Истинный убийца

14 ГЛАВА Яркий, игривый луч солнца нещадно полоснул по закрытым векам, заставляя поморщиться и лениво зажмурить глаза. Нежный аромат ландышей ласкает чувствительное обоняние Энигмы и он сквозь сон мечтательно улыбается, ещё не проснувшись окончательно. Чон с самого детства не знает, что такое жёлтый и в его понимании, солнце хоть и слепит, но оттенки бывают разные, от светло-серого, когда слишком солнечно, до тёмно-серого, если солнце уже устало уходит на покой в конце дня, прячась за горизонт. Он привык к этим несуществующим цветам. Мали всегда очень красочно описывала ему свои ощущения, как она видит этот огромный, огненный шар, обрисовывала ему в словах свои ощущения, связанные с ясной погодой, улыбаясь широко и радостно. Её искренность всегда окутывала его непередаваемой нежностью. Словно она забирала его от всех проблем и людей себе, не делясь ни с кем этим своевольным мальчишкой. Гладила его по смоляным кудряшкам, укладывая его голову себе на колени, и рассказывала какие-то невероятные истории про огнедышащих драконов, храбрых альф и королевских омег, которых неизменно нужно было спасать. Энигма слушал эти истории взахлёб, открыв рот и хлопая в нетерпении чёрными глазищами в свои 14. Он обожал эти сказки и в 18. Он слушал их с нежной улыбкой даже в 20. Он безумно скучает по ним сейчас, в свои 25. С трудом открывая глаза, Чон всё ещё никак не может проснуться, перед глазами мягкая улыбка его Мали, их кошка Дутси, вечно спящая у неё на коленях, бело-серый окрас которой переливался в свете домашних светодиодов. Чонгук отчётливее различает запах любимых цветов мамы и до его чуткого слуха доносится какое-то тихое пыхтение. Чон поднимает голову от своей подушки, натыкаясь на мятую подушку рядом. Тэхён. Здесь спал течный омега. Его омега. Озарение пробудило разомлевшего Энигму за считанные секунды. Он оборачивается, подскакивая с постели, и видит насупившегося мальчишку. Он сидит в кресле, поджав под себя босые ноги, всё также оставаясь в своих светлых штанах и чёрной кофте Чона. «Ну до чего милая мордашка, даже вот такая сердитая.» — мысль проносится в голове со скоростью света. — Почему я здесь и что вы делаете со мной в одной спальне? — голос низкий с хрипотцой, глаза направлены на Гука, в них только что молнии не сверкают. — Малыш… Слышится довольно громкое урчание и спина парнишки горделиво выпрямляется. — Ах, да, прости, Тэхён… — Чон прячет улыбку умиления, не хочется ругаться с этим белокурым чудом. — Наверное, я случайно заснул, когда уложил тебя спать.Тебе было плохо из-за течки и я дал тебе большую дозу блокаторов, чтобы ты выспался. Я перенёс тебя сюда, чтобы ты не замёрз, когда немного повредил окно в твоей комнате… — В этом доме нет моей комнаты. — и снова вызывающе задранный подбородок. — На ближайшее будущее это твой дом, Тэхён. Твой, твоего папы и твоих друзей. — взгляд Энигмы серьёзен, не терпящий возражений. Но омега, не обращая внимания на столь разительную перемену в настроении мужчины, уже подпрыгивает с кресла. Мальчишка только сейчас, видимо, вспоминает события вчерашнего дня. — Папа здесь? Вы привезли его? И Чимина с Юной? — глаза огромные, с искринками, смотрят на Чона, аж светится весь. — Вы правда сделали это? Мелкий озноб окутывает парнишку, руки слегка подрагивают от волнения и бурлящих в нём эмоций. Он улыбается так широко и ярко, когда видит положительный кивок Энигмы. Чон замирает от этой невероятной картины. Красота омеги просто слепит его, сводит с ума. Ещё сегодня