***
Легкий ветерок нежно трепал темные локоны, и на душе было светло. Последний тест этого года был сдан, и можно было сосредоточиться на чем-то, кроме отчаянного желания отойти к предкам из-за недосыпа и бешеного количества сахара в крови. — Энииии! — ну, возможно с сахаром она поспешила. Прямо сейчас к ней бежала подруга, стуча каблучками и неся два стаканчика кофе. И в ее, если она правильно предполагает, было больше сиропа и сливок, чем это считалось разумным. — Я полагаю, это значит, что ты сдала. — ага, на вкус: молочный коктейль с легкой кофейной ноткой. — Да! Спасибо тебе за помощь, это было то еще испытание. Агнесс бойко подхватила брюнетку под локоток, не обращая внимания на разницу в росте и то, как забавно они смотрелись вместе, и потащила ее в сторону парковой скамейки. — Ты хотела сказать: “О, Наимудрейшия Эния, если бы не твое великолепные конспекты и консультации по каждому моему наиглупейшему вопросу, то ходить мне к вредному Джеркинсу на пересдачу материала всю следующую вечность!”. Хитро сощурив глаза, рыжая медленно растянула губы в сладкую улыбку. Такую, с которой банкиры впаривают вам очередной кредит, и во всю луженую глотку начала выть: “О, НАИМУДРЕЙШАЯ ЭНИЯ…”, — на губы с шлепком приземлилась ладонь. — Ненормальная, что ты орешь! Я приняла твое кофейное подношение, поэтому можешь просто… остановиться на этом, окей? Больше не будешь кричать? — после сдавленного хохота и согласного кивка Эни убрала руку, и они какое-то время сидели в тишине. Только через пару минут она заметила, как Агнесс кидает подозрительные взгляды в ее сторону. И это не значило ничего хорошего для ее нервов. Когда в хорошенькую рыжую голову взбредает очередная “великолепная” идея, Эни почти никогда не может отвертеться от своего участия. Потому что какой бы милой не была эта низенькая девушка, ее тайной личностью была манипулятивная***
Это была ужасная идея. Отвратительная. Она не хотела идти. Но вот Эни в своей комнате, в красивом черном платье, что выгодно подчеркивает ее бедра и плечи, занимается тем, что уже полчаса пытается сделать со своим лицом хоть что-то. Она не была страшной, по крайней мере объективно, но ее нельзя было назвать красивой. Синяки под глазами не помогали в этом. Эни была, по своим лучшим оценкам — симпатичной. Трудно быть милой и трепетной девушкой, когда твой рост за метр восемьдесят. Впрочем, быть роскошной женщиной у нее тоже не очень то получалось — отсутствующие талия и грудь слегка мешали образу. Вся ее фигура кричала: я рождена, чтобы бить лица и скакать на лошади под градом пуль (хотя самое спортивное, что она делает — это дойти до магазина раз в неделю). Женственность? Ха ха. Так чего же она пыталась добиться сейчас, м? Что ж, тонна туши сделала ее глаза выразительнее (наверное?), а серебристые тени подчеркнули их цвет (вроде бы?). Несколько изящных украшений, выданных ей Агнесс, создавали иллюзию элегантности. Волосы были собраны в красивую прическу с парой нарочито небрежных локонов. Ну, она надеялась на такой эффект. Будет неловко, если в действительности она выглядит как ощипанная курица. И вот Эни сидела у зеркала, глядя на, возможно, одну из самых красивых версий себя и чувствовала совсем не то, что должна чувствовать девушка в такой ситуации. Ей хотелось плакать. Хотелось кричать и разбить что-нибудь, что угодно, о стену, главное чтобы это было громко. Пальцы похолодели, нервная дрожь пробежалась по спине. Она не хотела идти. Улыбаться людям, на которых ей плевать, делать вид, что она рада там быть, отказываться от алкоголя, о, как она ненавидела алкоголь, и стоять у стенки, как чертов фрик. Ей хотелось плакать. Если бы она сказала Агнесс все это, то та, несомненно, уступила бы ее детской истерике, может даже осталась с ней, пытаясь поднять настроение подруге. Но Эни не хотела этого. Это была, черт возьми, просто домашняя вечеринка, ладно? Там будет не больше тридцати человек, волноваться вообще не о чем. “Поэтому возьми себя в руки, ты, кусок труса”. Она не хотела идти. Но если останется, то будет валяться в кровати сутки напролет, покрывая себя самыми последними словами, ненавидя и презирая каждую свою часть за малодушие. Следовательно — вечеринка. В груди пекло, как летом в пустыне, а в животе лежал булыжник, когда Эни накинула на плечо сумочку и вышла в ночь.***
