Истинный убийца

17 ГЛАВА Машины разрывают город рычанием и душат выхлопными газами. Энигма едет на расправу. Он едет со своими людьми. Их много, около 30 человек. Его колотит от ненависти и презрения. Он взорван изнутри бешенством и дичайшим волнением. Если его омегу у него забрали, значит им всем просто нужно сдохнуть. Априори. Без суда и следствия. Он уничтожит их всех. Сожжёт заживо. Он будет стоять на этом пепелище, изрыгая проклятия и наслаждаясь горками пепла под ногами. Он зверь и сожрёт их, разорвёт на куски. Огромный особняк в 20 этажей окружён высокими фонтанами, асфальтной дорожкой и безукоризненно ухоженными газонами. Здание светится включенным светом в окнах, они полосками освещают дорогу. Ему и его людям. Его преданным солдатам. Они приехали убивать и пощады не будет никому. Умолять нет смысла. Энигма дышит через раздувающиеся ноздри. Он так страшно зол. Он орёт ещё в машине, пугая Джуна до потери пульса. Он рычит, как раненый зверь, истекающий кровью, но всё же ползущий по всем кругам ада, с целью забрать СВОЁ. Он никому не отдаст своего истинного. Он эту планету изничтожит, но вернёт своего любимого. Тэхён любимый, всем сердцем любимый и родной, маленький и беззащитный. Этот мальчишка пытался его спасти!!!!! От этой мысли все внутренности сжимаются, сердце заходится на разрыв, а волчья аура уже сшибает своей дикостью с ног. Он сейчас зверь. Он сейчас не человек. Он ЭНИГМА. Он приехал убивать...... Тормоза визжат скольжением, резко останавливая машину у островка фонтана. Все остальные машины паркуются рядом. Вой обезбашенного и одичавшего зверя разносится на всю округу. Сумасшедше разгневанный доминант разъяренного животного выбивает стёкла из окон, осколки разлетаются с грохотом. Визг перепуганных людей ласкает слух. Энигма толкает язык за щеку, предвкушая незабываемое веселье и его неистово корёжит от предвкушения мести и однозначной, непоколебимой расправы. Он здесь. Он готов. Орёт одичавшим зверем имя Чхве… Он его вызывает. И он не будет ждать. В его руках та самая горючая смесь, что он так давно хотел испытать. Это здание будет полыхать. Заживо и в муках убивая министра. За Мали, за Тэхёна, за него самого. Сдохни, примерзкая тварь. Я иду к тебе. Мразь..... Раздаются выстрелы. Со всех сторон. Люди этой падали вышли на войну. Энигма спокоен, он всех своих людей «нарядил» в броники. Он ими растрачиваться не намерен. Каждая жизнь дорога и ценна. Открывает дверь Гелика, вываливаясь наружу, бахаясь коленями об ухоженную брусчатку. Прикрываясь таким импровизированным щитом, Чон стреляет в бойцов министра. Джун, прячась за соседней дверью, стреляет в солдат, что выше на этажах. Хосок, припаркованный в самом центре, орашает местность автоматной очередью, выкрикивая слова проклятия, трясясь с оружием в унисон. Верные братья Энигмы бегут на расправу, разъярённые войной, разбегаясь в разные стороны, желая уничтожить противника прямо здесь и сейчас. Чон рычит, воет, орёт, как дикарь. Ему нужен его Омега. ЕГО. ТОЛЬКО ЕГО. Оборачивается к Джуну, с диким криком: — Прикрой! — указывая одним пальцем направление в здание. Он должен быть там. Его изрыгающая из души пылающая лава рвёт его на части. Рёв. Дикий рёв одичавшего зверя разносится по округе. Джун кивает, выставляя немым жестом два пальца вверх. «Иди» — его призыв. И Чон несётся в здание, пригибаясь, наклоняя голову, прячась от шквала визжащих пуль, что летят россыпью со всех этажей. Грохот войны его только заводит. Он найдет омегу, убьёт министра и, наконец-то, успокоится. Он ждал этого и жаждал. Озлобленный рык снова разносится по территории офиса. Энигма врывается в стеклянные двери, что были заблокированы людьми министра, сшибая толстое стекло своим берцем. Осколки разлетаются дребезгом мельчайших частиц. Он сам весь в стекле. Похрен. Чон бежит по первому этажу, пытаясь в потёмках сориентироваться. Приглушённый голос Джуна его останавливает. — Чон, беги, ищи его, я прикрою. И в следующий миг слышен пронзительный крик, срывающийся на хрип. — Помогите. Выпустите меня, умоляю. И это не голос Тэхёна, это чей-то чужой крик. Чон кивком указывает Джуну на металлическую дверь, плотно закрытую. — Иди! — одними губами шепчет, не шевелясь несколько секунд, обдумывая дальнейший поиск своего мальчика. И Джун срывается, расстреливая навесной, гаражный замок, выпуская наружу из заключения прекрасной красоты омегу. — Спасибо, спасибо, умоляю, заберите меня отсюда. Но Чон его уже не слышит. Он перескакивает ступеньки, полагаясь лишь на своё обаняние. Он найдёт его по ландышам. Пока не чувствует малыша. Но