Истинный убийца

1 ГЛАВА 25 лет спустя. Оглушающий звук мотора разрывает тишину ночного туннеля. Мотоцикл своей мощью нарушает ночной покой спящего Сеула. Водитель несётся с бешеной скоростью, всё сильнее разгоняя свой чёрный, спортивный байк. Вся злость, что клокочет сейчас в его душе словно срастается с бешеной скоростью и рёвом мотора. Они сейчас одно целое. Они дополняют друг друга. Они параллели этой вселенной. Чёрный, глянцевый байк и рычащий громким ором в таком же чёрном шлеме водитель на нём. Всё происходящее сводит с ума, звериным оскалом вырисовываясь на разъярённом от злости лице. Вся его жизнь — одно сплошное предательство. Он не выносит его и ненавидит до мозга костей. Он свершит свой суд. Снова ускоряя мотоцикл в глубь гаснущих фонарей на окраине города, мотоциклист лишь ухмыляется, пренебрежительно фыркая, наблюдая боковым зрением, как деревья со скоростью света мелькают, пролетая мимо него, словно мираж в разыгравшемся воображении. Его желваки ходят от гнева, когда в очередном рыке он сжимает челюсти, задевая зубами металлический пирсинг на нижней губе. Накаченные руки в чёрной, облегающей экипировке мотоциклиста, выжимают последние соки из металлической машины, доводя скорость до двухсот пятидесяти. Медленно, как же медленно. Влетая в холл огромного дома, что стоит на окраине города, выбивая одним сильнейшим ударом ноги входную дверь с петель, мужчина уже несётся по первому этажу, громогласно изрыгая проклятия. Его голос настолько звонок, что стены коттеджа будто эхом разносят этот будоражащий звук, вознося всю злость ворвавшегося до самых небес. Его ярость настолько сильна, что дыхание сбилось к чёрту, сердце бьётся, как сумасшедшее, отчего он теряет последние остатки самообладания. Он здесь. Он чувствует его страх. Он найдёт его и призовёт к ответу. Если хватит выдержки. А иначе..... — Джихаааааан, мать твою… Парень орёт, что есть мочи, врываясь в двери кабинета на первом этаже. Картина, что предстала перед его глазами, сказала ему всё и даже больше. Нет никакого желания что-либо выяснять. Альфа средних лет, в костюме и пальто впопыхах собирает вещи, сумбурно скидывая все предметы с рабочего стола прямо в спортивную сумку. Он его страх чувствует за версту. Это страх за жизнь. Это паника и отчаяние. Это ужас, мелькающий на лице разводами осознания своей участи. Джихан ни пророняя ни слова, падает на колени, роняя из дрожащих рук сумку, что с грохотом летит на пол, вываливая на лету всё содержимое. А это огромные пачки денег, документы и билеты на ближайший рейс. — Что, не успел свалить, да, гнида? — металл в голосе убивает морально, сжирая внутренности от истерики. Альфа трясётся в той жути, что сковала всё его нутро. Неизбежность прибыла так скоро, он очень надеялся на спасение… Но не успел… Склоняя голову перед разъярённым мужчиной, альфа почти не дышит. Лишь одна маленькая надежда мелькает в его голове. И он цепляется за неё всеми фибрами своей души. — Чонгук, Чонгук… Прости… Молю… Прости… — Так это всё-таки правда! Ты продался им, мерзкий ты кусок говна! Энигму разрывает от злости, от бешеной ярости, его в клочья рвёт от несправедливости. — Чонгук. Я. Я не хот....... Громкий звук выстрела прямо в лоб не дают договорить предателю и тело шумно падает на пол, заливая дорогой ламинат густой багровой кровью. Только вот Чонгук не видит этого, в его глазах лишь блёклое пятно серого цвета растекается неприятной, вязкой лужицей. Он с детства не различает эти цвета. Он не знает, что такое красный и что такое жёлтый. Он не понимает, как это. В его чёрных, огромных глазах эти цвета отражаются лишь как серое, холодное ничто. Поэтому цвет крови для него такой же, как и цвет солнца. Одинаково безликий. Цвет предательства и мерзости. Чонгук вытирает дуло дымящегося пистолета о собственную руку, сплёвывая на мёртвое тело предателя. Он сейчас отправил его к проотцам, там ему и место. Он дал ему всё, положение в обществе, деньги, свободу, отмазав бесчисленное количество раз от представителей закона. Он дал ему даже больше. Свою дружбу. А что