Этот Ли Лянхуа

— Фан Сяобао! — Что? — Прекрати так на меня смотреть! — Скажи, как ты смог излечиться от яда Бича? И я не буду смотреть! Обещаю. — Я не помню.       И глаза честные-честные… — Ли Лянхуа! — Не уверен, что это имя останется моим.       Фан Добин не выдерживает, хватает упрямца за руку. Пульс чистый и ровный. Лянхуа полностью здоров. Физически. Может, яд Бича всё же успел повредить мозг? — Почему? — Это моя новая жизнь. Я прожил первую как Ли Сянъи, вторую как Ли Лянхуа. Пора начать третью. — И как тебя теперь называть? — Я над этим размышляю. Может, Болин (тихий дождь), или Нин (безмятежный, спокойный)? Как думаешь? — Тебе больше подойдет Даша! (круглый дурак)       Ли Лянхуа раздражённо машет. Перед глазами пролетает серым крылом полотно длинного рукава. — С таким именем я не смогу жить в монастыре! — Где?!       Две недели назад они с Ди Фейшэном отыскали Ли Лянхуа на каком-то глухом морском берегу. Закутавшись в белую шубу, он спокойно стоял у самой кромки воды и так пристально смотрел вдаль, что можно было подумать: человек ждёт корабль, который должен его забрать отсюда.       Первым опомнился Ди Фэйшэн. Он соскочил с коня и бросился к Ли Лянхуа. Фан Добин с замиранием сердца следил за ним. Ди Фейшэн схватил Ли Лянхуа за руку и проверил пульс. — Яда нет. Все в норме.       Он сильнее сжал пальцы на тонком запястье и нахмурился. — Способностей тоже нет.       Но Фан Добину в этот момент было в высшей степени плевать, есть ли у Ли Лянхуа способности или нет. Главное было, что он вернулся. Он вернулся после трёх месяцев неизвестности, живой и здоровый! А способности, и в избытке, были у Фан Добина, и уж защитить этого старого лиса ему не составит труда. Фан Добин слез с лошади и на негнущихся ногах, увязая в песке, побрел к высокой белой фигуре.       Ди Фэйшэн тем временем продолжал держать Ли Лянхуа за руку, словно прислушиваясь к чему-то. И вдруг его лицо прояснилось. — Их можно вернуть! — Нет, — ровно сказал Ли Лянхуа, по-прежнему не двигаясь. — Что значит нет? — изумился Ди Фэйшэн. — А с кем я буду сражаться? — Подожди пару лет, и сражаться ты будешь с Фан Сяобао. Он превзойдёт Ли Сянъи и в технике, и в мастерстве. — Да на кой он мне сдался! — рявкнул Ди Фэйшэн. — Я хочу сразиться с тобой. — Но я не хочу. У меня другие планы.       Ди Фэйшэн выругался так длинно и цветисто, что Фан Добин почувствовал, как загорелись уши, и поправил волосы, чтобы никто не принял его за невинную фиалку.       Пока он занимался своей прической, Ди Фэншэн вскочил на коня и умчался прочь. Они остались на берегу вдвоём. — Тебе, наверное, надо отдохнуть, — нерешительно начал Фан Добин. — Мы можем поехать в Тяньцзы. Матушка будет рада… — Фан Сяобао! — перебил его Ли Лянхуа, стремительно развернувшись. — Только не говори, что мой терем разобрали на дрова! — Какой ещё монастырь?! Ты спятил что ли совсем, пока лечился? — Я все обдумал. Удалюсь от мира, буду выращивать редис, вырою пруд, посажу там лотосы, чтобы любоваться их красотой. Обрету гармонию…       Фан Добин лишился дара речи. Вместо слов изо рта вырывалось какое-то бульканье, похожее на звуки закипающего чайника. Не обращая на это никакого внимания, Ли Лянхуа мечтательно процитировал: «На сердце покой от мысли одной: прекрасен лотос в цвету!»       Фан Добин не мог даже уже и булькать. Вот кому покой на сердце не светил, так это ему! Ему в ближайшее время светил сердечный приступ!       Внезапно Ли Лянхуа насторожился, схватил со стола какой-то мешок и быстрым шагом направился к выходу. — Куда ты?! — моментально подобрался Фан Добин. — Мне нужно срочно купить семена лотосов! — озабоченно пробормотал Ли Лянхуа. — Иначе хорошие сорта все разберут.       И растворился в ночи. В ночи… Какие к гуям сорта лотоса, когда на дворе кромешная ночь?! Какие Фан Добин понял через мгновение, когда на пороге возникла тётушка. — Фан Добин, — ласково сказала она, — а почему я узнаю о том, что целитель Ли вернулся, от каких-то случайных людей? — Но, тетушка, прошло всего две недели! Я… я не успел… — Не всего, Фан Добин, а целых две недели! — Я… я просто не хотел тебя огорчать!       Тётушка недоверчиво прищурилась. — Дело в том, что Ли Лянхуа, он… ну, в общем он решил уйти в монастырь! — Фан Добин! Если целитель Ли не хочет меня видеть, пусть скажет об этом прямо, а не придумывает какие-то дурацкие отговорки? Где он?       Фан Добин заулыбался, стараясь выглядеть максимально мило. — Он покупает семена лотосов! — Так здесь есть ночной рынок! — оживилась тётушка. — Тогда я должна помочь ему с выбором! Он такой доверчивый, любой торговец его обманет! — Кажется, мы говорили о разных людях, — пробормотал Фан Добин, глядя, как тётушка исчезает в ночи.       Не успела она скрыться из виду, как Ли Лянхуа тут же материализовался на террасе. — Что-то быстро ты закупился! — ехидно заметил Фан Добин. — Я решил пока повременить с семенами, — безмятежно ответил Ли Лянхуа. — Сначала нужно вырыть пруд и поесть.       Он взял миску с баоцзы… — Я вырою тебе пруд, — мрачно сказали за спиной Фан Добина. От неожиданности тот шарахнулся, налетел на Ли Лянхуа. Миска взлетела в воздух. Баоцзы фейерверком живописно разметало по террасе.       Ди Фэйшэн сидел на перилах. Один баозцы он успел поймать. Критически оглядев его, глава Ди плотоядно откусил кусок, прожевал и добавил: — Если согласишься вернуть способности. — Нет. — Почему? — Не хочу. — Два пруда. — Глава Ди! — Три! — Боюсь, что во дворе монастыря они все не поместятся, — задумчиво сказал Фан Добин. — Какого ещё монастыря? — Куда уйдет Ли Даша. — Мне нет дела до какого-то Ли Даша! — заявил Ди Фэйшэн, подбирая с пола ещё один баоцзы. — Правда, этому парню хорошо было бы сменить имя. В монастырь всё-таки собрался. Так что насчёт трех прудов? — Глава Ди, — вздохнув, сказал Ли Лянхуа. — Тебе что, совсем нечем заняться? — Баозцы так себе, — Ди Фэйшэн подобрал с пола третий. — Зачем ты туда столько перца бухнул? Я дам тебе ещё время подумать.       И ушёл в ночь, смачно пережёвывая. — Фан Сяобао, тебе, наверное, тоже пора.       Ли Лянхуа кивнул на дверь. — Спасибо, что погостил, и всё такое… — Размечтался!       Фан Дебин нарисовал резким росчерком в воздухе петлю. — И что это значит? — Это значит, что если ты планируешь оставить меня под каким-нибудь кустом и свалить потихоньку, то у тебя не получится. Я связал нас узами дружбы. Ты не отойдёшь от меня дальше, чем на пять чжанов! — А если отойду? — Притянет обратно!