Первый снег.

      Совсем скоро к Сеченову прибыли результаты анализов Серёжи. Повезло ему, что все они оказались положительными, значит тренировки у него всё-таки начнутся. Академик искренне был рад за своего сына. Ведь он действительно считал мальчика своей роднёй. Дима решил лично рассказать об этом, порадовать мужчину, но как-только он зашёл в палату, то сразу увидел его лежащим вместе с Кузнецовым абсолютно голыми. Аргон успел прикрыться одеялом, а Плутоний пару минут потупил свой взгляд на Волшебнике, после чего осознал ситуацию и весь покрылся пунцовым румянцем, забирая себе немного одеяла. Дмитрий лишь тихонько посмеялся, выдавая в руки Нечаеву результаты анализов.       —Извиняюсь мальчики, что ворвался так резко, кажется вы провели свободное время с пользой. Поздравляю Серёж, Саш, когда думаешь начать с ним занятия? — Спросил он расслабившегося полковника. Сеченов никогда не видел Кузнецова таким «домашним». Это вызвало на лице старшего улыбку.       —Раз результаты хорошие, то с понедельника уже можем начать. У него как там по нагрузке? Вы напишите мне об этом? — Поинтересовался Кузнецов, академик сразу же поспешил ответить:       —Вся информация написана в этом документе. Серёжа, пожалуйста, сохрани его, он может ещё пригодиться. Или ты Саша, к себе на работу забери и просто отложи на видное место. Можете даже в файлик обернуть. — Посоветовал Дима, поправляя свой халат.       —Хорошо, я всё понял, спасибо, шеф. — Поблагодарил того осчастливленный Аргон. Сеченов недовольно хмыкнул.       —Ох, дорогой, пожалуйста. Просто Дима. Мы друг другу уже как семья. — Попросил того Волшебник, не скрывая хитрой улыбки на лице.       —Как скажешь..Дима.. — Даже самому Кузнецову обращаться к начальнику на «ты» было ох как непривычно. Он надеялся со временем к этому привыкнуть.       —Ладненько. Раз у вас обоих всё так хорошо, то не буду мешать вашей интимной жизни, приглядывайте друг за другом. — Попрощался академик и вышел из палаты, заставляя любовников смущённо переглянуться друг с другом.       —Ну вот..Дима теперь подкалывать меня на работе будет..Я надеюсь Харитону об этом не расскажет, иначе я просто сгорю со стыда перед этим лысым.. — Тяжело выдыхая сожалеет о случившемся Нечаев. Аргон же просто тихо посмеялся.       —Мне кажется, он уже сам прекрасно обо всём догадывается. Не зря же он правая рука Сеченова. —       —Это не радует, Саш.. —       —Ой, да ладно тебе. Неужели тебе так стыдно находиться в близких отношениях со мной? Девчонки будут завидовать. —       —Фу..Перестань. —       —Хорошо-хорошо. Ладно. Прости меня, солнышко. — Извинился Кузнецов, целуя Нечаева в лоб.

