Rocks, and Other Kinds of Affection

Всё началось с проклятых камней. Хоранги не пробыл на базе и недели, когда вдруг начал находить маленькие камешки у своей двери — первым был небольшой гладкий серый камень. Сначала Хоранги ничего об этом не подумал — он сунул камень в карман и тут же забыл о том, что его нужно вернуть на природу. В итоге камень прошёл через стирку, а затем снова оказался у него в руке, когда он складывал бельё. В тот момент он сказал себе, что обязательно позже вернёт его на улицу. А потом камень нашёл место на его столе и больше никуда не девался. На этом история закончилась бы, если бы несколько дней спустя Хоранги не нашёл у своего порога ещё один камень. Любопытно. Может быть, это просто странное совпадение. Этот камень был выбелен, был более грубым, чем предыдущий гладкий серый камень. На этот раз Хоранги намеренно поставил камень рядом с серым, потому что скудное, но случайное оформление его в целом скучной комнаты не было совсем уж нежелательным. К тому времени, когда третий камень оказался у его порога, Хоранги понял, что это не случайность. Ему очень понравился этот — камень цвета морской пены. И он мог только предположить, что его достали с какого-то пляжа. Он был гладким, вероятно, из-за того, что вода и другие камни со временем стёрли его, и в нём были маленькие выемки. Хоранги начал пытаться выяснить, кто именно оставлял камни у его двери. Камни, казалось, появлялись на полупостоянной основе. Они всегда появлялись, когда он возвращался в свою комнату после целого рабочего дня. К сожалению, повседневная работа над привыканием к новой базе и тренировкам не позволяла ему следить за своей комнатой и искать таинственного посетителя. Хотя он начинал надеяться, что разгадает тайну этого человека. Потому что бывали времена, когда проходило несколько дней, а его так и не ждал маленький подарок. Это всегда происходило в период, когда он отправлялся на миссии, так что Хоранги мог, по крайней мере, догадываться, что этот таинственный человек был на постоянной службе — и занят, судя по частоте затиший. И не все эти паузы были связаны с общеизвестными миссиями, так что было разумным логическим шагом предположить, что тот, кто оставлял ему маленькие камни, был хорош в своей работе. Но это всё, что он знал. Высокопоставленный, занятой и умный. К сожалению, на базе таких ходячих стереотипов в избытке. Если бы Хоранги захотел, он мог бы легко отслеживать миссии, составлять список подозреваемых. Но какая-то его часть наслаждалась этой маленькой игрой, неизвестностью, от кого или откуда приходят эти подарки. Эти подарки отнюдь не похожи на неприятные сюрпризы, которые оставляли ему кредиторы до того, как он пошёл в армию. Это не было похоже на возвращение домой, где ему угрожали смертью уже на пороге, где он не мог спать из-за постоянного страха, что за ним наблюдают. Как ни странно, Хоранги находил утешение в этих тривиальных подарках. Даже не смотря на то, что, к его лёгкому раздражению, у него теперь больше маленьких камешков, чем одежды или оружия. Через несколько месяцев у камней появился специальный отдельный ящик. Дошло до того, что у него появилось такое разнообразие в знаниях о камнях, что он наткнулся на книгу о них. Сначала Хоранги подумал, что это глупая идея — идентифицировать камни и узнавать больше о них. Но разнообразие материала взяло его любопытство за горло, особенно спустя полгода. Поэтому он не сдержался и купил книгу. Должно быть, это выглядело довольно комично — Хоранги, уединившийся в комнате отдыха в ленивый уик-энд, развалившийся на потёртом бугристом кресле с раскрытой книгой о горных породах в одной руке и лениво проворачивающий камень цвета морской пены в другой. Маленькие вмятины и мягкие пятна ощущались приятной текстурой, и именно благодаря этому качеству чаще всего удавалось найти камням применение. На данный момент этот камень — некий абсурдный талисман. А затем на