После пяти минут стояния Эни могла с уверенностью сказать, что дверь у Стейси была весьма красивая. Деревянная, покрытая резьбой и лаком, цвет был очень приятный для глаз…. Да, она стояла перед дверью как маньяк и не могла постучать. Нервозность достигла своего апогея, и брюнетка уже развернулась на пятках, когда зазвонил телефон. Абонент "Заноза ВМЗ" весело светился на ее экране. — Да, Несс? — Эни, вечеринка уже началась, ты придешь? В ее голосе было столько надежды, что следующие слова ускользнули против воли: — Да, я в минуте, сейчас буду. И вот как она постучала. Ее встретила высокая девушка с голубыми ланиными глазами и радушно поприветствовала, пропуская в дом. Внутри стоял шум, смех, запах сладкой газировки и отвратительная духота. Люди разбились на кучки, кто-то уже был навеселе, к счастью, Агнесс быстро ее перехватила, и с этого момента все стало более терпимым. Ну, не считая жары. Почему было так жарко? Капля пота потекла по спине. Здорово! Теперь она будет нервной и вонючей. Боже, Эни ненавидела жару, если бы не тяжелые условия выживания, она поселилась бы на северном полюсе. Вечеринка… Все оказалось не так плохо. Точнее, все было бы намного хуже, если бы не ее чуткий друг. Говорила ли она уже, что Несс замечательная? Она познакомила ее с двумя милыми девушками, принесла молочный коктейль и взяла беседу на себя, пока Эни прислонилась к стене. Почти не участвуя в разговоре, она все же была в приятной компании, где могла просто наблюдать за окружением и слушать краем уха разговор. Постепенно напряжение покинуло плечи и стало чуть легче дышать. А затем их небольшая компания была втянута в карточную игру. Поиграв пару конов и сходив за напитками для себя и Агнесс, Эни села рядом. Хотя ей, вероятно, стоит выйти на улицу — капля пота скользнула по виску горячей дорожкой. Эта жара скоро убьет ее. Она встала и легко коснулась плеча рыжей: — Я выйду ненадолго проветриться. Если не вернусь через пятнадцать минут — спасай меня. Агнесс обеспокоенно посмотрела и махнула рукой игрокам, предлагая продолжить кон без нее. Развернувшись, она взяла ее потную ладошку в свою, из-за чего Эни внутренне поежилась от стыда. — Ты в порядке? Хочешь пойти домой? — после небольшого взгляда сожаления, брошенного на карты, она продолжила. — Хочешь пойдем к тебе, посмотрим фильмы? Конечно, она бы хотела. Но когда Агнесс вложила в это столько сил… Все, от ее наряда до приятной компании и минимального взаимодействия с другими — все это она сделала для нее. Для того, чтобы Эни хоть немного провела время с людьми, а не сидела дома безвылазно. Намного проще было бы просто веселиться и не загружать себя надуманными страхами такой как она. Нет. Эни не позволит собственному эгоизму рушить чужой труд. Только когда Агнесс поднялась из-за стола, тряхнув яркими кудрями, брюнетка осознала, как долго она, должно быть, молчала. И учитывая ее обычное выражение лица… — Нет, нет, я в порядке, все в порядке. Мне стало душновато, так что я просто, — суматошно оглядевшись, девушка увидела стеклянную дверь. — Так что я просто выйду во двор и немного проветрюсь. Кто-то из-за стола обратил на них внимание и сказал: — Неплохая идея, парни сейчас как раз готовят барбекю, так что мы все можем двигать во двор через пол часа. Там есть беседка, так что сейчас она — вся твоя. — это была Стейси, хозяйка дома, и, как казалось, ей хотелось провести еще пару конов в карты, прежде чем идти на улицу. В любом случае, это была возможность для Эни выйти и, наконец, немного остыть. Так что она поблагодарила девушку, бодро (как она искренне надеется) улыбнулась рыжей и поспешила на улицу. Свежий воздух ударил в лицо, принося долгожданное