Этот Ли Лянхуа

      Фан Добин постучал в высокую дубовую дверь. Открылось маленькое окошечко. — Нас прислал почтенный Уляо. Вот письмо от него.       Из окошечка высунулась крепкая загорелая рука, взяла письмо, и окошечко захлопнулось. — Не могу понять, зачем люди добровольно удаляются от мира, да ещё и дают обет молчания, — пробормотал Фан Добин. — Потому что ты очень молод, Фан Сяобао. Поживешь с мое и поймешь, что главное — совершенствовать душу, а не тело. Обет молчания позволяет вести непрерывный диалог со своей душой, не отвлекаясь на праздные разговоры. Кроме того, молчание помогает услышать мир. Он многое хочет нам сказать, но из-за пустой болтовни мы его не слышим. — И что же хочет нам сказать мир?       Ответить Ли Лянхуа не успел. Тяжёлый засов внезапно заскрежетал, и дверь распахнулась. Монах в коричневом плаще с капюшоном на голове, из-под которого виднелся лишь кончик носа, поклонился прибывшим и сделал знак рукой, приглашая следовать за ним. Они пошли по каменистой дорожке, обсаженной какими-то мелкими, белыми, умопомрачительно пахнущими цветочками к главному павильону.       Настоятель подворья, почтенный Вэйпин, уже ждал их на пороге. Ему было около шестидесяти. Худощавый, высокий, с волевым лицом и острым взглядом, он полностью соответствовал словам настоятеля Уляо, который сказал, что Лю Вэйпин предпочитает сам решать возникающие проблемы. — Отец настоятель пишет, что на вас можно положиться и что у вас есть опыт в подобных делах.       Ли Лянхуа утвердительно наклонил голову. — Не люблю просить о помощи, но это дело, действительно, поставило меня в тупик. — Мы постараемся помочь, — мягко сказал Ли Лянхуа. — Я бы хотел, чтобы вы взглянули на тело. Так будет проще объяснить, что случилось.       И настоятель стремительно пошёл по дорожке к соседнему павильону. Тело несчастного монаха, обложенное льдом, покоилось в каком-то корыте. Фан Добин подошёл поближе и не смог сдержать изумленного возгласа: — Но это же не Чжао Цзи! — Вы знали покойного? — обернулся к нему настоятель. — Нет, но из рассказа почтенного Уляо я понял, что он молод. Лет двадцать с небольшим. А этому человеку, я думаю, около сорока. Кроме того, у Чжао Цзи должен быть ожог. Отец сильно обварил ему руку кипятком, а у этого человека руки чистые. — Всё так, — кивнул головой настоятель. — Это не Чжао Цзи. Понятия не имею, кто это. — Боюсь, что я имею, — вздохнул Ли Лянхуа.       Настоятель и Фан Добин удивленно посмотрели на него. — Это Хэ Бин, один из тройки Отчаянных. — Это те, про которых говорили, что они могут добыть даже лунного кролика с Луны, если хорошо заплатят? — уточнил Фан Добин. — Да, услуги Отчаянных стоят недешево, но они, действительно, могут достать всё или почти всё. — То есть, проще говоря, это воры высокой квалификации? — прямо спросил почтенный Вэйпин. — Ну, можно и так сказать, — согласился Ли Лянхуа. — На вашем подворье есть какие-то редкие и ценные вещи? — Мы выращиваем для монастыря лекарственные травы, для этого редкие и ценные вещи не нужны, достаточно лопаты и мотыги, — сухо ответил настоятель. — И всё же Хэ Бин что-то здесь искал. Есть ли здесь лекарственная трава, которую не встретишь больше нигде? — Алый леграсс, — нехотя ответил настоятель. — В цзянху он растет только на наших полях. — Чжао Цзи выходил за стены подворья? — вмешался Фан Добин. — Да, — настоятель нахмурился. — У нас есть корова, но шесть дней назад на полянку, где она паслась, обрушился оползень. И брат Цзи стал выгонять её на лужок за пределы монастыря. — И часто здесь бывают оползни? — поинтересовался Ли Лянхуа. — Я живу на подворье двенадцать лет, и на моей памяти это первый. Вы считаете, что кто-то мог… — настоятель остановился. — Вы думаете, что Чжао Цзи мертв? — Отчаянные никогда не убивали, — покачал головой Ли Лянхуа. — Пошлите монахов проверить окрестности. Может быть, поблизости есть какие-то пещеры. — Хорошо! — почтенный Вэйпин стремительно развернулся и вышел.       