«Жизнь приняла меня прохладно,
Кто родился — меня поймет.
Получает любовь бесплатно,
Тот, кто слаще всего поет.
Когда закончилось детство — я понял одно,
Что мне досталось в наследство почти ничего.
А для разбитого сердца сплошной рок-н-ролл,
Когда закончилось детство.»
Би2 — Детство
Говорят, что перед смертью вся жизнь проходит перед глазами. Это правда. В момент, когда к виску Тильды Миньярд приставили дуло пистолета, вся ее сложная и противоречивая жизнь мелькнула перед внутренним взором. Наивность, одиночество, наркотики, насилие, ложь, жестокость, безысходность, отчаяние и вина. Много вины. Последнее, что видела Тильда перед выстрелом — это своего связанного сына Аарона и мелькнувший в приоткрытой двери силуэт рыжеволосого парня. А потом ее убийца нажал на курок, и женщина обмякла, привязанная к спинке стула.Тильда Хэммик
Воспитываться в семье верующих людей довольно сложно. Вдвойне сложнее, если твой отец — пастор. Сколько себя помнила Тильда, она никогда не стремилась к вере. Что-то ее всегда отвращало от этого. Возможно, она не чувствовала искренности со стороны своих родителей, возможно, была слишком своевольной с самого рождения. Девочка послушно выполняла все необходимые ритуалы, но в глубине души не верила в существование Бога. Хэммики были очень верующей семьей, практически на грани фанатизма, но фанатизм этот был каким-то вымученным и гипертрофированным. Отец Тильды — Киран — был очень строгим человеком. В их семье царил жесткий патриархат, слово главы семейства не подвергалось ни малейшему сомнению. Из-за строжайшей дисциплины и множества ограничений, Тильда росла очень застенчивой и ранимой девочкой. Она практически не имела друзей, ведь в школе ее считали странной. С родителями у нее не было доверительных отношений, как и со старшим братом Лютером. Тильде всегда хотелось немного больше свободы и понимания со стороны родных. Ей хотелось забыть все ограничения и вдохнуть полной грудью, занимаясь чем-то, что нравилось бы только ей, а не ее отцу. Вместо субботнего хора в церкви и уборки на улицах, Тильда хотела бы танцевать в группе поддержки или же заниматься гимнастикой. Будучи довольно одинокой, она часто гуляла по парку после школы, погружаясь в свои мечты. Однажды, Тильда случайно столкнулась с парнем, не заметив его приближение. Для нее эта встреча стала судьбоносной. В шестнадцать лет она повстречала того, кто перевернул всю ее жизнь. — Ох…простите… — она смущенно подняла взгляд на парня. Молодой человек в ответ мягко улыбнулся. На вид он был старше Тильды лет на пять-семь. — Все нормально, — произнес парень, придерживая девушку за локоть, — Но лучше будь внимательнее. Меня зовут Эндрю, а тебя? — Тильда… — смущенно пробормотала она в ответ. — Приятно познакомиться, Тильда. Парень взял ее за руку и галантно прикоснулся губами к тыльной стороне ладони. Он был одет в черные джинсы и черную рубашку с закатанными рукавами, на левом запястье была повязана черная бандана с белым узором. Эндрю был очень высоким, Тильда едва доставала ему до плеча. Девушка покраснела от его поступка и отдернула руку. — Тебе идет румянец, — хитро улыбнулся он, — Почему такая милая девушка гуляет совсем одна? — Возвращаюсь домой, — она пожала плечами, смотря на парня снизу-вверх. Тильда была совсем невысокого роста, около 155 см, худенькая и очень хрупкая. Ее светлые волосы были убраны в тугой пучок на затылке, а глаза были светло-карими, словно мед на свету. — Ох, тогда не смею задерживать. Был рад познакомиться, — он вновь улыбнулся и продолжил свой путь, — Надеюсь, еще увидимся. — Я тоже рада знакомству, — смущенно произнесла девушка и пошла в сторону дома. Эта встреча надолго отпечаталась не только в ее памяти, но и в сердце. Давно уже с ней никто так доброжелательно и мягко не общался. Не было презрения в глазах, а было, наоборот, понимание. И интерес. В следующий раз Тильда встретилась со своим новым знакомым через несколько дней, так же возвращаясь домой через парк. Только девушка была совершенно не в настроении. Она шла, низко опустив голову и прятала ото всех свой потухший взгляд. Сегодня в школе она вновь повздорила с одноклассницами, которые дразнили ее. — Привет, Тильда. Тебя что-то тревожит? — произнес совсем рядом с ней знакомый голос. — Ой, привет, — она подняла взгляд на парня и робко улыбнулась, — не бери в голову. Ничего серьезного. Эндрю взял ее за руку и подвел к ближайшей пустой скамье. — Ты грустная, точно все нормально и ничего не случилось? — спросил парень. Тильда заколебалась, разрываясь между желанием поделиться своими проблемами и желанием молча закрыться в себе. — Просто в школе с девочками поссорилась. Не обращай внимание, —наконец ответила девушка и опустила взгляд. — Если хочешь, можешь со мной поделиться. Я никому не расскажу, — мягко улыбнулся Эндрю. Их встречи в парке продолжались почти два месяца. Они общались, Тильда постепенно стала открываться парню и делиться своими проблемами и переживаниями. Эндрю всегда очень чутко к ней относился, и девушка очень быстро в него влюбилась. Когда их отношения приобрели более устойчивый характер, Эндрю стал постепенно знакомить Тильду с миром, который отличался от того, в котором она жила. В один из дней он пригласил ее вечером в клуб, который находился не так далеко от дома Хэммиков. Все, что нужно было сделать — это просто сбежать из дома всего на несколько часов. Эндрю говорил, что будет весело, и они отлично проведут время. Тильда смогла незаметно сбежать и уже была почти у места встречи, когда к ней подобрались со спины, схватили за талию. Она испуганно вскрикнула и обернулась. — Свои-свои, не бойся, — хохотнул Эндрю, обнимая девушку. — Готова? — Да, — кивнула взволнованная Тильда. Она никогда не была в подобных местах, так как клубы всегда были под запретом и ей было безумно интересно. И немного страшно. — Не волнуйся, я буду рядом и не дам тебя в обиду, — улыбнулся парень. До места они добрались довольно быстро. Фейсконтроль у куба пропустил их и парочка попала внутрь. Темное, шумное заведение сразу оглушило девушку множеством цветных огней стробоскопов и музыкой. Девушка сильнее ухватилась за ладонь своего спутника, чтобы не потеряться в толпе, следуя за ним. Эндрю нашел свободный столик недалеко от танцпола и посадил девушку на свободное место. — Я сейчас приду, только схожу нам за выпивкой, — Эндрю улыбнулся и чмокнул ее в макушку, растворяясь в толпе. Однако, Тильде было не по себе, и она осматривалась вокруг, изучая обстановку клуба. Было очень шумно и суетливо, множество нетрезвых людей вокруг танцевали и громко кричали. Тильда толком и не заметила, как вернулся Эндрю, ставя поднос с напитками на столик и садясь рядом с ней. — Ну что, как тебе здесь? — он приподнял бровь, — Я взял для тебя коктейль. Он совсем слабый, но поможет тебе расслабиться. Девушка кивнула, но помимо бокалов с алкоголем, увидела на подносе несколько пакетиков с белым порошком, что заставило ее немного напрячься. — Я раньше никогда не пробовала алкоголь. Он точно не сильно опьяняет? — она подняла взгляд на парня, а потом указала на пакетики, — А это что? — Это для меня. Совсем легкий препарат, позволяет еще больше расслабиться, а через несколько часов хорошо заснуть. Он