sex obsession

ODETARI — RED EYES BLACK DRAGON CHAIN.

— Привет. Тэхён, верно? — Послышался высокий женский голос сверху. В тот момент он делал выпады с гантелями и не особо смотрел по сторонам. Рядом с ним стоял Чонгук и следил за тем, правильно ли он выполнял упражнение. Как оказалось, Чонгук в этом был хорошим специалистом, так как он занимался спортом с ранних лет и даже тренировал некоторых студентов тут. Тэхён не удивился этому, потому что Чонгук был идеален во всём. Он всегда был аккуратен, опрятен, вежлив и обходителен. Он имел отличную физическую форму, был успешен в учёбе и умел находить общий язык с любым человеком. Его комната была примером порядка и чистоты, а выстроенный порядок на книжных стеллажах – искусством. Их объединила любовь к спорту. Тэхён в принципе сам по себе был не худым парнем, а у себя дома он делал специальные сооружения из подручных средств, чтобы делать упражнения. У его семьи было не так много денег, поэтому он не мог себе позволить купить абонемент в спортзал. В очередной раз поблагодарив свой ум и возможность учиться в этом университете, Тэхён прекратил делать выпады и взглянул на того, кто его окликнул. Это оказалась высокая девушка с приятной внешностью. Её каштановые волосы были бережно собраны в хвостик, а сама она была одета в короткие спортивные леггинсы и футболку. — Да, это я, — наконец, ответил Тэхён, выпрямляясь. Девушка оказалась ниже его, что было очаровательным. — Меня зовут Дженни. — На её щеках был лёгкий румянец и вкупе с бледноватой кожей это смотрелось красиво и естественно. Хотя косметика на ней всё же была. Сама она выглядела миниатюрной, но Тэхён чувствовал, что ему это лишь казалось. Такая девушка несомненно бы ему приглянулась, если бы не существование Чонгука, конечно же. Даже несмотря на то, что Дженни была внешне привлекательной, Тэхён не почувствовал ничего. Внутри была пустота, когда он смотрел на неё. Другое дело, когда он смотрел на Чонгука… Который в это время молча наблюдал за развернувшейся картиной, кажется, не намереваясь открывать свой рот. Но и радостным в тот момент его назвать нельзя было. Будто он не хотел, чтобы она прерывала их совместную работу. — Здорово, — коротко ответил Тэхён, улыбнувшись. Дженни подарила ему ответную улыбку, после чего осторожно сказала: — Слушай, я… я наблюдала за тобой и мне понравилось, как ты делал некоторые упражнения. Не научишь меня? Тэхён почти засмеялся от её просьбы. Она, наверное, шутила? Хотя по её лицу это нельзя было сказать. За всё пребывание в Финикс Хайт к Тэхёну не подошла ни одна девушка с целью знакомства. Весеннее обострение началось? Возможно. Поэтому он сильно удивился, будто это было невозможно. Здесь учились только дети богатых людей. Зачем Дженни нужен был какой-то бедняк по имени Ким Тэхён? Который просто выиграл конкурс, однако не имел за спиной миллион вон. Тэхён хотел было ответить на её просьбу, однако Чонгук заговорил первее: — Эм… мы как бы тут занимались, поэтому не думаю, что Тэхён сейчас может тебе помочь. «Ох, а ты тот ещё собственник», — пронеслось в мыслях. — Но я спрашивала не тебя, — прощебетала девушка, обращая взгляд на Чонгука. Она мило улыбалась и можно было подумать, что Дженни действительно была дружелюбной девчонкой, но с чётким пониманием своих целей и определённым знанием собственных хотелок. Вот только её улыбка была холодной, словно предупреждающей. Она не коснулась круглых карих глаз, в которых читалось уверенное «отвали». И тогда Тэхён решил посмотреть, что будет, если позволить Годзилле и Мотре столкнуться носами. Он, едва усмехнувшись, распрямил плечи и затаил дыхание в ожидании того, как Чонгук станет отвоёвывать его внимание, потому что в самом укромном уголке своей не совсем свежей душонки он хранил надежду, что Чонгук просто не замечает его чувств, вместо того, чтобы игнорировать. — Но Тэхён молчит, поэтому возьму смелость ответить за него, — сказал Чонгук, укладывая гантели на стеллаж и разворачиваясь к девушке, чтобы заглянуть в её глаза своими, в которых плескалось такое же предостережение. — Отвянь, Дженни. Последнее слово вылетело с задержкой, будто Чонгук специально взял несколько секунд, чтобы вспомнить её имя. — Как мило, Тэхён, — сказала она сладким голосом, снова общая своё внимание к Тэхёну и нагло игнорируя просьбу Чонгука. — Твоя собачонка на меня тявкает. Успокой её. В этот момент Тэхёну хотелось смеяться. На мгновение он забылся, потерял понимание, в каком месте находится, и кто его окружает. Он попал под обманчиво-нежные чары очередной сирены, заворожённый её напускными простотой и доброжелательность. Но реальность снова доказывала ему, что здесь все были одинаковые. И Дженни не была исключением. Она была стервозной, дерзкой и агрессивной. — Съеби нахуй, — отчеканил Чонгук, подойдя близко