***

      С понедельника как и обещалось полковником начались индивидуальные тренировки. Кардио давалось Серёже легко, а вот гиперэкстензия или горизонтальная тяга особенно тяжело. Сейчас Нечаев выполнял пресс в упоре на предплечьях: три подхода по десять раз. Кузнецов понимал, что пятнадцать или двадцать раз для возлюбленного будет слишком тяжело, поэтому решил посмотреть, сможет ли тот вообще выполнить данное упражнение. Сейчас Аргон хотел восстановить Серёже спину и пресс. Потом будут руки и ноги, потому что спина - это главное. Это должно выполняться в первую очередь. Не сказать, что после операции фигура Серёжи сильно попортилась, пресс всё-такой же, стабильный, типичный для мужчины тридцатилетнего и более возраста, но вот спина погнулась совсем. Что во время реабилитации сподвигло П-3 на горбатость? Правильно, лежачий реабилитационный период. Хотелось, чтобы спинка Серёжи была красивой и ровной, чтобы просто не оторвать глаз, поэтому горбатость надо было исправить срочно.       —Серёж, спинку выпрями, упор на плечах сделай, так тебе будет легче, — Заверил его Кузнецов. На лице Нечаева можно было заметить отчаявшуюся гримасу. Он не понимал, как ему может быть легче выполнять упражнение, если выпрямить спину и сделать упор в плечах, но он попытался. Легче не было, но теперь Саша на него так пристально не глазел.       —Молодец, давай, ты справишься. Сколько тебе осталось? — Спрашивает Александр, замечая кислую гримасу Серёжи, это вызывает тихий смешок и самодовольную улыбку.       —Один подход ещё.. — отвечал Сергей, сделав десятый раз и спрыгивая с тренажёра у того потемнело в глазах. Это заметил Аргон, поэтому слегка придержал парня за руки.       —Тише, Тише, не надо так резко спрыгивать с тренажёра, ладно, я вижу ты хорошенько измотан. Сегодня без кардио и третьего подхода. Сделаешь это на следующем занятии, а сейчас - отдыхать. — Наконец-то разрешил он несчастному отдохнуть. Сергей присел на ближайший тренажёр, который пока никому не был нужен.       —Ты действительно сегодня хорошо потрудился, мальчик мой. Продолжай в том же духе и вернёшь себе свою красивую осанку. — Подмигнул тому Кузнецов.       —Саш, поехали домой..На метро.. — Попросил его Серёжа. На лице Саши появилась нежная улыбка, которой так сильно не хватало за всю тренировку.       —Как скажешь, пошли тогда собираться, — Соглашается Саша, слегка потрепав Серёжку по голове.       —Пойду в душ тогда, —       —Я с тобой, — Эта фраза вызвала на лице Нечаева лёгкий румянец, который он не сумел скрыть.       Данная картина очень умилила Полковника растрёпанными волосами, уставшим видом и лёгким румянцем возлюбленного. Кажется тот даже ахнул от увиденного, хватая бедолагу за руку и уводя его за собой. Когда они вместе зашли в раздевалку, то Кузнецов повёл его в душевую, закрывая за собой дверь. В душевой он помог своему возлюбленному раздеться, и разделся сам. Включив душ и настроив воду, он направил струю воды на них обоих. Тот тихо посмеялся, когда увидел взмокшего Нечаева.       —Серёж, ты так на котика похож, —       —Да? А ты похож на человека, которому нужен поцелуй.. — Утверждает Майор, целуя Полковника в щёку, где красовался шрам чуть ли не на всё лицо. Он растянулся от щеки, проходил нос и заканчивался на брови. Аргон заметил это и улыбнулся, таким действием Нечаев чаще всего показывал то, что хочет ласки. Саша начинает целовать шею Серёжи. Он начинает с мочки уха, слегка прикусывает её, что вызывает мурашки на теле П-3, потом переходит чуть ниже, оставляет мокрые следы от своего горячего языка. Это действие заставляет младшего вздрогнуть в сопровождении с тихим стоном. Хорошо, что в душевой никого кроме них не было. Ещё парочка таких ласк прошлись по его шее, а потом они намылились и вышли из душа, достаточно быстро высыхая благодаря фену, который всегда был в раздевалке на всякий случай.       —Давай, собирайся родной, и выходи, я тебя буду ждать у входа, — Предупредил его Александр, высушившийся раньше, чем Нечаев. Серёжа лишь тихо хмыкнул, что означало: «хорошо» и через несколько минут вышел. Кузнецов заметил, что мужчина не завязал шарф, поэтому сделал это сам. Наблюдая возмущённый взгляд со стороны возлюбленного, тот лишь тихо посмеялся.       —Это чтобы не расслаблялся, пошли. А то заболеешь ещё, и не спорь! — Сразу закрыл рот Нечаеву самодовольный Аргон.       —Ну Саша! —       —Для тебя: Александр Кузнецов, или Товарищ Полковник! — В шутку, но своим типичным грубым тоном произнёс блондин.       —Товарищ Полковник! — Возмутился младший, чувствуя то, как старший хлопнул его по плечу.       —Дурень ты, Серёжа! — С улыбкой на лице утверждал Кузнецов.       —Сам такой! — Ответил Нечаев, уставший бегать за своим возлюбленным.       Совсем скоро они наконец-то сели в метро, занимая два свободных места. Когда транспорт тронулся, Сергей положил голову на плечо Кузнецову. По радио играла уже давно знакомая полковнику музыкальная группа:

«Только чёрными, чёрными крыльями хлопает ночь Только чёрные мысли приходят — гоню я их прочь Вновь захочет меня проглотить моя верная тень Вновь без сна я опять повстречаю серебряный день» - эта песня чем-то даже успокаивала Серёжу, поэтому ещё немного, и мальчик заснул, а Кузнецов лишь продолжил слушать песню. Он планировал разбудить возлюбленного, когда будет их остановка. «Лампа в прихожей хранит откровенные наши речи Я заключу свои страхи в несколько фраз Диск той холодной луны в чёрной пустоте безупречен Он намекает на сон, но он мне не указ» песня с каждым куплетом становилась всё тише и тише, а вскоре её совсем не было слышно. Совсем скоро они вернулись домой, вместе.