безвредный, не переживай, — Эндрю улыбнулся, смотря на девушку, протягивая ей коктейль. Тильда взяла запотевший бокал и пригубила напиток. — Вкусно, даже сладко, — она улыбнулась. — Я рад, что тебе понравилось, — ответил парень. Эндрю еще несколько раз сходил за новыми коктейлями и только в последний раз принес еще простой стакан с бутылкой воды, которую сразу же открыл, наполняя стакан. Он взял пакетик с порошком в руку и высыпал содержимое в воду. Тильда наблюдала за этим с настороженным интересом. — Не переживай, все будет нормально, — Эндрю улыбнулся и быстро осушил стакан. — Через 15 минут подействует. — Это действительно помогает расслабиться? — спросила Тильда. — Ага, — парень кивнул, — Хочешь попробовать? — он приподнял бровь. Тильда сильно засомневалась, стоит ли пробовать… Но ведь ей предлагал Эндрю, верно? Они так сильно сблизились с ним, он был единственным, кто понимал ее. Наконец, Тильда неуверенно кивнула, Эндрю протянул ей стакан с разведенным наркотиком. Девушка осушила его и поставила на столик, выдыхая и прикрывая глаза. И действительно, вещество начало действовать где-то через пятнадцать минут, полностью расслабляя девушку. Наступила легкая эйфория, звуки словно притупились, а тело стало легким словно пух. Странные и непривычные ощущения, но довольно приятные. Весь остаток вечера она просидела рядом с Эндрю, положив голову ему на плечо и улыбаясь. Подобные встречи стали регулярными, один раз в неделю, а просто прогулки по парку ежедневными, кроме выходных дней. Эндрю так же познакомил Тильду со своей компанией, которые показались девушке достаточно милыми и общительными ребятами. Несколько раз они все вместе ходили в клуб, чтобы развлечься, но куда позже стали собираться в доме Лекса, лучшего друга Эндрю. Отец даже и не подозревал о похождениях своей дочери, что очень ее радовало. Девушка наконец-то чувствовала себя свободной и счастливой. Вот только спустя полгода она поняла, что жаждет увидеться с Эндрю не только потому, что безумно влюблена в него, но еще и потому, что уже не может жить без порошка. Испугавшись, она набросилась на парня с вопросами, но он быстро успокоил ее, сказав, что бутират, который они принимали, вызывает лишь легкую зависимость и с него можно всегда слезть. И Тильда Хэммик успокоилась, обнимая и целуя своего парня, ведь она наконец-то чувствовала себя счастливой. Впрочем, безоблачное счастье девушки иногда омрачалось. Спустя полгода отношений Эндрю стал все чаще и чаще намекать на секс, однако Тильда не чувствовала себя готовой для этого. В ее голове сидела мысль, что девушка не должна делить постель с мужчиной до брака. В ее семье было довольно строгое воспитание и как бы она двойственно не относилась к религии, но изжить некоторые установки, взращенные родителями, не могла. Поэтому каждый раз Тильда отказывала, и Эндрю отступал. К несчастью, девушка не замечала странные и злые взгляды, которыми он стал окидывать ее все чаще и чаще. — Тилли, детка, ты будешь как обычно? — спросил у нее Эндрю, мягко обнимая за талию. Сегодня был день Рождения ее парня, и вся их компания собралась у Лекса дома. Было весело — играла музыка, рекой лился алкоголь. Ребята смеялись, играли в разные игры и ждали прихода хозяина дома, который должен был всем принести их персональную эйфорию в виде порошка. Тильда обернулась на зов Эндрю и улыбнулась — он в руках держал пакетик с долгожданным порошком. Это означало, что вернулся Лекс и совсем скоро она окунется в негу. Девушка согласно кивнула и удобнее устроилась на диване. В их компании было несколько парочек — Анна и Райан, она и Эндрю. Обычно, после принятия наркотика, Анна с парнем уходили наверх, а сама Тильда тоже обнималась где-нибудь с Эндрю. Остальные же ребята зависали в гостиной. Тильда продолжала принимать бутират в разведенном виде, но в уже большей дозе, чем раньше, а ребята перешли на внутривенные инъекции. — Детка, может попробуешь сегодня в вену? Действует намного круче, поверь мне, — спросил Эндрю, подготавливая для них наркотик. — Нет, я боюсь уколов, — помотала головой Тильда. — Тилли, ну пожалуйста, ради меня, — с трогательной улыбкой произнес парень, а девушка, дрогнув, кивнула головой. После укола эффект наступил практически мгновенно. Ее тело стало таким легким, таким расслабленным, словно пуховая перина…. Или облака…. В ушах громко шумела кровь, пересохло в горле, участилось дыхание. Она стала мягкой и податливой, уплывая в водовороте кайфа. И не заметила, как Эндрю стал медленно ее раздевать. Музыка в комнате стала громче, к Эндрю, который забавлялся с Тильдой на диване, стали подходить другие ребята из компании — Лекс, Рэн и Микаэль. — Решил наконец получить свой подарок? — захихикал Лекс, жадно наблюдая за тем, как Эндрю стаскивает с девушки юбку и колготки, оставляя ее в одном нижнем белье. — Что-то вроде того, — ответил Эндрю, поглаживая Тильду по внутренней стороне бедра. — Сколько ты ей вколол? — спросил Микаэль. — Достаточно, чтобы она стала сговорчивой и не сопротивлялась. Тильда слышала их разговор, но не совсем осознавала то, о чем они говорят. Ей было так хорошо. Мягко и тепло. Эндрю гладил ее ноги, медленно подбираясь к белью и также медленно стягивая его. Стоящие рядом парни довольно засвистели. — Какая конфетка, поделишься? — спросил Рэн. — Конфетка, — согласился Эндрю, — После меня можешь пару раз ее надкусить, — насмешливо продолжил он, сжимая ягодицы девушки. К ним приблизился Лекс и сел на диван со стороны головы Тильды. Он чуть приподнял девушку, стаскивая с нее тонкий пуловер и лифчик, обнажая маленькую, крепкую девичью грудь. Накаченная наркотиками девушка не сопротивлялась, плавая в болезненной эйфории, которую подарил ей бутират. Парни какое-то время забавлялись с ее ослабленным телом — грубо лапали, шлепали по ягодицам, выкручивали соски и оставляли засосы, граничащие с укусами. Когда кайф от наркотика стал постепенно выветриваться из ее крови, Эндрю грубо раздвинул ее ноги и вошел одним слитным движением. Тильда громко вскрикнула от боли начиная вырываться, но парень крепко держал ее ноги, а Лекс одной рукой удерживал за плечо, другой мял ее грудь. Кровь медленно стекала по ее бедрам, а каждое движение Эндрю отдавало тупой болью. Ее разум становился все яснее, а тело чувствительнее. Тильда громко плакала, пыталась освободиться. Парни же смеялись и ждали своей очереди. Когда Эндрю кончил, его место занял Лекс, который ворвался в девушку и стал насиловать ее с какой-то извращенной жестокостью, сжимая до боли ягодицы, кусая грудь и живот. Рэн в это время намотал ее длинные светлые волосы на кулак и пытался ткнуть членом в губы. — Поработаешь ртом, сучка? Тильда сильнее заплакала, а парень отвесил ей хлесткую пощечину. Они насиловали ее практически до утра, снова и снова меняясь местами. Когда ее наконец оставили в покое, девушка кое-как поднялась с дивана и побрела в ванную на первом этаже. Ее тело было разукрашено жуткими кровоподтеками, по ногам медленно стекала кровь и сперма. Умывшись и стерев отвратительные следы с бедер, Тильда натянула свою одежду, выбежала из дома. Постепенно ее накрывала истерика и ужас от осознания произошедшего. Захлебываясь слезами, Тильда изо всех сил спешила домой. Добравшись до