Этот Ли Лянхуа

      Фан Добин сладко потянулся и резко сел. Вроде всё было в порядке. Проснулся он не на обочине дороги и не под кустом в поле, а на полу лотосового терема, где и засыпал, рядом с кроватью Ли Лянхуа. Но всё-таки казалось, что что-то не так! Фан Добин тупо глядел прямо перед собой, пытаясь понять, что. И наконец сообразил: Ли Лянхуа не было в доме! Фан Добин выскочил на террасу и из-под руки оглядел окрестности. Старого лиса нигде не наблюдалось! Как ему удалось уйти, если узы дружбы мог снять только тот, кто их наложил?! Ну, то есть, в принципе, снять их было можно. Например, человеку, владеющему Яньчжоумань, это не составило бы труда. Но Ли Лянхуа полностью утратил свои способности! В этом Фан Добин был стопроцентно уверен. Как же тогда старый лис освободился?! И куда ушёл?       Фан Добин обессиленно опустился на траву у дома и вдруг увидел клочок бумаги, занесенный ветром под террасу. Не узнать причудливый почерк почтенного монаха Уляо было невозможно. Фан Добин разобрал только одно слово «сегодня». Сегодня что? Старый лис станет монахом?!       Фан Добин вихрем понёсся в монастырь Пуду. Почтенный Уляо и Ли Лянхуа мирно пили чай в павильоне. — Я тоже! — воинственно заявил Фан Добин. — Что тоже? — Ли Лянхуа улыбнулся самыми краешками губ. Бесил неимоверно! — Тоже буду жить в монастыре! Что нужно сделать? — Как обрадуются твои родители и невеста! — радостно предположил Ли Лянхуа. — Тебе следует немедленно оповестить их об этом. — Ученик должен следовать за учителем! — упрямо сказал Фан Добин. — Я оставил тебе стиль меча Сянъи и передал технику Яньчжоумань. Что ещё ты хочешь от меня? — Помочь овладеть ими в совершенстве? — Всё это, конечно, очень интересно, — наконец подал голос почтенный Уляо, — но что насчёт нашего дела? — Какого такого дела? — заинтересовался Фан Добин. — Почтенный Уляо помогает мне выбрать новое имя, — быстро ответил Ли Лянхуа. — Когда-то, благодаря ему, я и стал Лянхуа. — Я тоже возьму новое имя, — скрипнув зубами, сказал Фан Добин. — Тем более, что матушка так и не назвала меня официально. — Юный воин Фан! Ты слишком молод и горяч, — покачал головой почтенный Уляо. — Зачем тебе в монастырь?       Фан Добин поднапрягся, припоминая. — На сердце покой, ну и всё такое…       Почтенный Уляо вопросительно посмотрел на Ли Лянхуа. — О! Не обращай внимания! С ним бывает! — Ли Лянхуа пренебрежительно махнул рукавом. Вот как у него получалось! Фан Добин тоже так хотел. И вообще… — Я всё же думаю, юный воин Фан мог бы помочь мирянину Ли… — Конечно, я помогу! — горячо согласился Фан Добин. — Помогу! Даже не сомневайтесь! Пруд, или там лотосы, или редис… Я на все согласен!        Ли Лянхуа тяжело вздохнул, словно бы говоря всем своим видом: «Не понимаю, за что мне всё это?» — Я не совсем уловил, о чём говорит юный воин Фан, — осторожно сказал почтенный Уляо, — но дело серьезное, речь может идти о преступлении. — Что? — Фан Добин с возмущением уставился на Ли Лянхуа. — И ты хотел скрыть от меня это? Я вообще-то был сыщиком Бэйчуань! — Юный воин Фан, я обратился к мирянину Ли, потому что монастырь желал бы избежать любой огласки. И мы не хотели бы привлекать к этому делу ни Бэйчуань, ни кого-либо ещё.       Фан Добин закивал. — Как скажете! Так что случилось? — У монастыря есть подворье высоко в горах. Туда попадают люди, которые решили полностью посвятить себя духовному самосовершенствованию. Там всегда живут пять монахов и настоятель. Они принесли частичный обет молчания и разговаривают только по необходимости. Вчера утром один из братьев не пришел на трапезу. Монахи взломали дверь и нашли его мёртвым. — И? — не понял Фан Добин. — Что подозрительного в его смерти? — Не знаю, — покачал головою Уляо. — Тогда почему вы говорите о преступлении? — Настоятель подворья, почтенный Вэйпин, просил меня пока не присылать никого на место умершего, но приехать самому. Я хорошо знаю Лю Вэйпина, он предпочитает разрешать все вопросы самостоятельно, и, если он попросил о помощи, значит, дело совсем худо. Сам я не могу сейчас отлучиться из монастыря, завтра сюда на молебен приедет император с семьей. Но мирянин Ли, насколько мне известно, человек очень проницательный и неболтливый, а юный воин Фан как его ученик… — Он вовсе не мой ученик! — Да, я его ученик!       Ли Лнхуа и Фан Добин уставились друг на друга.       Наконец, Ли Лянхуа пожал плечами и отвернулся, признавая поражение, Фан Добин победно вскинул голову и продолжил расспрашивать. — Что известно о мёртвом монахе? — Его звали Чжао Цзи. До того как попасть на подворье, три года провёл в обители. Был не очень разговорчив, сторонился людей, и, когда на подворье освободилось место, сразу согласился отправиться туда. Так вышло, что я немного знаю о судьбе бедного мальчика. Его мать умерла в родах, отец начал беспробудно пить и винить в своих неудачах сына. Однажды он в сердцах плеснул на мальчишку кипятком из чайника и сильно обварил ему руку. Я подобрал его на берегу моря, полуживого, скулящего от боли. Так он прибился к нашему монастырю. — На берегу моря, — невесело усмехнулся Ли Лянхуа. — Монах, тебе пора прекратить подбирать там, кого попало. — Ты это о чём? — не понял Фан Добин. — В этом деле ещё кто- то есть? — Нет никого, это я так. Продолжай! — Долго Чжао Цзи прожил на подворье? — Четыре года. Настоятель всегда хвалил его. Он был послушным и старательным. — Ну что ж! — бодро произнес Фан Добин. — Думаю, остальное мы узнаем непосредственно в монастыре. — Ещё один вопрос, — вдруг сказал Ли Лянхуа. — Зачем монастырь Пуду держит в горах это подворье? — Там выращивают редкие лекарственные травы, которых больше нигде не найти. Раз в три месяца туда поднимаются два монаха и забирают их. — Ты в прошлом часто лечил отчаянного главу Ли, мы много раз пили чай вместе, но ты ни разу не упоминал про монастырское подворье. — Не приходилось к слову, — пожал плечами почтенный Уляо. — Я дам вам письмо к настоятелю и надеюсь, что мирянин Ли и его юный ученик разрешат затруднения, возникшие у отца Вэйпина. А сейчас прошу простить, у меня ещё много дел перед приездом императорской семьи.       Почтенный Уляо вышел, а Фан Добин негодующе посмотрел на Ли Лянхуа. — Опять хотел меня бросить?! — Фан Сяобао! Ты проснулся там же, где и заснул. — Кстати, об этом. Как ты снял узы дружбы? У тебя не осталось способностей для этого. — Никак. Я вообще забыл про них. Просто встал утром, увидел письмо, которое принесли из монастыря, подумал, что это знак… — Какой ещё знак! Ты не переводи тему!       Фан Добин схватил чужое запястье. — Не мог ты его снять! У тебя совсем нет духовных сил! — Так я и не снимал. В лисьих глазах пляшут смешинки. Как же он бесил! Просто невероятно!