Истинный убийца

15 ГЛАВА Зелёный сад на выходе с веранды встречает Чона вместе с гостями, удобно расположившихся на скамейках вокруг огромного, деревянного, круглого стола. Костёр полыхает в центре и языки пламени озаряют их расслабленные лица. Гул голосов доносился до него, когда Чонгук был ещё в столовой и ему не терпелось к ним присоединиться. Очень хотелось уже увидеть омегу и оценить его состояние. А ещё пообщаться с Чонином. Гук с улыбкой смотрит на возню перед собой, стоя в дверях с большим подносом. Все болтают и свободно себя чувствуют. Это важно. Проходит к гостям и приветливо улыбается. Его также встречают с улыбками. Гости смирились со своим положением, осознают, что пока здесь, они в безопасности. Со Намиль также, перевесив через плечо автомат, стоит поодаль, наблюдая за происходящим. Еще трое бойцов обходят периметр, внимательно следят за спокойствием жильцов дома. Они на страже, его настоящие, проверенные люди, его друзья! Гук махнул головой Намилю, указывая на дом, и тот без слов понимает, кивает в ответ с усталой улыбкой на губах. Чонгук отправил его отдыхать. Он не спал всю ночь. Энигма бережёт своих людей. Всегда берёг. Хосок фурией носится вокруг стола, расставляя приборы, очаровательно улыбаясь, постоянно пытаясь шутить. Аж светится весь. Чонгук и Джун переглядываются и ехидно ухмыляются. Тут только слепой не заметит, как альфа старательно обхаживает Юну. Если бы у него был хвост, он распушил бы его, как павлин. — Хос, какой ты заботушка у нас. Чтобы я без тебя делал. — Чон откровенно забавляется, глядя на то, как друг не сводит глаз с молоденькой омеги и весь покрывается пятнами смущения, когда она одаривает его взглядом в ответ. Чонгук смотрит на Тэхёна, тот сидит возле папы и не поднимает своих медовых глаз. Аромат ландышей сейчас не забивает нос и глотку, а значит, блокаторы действуют и мальчишка сейчас чувствует себя хорошо. Кажется, что омега слегка отстранён, словно не здесь, присутствие Энигмы его нисколько не трогает. Только Гук не видит его вспотевших ладошек и не слышит учащённое сердцебиение. Тэхён наблюдает за Чоном украдкой, пока тот не видит. Очень старается не смотреть, но это выше его сил. Желание узнать мужчину получше раздирает его изнутри, истинность не спит, она притягивает, заманивает, но омега совершенно не готов, ему нужно получше узнать Чонгука, хоть он и видит в его глазах бездонную нежность и лучи какого-то словно обжигающего обожания. Оба сжимают зубы, сдерживая свои внутренние порывы, стараясь избегать мыслей друг о друге даже в собственной голове. — Ой, да я вообще очень люблю все эти домашние хлопоты. А ещё я очень вкусно готовлю. Было бы для кого. — Хосок аж в стойку выпрямился, когда Юна подняла на него свои карие глаза. Девчушка улыбается, краснея щёчками, когда брови альфы заиграли на его лице, кидая лукавые намёки. — Так, Хос, ну с тобой всё понятно. Мы тебя теряем. — хихикнул Чон, и уже повернувшись к Юне, забавно сморщил нос, широко улыбаясь. — А ты присмотрись к нему, он у нас чудной, но очень хороший. Омега расцвела, как летний сад под палящим солнцем. Джун уже хохочет в ладонь, прикрывая сдавленный смех. Парни сейчас отдыхают, не думая ни о чём. Знают, что этот момент передышки временный. Знают, что враги не оставят их надолго. И кто из них в следующий раз может не вернуться, лишь воля случая. А сейчас они наслаждаются вкусным завтраком и лёгкой беседой за совместным завтраком. — Чонин, как ваше самочувствие? Всё ли вас устраивает здесь? Если есть какие-то пожелания, говорите, не стесняйтесь. — Гук в лёгком поклоне обращается к папе Тэхёна. — Я и мои люди позаботятся, чтобы вам здесь было уютно. — Ваше благородство выше всяких похвал, Чонгук. Спасибо, что заботитесь о нас. И