родного дома, она с громким плачем открыла входную дверь. Было раннее утро, ее отсутствие, конечно же, заметили и отец с гневом вышел ее встречать. Увидев дочь в таком состоянии, — растрепанная, в перекошенной и местами порванной одежде, с синяками, — Киран Хэммик вышел из себя. — Потаскуха! — взревел он и отвесил дочери пощечину. — Мы себе места не находим от беспокойства. Где ты шлялась?! — Я…я…. — стала всхлипывать девушка. Киран схватил ее за подбородок и приблизил лицо к себе, заглядывая в глаза, зрачки которых были до сих пор неестественно расширены. Бросив взгляд на руку, он увидел след от укола и рассвирепев, выволок дочь обратно на улицу. — Наркоманкам не место в моем доме. Тильда разрыдалась еще сильнее и осела наземь, не понимая, что ей теперь делать. Колумбия — довольно крупный город и центр штата, здесь легко затеряться на улицах, но не так просто на них выжить. Девушка несколько дней бродила по кварталам и улочкам, не зная, что ей делать дальше. Идти за помощью к «друзьям» она не захотела — уж лучше сдохнуть, чем вернуться в тот дом, а больше идти ей было некуда… В своих скитаниях Тильда познакомилась с девчонкой — Джесс, — которая пожалела и забрала ее с улицы. Вот только Джесс оказалась не так проста — она работала на наркокартель средней руки и выискивала на улицах бродяжек. Она «помогала» им — давала кров и еду или же желанную дозу взамен на работу на притон. Отчаявшаяся Тильда, которой некуда было идти, с радостью прибилась к таким же как она, — выброшенным на обочину жизни. Джесс довольно хорошо к ней относилась — приодела ее, накормила, выделила комнату, всегда была готова поговорить по душам. Совсем скоро Тильда стала воспринимать свою «спасительницу» как лучшую подругу. Девушка довольно спокойно приняла перемены в своей жизни. Ее прежняя жизнь, прежняя личность были разрушены изнасилованием и предательством. Предательством любимого человека, предательством отца. В притоне Тилли занималась посредничеством — приносила товар на точки сбыта или иногда по мелочи торговала в клубе. И ее это устраивало. Джесс частенько подкидывала ей деньги и дозу, ведь в притоне Тильду ценили и часто хвалили за исполнительность. Все изменилось через три месяца после встречи с Джесс. Тильда давно уже чувствовала недомогание, но не обращала на него внимание. Однако, головокружение становилось все чаще, так же, как и тошнота вместе с резким набором веса, что было странно, ведь Тильда очень мало ела и продолжала употреблять наркотики, скрываясь за эйфорией от ночных кошмаров. Девушка долгое время не могла понять, что с ней, пока страшная догадка не поразила ее — а что, если она беременна? Она помнила каждый чертов раз, когда ублюдки кончали и начинали все заново. Никто из них не предохранялся. Перепуганная девушка купила несколько тестов на беременность и все они оказались положительными. Новость повергла ее в шок и панику. Несколько суток она пыталась понять, как жить дальше и что же ей делать, а потом со страхом во всем призналась Джесс. Подруга утешила Тильду и пообещала, что ее не выгонят из дома, но работать девушке придется усерднее и больше, ведь теперь придется содержать и ее ребенка. Когда Тильда была приблизительно на седьмом месяце беременности, ее нашел старший брат — Лютер. Девушка возвращалась поздним вечером домой с точки, где передавала метамфетамин торговцам. Брат, который ехал мимо на машине засек ее, силой затащил в автомобиль и отвез домой. — Как это произошло? — спросил отец, когда Лютер притащил слабо сопротивляющуюся девушку домой. — Об этом нужно было спрашивать, когда я пришла домой в тот день, — огрызнулась Тильда. — Ты хоть знаешь, кто отец? — Меня насиловали четверо. Можешь спросить у ублюдка, когда он родится, кто его папочка, — с желчью выплюнула девушка и сжалась в комочек на диване, придерживая огромный живот. Она люто ненавидела еще нерожденного ребенка и ненавидела свою жизнь. Отец промолчал, стиснув зубы. Он уже через сутки пожалел о том, что выгнал дочь. Они искали ее, но Тильда словно сквозь землю провалилась. То, что Лютер нашел сестру среди огромного города, было чудом. — Ты была у врача? — робко вклинилась в разговор мама. — Нет, — равнодушно ответила Тильда. В гостиной на долгое время воцарилось молчание. — Значит так. Ты возвращаешься домой. Завтра утром поедем к врачу, нужно обследовать тебя. Как минимум сделать УЗИ, сдать анализы крови. Ты сообщишь мне имена и фамилии тех, кто тронул тебя, — сказал Киран. — Нет, — огрызнулась девушка и бросила на отца злобный взгляд. — Что именно «нет»? — медленно проговорил мужчина. — Фамилии не скажу. Не хочу их видеть, не хочу их слышать, не хочу знать. Не хочу, чтобы вся эта мерзость вышла наружу, — утирая злые слезы, ответила девушка. Отец покачал головой и ушел на задний двор, переварить случившееся в одиночестве. Мама же несмело приблизилась к Тильде и взяв ее за руку, повела на кухню, где накормила, а потом в ванную, где помогла не сопротивляющейся девушке вымыться. Старые уколы на руках дочери привели ее в ужас. Утром было уже ясно, что Тильда давно сидит на наркотиках — ее трясло в ломке. Поездка в больницу выдалась тяжелой для всех членов семьи. УЗИ показало двойню, срок беременности 30 недель, дети развивались без патологий, что было очень хорошо, учитывая образ жизни юной матери. У Тильды взяли кровь на экспресс-анализ на ВИЧ, гепатит, сифилис. К вечеру были готовы результаты — к счастью, обошлось. Киран заточил дочь в доме. Она никуда не смела выходить одна, за ней следил или Лютер, или мать. Первые две недели были невероятно сложными — беременную девушку ломало без наркотика, она выла, царапала свои руки, падала в обмороки, тряслась, ловила панические атаки. Но к моменту родов пришла в относительный порядок. Вечером 3 ноября у Тильды начались схватки. Испуганная девушка до последнего терпела в своей комнате и не просила помощи. Схватки шли по нарастающей и уже к полуночи Тильда поскуливала от боли. Каждая схватка огнем опоясывала низ живота и изматывала. Когда у девушки отошли воды, она наконец выползла из своей комнаты и обратилась за помощью к родителям. Киран с женой сразу же отвезли дочь в больницу и в три часа ночи 4 ноября 1999 года у Тильды Хэммик родились близнецы. Роды прошли очень сложно, хрупкая и измотанная долгими схватками девушка была не в силах родить. Возможно, если бы она поступила в больницу раньше, ей бы назначили кесарево сечение, но первый ребенок уже вошел в родовые пути и кесарить было нельзя. Каким-то чудом Тильда смогла родить, чуть не умерев при этом сама. Малыши родились довольно крупными для двойни и с явно здоровыми легкими — их пронзительный плач девушка не забудет никогда. Тильду отвезли в палату и дали немного отдохнуть. Накачанная обезболивающими, она мгновенно отключилась, стоило лишь прилечь на кровать. А через несколько часов ее разбудили, чтобы познакомить с сыновьями. Маленькие, красные и сморщенные, с редкими светлыми волосиками и серо-синими глазками, — дети кряхтели в своих кроватках и бессмысленно двигали ручками и ножками. Для юной матери малыши были чем-то из другой вселенной, она не такими их представляла. Но добродушная медсестра объяснила юной девушке, что детки, отекшие после родов, и это