ночью, разглядывая его мирно спящего рядом, Гуку казалось, что он не видел в жизни ничего красивее, ничего столь невозможно прекрасного. Эта улыбка просто выбивает почву у него под ногами и Чон оседает обратно на кровать, обезоруженный, целиком и полностью, совершенно искренне отдавая себя во власть этому изумительному, дивному великолепию. Белые лохматушки кудрятся и после крепкого сна спутались, создавая на голове мальчишки облако из волос, что спадают светлыми прядями на лоб, глаза, уши. Пушистые ресницы словно вздрагивают каждый раз при моргании, кажется, дунь на них и они разлетятся, как спелые одуванчики. Его большие, карамельные глаза такие выразительные, искрятся и словно лучами пронзают душу Энигме. Пухлые губы давно разбили сердце, в первую же секунду, как увидел их, они персикового цвета, блестят при каждом облизывании юрким, розовым язычком, и Чон мысленно благодарит Бога, что он различает эти цвета. Стройное тело, длинные ноги, мягкая, медовая кожа, музыкальные пальчики на руках и тонкие запястья. Дыхание Чонгука каждый раз сбивается, напрочь нарушается ритм сердца и струны души натягиваются до предела, когда парнишка просто смотрит на него. — Спасибо, спасибо… — омега уже было кинулся с объятиями, но спохватившись, резко остановился на пол дороги. — Я могу их увидеть, господин Чон? — Ещё раз назовёшь меня господин, — хрипло, — и я… — Тоже выбросите меня в окно? — Буду называть тебя малыш до конца твоих дней. — Чонгук?? — мальчишка фыркает, приподнимая вопросительно бровь. — Вот так лучше. Намного лучше, Тэхён. Выпей таблетку, она на тумбочке, и пойдём к твоему папе. — Что это? — подозрительный взгляд из-под белой пряди, упавшей на глаза, а сам уже берёт лекарство в руку. — Это всё те же блокаторы, только доза поменьше, чтобы ты снова не уснул, но если твоё состояние ухудшится, выпьешь ещё одну и в постель. — Чон говорит строго, словно отдавая приказы. Во всяком случае, пытается. Омега молча, торопливо выпивает капсулу, запивает водой и уже готов бежать к родителю. Снова ясный, искрящийся взгляд и смущённая улыбка, когда Гук неосознанно залипает на его губах, что блестят от капель воды. Энигма медленно облизывается и отмирает лишь тогда, когда слышит тихое: — Чонгук, мы уже можем идти к папе? Омега мнётся у дверей спальни, а Гук моргает растерянно, приводя дыхание в норму. — Эээммм, да, да, пошли. — кивает судорожно, а сам мысленно бьёт себя по лбу. «Ну надо же, как мальчишка на меня действует. Господи, он всего лишь попил воды… — Гук чертыхается про себя. — Совсем поплыл.» *** На втором этаже, из спальной комнаты Чонина слышатся голоса и Тэхён уже несётся туда, шлёпая босыми пятками по паркету. Чонгук отступает и пропускает парнишку вперёд. Омега залетает в комнату, на всех порах несясь к своему папе. Громкий вскрик дружной компании и все радушно обнимаются. Слышится тихий всхлип папы Ким и нежный шёпот Тэхёна, они радуются встрече, не замолкая и не переставая обнимать друг друга. Чон смотрит на эту картину с щемящим сердцем и улыбается. — Вещи для вас приготовлены в соседней комнате с вами, это гардеробная. Там большой выбор, мои ребята прикупили побольше, на любой ваш вкус. В конце коридора ванная комната. Умывайтесь, одевайтесь потеплее и проходите в сад, вас проводят. А я пока распоряжусь о завтраке. Тэхён оборачивается в руках родителя и внимательно смотрит, впервые видит, как обычно хмурый Энигма сейчас тихонько улыбается. Их взгляды встречаются, оба затихают на мгновение, не сводя глаз друг с друга, ритм сердец