спасибо за сына… Вы спасли его и я… — сбивается Ким, взволнованно обнимая сына за плечи. — Не стоит об этом. Всё уже в прошлом. Главное, что вы все здесь и мне так спокойнее. Немного позже мы обсудим с вами некоторые нюансы, а пока отдыхайте. — Чонгук снова улыбается и эта искренняя улыбка вызывает лёгкий тремор рук омеги, что сидит напротив и дышит через раз. Чонгук чувствует лёгкое беспокойство мальчишки и уже обращается к нему, понижая свой и без того низкий, бархатный голос. — Тэхён, не хочешь прогуляться по саду, я надолго тебя не задержу. Чон смотрит открыто, ожидая ответа, не сводя с него чёрных, внимательных глаз. Тэхён слегка тушуется, но кивает. Прикусывая нижнюю губу в волнении, поднимается на ноги и обходит стол, когда ему навстречу протягивают руку. Омега смотрит лишь мгновение, но руки не подаёт, сжимая пальцы в кулак. Для него пока это всё слишком. Слишком волнительно, слишком переживательно и незнакомо. Он с трудом справляется с той клокочущей бурей, что будоражит его душу. — Джун, а где у нас Юнги? — бросает Чонгук, оборачиваясь, уже отходя от стола. Он слегка приобнимает мальчишку за спину, давая ему направление в сторону сада. — Он у себя, кое-что нарыл на нашего общего «друга». — последнее слово Джун произносит сквозь зубы, фыркая и прищуривая глаза. — Отнесите ему кто-нибудь завтрак, он так с голоду помрёт за компом, а мы и не узнаем. — снова ехидная улыбка, и уже удаляясь, Чон кивает Джуну, глазами указывая на Чимина, что притих и скромно пьёт чай, ни разу не подав голос. — Чимин, комната Юнги на третьем этаже, правое крыло, вторая дверь справа, будь добр, отнеси нашему хакеру немного перекусить, заодно познакомитесь. — Джун уже в игре, насмешливо подмигивает омеге, что уже поднимается и принимает тарелку с беконом и омлетом, смущённо улыбаясь. *** — Вы что-то хотели мне сказать, госпо… Чонгук? — быстро исправляется мальчишка, задаёт вопрос тихо, не поднимая глаз. Гук идёт рядом, уже убрав свою руку со спины омеги и разглядывает его нежный профиль с каким-то трепетом внутри. Прямой, тонкий нос, пухлые губы, родинка на нижней губе и кончике носа, невероятно длинные ресницы, белые, мягкие локоны спадают на глаза, их обдувает легкий ветерок и они разлетаются в разные стороны, а после медленно снова опадают на красивое лицо, щекоча карамельного цвета кожу. Ландыш дарит сейчас такую эйфорию, что Чон в который раз теряется от такого мощного воздействия этого мальчишки на него. — Просто хотел поговорить с тобой без лишних глаз и ушей, узнать, как твоё состояние? Беспокоит ли тебя что-то? Комфортно ли тебе? — Спать сегодня я тоже должен в вашей комнате? — омега хмурится, поежившись от этой мысли, что не уходит от проницательного взгляда Энигмы. — Ты ничего здесь не должен, Тэхён. Запомни это раз и навсегда. Только думать о своей безопасности. — секунда на размышление и Гук отвечает тихо. — Нет, спать ты будешь в комнате с папой. Не волнуйся. Чон сникает немного, омега не подпускает к себе. Это правильно, так и должно быть. Мальчишка воспитан, как надо, и это очень радует встревоженное сердце Чона. — Я не собираюсь на тебя давить, Тэхён, и если ты ничего не почувствуешь ко мне, я никогда не буду тебя заставлять. Наша истинность тебя ни к чему не обязывает. Мои чувства тебя волновать не должны. — Ваши чувства? — брови парнишки взлетают, как крылья маленькой птички и он медленно поворачивает голову к Гуку, поднимая её, ведь Энигма на голову его выше, и смотрит озадаченно. Останавливается. — Да, Тэхён, мои чувства. — Чонгук замирает следом, переводит сбитое дыхание, ведь совсем не планировал этого говорить. — Но не будем об этом, это моя проблема. Чон снова не торопясь идёт вперед. Омега шагает чуть сзади, рассматривая широкую спину