нормально. Цвет глаз у них тоже еще поменяется. Сейчас у малышей развиты в основном рефлексы и их обязательно нужно приложить к груди, чтобы скорее пришло молоко. Мальчиков покормили смесью, пока Тильда отдыхала, теперь же ей стоит дать им грудь. Пока девушка была беременна, она ненавидела будущих детей. Ненавидела плоды насилия, которые развивались в ее теле. Пока она мучительно их рожала, она возненавидела сыновей еще сильнее. Но когда она взяла их на руки…. Мощная волна окситоцина уничтожила всю ненависть, и Тильда разрыдалась, прикладывая к груди первого мальчика, который с жадностью обхватил губами сосок маленькой девичьей груди, к которой только-только начало приливать молоко. Малыш жадно сосал грудь, а второй хныкал, ожидая своей очереди. Тильда изначально хотела отказаться от них… На этом настаивал и ее отец, но… Утром в палату к девушке и малышам пришли ее родители и взглянули на внуков. По лицу матери Тильды было видно, что она была рада детям и с удовольствием забрала бы их домой, но женщина никогда не перечила мужу. Киран Хэммик был непреклонен — он не собирался воспитывать детей от наркоманов и насильников. Однако, после долгих уговоров дочери, мужчина заявил, что позволит оставить только одного ребенка. Тильда была раздавлена. Измученная после родов, с бушующими гормонами, она смотрела на двух совершенно одинаковых мальчиков и не знала, что ей делать. Юная девушка гладила браслетики на их руках с датой рождения и весом, мысленно решаясь на отказ от одного из детей. Когда пришло время выписки, Тильда вместе с отцом оставила в роддоме старшего из близнецов, дав ему имя — Эндрю Джозеф. Она лишь надеялась, что малыш не станет в будущем таким же, как его отец, имя которого девушка не знала и, пожалуй, не хотела знать — любой из четверых мог быть им. Тильда дала малышу имя «Эндрю» в честь своей первой любви, которая разрушила ее жизнь. Она не знала, зачем это сделала, но почему-то ей стало немного легче. Второму мальчику она дала имя Аарон Майкл и забрала его домой. Жизнь в доме Хэммиков заиграла новыми красками, но отнюдь не радужными. Радость от рождения сына довольно быстро померкла, погребенная в бессонных ночах и детских криках. Малыш был нервным и очень громким, постоянно плакал, плохо ел и спал. Тильда сходила с ума от недосыпала и требовательного младенца на руках. Отец все чаще и чаще устраивал ей выговоры — она не так заботится о малыше, не так его кормит, не так с ним гуляет, не так одевает, не хочет его крестить и прочее. Все чаще и чаще Тильда задумывалась о побеге из отчего дома, который превратился в ее тюрьму. Родители ей не доверяли, регулярно возили на осмотр к врачу, проверяли руки и следили за ней, боясь, что дочь вновь начнет употреблять. Девушку все это невероятно злило и выматывало. Возможно, если бы родители поняли ее, просто любили и доверяли, она смогла бы справиться с искушением вернуться к зависимости. Но в нагнетающей атмосфере недоверия и презрения, Тильда все чаще и чаще вспоминала о спокойной жизни на улицах. И когда Аарону исполнилось полгода, девушка вместе с ребенком сбежала из дома.Эндрю
Малыш Эндрю Джозеф Доу безумно мечтал о родителях. К шести годам мальчик уже сменил несколько приемных семей и каждый раз, когда его возвращали обратно в приют, очень сильно расстраивался. Первый раз его взяли в семью, когда белокурому малышу исполнился один год. Пара, которая хотела взять опеку над мальчиком, не имела детей и очень хотела усыновить ребенка. Вот только молодые родители оказались не готовы к тому, что малыш будет очень требовательным — Эндрю часто плакал, нуждался в особом питании из-за аллергии и плохо спал. Семейная пара поняла, что не способна пока взять на себя такую ответственность и вернула проблемного малыша в приют. Через несколько лет над Эндрю вновь взяли опеку. И если прошлых родителей он не запомнил, то эти мама и папа остались в его памяти надолго. Это была прекрасная семейная пара, которая много лет пыталась забеременеть, но у них никак не получалось и поэтому они решились на усыновление. Приемная мама Амелия купала Эндрю в заботе и любви. Игрушки, развивающие занятия, походы в парк и совместные игры — мальчик получал все то, что получают дети в любящих семьях. Малыша отдали в группу раннего развития, ведь выяснилось, что он обладал уникальной памятью. Мама Амелия безумно гордилась Эндрю и с радостью развивала его таланты. Когда мальчик пошел в первый класс и стал лучшим учеником школы, его безоблачное счастье было разрушено в одночасье — Амелия наконец-то смогла забеременеть и как только ребенок родится, Эндрю вновь вернется в детский дом. Семья не могла содержать двух детей и сделала выбор в пользу родного ребенка. Для Эндрю это стало первым предательством, которое отпечаталось в его памяти на всю жизнь. Он ведь действительно полюбил «родителей», наслаждался каждым моментом, проведенным в этой семье. Мальчик не понимал, почему они не хотят его оставить и разлюбили так быстро. Разве он был плохим? Он так старался на занятиях! С усердием учился играть на скрипке, ведь «мама» отдала его на занятия музыкой, заметив с каким восторгом мальчик смотрел концерт симфонического оркестра по телевизору. У него даже начало немного получаться! Эндрю старался хорошо себя вести, редко плакал и часто выражал любовь к «родителям». А теперь они его бросают… После новости о возвращении в систему опеки, медово-карие глаза мальчика потухли и на место радости и восторгу пришла отстраненность. Все то время, которое он жил в семье до возвращения в приют, было затоплено океаном обиды и боли. И вот он, Эндрю Доу, вновь вернулся в детский дом в Окленде. И это уже был не тот счастливый ребенок, который с восторгом уходил жить в новую семью. Мальчишеское сердце было разбито. И даже то, что бывшие приемные родители позволили ему забрать с собой все игрушки и скрипку, не радовало его. Атмосфера в приюте тоже изменилась. Там сменился персонал, который стал невероятно строг с детьми. И иногда даже жесток. Озлобленность взрослых влияла на детей, и маленькие сироты стали замкнуты и агрессивны с друг другом. Теперь, когда Эндрю было особенно грустно, он брал свою маленькую скрипку, ноты и уходил в дальний угол заднего двора приюта, чтобы сыграть ту единственную мелодию, которую успел выучить в семье, которую полюбил и которая его оставила.Тильда и Аарон