облегчение. Мазнув взглядом по кучке парней и паре девчонок, стоящих у гриля, она быстрым шагом прошла к беседке. Та была небольшой и уютной, так что брюнетка проскользнула внутрь и села на лавку. “Все в порядке. Даже весело. Да и приятно видеть Агнесс такой радостной”. Как бы Эни не хотела это отрицать, было ясно как день, что ее дорогая подруга расцветала в компании. Одаряя добротой и участием всех и каждого, она сама будто светилась в чужом внимании. С веселой улыбкой Эни пришла к мысли, что Агнесс могла бы вести свой видео-канал или блог и вполне успешно. Возможно тогда она смогла бы затянуть рыжую в мир видеоигр — это такая прорва контента для голодного зрителя, хах. Звук шагов вырвал ее из мыслей, и Эни развернулась, чувствуя болезненную пульсацию в голове. Парень, пахнущий дымом и алкоголем, подсел рядом с ней, лихо улыбнувшись. Светлые вьющиеся волосы с пушистой челкой и милые ямочки на щеках придавали ему очаровательный вид, но Эни почувствовала, как в ее горле застрял ком, а грудь стянуло тисками. “Зачем он сюда пришел?”. Стоило этой мысли пронестись у нее в голове, как парень улыбнулся еще ярче. — Милая, я не мог не заметить, что ты сидишь тут совсем одна. Скучаешь? — он игриво выгнул бровь и подсел еще ближе. “Куда ближе то”. Эни постаралась быстро собрать свою самую угрюмую маску и посмотрела на него с тщательно выверенным безразличием. — У меня все хорошо, спасибо. Хотела отдохнуть здесь и подумать. В одиночестве. — вот, она была совершенно прямолинейной, верно? — О, но такая красавица совершенно точно не может оставаться одна. Как насчет того, что я возьму тебе пива и мы можем посидеть тут в одиночестве вдвоем? — неверно. — Я не заинтересована, пожалуйста, найдите себе другую компанию. — “Или подвинься с прохода, придурок, я хочу выйти! Насколько ты пьян, чтобы подкатывать именно ко мне?!”. Небольшая паника начала проникать в ее легкие, делая твердый голос колеблющимся, слабым. Этот парень не казался ей опасным, но почему, черт возьми, он не понимал слова “нет”? Эни отодвинулась, скрещивая руки на груди и сразу жалея об этом — очевидный жест дискомфорта, очередная слабость. Ей нужно было держать фасад, не позволять страху просачиваться, но привычный контроль ускользал. Тугая спираль сжималась в груди, и ей было так, так жарко. Она была в чертовом аду. Даже ее ладонь, лежащая на предплечье, ощущалась как раскаленный уголь. — Да брось ты, милая, я же не кусаюсь. — но зубы блеснули за его улыбкой, когда он наклонился в ее пространство. — И мне хочется твоей компании, детка, а не чье-то еще. Так что хватит ломаться, пойдем. Почему он просто не мог уйти! Страх схватил ее сердце, зацепил ее нежные внутренности крюком и потянул изо всех сил. Эни бросила быстрый взгляд по сторонам — никто не смотрел сюда. Никто не поможет. Никто не придет. Она хотела накричать на него, сделать столько шума, чтобы вся улица ее услышала, но все, что ей удалось выдавить из своих спазмированных легких — сиплое “нет”. “Почему ты молчишь! Он всего лишь жалкий пьяный идиот — толкни его! Закричи! ЧЕРТ ТЕБЯ ПОБЕРИ, СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ!”. Но ее тело будто сжалось в само себя, пальцы болезненно впились в мягкую плоть рук, челюсти стиснуты до скрипа. Эни отклонилась назад, пока не почувствовала стену спиной, и ее сердце подпрыгнуло в груди. Он говорил что-то еще, но все, что она видела, это его рука, медленно поднимающаяся к ее лицу. В груди стало так тесно и так жарко — она не могла дышать. Она не могла двигаться, но ее мышцы горели. И, Боже, она не могла дышать! Его пальцы мягко коснулись ее челюсти, и тогда что-то странное, что-то дикое, что-то сильное, могущественное, другое натянулось и лопнуло в ее груди. Чувствуя себя легкой и тяжелой одновременно, Эни ударила руку, коснувшуюся ее лица, и вскочила на ноги. — Я сказала нет! Отвали от меня! — наконец, ее голос был твердым и достаточно громким, чтобы люди, стоявшие над грилем повернулись в их сторону. Люди потянулись к