он ищет. Чон стоит на третьем этаже, осматриваясь в темноте коридоров. Пятеро вооружённых до зубов бойцов идут к нему, шагая тихой, медленной поступью, наставляя на него дуло своих оружий. Они идут его убивать. Чонгук сжимает челюсти, улыбается зверинно и хмыкает. Глупцы. И замирает. Ждёт, чтобы подошли ближе. И автоматчики несутся на него толпой в отчаянном желании уничтожить. Гук ухмыляется, выпуская белоснежные клыки, фыркает, направляя на них дуло своего Браунинга, стреляет без остановки, каждому бойцу в лоб, не промахиваясь, оставляя в живых лишь одного. Душит со всей своей безграничной аурой доминанта, сжигая лишь одним пылающим взглядом внутренности. — Где Тэхён? Говори!!! — Он внизу, господин, не убивайте меня, умоляю, меня ждёт мама. И занесённый уже над его головой курок опускается. Он зверь. Он дикарь. Но он всё же человек. Отпуская юного мальчишку, Чон осматривается. Он не чувствует ландышы. Но он чувствует другое. Страх, гнев и ярость. Он ощущает ненависть. Неприкрытую, жгучую ненависть. Министр. Сука. Он где-то рядом. Чон бежит дальше, сжимая рукоятку пистолета обеими руками. Оглядывается по сторонам, всматриваясь в глубины затемнённых коридоров и кабинетов, в которые он заглядывает. Запах мрака всё ближе. Чон ведёт носом, оскаливаясь. Самый главный враг рядом. Он нашёл его. Крики и звуки выстрелов разносятся по всему зданию и с улицы. Его люди беснуют. Убивают всех, не щадя никого. Ухмылка такая зверская, дерзкая. Он добрался до мрази. Толкает дверь перед собой тяжёлым ботинком, тут же прячась за дверной косяк. И не спроста. Автоматная очередь разносит стены, потолок, дверь, в остервенелом желании его уничтожить. Чонгук затихает, прижимаясь спиной к стене, прикладывая к ней затылок и прикрывая глаза. Отсчитывает патроны. И как только автоматы затихают, врывается за секунду, уже осознавая, где стоят бойцы. Первый выстрел в лоб, второй, третий и мёртвые тела падают к его ногам. Не успели перезарядится. Земля им пухом. Он не хотел этой бойни. Его вынудили. Ну что ж. — Ну вот мы и встретились, Энигма. Министр восседает в кожаном кресле, широко расставив ноги, руки лежат на деревянных подлокотниках. — Ты сейчас сдохнешь, мразь. Ты это осознаешь? — Гук хмыкает, а внутри всё рвётся наизнанку, калечит его сердце и душу. За маму, за Тэхёна, за себя. — Не спеши, ты же не знаешь, где Тэхён. Надо же, мой сын и ты. Как это вообще возможно? Как это примерзко. — министр шипит, перекошенное в брезгливости лицо и прищуренные глаза. — А мне похуй… Найду. А ты подохнешь в муках… Энигма за секунду подлетает к Чхве, хватая его за шкирку. Министр — огромный альфа, поджарый и мускулистый. Его аура доминанта настолько сильна, что стёкла трещат. Чон хмыкает презрительно. Он его всё равно сильнее!!! В разы!!! Бьёт министра в нос со всей силы со лба, припечатывая его к стене мощным ударом. Тот падает, теряя равновесие. Альфа рычит и снова рвётся в бой, пытаясь схватить Чона за горло. — Ой, бляяяяяядь… — Чонгук смеётся остервенело, в голос, снова ударяя министра в челюсть кулаком с размаху и тот медленно сползает по кабинетной стене, съезжая на пол. Он потерял сознание от сильнейшего удара. Чон хватает бессознательного министра и швыряет в кресло, связывая его по рукам и ногам. Здесь тебе твоя смерть, гнида! Покидая кабинет, Чон кривится одними губами, внутри клокочет сущность зверя, дождавшаяся возмездия. — Гори в аду, мразь. Чонгук выбегает в коридор, наконец выпуская из ладони горячую смесь, поджигая фитиль зажигалкой. Бросил ближе к лестнице. Чтобы долго и мучительно горело. Чтобы страшно было до усрачки. Ведь от запаха гари эта мразь скоро очнётся. Вот тогда и помолится всем богам. Гореть ему заживо. Чон так долго этого ждал. Возмездие, сука. Потирая горячие ладони, несётся вниз. Он знает, где его омега. Он чувствует его страх и отчаяние. Он его ощущает нутром. Своего любимого. Своего!!! Энигма несётся по лестнице вниз, отстреливаясь от попадавших под руку солдат высокопоставленной твари. Перезаряжает Браунинг, стоя у дверей в подвал. Удар. Железная дверь слетает с петель, звонко гремя отлетевшим в сторону навесным замком. Темно. Ничего не видно. Но тихий стон малыша даёт Энигме ориентир. Бежит на звук родного голоса. Малыш связан по рукам и ногам, рот заклеен плотным, серым скотчем. Почерк министра. Вот же ублюдок. Родного сына и в подвал. В потёмках Гук наощупь стаскивает кляп с любимых, пухлых губ. — Чонгук… Чонгук..... Плачь тихий и такой безжизненный. — Ты пришёл… Пришёл за мной. Мой… И мальчишка теряет сознание, опадая в сильных руках своего истинного.