Сбежав из дома, Тильда двинулась в одно единственное место, которое знала — в дом к Джесс. За восемь месяцев отсутствия девушки в наркопритоне ничего не изменилось. Джесс довольно легко приняла подругу обратно, ведь малышку Тилли успели полюбить за ее расторопность в работе и невинный вид, который не вызывал подозрения у копов. Так Тильда вновь вернулась на улицы и в клубы, по мелочи приторговывая амфетамином и пылью. Очень часто она ходила по улицам вместе с сыном, а когда ей приходилось выходить на ночную смену в клуб, то за ребенком присматривали девчонки из дома. Имея под рукой вечное искушение, Тильда все-таки не удержалась от соблазна и вновь стала употреблять. Впрочем, на иглу она не села — глотала колеса и принимала бутират, разводя порошок. Два года Тильда прожила в доме Джесс, работая в наркоторговле, кое-как воспитывая сына и балансируя между легким употреблением и соблазном принять что-то потяжелее. Она не чувствовала себя счастливой, иногда она жалела о том, что ушла из дома отца, ведь с помощью матери было бы проще следить за ребенком. Да и не пришлось бы таким образом зарабатывать на жизнь. С другой стороны, в доме Джесс она была почти свободной. Семейство Хэммик искало ее, Тильда точно это знала, но девушка не собиралась возвращаться домой. Она приняла твердое решение плыть по течению своей жизни самостоятельно, хотя и не до конца понимала, как именно будет жить дальше. Когда девушке исполнилось 18 лет, она нашла непыльную работу в магазинчике на заправке и смогла снять крошечную студию на окраине города. Она продолжала иногда выполнять поручения Джесс, но делала это уже не за деньги, а за таблетки. За сыном, пока девушка работала в магазине, присматривала старушка-соседка. За несколько лет такой жизни Тильда почти научилась справляться со всем этим, но… Материнство стало для девушки настоящим испытанием и частенько Тильда жалела о том, что не оставила и Аарона в роддоме. Но иногда, когда смотрела на ангельское личико сына, который, к счастью, был похож на нее, она испытывала к малышу нежные чувства. Девушка лишь надеялась на то, что, когда мальчик подрастет, ей станет легче. Малыш Ари не помнил себя до трех лет, но самое раннее воспоминание из его жизни было о том, как мама силой укладывала его в кроватку, прижимая подушку к его лицу, чтобы он перестал плакать. Целых три года Тильда и Аарон прожили на окраине Колумбии, в крошечной студии еле сводя концы с концами. Когда день выдавался особенно трудным, Тильда становилась раздраженной и находила свое расслабление в алкоголе и порошке. Сын был уже научен горьким опытом, что если мама берет в руки пакетик с белым веществом, то нужно сидеть в своей кровати тихо, как мышка. Сегодня был очередной такой трудный день — на работе было очень много клиентов, а еще сегодня было 4 ноября — день, когда Тильда родила близнецов. Ари сегодня исполнилось шесть лет, как и Эндрю, который был где-то далеко. Дни рождения Аарона они никогда не отмечали так, как это делали в других семьях. Тильда покупала ребенку игрушку с заправки с 50% скидкой и какой-нибудь сладкий батончик, а сама накачивалась дешевым портвейном и закидывалась наркотиком. Она не любила 4 ноября, ведь этот день напоминал ей о том, что где-то растет еще один ее сын. И пусть она уставала даже от Ари, иногда ей было стыдно за то, что она бросила второго младенца. И свои чувства она старалась как можно скорее заглушить наркотиками. Сегодня Тильде хотелось тишины и расслабления, вот только ее гиперактивный ребенок никак не мог успокоиться. — Мама! — громко воскликнул мальчик, ураганчиком подбегая к ней и крепко обнимая. Тильда, которая только-только переступила порог, выдохнула и вымученно потрепала мальчика по голове. — Привет, сынок. Веди себя потише, я жутко устала, — сказала она, отстраняя от себя ребенка и уходя к кухонному островку. Она молча вручила сыну довольно куцего игрушечного щенка и батончик сникерса и отправила ребенка играть подальше от себя. Охлажденная бутылка самого дешевого вина ждала ее в холодильнике. Тильда с облегчением достала ее и налила себе первый бокал за вечер. Ари игрался со своими мягкими игрушками, которые все были куплены на заправке за бесценок, а Тильда накачивалась вином. — Мааам, а ты на ночь прочтешь мне сказку? — сын робко тронул ее за плечо, а во взгляде мальчишки читалась мольба о том, чтобы мать уделила ему внимание. — Если не усну, — нахмурившись, ответила девушка. Она поднялась с кресла и достала из своей сумочки пакетик с порошком. Аарон, узнав знакомую вещь, постарался бесшумно забраться в свою кровать и укрыться одеялом. Он давно понял, что если появляется порошок в руках матери, то лучше вообще не показываться ей на глаза. Синяк от последнего удара на ребрах еще не успел сойти и служил своеобразным напоминанием о том, что нужно быть максимально тихим. Спустя несколько часов Ари потихоньку выполз из кровати — он очень захотел пить. Мама сидела в кресле с полуприкрытыми глазами и бездумно смотрела в телевизор. Скользнув тихим мышонком, мальчик пробрался к раковине и набрал стакан воды из-под крана. Вот только сделав всего один глоток, он получил от матери звонкую затрещину. — Я же сказала, что хочу тишины! — громко закричала Тильда, отвешивая сильный подзатыльник сыну. Звук текущей воды ее жутко раздражал. Мальчик всхлипнул и, подталкиваемый матерью, побежал обратно в свою кровать. Аарон лежал под одеялом, прижимая ладошки к горящему лицу и сжав зубы, старался сдерживать всхлипы. Он не понимал, почему мама так жестока с ним. Он ведь ее так сильно любит. Еще через час Тильда заснула, а на утро девушка сделала вид, что ничего не произошло. Она никогда не акцентировала внимание на своей грубости после того, как поднимала руку на сына. Через несколько дней на заправку заехал обаятельный мужчина по имени Марк и попросил у Тильды, которая ему понравилась с первого взгляда, номер телефона. Явно обеспеченный мужчина приглянулся девушке, и она продиктовала свои цифры. Через несколько недель активного общения у них завязался бурный роман и Марк Миньярд, который был в Колумбии в командировке, предложил Тильде уехать вместе с ним в его родной город. И Тильда Хэммик согласилась, забрав сына и сжигая все мосты за собой.Эндрю
К удивлению малыша Эндрю, его взяли в новую семью уже через три месяца после возвращения в приют. У Рика и Элизы — новых приемных родителей — была уже взрослая дочь, которая училась в колледже вдали от дома. Пара всегда хотела нескольких детей, но после рождения дочери забеременеть не получалось и на усыновления они решились только сейчас, когда дочь уже была достаточно взрослой. Эндрю отнесся к новой семье настороженно. Боль от предательства мамы Амелии до сих пор горела в детском сердце, и мальчик не хотел подпускать к себе взрослых. Впрочем, новая семья была готова к такому повороту событий и с энтузиазмом начала строить доверительные отношения с Эндрю с нуля. Было сложно — мальчик был замкнутым и очень настороженным, но постепенно он привыкал к новой семье. Элиза была хорошей женщиной — внимательная и заботливая, она не скупилась на подарки для мальчика и с удовольствием наняла для него учителя музыки, заметив не угасший интерес к игре на скрипке. Рик тоже казался неплохим человеком. К Эндрю он относился доброжелательно, часто ходил с ним на прогулки в парк, любил брать мальчика на руки и крепко обнимать его худенькое тельце, что не очень нравилось самому малышу и он часто вырывался с его рук, но со временем привык к такому поведению приемного отца. Приемная мать была лингвистом с ученой степенью и часто ездила на разного рода конференции, а Рик работал на фрилансе, разрабатывая дизайн-проекты, поэтому во время отсутствия жены, оставался с маленьким Эндрю. За две недели до Рождества Элиза улетела в очередную командировку на несколько дней, Рик и Эндрю уже привычно остались вдвоем. Мальчику не так давно исполнилось 7 лет и на день рождения новые родители подарили ему новую скрипку, а также отвезли в парк развлечений. И теперь Эндрю разучивал красивую мелодию, привыкая к новому музыкальному инструменту. Они вместе с