сбивается и оба моргают, отводя глаза. Чон слегка вздрагивает от огромного спектра чувств, что сейчас его окутывает с головы до ног. Он кивает всем присутствующим и, резко развернувшись, уходит прочь. Им всем нужно побыть вместе, но без него. Качнув головой в приветствии недалеко стоящему Намилю, который как всегда, на своём посту, удаляется, сжимая губы и тяжело вздыхая. В голове полнейший хаос. В сердце творится невесть что. Энигма словно теряется от внутреннего дисбаланса. Он всегда собран и уверен в себе. Сейчас же будто новая полоса в его жизни. Что-то неуловимо зыбкое, удивительное, но в тоже время, совершенно неизведанное. *** Быстрый душ, свободные, спортивные штаны и льняная рубашка неизменно чёрных цветов, сушка волос, хвост на затылке и Чон выдыхает, смотря в зеркало. В собственных глазах такой раздрай, что сам в шоке. Что делает с ним этот мальчишка? Просто как фурия ворвался в его жизнь не по своей воли, при этом снося все преграды и лишая душевного покоя. Но он завоюет его, чего бы ему это не стоило. Сани встречает Энигму в столовой, уже доставая фартук со шкафчика. Вид уставший, но он бодрится. — Сани, спасибо за блокаторы, они омеге очень помогли. — Чон аккуратно забирает фартук, откладывая его в сторону. — Езжай домой и выспись, иначе твой альфа мне голову откусит. — и дружески хлопает повара по плечу. Сани на него работает с тех самых времён, как он занялся оружейным бизнесом, сорокалетний омега, верный, как пёс и всегда с сияющей улыбкой. Близкий друг его Мали. — Ага, тебе откусишь, Чон, без зубов останешься. — хмыкает смешливо и с благодарностью кивает. — Спасибо, Чонгук, если честно, с ног валюсь. — Сани, ты мой повар и мой друг, но не раб, окей? Времена, конечно, не из лучших, мы сейчас все должны держаться вместе, но парни тоже могут сами себе готовить. Так что, бери пару-тройку выходных и бегом домой. — Хорошо, Чон, поеду. — друг задерживается на пороге, обернувшись. — А омега у тебя и правда безумно красивый. — подмигивает с улыбкой. Чон протяжно вздыхает. Взгляд серьёзный, из-под опущенных ресниц. — Он пока не У меня, Сани, пока нет. — Это дело времени, мой друг, когда он узнает, что ты за человек, он полюбит тебя, как и все мы. — Я вчера на его глазах Мингю в окно выкинул. — и снова тяжёлый вздох. — Если бы ты не успел, Чон, то случилось бы непоправимое. Думаю, твой Тэхён это понимает. А Мингю… Земля ему пухом, ублюдок. — омега скалится. Сани, покидая столовую, слегка улыбается, выражая дружескую поддержку всем своим видом Чонгук принимается за завтрак, стараясь выкинуть лишние мысли из головы. «Тэхён мальчик смышлёный, сам должен понимать, что к чему.» Гук любит готовить и за готовкой обожает проводить время. Его научила Мали и даже шутила, что он прирождённый шеф-повар элитного ресторана, а не деловой бизнесмен по продаже оружия. Огромный противень с прожаренными кусочками нежного бекона, воздушный омлет в сотейнике, большая стопка его фирменных блинчиков с лёгким ароматом ванили, любимый клубничный джем и свеже заваренный зелёный чай с кусочками лесных ягод. Запахи на кухне стоят просто шедевральные. Чонгук довольно улыбается, поправляя на голове хвостик из туго стянутых волос, тихонько напевая себе под нос незамысловатую мелодию. Осталось только красиво сортировать и можно подавать гостям. Неспешно двигается по столовой, доставая нужные приборы и посуду. И совсем не замечает, как из тёмного коридора, притаившись за углом, за ним с интересом наблюдает одна пара любопытных, карамельных глаз.