Истинный убийца

13 ГЛАВА Машины паркуются у офиса. Трое альф дежурят с автоматами, расхаживая по периметру. — Всё тихо, босс. — Со Намиль, темноволосый альфа лет тридцати, обращается к Чону, остановившемуся в дверях, пропуская гостей. — Как мой омега? — Чонгука не отпускает какое-то непонятное беспокойство, сердце словно мёрзнет, не находя покоя. В груди щемит и давит, не хорошее предчувствие скользкой змеёй заползает и стягивает внутренности. — Сверху тихо, он никого не звал, может спит? — Со смотрит прямо, открыто, по-дружески хлопая по плечу. — Не волнуйся, Чон, пока без происшествий. Гук кивает и проходит следом за остальными в холл на первом этаже. Помещение просторное, панорамные окна и высокие потолки, тёмные тона стен сливаются со светлой мебелью, огромный диван стоит по кругу и Чонгук предлагает всем присесть. Омеги усаживаются и смотрят с беспокойством на Энигму, в ожидании дальнейших действий. — У меня для вас важная информация и я хочу, чтобы вы следовали всем моим указаниям. Омеги дружно кивают, не спуская с него внимательных глаз. — Для министра, вы, Чонин, и ваш сын, у меня в плену. — папа Ким привстаёт с дивана, но Чон взмахом руки указывает сесть обратно. — Всё это лишь символически, на самом деле, вы мои гости и здесь вам ничего не угрожает. Домой, безусловно, вы вернуться не можете, вы и сами это понимаете. Старший омега кивает и слушает молча, не перебивая. — Чимин и Юна, вы позвоните родителям и скажете, что на выходные уехали с друзьями в дачные домики за город, отдохнуть. И сделать это нужно именно сейчас. Чонгук смотрит выжидающе и Чимин, хватая телефон из кармана, беспрекословно принимается звонить родителям. — Джун, проводи ребят в гостевую на втором этаже, пусть пока отдохнут. Скажи Сани, чтобы напоил их горячим чаем и успокоительными. — Чон кивает в сторону молодых омег и альфа сопровождает их, уводя на лестницу, ведущую на верхние этажи. — Я поселю вас рядом с ребятами, без моего ведома не предпринимать никаких действий. Это временная ситуация. Здесь вас будут кормить и вам разрешено гулять в саду, возле офиса. Телефоны вы отдадите мне. Это для вашей же безопасности. Вопросы? — Что вообще происходит, Чонгук? Я могу к вам так обращаться? — омега Ким спрашивает взволнованно, почти шёпотом. — Вы можете обращаться ко мне даже на ты. Опустим все формальности. Министр Ким перешёл мне дорогу, и, как видите, подходит к делу серьёзно, с вооружёнными до зубов бойцами, так что мне, думаю, не нужно вам объяснять, что это очень опасно. — Я понимаю, но причём тут мой сын, почему он здесь? — Ким Чхве с помощью своих людей убил мою маму… — Гук сглатывает, не справившись с эмоциями, и присаживается рядом с Чонином, опуская голову, прикрывая влажные глаза. Старший омега замирает, в ужасе зажимая рот ладонью, глаза округляются и он не моргает. — Убил? Маму? Боже… — омега дрожит и на глазах появляются слёзы, ему так плохо, что его покачивает. — Я всегда знал, что он негодяй, но чтобы настолько..... — Я выкрал вашего сына, чтобы отомстить ему… — Энигма не собирается врать. — Вы хотели его убить? — Чонин бледнеет, хватаясь за голову, шепчет в испуге тихо-тихо. — Чонгук, вы хотели убить моего мальчика? — Да. — Но.. Но.. — Но он оказался моим истинным и теперь я никому не позволю его обидеть. Я за него убью любого, Чонин. Убью! Любого! Омега замолкает, смотрит на Чонгука не отрываясь, пытаясь прочесть в его глазах подтверждение этих слов. Чёрные обсидианы сверкают в приглушённом свете, взгляд цепкий, колючий, но открытый. — Я верю вам, Чонгук. Вы сегодня спасли нас. — И буду спасать всегда. Даже если вы будете против. Тэхён ещё не доступен для меня, но я постараюсь растопить его сердце. — Чон пытается улыбнуться, чтобы развеять этот сложный разговор. — Тэхён очень хороший мальчик, тёплый и нежный, дружелюбный и очень любящий мир. Но у него есть стержень и, достаточно, стальной. Я думаю, вам просто нужно время. И согласитесь, Чонгук, вы его напугали. — папа Ким смотрит мягко, без осуждения, в его глазах отеческая забота и понимание. — Да, вы правы, я его напугал. И очень жалею об этом. Энигма тяжело вздыхает, мысли о Тэхёне не отпускают его с самой первой секунды, как он увидел его. В тот самый миг, когда со светлой, пушистой головы стянули мешок, сердце Чона словно перевернулось и забилось в двойном ритме. Будто его мир развернулся