страницу книги упала тень, заставив Хоранги поднять глаза вверх — и ещё выше. Сидя на таком уровне, он едва доставал мужчине до пояса — знакомая фигура, которую он относительно часто видел на базе, с которой даже работал на нескольких миссиях. Не заметить австрийского штурмовика было невозможно. — Бирюза, — проговорил Кёниг, и рука в перчатке неопределённо указала на камень, который всё ещё держал Хоранги. Хоранги моргнул, в замешательстве нахмурив брови, прежде чем вспомнил, что на нём не было солнцезащитных очков — только маска, так что она скрывала выражение его лица не настолько хорошо, насколько ему бы хотелось. — Что? — Хоранги посмотрел на камень в своей руке, затем снова на встревоженные глаза под капюшоном снайпера. Мужчина был таким чертовски высоким, почему он так втянул плечи? Он специально пытался казаться ниже ростом? Что ж, это не сработало, был виден и ощутим каждый его миллиметр. Хоранги был почти на полметра ниже его, и он скорее сразился бы с медведем, чем попытался бы ещё больше уменьшить свой рост. Его совершенно средний рост. — Камень, — австриец попробовал снова, — Это бирюза. — О, — Хоранги не стал бы лгать — вся эта ситуация застала его врасплох. Он снова заглянул в свою книгу, пролистывая глоссарий, чтобы найти номер страницы бирюзы. Конечно же, минерал соответствовал тому, что он держал в руке. — Вот чёрт. Спасибо тебе... К тому времени, как Хоранги начал поднимать глаза, чтобы поблагодарить австрийца, он уткнулся взглядом в его спину на полпути через помещение. Слова Хоранги повисли в тишине, поскольку он остался размышлять о том, что именно только что произошло. Если и было что-то, чего он не ожидал от Кёнига, так это знания минералов и горных пород. Он не часто видел этого человека общающимся в комнате отдыха или вообще на базе, если уж на то пошло. О нём мало что известно, кроме того, что он склонен держаться особняком и обычно часто появлялся на стрельбище снайперов, несмотря на то, что это было далеко от его специализации штурмовика. Для которой он определённо был создан. Мужчина уж очень массивный. Но в остальном, наряду с тем, что скрывалось под этим капюшоном, он был загадкой. Хоранги достаточно часто бывал на базе, знал многих, возможно, мимоходом встречался и с Кёнигом. У него возникло искушение добавить этого человека в мысленный список подозреваемых, но на самом деле он не подходил по всем параметрам. В каком мире штурмовой специалист ростом в двести восемь сантиметров мог оставлять маленькие камешки у его порога? Да ни за что на свете. У этого человека просто есть свои интересы. Вот и всё. Интересы, которые заставили его заговорить с ним, хотя он никогда раньше не видел, чтобы австриец когда-либо начинал разговор. Кем бы ни был этот тайный даритель камней, он невольно вручил Хоранги ключ от новой двери. Путь к снятию слоёв и выяснению личности другого постоянного владельца маски на базе. Хоранги снова сжал камень в ладони, книга отвлекла его от насущных мыслей. Носит ли Кёниг маску по той же причине, что и он? Есть ли у него такие же отвратительные шрамы, покрывающие лицо? От этой мысли у Хоранги зачесалась кожа. Неприятные ожоги — физические следы от злобных сборщиков долгов. Кожа была повреждена гарантировано навсегда, так, что она никогда не заживёт должным образом. Он почти чувствовал горячее клеймо на своём боку, как будто оно было свежим. Обжигающее железо, впивающееся в него, неприятно пахнущее свининой. Хоранги чертовски ненавидел свинину. На самом деле, ему вообще не особо нравился запах мяса. Он казался слишком уязвимым. Хоранги пошевелил пальцами, засовывая бирюзовый камень обратно в карман и закрывая книгу. Мысли в голове не способствовали продуктивности, поэтому он отбросил их в сторону и встал со стула. Больше не было времени думать об австрийце или ожоге, были гораздо более важные дела, на которые стоило бы направить свою энергию. ______________________ Либо