Ли Лянхуа склонился над телом. — Ну что там? — нетерпеливо спросил Фан Добин, отошедший к самой двери. — От чего он умер? — Фан Сяобао, ты же сыщик! Должен сам осмотреть тело. — Я полностью доверяю целителю Ли. — У него остановилось сердце два дня назад. — Сердечный приступ? Ну, что ж, дело ясное. Хэ Бину нужно было пробраться на подворье. Он устроил оползень в надежде, что монахи выйдут за стены. Ему повезло. Брат Цзи выгнал на лужок корову. Если Хэ Бин не хотел убивать монаха, значит, он что-то с ним сделал, завладел его одеждой и проник в монастырь. Оползень был шесть дней назад, следовательно, лжемонах пробыл здесь около трех дней. А искал он, судя по всему, этот алый леграсс. — Ты прав, — задумчиво сказал Ли Лянхуа, — но только вот… — Я послал братьев проверить окрестные пещеры, — настоятель вошел так же стремительно, как и вышел. — Брат Юй приготовил чай для гостей в беседке. Прошу прощения, что не предложил сразу. — Дело прежде всего! — значительно сказал Фан Добин, но желудок с ним не согласился и предательски заурчал. Ещё бы ему не заурчать, если с утра нерадивый хозяин не закинул в него и маковой росинки. Старый лис успел хоть чаю попить с почтенным Уляо…       Беседка была с видом на лотосовый пруд. На фоне крупных нежно-розовых лотосов выделялся один, необычной синей окраски. — Никогда такого не видел, — пробормотал Фан Добин. — И вправду, редкость.       Ли Лянхуа тоже разглядывал синий лотос, и лицо у него при этом было настолько странное, что Фан Добин забеспокоился. — Только не говори, что ты хочешь обрести покой здесь? Если тебе так понравился этот синий лотос, то мы можем попросить у почтенного Вэйпина семена. Ну, почему обязательно нужно уходить в монастырь?! Эй, ты меня слушаешь?       Фан Добин дёрнул Ли Лянхуа за рукав. Тот вздрогнул. — Что ты сказал, Фан Сяобао? — Я сказал, что… — Мы должны помочь монахам в поисках. Уже смеркается. — Ли Лянхуа поднялся. — Я уверен, что Чжао Цзи жив. Необходимо его найти. — А… — Фан Добин с сожалением посмотрел на стол. Там, правда, не было ничего изысканного: сухое печенье, яблоки, какое-то варенье. Но ведь даже чашки чая не выпили! Фан Добин решительно сгрёб печенье с блюда и засунул его в мешочек за поясом. Умереть голодной смертью он не подписывался! Да и силы нужны, вдруг придётся защищать этого старого лиса! Мало ли что!       У ворот монастыря они столкнулись с почтенным Вэйпином. — Мирянин Ли был прав. Мы нашли брата Цзи в одной из пещер, совсем рядом с подворьем. Но, похоже, он спит, и мы не можем его разбудить.       Пещера действительно была примерно в ста шагах от подворья. Надо было только немного подняться по неприметной тропке в гору. Чжао Цзи лежал на охапке соломы, два монаха пытались безуспешно привести его в чувство, похлопывая по щекам, по телу, приподнимая руки и ноги. — Это не поможет! — Ли Лянхуа подошел к спящему и сжал его запястье. — Отчаянные применяют технику «Сон в розовом саду» Она погружает человека в глубокий сон на четыре дня. — Значит, он проснется сам через какое-то время? — почтенный Вэйпин обеспокоенно смотрел на брата Цзи. В колеблющемся неверном свете свечей тот выглядел совсем молоденьким, лет на шестнадцать, не больше. Черты бледного лица заострились, под глазами расплылись огромные темные круги. — Да, — ответил Ли Лянхуа. — Надо перенести его на подворье и поставить в комнате жаровню, ему нужно тепло. Хорошо бы также заварить чаю с чабрецом.       