Риком сидели в гостиной — Эндрю играл, а мужчина сверлил его пристальным взглядом. За долгие месяцы жизни в этой семье, мальчик уже привык к странностям Рика и перестал обращать на них внимание. Эндрю был довольно самостоятельным ребенком, поэтому ко сну он всегда готовился сам — чистил зубы, умывался, переодевался в пижаму и укладывался в постель. Сегодняшний вечер не стал исключением — малыш совершил привычный ритуал и скользнул под мягкое одеяло, мгновенно проваливаясь в сон. Проснулся он среди ночи от холода и сонно открыл глаза. Рядом с ним сидел Рик, который стащил с него одеяло и разглядывал его странным взглядом. — Что-то случилось? — спросил мальчик. — Шшш, малыш, — прошептал мужчина и протянул руку к ребенку. Поблескивающий, какой-то маслянистый взгляд Рика и рука, которая легла на его живот, смутили Эндрю, и он вздрогнул, стараясь отползти от прикосновения. Но мужчина не позволил. В этот момент мальчику стало по-настоящему страшно. Ощущение неправильности происходящего накатывало волнами ужаса. Эндрю оцепенел и не мог пошевелиться. Он просил прекратить и молил Рика остановиться. Крики "Пожалуйста" эхом раздавались в комнате, но мужчина был глух к его мольбам. Когда все закончилось и мужчина скрылся за дверью, Эндрю забился в угол кровати, спрятавшись под несколькими одеялами. Он чувствовал себя разбитым, грязным, преданным. Маленький Эндрю сегодня распрощался со своим детством и мечтами о хорошей и доброй семье. Он слабо понимал, что с ним сделали, но понимал, что это что-то очень грязное, отвратительное и интимное. То, что никогда нельзя делать. Ни с кем. Маленький Эндрю рыдал в своих одеялах и прикусывал ладонь до боли, стараясь быть тихим и не привлекать внимание Рика — он боялся, что мужчина вернется вновь. Элиза сообщила, что задержится в командировке еще на неделю, чему жутко обрадовался Рик и чего очень испугался Эндрю. За эту неделю Рик приходил в его кровать еще дважды. И каждый раз это было отвратительно больно и грязно. Вернувшаяся Элиза сразу поняла, что с мальчиком что-то не так — он был запуган, морщился при ходьбе, а на постельном белье были пятнышки крови. Женщина поняла, что именно с ним сотворил ее муж, но… вместо того, чтобы обратиться в полицию, она вернула ребенка обратно в детский дом.Тильда и Аарон
Малыш Аарон был в восторге от нового друга его мамы. Марк был добрым и очень улыбчивым мужчиной, который быстро сдружился с мальчиком. Активный, умненький и очень похожий на его любимую Тильду, мальчишка сразу растопил сердце мужчины, и Марк довольно быстро принял ребенка как своего собственного сына. Поначалу шестилетний мальчик с опаской принял перемены в их жизни. Переезд на другой конец штата, новый дом, новые люди вокруг — все это очень смущало мальчика. Мама стала странной. Если раньше она часто поднимала на него руку, употребляла белый порошок и ругалась на него, то сейчас она стала как будто спокойнее. В старом доме он выучил все скрипучие половицы, чтобы не наступать на них и научился ходить бесшумно, чтобы не раздражать маму. В новом доме Марка ему не пришлось этого делать — мама прекратила его бить. Все свое внимание она уделяла мужчине, оставив ребенка в покое. Аарон этому был одновременно и рад, и нет. Какой бы плохой она ни была, он любил маму всем сердцем и дорожил ей. И хотел получать от нее то тепло и внимание, которым был всегда обделен. Марк работал в крупной строительной компании и очень часто разъезжал по стране, работая на разных объектах. Он мог по несколько месяцев бывать в командировках, возвращаясь домой на несколько недель и вновь уезжая. Они с Тильдой довольно быстро поженились, а через какое-то время Марк усыновил Аарона, дав ему свою фамилию. В месяцы, когда Марк был дома, Тильда была образцовой женой и хозяйкой — ухаживала за домом, готовила вкусные ужины, лучезарно улыбалась и проявляла лицемерную заботу к сыну. Но стоило мужу уехать в командировку, как Тильда мгновенно менялась. Она забрасывала хозяйство, брала на работе отгулы и устраивала себе вечера с таблетками, алкоголем и бутиратом. Как и многие наркоманы, она была хитрой и успешно скрывала от мужа свои пристрастия. В недели, когда он был дома, женщина снижала дозу любимого наркотика, а Марк же считал, что его Тильда наконец-то забыла о своем сложном прошлом и превратилась в жизнерадостную, смеющуюся девушку.***
Прошло четыре года с того момента, как Тильда вышла замуж за Марка и жизнь Ари кардинально изменилась. Моменты, когда Марк был дома, мальчик обожал. Оставаться наедине с матерью — ненавидел. Когда Марк уезжал, Аарон жил в вечном напряжении и страхе. Он старался не шуметь и не попадаться на глаза матери. Мальчик повзрослел, научился быть самостоятельным, ведь знал, что пока мать в наркотическом тумане, никто о нем не позаботится. К десяти годам Аарон научился готовить и полностью за собой ухаживать. Он самостоятельно добирался до школы, сам делал уроки, сам ходил в спортивную секцию, сам стирал свои вещи и убирал комнату. Когда мать была под кайфом, Ари старался лишний раз не выходить из комнаты. Тильда под наркотиками была агрессивна, ее раздражал малейший шум, и она была скора на расправу. Самым страшным были даже не побои, а то, что она могла повалить мальчишку и насильно впихнуть в него несколько таблеток, после которых Аарон становился сонным, слабым и вялым. Он кое-как доходил до своей кровати и свалился на нее, чувствуя головокружение и непонятную невесомость в теле. Утром ему всегда было плохо — болела голова и тошнило. Из-за этого и побоев, Аарон боялся мать. И обожал Марка. С ним было все иначе. Мужчина быстро привязался к ребенку и уделял ему достаточно времени и внимания. Он записал его в школьную команду по экси, водил на тренировки, когда был в городе. Старался вырваться на все его школьные матчи и был его самым главным болельщиком. Когда Марк был в командировках, он постоянно звонил приемному сыну или писал в чате. Мальчик очень тянулся к отчиму. Ари обожал биологию и химию, Ари любил и экси. Это было большим связующим звеном между ними, ведь в школьные и университетские годы, Марк обожал все тоже самое. И с удовольствием помогал мальчику в учебе и спорте. Именно благодаря отчиму, Аарон уже в столь раннем возрасте нашел свое призвание и решил для себя, что пойдет в медицину. В общем отношения между мальчиком и мужчиной были очень теплыми. Аарон и сам не заметил, как, примерно, через год после свадьбы матери стал называть Марка — папой. Первый раз это произошло, когда они оба смотрели матч Воронов против Троянцев и все спорили, кто победит, а когда Аарон оказался прав, то Марк принялся щекотать парня. Мальчик заливисто засмеялся и когда просил прекратить пытку, случайно назвал его папой. Оба моментально замерли, не веря в происходящее. Первым отошел от удивления Марк, тепло улыбнулся мальчишке и взъерошил его волосы. Аарон очень смутился и убежал в свою комнату, стараясь переварить произошедшее. Мальчишка не разговаривал с отчимом до самого вечера следующего дня, но уже во время семейного ужина вновь обратился к Марку «папа».***