в чёрной рубашке с коротким рукавом, что открывает руки в ярких, замысловатых татуировках, широкий ворот не скрывает мощную шею, её прикрывают волнистые пряди смоляных волос. Он слышит его тяжёлое, прерывистое дыхание, ощущает сгустившийся аромат горьковатого коньяка. Этот мужчина, при каждом взгляде на него, заставляет омегу дичайше дрожать, тело словно живёт своей жизнью, сердце заходится в необузданном танце, словно кружит и сводит с ума та самая румба, которую он изучает на уроках господина Пака. Тэхён пытается понять, что именно сейчас ощущает, что это за новое состояние, которое обволакивает его, как облако. Словно он готов взлететь сейчас, паря над землей, как птица. Омега протяжно вздыхает. Чонгук оборачивается, его улыбка искренняя, но немного грустная. Он сейчас так открыт перед мальчишкой, так уязвим. Такое ощущение, что ему вспороли грудную клетку и выставили отчаянно бьющееся сердце напоказ. Но он Энигма. Он не покажет своей слабости. Совершенно чётко осознавая, что его наисильнейшая слабость и есть сам Тэхён. Чон отпустит парнишку, как только разберётся с министром. Чтобы эта гнида никогда не смогла причинить боли его омеге. Даже если истинный омега никогда не будет Его. Он отпустит Тэхёна из своей жизни. Ни за что не позволит себе действовать против воли уже такого любимого мальчишки. Но сдаваться всё же Чон не намерен. Тэхён смотрит внимательно во все глаза, не в силах отвести взгляд. Обсидианы напротив сейчас притягивают, манят, кружат голову, сбивая дыхание. Он будто всматривается в звёздное небо, что сверкает и переливается яркими вспышками миллиардных огоньков, застеливших чёрное полотно. Омега делает шаг вперёд, словно под гипнозом, протягивает тёплую ладошку, привставая на цыпочки, и длинные, тонкие, дрожащие пальчики невесомо касаются загорелой кожи мужчины, дотрагиваясь до его щеки. Чонгук наклоняется, чтобы омеге было легче дотянуться, а сам не дышит. Тэхён застывает статуей. Касаться Энигмы так приятно, так волнующе, словно тысячи маленьких разрядов тока пробежались по его телу, разливаясь блаженным теплом, окутывая омегу жаркой волной. Чон не моргает, не шевелится, боясь спугнуть такое щемящее сердце мгновение. Большие, медовые глаза напротив, что сейчас широко распахнуты, искрятся лучами, пронзая сердце Гука горящими стрелами. Рот приоткрыт, юркий розовый язычок омеги пробегается по нижней, пухлой губе, увлажняя. Незабываемо. Ароматы смешиваются воедино, заползая под кожу тоненькой струйкой единения. — Тэхён… — Чон хрипит, прикрывая глаза. Сейчас так много всего. Неистово много. Громкая трель телефона заставляет вздрогнуть и оба подскакивают на месте от неожиданности. Моргают часто, будто приходят в себя после волшебного, сказочного сна. Чонгук, не отводя глаз от омеги, что смотрит на него неотрывно, подносит трубку к уху, но голос звонившего разрывает тишину громким криком: — Чон, у нас проблема с поставкой. Срочно приезжай. Это пиздец. — Еду. — отвечает быстро, твёрдым, безэмоциональным голосом, сбрасывая звонок. — А вот и твой отец объявился, малыш. Тэхён будто сжимается весь, ещё больше округляя глаза. Такой испуганный сейчас, но непонятно, чего именно боится. А в следующую секунду происходит немыслимое, совершенно неожиданное, сводящее Чона с ума. Тэхён бросается к нему, крепко обхватывая за талию руками и прижимается сильнее, утыкаясь лбом Чону в грудь, словно не желая от себя отпускать. — Я скоро вернусь к тебе, малыш. Всё будет хорошо. — Гук жмурится от нахлынувших на него лавиной чувств. Тёплая, большая ладонь гладит мальчишку по белым локонам, впервые в жизни ощущая, как ему не хочется никаких разборок, хочется всё бросить и остаться здесь, в этом моменте, обнимая юное чудо и целуя его в пахучую макушку.