беседке в недоумении, когда это произошло снова — странное чувство, извивающиеся в ее груди, яростно дернулось. И в следующее мгновение раздался взрыв. Кто-то закричал: — Какого хрена! — и все, кто подошел, резко развернулись и поспешили обратно, включая, к счастью, парня, который не давал ей уйти. Эни стояла в онемении, глядя в сторону огня. Гриль взорвался. Он полыхал посреди двора, как погребальный костер. Кусок металла и электроники загорелся, как куча соломы, что казалось… невозможным? И в этот момент она опустила взгляд. И вместе с тем, ее сердце будто провалилось сквозь землю. На кончиках ее пальцев, рисуя бликами на ладонях, кружились и подпрыгивали маленькие язычки пламени. Они были совсем крохотные, не больше кунжутного семечка. Но ее пальцы горели. Ее. Черт возьми. Руки. ГОРЕЛИ. Истерично (с тихим подвыванием) и безуспешно попытавшись сбить огонь и лишь после осознав, что тот горит, но не обжигает ее, Эни в панике огляделась. Но никто не смотрел в ее сторону. На этот раз она была благодарна за это. Сжав руки в кулаки, и спрятав… это, она поспешила в дом. Насколько было видно из-за спин толпящихся людей — гриль уже потушили и никто, какое облегчение, не пострадал. В доме громко обсуждали произошедшее напуганные девушки, и Агнесс вылетела из-за угла как фурия, хватая ее за плечи: — Ты цела?! Боже мой, я даже не поняла, что произошло, пока кто-то не сказал про взрыв на заднем дворе. Ты не ранена? Волнение на лице подруги согревали ее сердце, но Эни все еще чувствовала, как в сжатых кулаках ползают искры, будто горсть пойманных муравьев. Ей нужно было домой. Сейчас. Потому она быстро наклонилась и обняла девушку, уверяя ее в своей безопасности. Слова об испуге и усталости, о том, что она хочет и пойдет домой, комковатым месивом букв выпали у нее изо рта. Схватить сумку, попрощаться со всеми, открыть дверь, пройти два квартала и зайти в дом. Она может сделать это и не развалится по пути. — Эни, я не знала, что это произойдет, я просто хотела, чтобы ты провела время где-то еще, кроме своей квартиры, я не… — Агнесс остановила ее у двери. — Дорогая, прости меня, давай уйдем, я провожу тебя до дома и- О нет. Нет, ей нельзя было с ней. Не тогда, когда Эни сама не понимала, что происходит. Сделав свое самое мягкое выражения лица, она открыла дверь. — Агнесс, не извиняйся, никто не мог такое предсказать. Я просто устала и хочу прийти в свою захламленную квартиру, лечь на мой продавленный диван и уснуть крепким сном. — Эни тепло улыбнулась ей и вышла за порог. — Я напишу, как дойду до дома. И было весело. Я бы даже сказала, что вечеринка была настоящей бомбой. Мгновение тишины. — …Это было просто ужасно, Эни, я не понимаю, почему ты считаешь себя смешной. Пошла вон. Не забудь написать. — Агнесс захлопнула перед ней дверь. Да, это было плохо, зато дало ей шанс сбежать. И вот что она сделала — сбежала.***
Эни зашла в квартиру, убрала вещи, переоделась и приняла душ. Огоньки, танцевавшие на ее руках, в какой-то момент исчезли сами по себе. Сейчас она стояла в ванной и смотрела на себя в зеркало. Ей было холодно. Все ее чувства будто онемели, мысли о событиях сегодняшнего дня мелькали одна за другой. С самого начала ей было жарко, лихорадочно. Никому больше не было? Она закричала на этого недоумка, напугавшего ее, и в этот же момент гриль взорвался. Загорелся как спичка. На ее руках был огонь. Это можно было бы считать галлюцинацией, но в ее груди, под тонкой кожей, слоем жира и мышц, за клеткой ребер было что-то не так. Инородное чувство, которое невозможно игнорировать, тесный жар там, где раньше была пустота. Что-то двигалось и будто дышало вместе с ней, пульсировало в такт ее сердцу. Грело. Тихо и нежно, не тем адским жаром, преследовавшим ее весь вечер. Но как маленькое солнце. Которое что-то делало в ее груди. Внутри нее. Ужас накрыл ее с головой, и Эни сложилась, как карточный домик, садясь на пол. Она была взрослым человеком, и, что же, Эни поступила как взрослый человек. Она заплакала.