На двенадцатилетие Аарона, Марк повез сына на концерт его любимой группы, Тильда же отказалась ехать, мотивируя тем, что у нее выпали смены на этот день и следующий, но Аарон подозревал, что мать просто хочет побыть наедине с собой. И наркотиками. Концерт проходил в соседнем городе, и Марк с Аароном выехали рано утром, чтобы успеть погулять по городу и посмотреть местные достопримечательности. С каждым годом их привязанность друг к другу только крепла. Марк правда был классным. Из него вышел отличный отец. Он разделял вкусы сына, поддерживал его начинания. Например, когда Аарон захотел учить немецкий язык, то Марк записал мальчика на языковые курсы и сам тоже сел с ним за изучения языка. За компанию, и чтобы поддержать мальчишку. Единственное, что омрачало счастливую семейную жизнь, это отстраненность Тильды. Марк видел, что все ее улыбки в сторону сына были искусственными и на самом деле она к мальчику была в лучшем случае равнодушна. Мужчина знал, что Тильда родила сына в очень юном возрасте и, учитывая, как жена уходила от темы его рождения, подозревал, что Тильду могли изнасиловать. Поэтому, с одной стороны, он понимал ее отстраненность, а с другой стороны — нет. Аарон был чудным мальчиком — активным, талантливым, как можно было его не полюбить? Марк видел, что и Ари не тянется к матери. Он ее как будто боится, но мужчина не понимал причины. К сожалению, из-за частого отсутствия дома, Марк не видел настоящее лицо Тильды. Концерт удался на славу. Мальчишка подпевал песням и танцевал, а потом получил автограф любимого исполнителя — пожалуй, это был его лучший день рождения! Концерт закончился довольно поздно, но было принято единогласное решение возвращаться домой, чтобы Тильда не волновалась. Счастливые и довольные они вернулись домой ближе к полуночи. Тильда уже собиралась спать и встретила мужа и сына лишь улыбкой, вот только наученный горьким опытом Аарон понимал, что совсем недавно она принимала таблетки, но как всегда наркотический туман уже выветрился из ее организма, а Марк так ничего и не понял.***
В последние полгода Тильда стала совсем неадекватной, и Марк заподозрил неладное. Он постарался сократить количество командировок и чаще бывать дома. Ари стал очень дерганным, стал нервно реагировать на резкие движения рядом с ним. На мать старался лишний раз не смотреть. Иногда же сын становился невероятно вялым и каким-то отстраненным. И это побудило мужчину поставить в доме камеры. Когда он уехал в очередную командировку, то стал следить за своей семьей через систему видеонаблюдения и увиденное повергло его в шок. Тильда абсолютно не занималась сыном. И домом. Мальчик сам себе готовил, стирал вещи, убирался в доме, стриг газон на лужайке и так далее. Жена же… Тильда принимала наркотики. И регулярно била сына. И иногда насильно пичкала его таблетками, в порыве гнева. На экране отображалось, как обдолбанная Тильда сидит на кухне, подперев голову рукой и смотря в одну точку. Аарон ужом проскальзывает мимо нее, и как можно тише открывает холодильник, чтобы достать свою порцию ужина, но Тильда все равно вздрагивает и поворачивает на звук. — Тише, мать твою! — кричит женщина, подрываясь с места. Тильда отвесила парню сильный подзатыльник и схватила за плечо. — Мам… Я пришел после тренировки и есть хочу. Я сейчас погрею ужин и уйду в свою комнату, — несмело произнес Аарон, поднимая взгляд на разъяренную женщину. — Да мне плевать! Я сказала, не попадаться мне на глаза и молчать! — прошипела женщина. — Но мама… — попытался возразить парень. Тильда схватила парня за горло и ударила в живот. Мальчишка согнулся пополам, приоткрывая рот от резкой боли. Воспользовавшись этим, женщина схватила мальчика за волосы и впихнула ему в рот несколько таблеток. — Глотай или придушу тебя, — зашипела она. Аарон с трудом проглотил и осел на пол. — Молодец. Вот теперь ты наконец заткнешься и перестанешь отсвечивать. Лекарству не потребовалось много времени, чтобы начать действовать, Аарон почувствовал сильную сонливость где-то минут через двадцать и, шатаясь, побрел в свою комнату. Его тело, как и всегда стало наливаться свинцом. Невыносимо захотелось спать. Парень переоделся, что далось ему крайне сложно, улегся в кровать и отключился. Марк был в шоке. Изо дня в день Тильда приносила в дом какой-то порошок, смешивала с водой и употребляла. Иногда глотала разноцветные колеса. Иногда и то, и то. Она била Аарона, иногда пичкала его таблетками, от которых мальчик быстро отключался, а потом явно мучился от головных болей, его трясло, он становился медлительным и вялым. Вернувшись с командировки, Марк позвал супругу на разговор. — Я знаю, что ты употребляешь наркотики и чем-то пичкаешь Аарона, — заявил мужчина, стоило Тильде присесть рядом с ним. — Это ложь, — возмутилась женщина. — Я поставил в доме камеры, Тильда. И все видел. Женщина испуганно отшатнулась и исподлобья глянула на мужа. — Я хочу, чтобы ты прошла лечение от зависимости, — произнес Марк, разглядывая жену. — У меня нет зависимости, — упрямо ответила Тильда. — Есть. Или ты проходишь лечение, или я подаю на развод и забираю Аарона. — Ты не посмеешь, — змеей зашипела женщина. — Посмею. Я обеспечен, я его официально усыновил. У меня есть все шансы оставить сына жить со мной. Мужчина молча вышел из комнаты, дав Тильде принять решение. Он надеялся, что его жена согласится на лечение, ведь в глубине души он продолжал любить ее и корил себя за то, что был так слеп. Но его надежды не увенчались успехом. Тильда отказалась ложиться в наркологическую клинику, не считая себя зависимой и Марк подал на развод через суд, собираясь отсудить опеку над ребенком. Аарон был разбит. Он очень любил Марка и считал его отцом, оставаться с матерью он не хотел. Ведь в последние годы он больше боялся ее, чем любил, но… Аарону было всего двенадцать лет, и Тильда смогла запугать ребенка. Хитрая женщина смогла уничтожить видео с камер наблюдения и теперь у мужа не было прямых доказательств. Она продержалась месяц перед судебным заседанием и не употребляла, чтобы ее анализы были чисты. А сыну она сказала, что продаст его знакомому дилеру в рабство, если тот в суде захочет остаться с Марком. И еще пригрозила, что обязательно найдет как подставить его обожаемого «папочку» и засадить за решетку, если Аарон ее не послушает. Много ли нужно двенадцатилетнему мальчишке, чтобы испугаться за свою жизнь и судьбу дорогого ему человека? Конечно же нет. Аарону пришлось согласиться с матерью, ведь он не знал, чего от нее ожидать. Он не хотел проверять, лжет она ему или нет. И не хотел, чтобы Марку причинили вред. Марк был мягким, добрым и заботливым. Он хотел бы остаться с отцом на всю жизнь, ведь с ним было так спокойно и тепло, но угрозы матери… Марк все время до суда уделял сыну, оберегая его от Тильды, которая присмирела и явно играла роль «хорошей» матери. Мужчина всем сердцем желал, чтобы парень остался с ним. До таблеток, Аарон был гиперактивным, жизнерадостным и веселым мальчишкой, а сейчас стал превращаться в тень самого себя. К счастью, Марк вовремя это заметил и прекратил издевательства Тильды. Но что будет, если он проиграет суд? Он не хотел об этом думать и надеялся на лучший исход. Но, к сожалению, Марк Миньярд проиграл суд. — Так как Аарон Миньярд достиг возраста, при котором учитывается его мнение с кем остаться, мы не можем проигнорировать это. Аарон, с кем из родителей ты