получил в итоге. Слив информации, огромную подставу и море проблем. Эта мразь заработала на этом миллион долларов. Да уж, предательство стоит дорого. Чонгуку не в первой. Он разберётся с этим. Но его враги не должны узнать о самом важном секрете. Энигма ни для кого недостижим. Недосягаем. Ни за что на свете. Но у каждого есть свои слабости и сердечные привязанности. И это она. Она. Та, что спасла его когда-то, вырывая из рук безнадёжности и неуправляемого гнева. Единственная, кто поверил в него. Несмотря на страх и бесчинства окружающих его альф в детском доме, что сводили его с ума своими выходками, нападками исподтишка, вечно налетая стаями в попытках изничтожить и покалечить толпой, он отбивался, как мог. Он сражался, как зверь, раскидывая гаденышей по коридорам детдома. Но он был один, маленький и одинокий. Даже если самый сильный, он всё же был один на один с тем ужасом, что творился вокруг. Его пытались унижать, убивать, избивая в закоулках огромного, тёмного здания, но он не сдавался никогда, ни за что, снова и снова поднимаясь с колен, врываясь в драку с остервенелым криком отчаяния. Он бился до крови, до сломанных костей, он не хотел никому причинять боли, но его сущность не позволяла ему сдаться и склонить голову. Это было выше его. Эго и сущность Энигмы разрасталась с каждым прожитым унижением, с каждым предательством, с каждой попыткой унизить его ещё больше. Природа так распорядилась, не спрашивая его разрешения, лишь разгоняя в крови ненависть и боль, из раза в раз толкая в пучину коварства окружающих. Ему было уже 14, когда она пришла работать в его адский мир. Воспитатель Чон Мали. Пожилая аджумма, милая, седовласая и такая приветливая. Одна такая на миллион. Одна, что не испугалась его выбросов феромонов, его агрессии и оголённых клыков. Она не стушевалась перед ним, энигмой, высшей и могучей силы, затаившийся в молодом парнишке. Она тронула его сердце практически сразу, растопив в нём тонну льда лишь одним тёплым и искренним взглядом серых глаз, в которых не было ни грамма упрека или насмешки. Одинокая омега, беззащитная, отсчитавшая в своей безликой жизни пятьдесят третий год. Ей не хватило возможности забрать его полноправно, документы на усыновление не подписал ни один представитель этого ничтожного заведения, детского дома, что в своём настоящем обличие должен был называться «Кромешный ад» для брошенных детей. Сколько бессонных ночей Чонгук провёл у открытого окна, вдыхая воздух родного Сеула, каждый раз прокручивая в голове всю ту несправедливость бытия. Но если мир повернулся к нему своей чёрной стороной, он ответит ему тем же. Проработав лишь полгода там, всё это время пытаясь доказать высоким чинам, что достойна воспитать этого мальчика сама, не смогла. И они сбежали оттуда вдвоём. Не позволит тронуть ни себя, ни свою Мали, свою названную маму, ради которой он готов на всё. Он будет прятать её, как можно дольше и как можно тщательнее. Ближе человека, кроме неё, у него никого нет. **** Чонгук оборачивается по сторонам, в поисках нужных документов, безразлично перешагивая через бездыханное тело, когда-то являющееся ему другом. Он убил его, не дрогнув ни одним мускулом и сделает это с каждым, кто посмеет его даже, хотя бы, попытаться нагнуть. Ни за что и никогда!!! Не позволит. Холодные ладони сжимаются в кулаки и он скрипит зубами, от гнева и разрывающей его вдребезги злости. Джихан его предал. Как и многие другие. Они все бегут, как крысы с корабля, боясь его мощи и влияния. Чонгук знает, что его аура и природный зверь страшнее апокалипсиса, но это его крест с рождения. Он ничего не может с этим поделать. Звонок с его телефона краток и голос безжизненно излагает лишь суть. — Убрать тут всё. Устало, но громко. Разочарованно, но стойко. — Я приеду в офис завтра, меня не беспокоить. И да, Хос, пробей по своим каналам, куда ещё мог засунуть свою сопатку это ничтожество. — Я пробью, Гук, не беспокойся, едь домой и выспись, Мали привет. Не думаю, что он зашёл дальше, чем просто отжал бабки, тупой ублюдок. В любом случаем, разрулим.