Хоранги стал чаще замечать присутствие австрийца, либо этот человек стал появляться чаще. Что ж. Возможно, Хоранги действительно начал чаще выходить на стрельбище, что в целом ему не повредит. В конце концов, он был спецназовцем, ему нужно было убедиться, что он хорошо подготовлен к любой ситуации. И он совершенно случайно появился на полигоне тогда, когда там был Кёниг. Был послеполуденный час, когда Хоранги добрался до стрельбища, очки защищали его от резкого солнечного света, который согревал его лицо под маской. Кёниг лежал плашмя на животе, снайперская винтовка, установленная на подставке в его руках, создавала иллюзию того, что она меньше, чем была на самом деле. Он был сосредоточен на прицеле и, казалось, не замечал присутствия Хоранги, но и не возражал против этого. В конце концов, сосредоточенность была важнее. Хоранги затаил дыхание, когда Кёниг на выдохе нажал на спусковой крючок. Он покосился на мишень в форме человека, отметив множество пулевых отверстий, все на вполне разумном расстоянии от центра. — Хороший выстрел, — прокомментировал Хоранги, и это определённо отвлекло Кёнига от прицела. И он посмотрел на него снизу вверх. Хоранги отогнал мысль о том, каково это, когда Кёниг смотрит на него снизу вверх. Это было странно, вот что он сказал себе. Глаза Кёнига под капюшоном широко раскрылись. — Я... спасибо, — Кёниг слегка заикался, и Хоранги пришлось удержаться от лёгкой улыбки, даже несмотря на то, что её не было бы видно под маской и очками. — Разве ты не штурмовик? Не думал, что вы ещё и обучаетесь стрельбе из снайперских винтовок, — озвучив этот вопрос, он заметил беспокойство Кёнига в его рассеянных движениях на винтовке. — Технически это не входит в мои тренировки, — взгляд Кёнига скользнул по мишени, и Хоранги приподнял бровь, — Я... сначала пытался поступить в снайперскую дивизию. — Да? — Хоранги продолжал расспрашивать дальше, запоминая каждое слово Кёнига. Это было самое длинное предложение, что он слышал от австрийца, учитывая то, что тот всегда воздерживался от разговоров. Особенно после того небольшого диалога несколько дней назад в комнате отдыха. Возможно, здесь Кёниг не смог бы сбежать до того, как начался разговор, а Хоранги был полон решимости узнать его получше. Кёниг, конечно, пытался отмахнуться, и Хоранги удивлялся, как он раньше не замечал этого беспокойства. Где-то всегда кто-то постукивал пальцем. — К сожалению, я... не соответствовал некоторым нужным им параметрам, — глаза Кёнига теперь были опущены вниз, что заставило Хоранги нахмуриться под маской. — Что ж, очень жаль. Те ребята потеряли отличного снайпера, —Хоранги упёр руки в бока, и это заставило австрийца слегка моргнуть — он мог бы поклясться, что в уголках его глаз появились морщинки. Он надеялся, что это была улыбка. — Не хотел бы… сделать несколько выстрелов? — предложил Кёниг, и впервые с тех пор, как появился Хоранги, его руки на мгновение замерли. — Давай. Считай, что это соревнование, — Хоранги подмигнул — и тут же почувствовал себя идиотом, потому что Кёниг никак не мог этого увидеть через его солнцезащитные очки. Хоранги подошёл к стеллажу, где стояли винтовки, без разбора выбрал одну и потянул её вниз, прежде чем выхватить магазин. Он выбрал место рядом с Кёнигом, поставил винтовку на подставку и потратил минуту на тщательную проверку оружия, прежде чем зарядить магазин. Он услышал, как Кёниг слегка пошевелился рядом с ним, тихо откашлявшись. Хоранги приподнял солнцезащитные очки, оставив их на макушке. — Готов, Кёниг? — спросил Хоранги, чувствуя лёгкое головокружение от разговора с самым молчаливым гигантом базы. Кёниг быстро кивнул, затем снова опустил прицел. К концу их небольшого соревнования Хоранги мысленно проклинал решение не позволить этому человеку стать снайпером, потому что, если бы на кону было какое-то пари, Хоранги проиграл бы его. Но он проиграл Кёнигу. Так что он не слишком переживал из-за этого.