на 180 градусов и теперь уже никогда не будет прежним. Он лишился самого дорогого, любимого и родного человека, он сходил с ума от боли и тоски, в глубине души понимая, что теперь он навечно одинок. Но видимо, всё-таки, есть Бог на свете, и он одарил Чона таким сокровищем. В их мире истинность случается крайне редко, двое половинок, созданных на небесах, соединяются на земле как единичные случаи из миллиона. Он Энигма. Он редкий ген. Один на миллион. И по счастливой иронии судьбы, его истинный тоже один на миллион. И он его НАШЁЛ. Лёгкий шлейф аромата ландышей касается носа и Чонгук в умилении морщится. Даже просто думая о мальчишке, он будто ощущает его запах. Неужели он уже настолько проник в голову, что фантомным присутствием будет всегда с ним рядом. Гук поднимается на ноги, отдавая команду Хосоку, что всё это время стражником стоял в дверях. — Хос, проводи Чонина во вторую гостевую, ему нужно отдохнуть. — Чонгук, а на каком этаже находится Тэхён? — омега Ким хмурится, озадаченно смотря на Чона. — На четвёртом. Позже я вас… — Но тогда почему я чувствую его запах? — Чонин перебивает с волнением, голос дрогнул. — Вы тоже его чувствуете? Я думал, мне показалось. — Чон оторопело замер посередине холла. — Преждевременная течка? — Ким вздыхает так шумно, пытаясь сказать что-то ещё, но в этот момент раздаётся какой-то шум сверху, словно грохот от падающей мебели. И в ту же секунду по огромному зданию разносится душераздирающий крик мальчишки. — Тэхён! — Чонгук мгновенно разворачивается и со всех ног несётся к лестнице. — Чон, я с вами. — Чонин бежит следом. — Я сам! — рык Энигмы такой мощный, что папа Ким останавливается, чёрные глаза метнули в него молнии, парализуя его волка внутри. А Гук уже никого не видит и не слышит. Он перескакивает через три ступеньки, клыки выпускаются без его воли. Истинный в опасности. Природа сама за него решает. — Пожалуйста, нет, не надо, умоляю… Неееет… — омежка вопит во всё горло, но крик резко прекращается. И Чонгук понимает почему! Ему зажали рот… Его зверь внутри беснуется, полосуя огромными когтями душу, разрывая её на ошмётки. Его голова уже ничего не соображает. Там лишь дичайшее стремление защитить, спасти, уберечь своё!!! Уничтожить опасность и стереть с лица земли того, кто посмел тронуть Его омегу!!! Влетая в комнату Тэхёна, Чон рычит диким рыком, видя, как Мингю разрывает на мальчишке его тоненькую рубашку, насильно завалившись на него всем телом. Омега барахтается под обезумевшим альфой, изо всех сил пытаясь сбросить его с себя. Мычит в ладонь, что с усилием зажимает его рот, слёзы отчаяния льются из широко распахнутых от ужаса глаз. «Мой! Мой!» — набатом бьёт в голове. — Суууука… — ор разъярённого Энигмы сотрясает потолки и стены. Чон хватает ополоумевшего от течного омеги, альфу, стаскивая его с мальчишки одним мощным рывком, и сокрушительным ударом разносит ему челюсть. Мингю подскакивает на ноги, шатаясь, его рожа перекошена в гневе, ему помешали. Он двигается на Чонгука, словно сумасшедший, в глазах столько ненависти, что можно захлебнуться. Чонгук рычит, скалится, его волк готов к атаке, как никогда! Один мимолетный взгляд на испуганного мальчишку, что сжался в беспомощный комочек, трясётся от страха, красивое, нежное лицо всё в слезах, и Гук готов убивать всех вокруг, разрывать на куски заживо. Альфа уже бежит на него с диким криком, выплевывая проклятия, а Чон видит его оттопыренные штаны в паху, и это последняя капля его стремительно потухающего самообладания. Он срывается навстречу и как непоколебимая скала, которую невозможно сдвинуть, хватает орущего низким воплем предателя и поднимая его за грудки, со всей силы швыряет в окно. Громкий звон разбивающегося стекла и дикий крик альфы, что уже летит вниз на камни. Глухой звук падающего тела и тишина. Чонгук уже склоняется к мальчишке, медленно протягивая к нему руки. — Тииише, малыш, тиииише, всё хорошо, я рядом. — шепчет ласково, растягивая слова, пытаясь окутать своего истинного шлейфом выпущенных для защиты феромонов. Омега трясётся и уже плачет в голос, хватаясь за Чона дрожащими руками, пот стекает по лицу, спутывая влажные, скомканные пряди белых волос. — Чонгук… Чонгук… — хрипит и стонет от коньячного запаха Энигмы. — Я здесь, я с тобой, Тэхён, я не оставлю тебя, обещаю. — Чон сгребает парнишку в охапку, усаживаясь на кровати, и