Настоятель кивнул, сделал знак монахам. Те уложили брата Цзи на плащ и вынесли из пещеры. Настоятель последовал за ними. — Конец истории! — подытожил Фан Добин, вытаскивая из мешочка печенье и запихивая его себе в рот. — Не совсем, — Ли Лянхуа сложил руки на груди. — Глава Ди, можешь выйти!       Фан Добин поперхнулся печеньем, закашлялся, но тут его от души приложили по спине так, что он пролетел полпещеры и если бы не успел вовремя затормозить, то въехал бы лицом в бугристую каменную стену. Обернувшись, Фан Добин увидел Ди Фэйшэна, равнодушно его разглядывающего. — Полегчало? — спросил глава Ди. — Ты… Ты что здесь забыл?! — Мог бы и спасибо сказать, — пожал плечами тот, развязывая мешочек… мешочек… Фан Добин схватился за пояс. Пусто!       Ди Фэйшэн закинул в рот горсть печенья. — Суховато, — поморщился он. — Где ты его взял? — Не твоё дело! — Фан Добин кипел праведным негодованием. Так опозорить его перед Ли Лянхуа! Что старый лис подумает о его способностях, если Фан Добин даже мешочек с печеньем не смог защитить?! — Не покупай там больше. Пекарь экономит на сдобе. — Да ты! — Фан Добин вскинул меч, но изящная сильная ладонь уверенно легла на ножны. Ли Лянхуа спокойно заставил Фан Добина опустить руку. — Это ты нанял Хэ Бина? — Он сам ко мне пришёл. — Просто так взял и пришёл.       Ди Фэйшэн посмотрел на Ли Лянхуа тяжёлым взглядом. — Я поговорил с тремя лучшими лекарями цзянху. И все они сказали, что твои способности можно вернуть. Нужно полгода пить каждое утро настойку алого леграсса. Вот только жёлтый леграсс растет везде, а алого уже лет сто как никто не видел. Хэ Бин заявил, что сможет достать траву, и заломил несусветную сумму. Я согласился, но на всякий случай решил проследить за ним. Всё надо делать самому. Этот болван взял и помер. Но теперь я хотя бы знаю, где взять алый леграсс.       Ли Лянхуа тяжело вздохнул. — Глава Ди, я уже два раза объяснил тебе, что мир боевых искусств больше не мой мир. Найди себе другого соперника. — Мой соперник — ты. И это не обсуждается. — Что ты к нему пристал! — вмешался Фан Добин. — Учитель не хочет с тобой сражаться. Надо душу совершенствовать, а не тело! О душе подумай!       Ди Фэйшэн смерил Фан Добина презрительным взглядом. — Учитель? Насколько я помню, ты всегда утверждал, что твоим учителем был Ли Сянъи. — Я и не отрекаюсь! — вскинул подбородок Фан Добин. — Тогда зачем ты таскаешься за Ли Лянхуа? Он-то тебя чему может научить? Редиску выращивать? А если душу желаешь совершенствовать, то иди к этому, как его… Ли Даша, который в монастырь собрался. — Да ты!.. — Всё, всё! — Ли Лянхуа встал между ними. — Хватит! Надо вернуться на подворье и посмотреть, как там этот несчастный. — Я пойду с вами, — сказал Ди Фэйшэн. — Если у монахов есть алый леграсс, то я его получу. И мне плевать, что думает по этому поводу Ли Лянхуа. — У Ли Лянхуа есть я! — заявил Фан Добин. — И если ты считаешь… — Фан Сяобао! Прекрати! — Ли Лянхуа недовольно взмахнул рукой. — Глава Ди, ты волен делать, что хочешь! Только перестаньте уже делить меня!       Фан Добин замолчал. Он спускался по каменистой дорожке и думал, что Ли Лянхуа, конечно, прав, что не выполняет прихоти самоуверенного главы Ди, но все же как было бы здорово, если бы старый лис вернул свои боевые способности и Фан Добин мог ещё хотя бы разочек увидеть его танец с мечом.