хотел бы остаться жить? — судья внимательно посмотрел на парнишку, который встал на ноги, как ранее это делали все участники заседания. — Я… — замялся мальчишка, нервно сжимая край рукавов своей рубашки, — я… хотел бы остаться с мамой, с Тильдой Миньярд, — он опустил взгляд, чтобы не смотреть на реакцию отца. Тильда победно ухмыльнулась, а Марк потрясенно выдохнул. Учитывая, что Тильда уничтожила доказательства своей зависимости и плохого обращения с ребенком, то суд встал на ее сторону. Когда Тильда и Аарон уезжали из дома Марка, мальчик отчаянно обнял отца и стал тихо всхлипывать. — Прости меня, папа. Я не хотел, но я должен был… Я… Прости, — он уткнулся лицом в рубашку мужчины, который крепко прижал его в ответ. — Не извиняйся, — севшим голосом произнес Марк, а по его щекам тоже стали скатываться слезы. — Если продолжишь играть в экси, то зови на игры, не забывай обо мне. Я… надеюсь, что был хорошим отцом для тебя… — мужчина потрепал парнишку по волосам, улыбаясь сквозь слезы. — Ты отличный отец… правда, отличный… прости… — Аарон отстранился от мужчины и пошел за Тильдой, стараясь успокоиться, чтобы не разозлить ее. Аарон никогда не забудет Марка и те счастливые годы, которые провел вместе с ним. Пусть ненадолго, но у него был настоящий и любящий отец. И терять его было очень больно.Эндрю
За последние пять лет Эндрю побывал в множестве приемных семей. И везде он проходил через одно и тоже — побои и насилие. Все это стало настолько обыденным в его жизни, что Эндрю Джозеф Доу перестал реагировать на происходящее как-либо, кроме апатии и вспышек агрессии. Парень никого к себе не подпускал, был агрессивным с одноклассниками, не терпел чужих прикосновений. Он держался особняком и ни с кем не разговаривал. На остальных ему было плевать — хвалили его или оскорбляли, Эндрю было все равно. Однако, если его пытались тронуть или ударить, то парень огрызался и отбивался как дикий кот. Из-за этого его часто вызывали к директору и отправляли жалобы приемным родителям. Он слишком быстро повзрослел. Насилие в его жизни не закончилось в семилетнем возрасте. Некоторые приемные отцы его просто избивали, но некоторые… Некоторые были откровенными ублюдками, которые брали детей в свою семью исключительно с одной целью. Белокурый и красивый ребенок привлекал внимание таких мужчин слишком часто. Он ненавидел это. Ненавидел их. Ненавидел себя. Ненавидел свою привлекательную и невинную внешность, на которую слетались больные уроды, как мотыльки на пламя свечи. Но ничего не мог с этим поделать. Каждый раз он отбивался от насильников и каждый раз его подавляли. Беспомощность и злость нашли выход и последний год парень с упоением резал собственные руки. Каждый день превращался в день сурка — грубое обращение, наказание, иногда лишение пищи, бессмысленные занятия в школе, драки, насилие и сны, полные кошмаров, в которых мерзкие касания «отцов» утаскивали его в пучину адской боли и унижения. Каждый вечер парень закрывался в ванной и доставал острое лезвие от бритвы, которое прятал за стиральной машинкой. Он вставал возле раковины и делал первый надрез. Эта боль…. какая же она прекрасная. Долгожданная, восхитительная, отрезвляющая. Она будто бы говорила: «Эй, Эндрю, есть только ты и я. Мы справимся. Мы заслоним собой все другие чувства и мысли. Есть лишь ты и я — твоя боль, которую ты сам наносишь себе. Сам. Только ты.» Это было нездоровым, но Эндрю продолжал каждый день надрезать свои предплечья и окунаться в яркую дымку боли, которую мог контролировать самостоятельно. Такая боль была его наркотиком, позволяла расслабиться и заглушить свои мысли. Эндрю всегда сидел в ванной очень долго, наблюдая за алыми капельками крови, которые стекали в раковину. Приемным родителям было все равно на то, что он делает с собой. Лишь бы не умер. Эндрю так устал от этой семьи, в которой жил последние полгода... И он решил бороться со сраной системой в очередной раз. На утро мальчик сбежал из дома. И сбегал еще несколько раз. Чтобы не привлекать внимание полиции к семье, очередной приемный папаша сдал парня обратно в приют. И это было замечательно.***
С момента, как Эндрю вернули в детский дом, прошло несколько месяцев. Его никто не трогал, и парень наслаждался долгожданным покоем. Он держался особняком, не участвовал в приютской жизнь, сидя в своей комнате или скрываясь на заднем дворе детского дома. В один из дней директор пригласила его к себе и Эндрю пробила нервная дрожь. Так всегда бывало, когда им кто-то заинтересовывался. — Здравствуй, Эндрю, тобой заинтересовалась семья Спир, — произнесла миссис Брауд, директор детского дома. Эндрю бросил на стоящую перед ним женщину взгляд, полный усталости и глухой обреченности. Как же ему надоела его жизнь… — Эндрю… Очень красивое имя, милый. Меня зовут Кэсс, — миловидная брюнетка послала ему нежную улыбку. — Мисс Спир, вы уверены в своем решении? — поинтересовалась миссис Брауд. — Эндрю довольно сложный ребенок. Он прошел уже через десять отказов. — Я уверена. Просто Эндрю попадались не те люди, верно, милый? — улыбнулась женщина и протянула руку, намереваясь потрепать по его волосам. Парень чуть отшатнулся и настороженно уставился на Кэсс. Женщина опустила руку и произнесла успокаивающим тоном. — Не переживай, я не буду трогать тебя без твоего разрешения. Эндрю удивленно на нее посмотрел, но промолчал. Так началось его знакомство с Кэсс Спир. Несколько недель женщина приходила к нему в приют, брала с собой на прогулки. Медленно, но верно завоевывала его доверие. Эндрю был диким, пугливым, уличным котом, который огрызался на всех и хотел укусить. Кэсс же была опытным дрессировщиком. Через две недели, когда все документы были оформлены, она забрала мальчика домой. Дом Спиров был очень большим, но при этом уютным. Эндрю выделили комнату, дали время привыкнуть к окружающей обстановке и не торопили его. К мальчику относились с уважением, не нарушали его личные границы. Ричард Спир — муж Кэсс — учил его игре в шахматы и с улыбкой принимал проигрыши от парня, который не стесняясь пользовался своей идеальной памятью. Кэсс готовила его любимые блюда и окружала заботой. И Эндрю с трудом смог вновь поверить в то, что ему наконец-то повезло и он попал в хорошую семью. Мальчик знал, что в семье есть старший сын — Дрейк, но он еще не видел его, ведь парень учился в колледже. Ближе к Рождеству Дрейк приехал на каникулы домой. Высокий, даже огромный, спортсмен заразительно улыбался и был очень доброжелательным. Он хорошо отнесся к Эндрю, активно интересовался его жизнью и увлечениями. Дрейк прислушался к матери и дал время парню привыкнуть к нему. Эндрю всегда настороженно относился к таким парням как Дрейк — слишком высоким и очень шумным, — но тот вел себя вполне нормально и постепенно Эндрю привык к нему. Дрейк уехал обратно на учебу и поддерживал общение с «братом» по переписке. Когда же парень вернулся на пасхальные каникулы, Эндрю был даже рад его видеть. За долгие месяцы в семье Спир Эндрю оттаял и в его душе проклюнулись ростки надежды на хорошее будущее. Парень стал чуть более открыт, порезы на руках возникали все реже и реже. А потом Дрейк Спир пришел ночью в его комнату и жестоко изнасиловал, разбивая душу и тело Эндрю в дребезги.