укладывает его к себе на колени. Покачивает, как маленького ребёнка, мягко целуя покрытый испариной лоб. Аккуратным движением, слегка касаясь, убирает локоны, что падают на лицо, смотрит ласково в глаза, даря сейчас всю свою заботу и защиту. Тэхён прижимается к сильному, крепкому телу и стонет громче, закатывая глаза. Его тело трепещет от такой близости со своим истинным, это сводит его с ума. Он облизывает пересохшие, пухлые губы, тянется к губам Гука, словно в забытие. — Стоп, малыш, — Чонгук уворачивается от поцелуя, снова прижимаясь губами к горячему лбу, — этого делать не надо. Нервно шарит рукой по задним карманам брюк, находит телефон, и спешно набирает номер, другой рукой ещё теснее прижимая омегу к себе. — Хос, — говорит сквозь зубы, ему так тяжело держать сейчас себя в руках, когда мальчишка уже извивается в его объятиях, — срочно возьми блокаторы у Сани. Принеси в комнату Тэхёна. Бегом. — Понял, бро. Звонок сбрасывается и Чонгук отбрасывает телефон в сторону, снова обхватывая поскуливающего омежку обеими руками. Шепчет ему на ухо успокаивающие слова, тихонько прикасаясь губами к мочке. Тэхён тянется носом к шее, к тому месту, где железа источает яркий аромат необходимого ему сейчас коньяка. Энигма наклоняет голову ниже, давая ему больше места, чтобы можно было уткнуться и дышать. Сейчас его коньяк с примесью ландышей, смешиваясь в единый аромат, окутывает комнату, через разбитое окно дует осенний ветерок, освежая их разгорячённые тела. — Чонгук, что со мной? Никогда такого не было. — омега пищит, голос срывается, всхлипывает и снова припадает к железе, жадно утыкаясь в крепкую шею тёплым носом. Чонгук никогда не позволит себе лишнего с этим омегой, скорее руку себе отгрызёт, если позарится. Сейчас Тэхён не в себе, в нём говорит природа, волчий зов, физиология. — Твой внутренний волк признал моего, малыш. Твоё тело отреагировало на встречу с истинным. Природа не спит, Тэхён, она главенствует всегда. Чонгук говорит так тихо, словно убаюкивает, а сам с усилием сжимает зубы, прикрывает глаза и дышит через раз. Ландыш раскрылся во всей своей красе, от этого невероятно сладкого аромата кружится голова. Мурашки бегут по спине, после каждого прикосновения мальчишки к его коже. Это неслыханная пытка. Лучше бы в него сейчас стреляли или взорвали ещё разок. — Хос, мать твою, где ты ходишь? — Чон рычит, когда слышит на лестнице приближающиеся шаги. — Пиздец, Чон, ты Мингю в окно выкинул? — Хосок влетает в комнату с ошалело вытаращенными глазами. Рык зверя. — Я и тебя выкину, если… — Да понял я, понял, не рычи. — альфа ворчит, но уже протягивает омеге стакан с водой и двумя большими капсулами блокаторов. — У него башку оторвало что ли? — Лучше бы, блядь, яйца оторвало, сука!!! — Твоя правда! Хосок хочет помочь, тянет руки к омеге, чтобы придержать его голову. Снова злобный, предупреждающий рык. Альфа кивает, отходя на пару шагов назад. Чон приподнимает на руках омегу, усаживая его поудобнее на своих коленях и аккуратно втискивает в приоткрытый рот таблетки, давая запить холодной водой. Встает с мальчишкой на руках и уходит из комнаты, бросая через плечо. — Хос, я уложу его в своей спальне, закрой эту на ключ. Спальня Чонгука здесь же, на 4-м этаже, в другом конце коридора. Толкает дверь ногой и подходит к огромной кровати, застеленной черным шёлком. Укладывает Тэхёна на прохладное покрывало и не может отвести глаз от поплывшего взгляда омеги, что смотрит на него сквозь полуприкрытые веки. — Пусть твоя сущность не примет это, как отказ, малыш, а примет, как заботу. Завтра тебе будет полегче, ты уже не будешь так мучиться. Я побуду с тобой, пока ты не заснёшь, хорошо? — мягкий тембр голоса успокаивает и мальчишка плотно закрывает глаза, проваливаясь в спасительный сон. Чонгук стянул с него разорванную, белую рубашку и зажмурился. Грудь Тэхёна вздымается во сне, он дышит так размеренно, а гладкая, карамельная кожа переливается в голубых лучах ночника над кроватью. Чон сглатывает и сжимает кулаки, с трудом переводя дыхание. Так ему ещё никогда не было тяжело. Вот это действительно проверка на прочность. Срывается к шкафу и достаёт свою чёрную, вязаную, широкую кофту, надевая на крепко спящего мальчишку и снова укладывая его на подушки. Ложится рядом и, обнимая его рукой, не сводит с прекрасного лица влюблённых глаз. Он провалился в него окончательно.