к девушке. Он смотрел на неё сверху вниз и всем видом будто излучал превосходство. Будто знал, что в любом из предоставленных вариантов Тэхён непременно выбрал бы его. — Или что? — она отвечала в такой же манере: так же холодно и с вызовом. — Думаю… — Голос Тэхёна прозвучал немного волнительно, но он прочистил горло, чтобы продолжить более уверенно: — Думаю, тебе правда стоит уйти. Дженни округлила глаза, скривившись в удивлении. Тэхён надеялся всей душой, что это был первый раз, когда её отвергли, поэтому легонько улыбнулся в извинении, но внутреннего ликования не выдал. Громко фыркнув, она развернулась и ушла в другой конец тренажёрного зала, чтобы возмущённо рассказать о произошедшем одной из своих подруг. А Чонгук, ощутивший вкус победы, бросил на Тэхёна самый благодарный взгляд, выворачивающий душу на изнанку. Он ободряюще похлопал Тэхёна по плечу, будто это не он отверг самую симпатичную девчонку, что пыталась с ним познакомиться, а наоборот. После небольшого перерыва Чонгук показал следующее упражнение, и они молча принялись выполнять подходы. Чонгук задумчиво пилил взглядом одну единственную точку, пока считал дыхание, а Тэхён пилил взглядом Чонгука. Он оторвался лишь тогда, когда позади послышался лязг метала, и осмотрелся по сторонам. Тэхён недооценил масштабы зрительской аудитории, ставшей свидетелем происходящего. Нельзя было сказать, что внимание всех было приковано лишь к ним, однако по заинтересованным и пристальным взглядам окружающих становилось понятно, что он и Чонгук, по всей видимости, являлись главными актёрами на сцене этого зала. Тогда он остановился на секунду, чтобы перевести дыхание и осмотрел ту часть зала, куда пафосной походкой уходила Дженни. Она всё ещё была там, на том же самом месте, как и с десяток минут назад. Для Тэхёна она была всего лишь лицом в безумном множестве окружающих, в то время как для неё все остальные – лишь второстепенные персонажи её собственной маленькой комедии, где она единственная исполняла свою главную роль. Она не удостаивала их и каплей своего внимания, пока не решала, что они могли бы принести ей признание и выгоду. Тэхён искренне не понимал, что он мог ей дать, кроме насмешек окружающих. Он не мог поверить, что она заинтересовалась им, как парнем, а не как экзотическим в этих стенах животным, которое может пополнить список её достижений. Но Чонгук… В этот день он предстал перед Тэхёном немного в другом свете. Всегда милый и дружелюбный Чонгук выглядел зверем, готовившимся отбиваться от атаки настырной гиены, чтобы уберечь своё. Это льстило, радовало и приводило Тэхёна в извращённый восторг. Такой, что хотелось наброситься, заобнимать и сожрать без остатка. — Держи спину. — Отвлёк голос Чонгука и Тэхён выпрямился, отбрасывая мысли подальше и сосредотачиваясь на занятии. Обратно Тэхён возвращался в одиночестве. Чонгук наговорил ему кучу непонятных его возбуждённому мозгу слов и ушёл в другую сторону от тренажёрного зала. Но внутри не чувствовалась ревность или злость от того, что его снова бросили. Было это того, что Чонгук доказал свою заинтересованность или потому, что среди той неразберихи слов он выцепил «Уён» и «покататься»? И только оказавшись в собственной комнате, Тэхён позволил себе громко рассмеяться, крепко обнимая подушку. Эта стычка действительно сделала его день намного лучше, несмотря на испортившуюся погоду. Начавшийся дождь за окном опускал атмосферу умиротворения, располагающую ко сну. Тэхён бродил по комнате, перекладывал немногочисленные вещи с места на место, пытался занять себя хоть чем-нибудь, что не позволило бы ему проспать весь вечер. Он подошёл к окну, чтобы поправить штору, но зацепился взглядом за одиноко сидящего на скамейке человека. Плотный ливень обнимал его тело, словно заботливая мать согревала ребёнка объятиями, но тот не дёргался, не пытался сбежать или укрыться от воды. Он вертел в одной руке телефон, позволяя ему намокнуть, пока второй держал сигарету, спрятанную в ладони от дождя. В пропитанном болью лице и сжавшемся теле Тэхён узнал Чимина. Он выглядел таким маленьким и беззащитным. Казался обиженным или униженным, а возможно, что и тем, и другим одновременно. Тэхёну хотелось выйти, взять того за руку и затащить в комнату, вытереть холодные капли воды тёплым махровым полотенцем и укрыть одеялом, чтобы выслушать и попытаться помочь, но он остался стоять у окна, наблюдая, как Чимин проводил долгие минуты под проливным дождём. Навеянное восторгом от произошедшего в зале желание помочь Тэхён посчитал мнимым. Сделав последнюю затяжку, Чимин не затушил сигарету о табличку, как делал это постоянно, он опустил её горящую часть в ладонь, покрутил и с силой надавил, будто пытался вдавить в кожу, протолкнуть туда сморщенный фильтр. И то, что Чимин не дёрнул и мускулом, переживая