Кот Кота

Кот кота ниже живота. Водку любишь? Это тpудная вода. (с) "Кот Кота" Мумий Тролль Ньон медленно выходил из ванной комнаты, закончив утренние водные процедуры. Похмелья от выпитого накануне у него не было: привычка и хороший метаболизм делали его адаптивным и готовым употреблять вещества день за днем. Чем, собственно, он и собирался заняться. Вчерашнее унижение оставило свои следы в его душе и вызывало тошнотворную тревогу. Ньон собирался забить косяк. Его планам помешала тяжелая рука, что неожиданно легла коту на плечо. Это был новый член семьи. Ньен властным, уверенным жестом стянул со светловолосой головы старшего кота ушки-ободок и повесил себе на шею. Ньон попытался было выбросить вперед бледную руку, но Ньен перехватил его запястье и предупредительно зашептал: - Будь послушным мальчиком, я верну твои уши целыми. А если будешь выделываться... - Ньен предпочел замолчать, предоставив сородичу самому додумывать те ужасы, что ждут несчастные ушки, если их владелец вздумает ослушаться. Вариантов было много. Ньон опустил глаза и весь как-то сник. В заложниках была ценная для него вещь. Или ценная его часть? Кот предпочел согласиться на условия насильника, нежели рисковать тем, что было для него по-настоящему дорого. Символ того, что он - коточел. Он - питомец хозяина Лютера, он не просто жалкий русский эмигрант, к которому все коренные относятся, как к негру в эпоху рабства, он любимый член семьи. Без ушек Ньон будто окунался в свое хмурое прошлое, лишаясь наглядной принадлежности хозяину и Дому, что было для него необходимо. Он тоскливо посмотрел на Ньена: что тот будет делать в этот раз, какие жестокости у него сегодня на уме? Ньен повел его за руку, точно ребенка, в сторону прачечной. Русский тяжело выдохнул и понуро поплелся следом. Он не был бойцом по натуре, он не понимал, почему все просто не могут жить в мире, куря траву и смотря хорошее кино. Ньон порадовался, что уже успел выпить. Это было сделано, чтобы собраться с силами и встать с постели. До приема алкоголя у него этих сил попросту не было. Русский прикрыл глаза и попытался сфокусироваться на чем-то хорошем. Еще в детстве, спасаясь от убогой, а под час и жестокой действительности, он научился отключаться от травмирующих событий. Как правило, окружающие люди не замечали его стекленеющий взгляд или же им было попросту все равно. Ньен завел его в полумрак прачечной. Не самое плохое место для издевательств: сюда заходят редко. Белый кот апатично осмотрелся. Ньен тихо мурлыкал от предвкушения, обыденно ставя жертву спиной к себе. Он быстро стащил худи "Nevada" и, найдя в грязном белье рубашку хозяина, надел ее. Затем настала очередь брюк. Этот фокус он уже не раз проворачивал, прикасаясь к себе в одиночестве. Это позволяло ему расслабиться и получить глубокое, обволакивающее удовольствие от близости с Лютером. Помощником служило детское масло, пятна от которого потом очень плохо отстирывались, но испытанные ощущения того стоили. Услышав усилившийся запах господина, Ньон приоткрыл глаза, выйдя из отстраненности: - Мр?.. - его сознание немного путалось под воздействием выпитого; в темноте маленькой комнаты он ориентировался не столько на зрение, сколько на обоняние. Запах хозяина окружил со всех сторон... Это прекрасно, это сладко, это... мррр!.. Казалось, мастер Лютер совсем близко, еще немного и раздастся его голос. - А теперь будь хорошим послушным котиком, Но-но. - ласковое сокращение имени, произнесенное в такой специфичной обстановке, заставило глаза закатиться, а низ живота потеплеть: - Ес, сэр, ес... Ньон одновременно понимал, что рядом с ним вовсе не хозяин, но вместе с тем и не хотел этого осознавать. Принятие реальности приносило психологический дискомфорт. Проще и приятнее нырнуть в эскапизм. - Вооот, хорошооо. - журчаще протянул Ньен. Он не ожидал, что жертва так скоро поплывет. Видимо, внутренний стержень старшего кота был очень гибким, что позволяло ему быстро приспосабливаться к меняющейся ситуации. Пальцы Ньена проворно расстегнули джинсы партнера и потянули их вниз. Только сейчас он обратил внимание на белье русского: простой белый хлопок. Нет эластичной ткани, нет смешных надписей или спортивных узоров. В этой скромной лаконичности было что-то невинное. Ньен криво усмехнулся: ну какой же этот коточел безобидный. В самый раз. Белье тоже отправилось вниз, к коленям. Ньен очень осторожно выпустил свой член на свободу, стараясь лишний раз его не касаться: эрекция, вызванная ожиданием удовольствия и близостью этого белого, точно сливки, мужчины, не нуждалась в дополнительной стимуляции. Он наполнил ладони детским маслом, что было заботливо спрятано неподалеку, и обильно смазал ими обнажившуюся кожу партнера. Все по плану: за ближайшие дни Ньен хотел немного измотать себя, прежде чем входить в любовника. Тот явно никуда не спасется и не сбежит из Дома, можно оттягивать момент проникновения столько, сколько хватит воли. Ньен не собирался проявить себя как скорострел, оказавшись внутри старшего кота, поэтому делал то, что хотел. Играл. Дразнил себя. Предвкушал. Плавил рассудок Ньона. Ньен прижался к горячим ягодицам русского и легко обхватил двумя пальцами кончик его члена: такой шелковистый, уязвимый. Происходящего не достаточно. Нужно продолжать. Ньену было любопытно, каков русский изнутри. Это была прелюдия для него самого, удовлетворение собственного интереса. Ньен легко ввел хорошо смазанный маслом палец внутрь любовника. Сегодня все получилось просто: расслабленный, одуревший от алкоголя и психической обработки партнер совсем потерял волю к сопротивлению. Еще палец. Подушечки лениво ищут чуть выпирающий бугорок на нижней стенке. Вот он. Мягкий нажим. Ньон, в ответ на эту ласку торопливо захватил ртом воздух. Еще в ранней юности, до секса с партнершами, Ньон немного экспериментировал, вводя в себя разные предметы. Эта двойная мастурбация дарила ему острое, животное удовольствие, изматывая и истощая его свой интенсивностью. Сейчас Ньон невольно вспомнил о тех опытах. Острая вспышка удовольствия, там, внутри. Реальность расслоилась: краем сознания Ньон понимал, что сейчас его принуждает к сексу новый коточел, но основная часть рассудка была не против. Запах Лютера помогал представить, что это не злобный кот шантажом вынудил его снять штаны, а любимый хозяин призвал быть ближе своей любовью. Русскиий слабо качнул бедрами, желая усилить только что испытанную волну эмоций: - Дон'т стоп, мастер, плиз, плиз... Ньон помнил, какие красивые длинные пальцы были у Айвори-старшего. Множество перстней подчеркивало эту эстетику. Казалось сейчас эти чудесные пальцы были прямо внутри него, и... и так сладко задевают самую нежную точку где-то глубоко... Да, да... как же хорошо... Ооох, как приятно тянет то самое место, что сейчас ласкает хозяин... нельзя, чтобы он останавливался, нельзя, нельзя, нельзя... Ньон плавно раскачивал таз навстречу пальцам Ньена. Русский кот был так расслаблен и доступен, что это подтачивало самообладание Ньена. Его пальцы обволокло теплом и мягкой, призывно-податливой влажностью. Хотелось войти, мучительно хотелось войти, но кот понимал, что сегодняшняя спешка испортит то удовольствие, что он наметил на будущее. Его возбуждение слишком сильно. Лучше не торопиться. Ньен неспеша вынул пальцы - Ньон при этом жарко выдохнул, выражая тем самым, молчаливое огорчение. Новый кот взял свой член в руки, осторожно, точно это была переполненная жидкостью чаша, и зажал его между скользких и жарких ягодиц русского. Не стоит сегодня входить, пока это лишнее - убеждал он самого себя. - А теперь, малыш Но-но, сделай приятно своему господину. Двигайся мне навстречу, давай, я знаю, ты все умеешь. - Ес, сэр, ес! Ай вил. Я буду хорошим котиком для Вас... - последнюю часть фразы Ньен не понял, кажется, его партнер перешел на родную речь, но пожелание выполнил с готовностью. Ньон гибко прогнулся в пояснице, слегка приподняв бедра и текуче, жарко, скользнул ими по члену партнера. Ньен вновь коснулся члена старшего кота. Тот нагрелся и затвердел. Вот значит, что тебе нравится, маленький ты паршивец: фантазируешь о мастере Лютере. Ньен ощутил легкий укол ревности, который перекрывался похотью и страстью. Плевать, на что встает у этого инфантила, главное что сейчас русский принадлежит ему. От той готовности и покорности, с которой Ньон подставлял свои бедра, желая угодить, у Ньена закружилась голова. Это было слишком. Его таз уже давно ритмично раскачивался, а член двигался между чужих крепких ягодиц. Ньен мельком глянул на крестец партнера, на мягкие линии его бедер, на то, как его собственная головка, иногда выныривала вверх, после чего возвращаясь обратно к теплу чужого тела... - Мой Но-но... - в порыве возбуждения, он подался вперед и сильно укусил разгоряченную жертву между лопаток, точно мартовский кот свою кошечку. Ньон сдавленно застонал, судя по тембру, скорее от боли, но к этой боли примешивалось что-то еще. Судорожные движения Ньена все ускорялись, его когти с каждой секундой все глубже впивались в тазовые кости Ньона, кот-крысолов все плотнее и крепче прижимался к телу своей жертвы, пока, наконец, не замер на короткое мгновение, чтобы в следующую секунду с наслаждением ощутить, как его сперма толчками выплескивается на копчик Ньона. Дыхание Ньена никак не выравнивалось, он с трудом отстранился от любовника и медленно стащил с себя чужую рубашку, порядком отсыревшую от недавних развлечений. Переодеваясь в свои джинсы, коточел заметил, что на шее у него что-то болтается. Точно. Ободок с ушками. Ньен усталым размашистым жестом нацепил ободок на взлохмаченную голову русского и с легкой усмешкой в голосе проговорил: - Хороший котенок. - после чего вышел из прачечной, чтобы помыться. Пару секунд Ньон не двигался, он боялся, что новый кот может вернуться, но тот, кажется, не собирался этого делать. Ньон не кончил, возбуждение, вызванное насильно, все еще бродило в крови. Он так устал за последние сутки: побои, принуждение... Может быть, его измученное, избитое тело все-таки заслужило немного ласки? При этой мысли на щеках кота от смущения проступил лихорадочный румянец. Ему захотелось снова найти ту нежную точку, о которой сегодня силой напомнил ему сородич. В сковывающем стеснении Ньон зажмурился и ввел в себя средний палец. Свободная ладонь легла на затвердевший, вставший на всю длину, член. Сделав мягкое поступательное движение рукой, он шумно выдохнул и прикрыл от удовольствия глаза. В голове у него звучали слова хозяина, произнесенные голосом Ньена: "Мой Но-но..." Запах вещей господина спутался с запахом кожи Ньена. Он втянул его полной грудью, стараясь при этом не шуметь. Тихое кошачье создание пыталось утешить себя в темноте прачечной.