боль от ожога, привело Тэхёна в ещё большее возбуждение. Он не впервые видел, как Чимин причинял себе боль, но впервые ощущал нездоровое воодушевление от спокойствия и, он уверен, наслаждения того. Ему безумно это нравилось. Тэхён был уверен, что однажды он узнает, что причиняло Чимину такую нестерпимую душевную боль, которую он пытался купировать физической. Но не сейчас. Сейчас он задёрнул шторы полностью и сосредоточился на подготовке к завтрашним занятиям. Он думал, что слишком многое упустил, пока хватался за свою ревность. Поэтому на следующий день Тэхён был уверен в том, что хорошо напишет тест по корейскому языку. Он как и всегда сидел в компании Джина, слушал его болтовню и параллельно осматривал однокурсников вокруг. Он даже заметил Дженни, которая сидела на один ряд ниже их. А потом его взгляд как-то сам зацепился за рядом сидящую Сольхён, которая что-то говорила другой девушке. Она выглядела не так, как в начале семестра. Сейчас она больше походила на тех надухмаренных кукол, что таскали её за собой. Тэхёну стало немного жаль то, что она позволила своей индивидуальности перестроиться во что-то, что не казалось необычным среди богатой молодежи. В голове сразу возник вопрос: «Они подружки, что ли?», но это было слишком очевидно. Похоже, не только он сам обзавёлся друзьями в стенах этого университета. Тэхён даже не был удивлён, хотя его насторожило то, что Сольхён была в компании Дженни. Он до сих пор вспоминал, как та подошла к нему с спортзале с такой глупой просьбой. Хотя намёки Тэхён понимать умел, поэтому сразу понял, что Дженни подошла не за этим. Решив не зацикливаться на этом, Тэхён отвернулся от назойливых девчонок и начал разговаривать с Сокджином, позволяя ему уносить себя в водоворот из разных тем. Джин любил болтать обо всём, но чаще всего это были бессмысленные разговоры о существовании внеземной жизни, о том, кто всё-таки построил пирамиды и других загадок. Тэхёну с ним не было скучно, поэтому он охотно поддерживал беседу. Но на этом, пожалуй, хорошая нота была закончена. Следующая пара была биология, которую преподавал Ким Намджун, – тот самый, что в первый день устроил им экскурсию. Он оказался довольно хорошим преподавателем, в меру строгим, но добрым и общительным. Тэхён любил ходить на пары к нему, так как именно профессор Ким рассказывал им о темах с интересом. И он был одним из тех, кто не относился к их троице предвзято, как остальные преподаватели. Те сомневались в их знаниях, а некоторые даже устраивали проверки. На этой паре Тэхён почему-то заскучал. Любимая биология сегодня не казалась такой интересной. Вместо этого в голове крутился Чонгук и то, чем он сейчас занимался. На завтраке они хорошо поговорили и, вроде бы, их взаимоотношения сильно улучшились с того момента, как у Тэхёна умер отец. Это не могло не радовать, ведь он нуждался в Чонгуке, как в питьевой воде – это было просто необходимо для того, чтобы поддерживать жизнь. Проверив все сообщения на телефоне и не увидев ни одного от Чонгука, Тэхён решил удостоить вниманием профессора Кима. В тот момент он рассказывал им о каком-то проекте, но Тэхён больше половины прослушал, поэтому не знал, о чём именно шла речь. — Я думаю, что это отличная идея для того, чтобы сблизиться. Этот проект научит вас тому, чтобы вы оберегали природу. Вы же понимаете, насколько это важно? — говорил он, смотря на студентов со всей серьёзностью. — Вы не будете вытягивать бумажки с именами вашего партнёра. Я сам расставил вас по парам. И помните, что оценка за этот проект будет учтена в итоговых отметках за семестр. И тогда Тэхён начал заинтересованно слушать, потому что ему стало интересно, кто же окажется его партнёром. Оказалась бы это Дженни? Если да, то Тэхён понял, что весь проект будет делать сам. Дженни не выглядела, как умная девушка, любящая сидеть читать книги по вечерам; рано утром он увидел, как она курила. Или, быть может, его партнёршей оказалась бы Сольхён? Ей он бы был рад, так как она была довольно умной и начитанной девушкой. А ещё послушной. Тэхён ожидал услышать любое имя, абсолютно любое, но не его. — Мин Юнги и Ким Тэхён, — назвал их имена профессор Ким. — У вас будет крассула. Послышался разочарованный вздох. И вовсе не от Юнги, а от Тэхёна, который не горел желанием работать с ним. Он старался избегать Юнги, не разговаривать с ним и даже не смотреть. Вовсе не из-за того, что боялся его. Просто Юнги слишком много знал. Юнги, измученно вскинув брови, молниеносно обернулся и окинул Тэхёна пронизывающим взглядом, полным непоколебимого скептицизма. И, видимо, мгновенно оценив его по своим тайным, но непреложным критериям, он коротко и решительно кивнул, глядя уже с долей благосклонности и интереса. Было что-то совсем мальчишеское и задорное в сегодняшнем выражении лица Юнги: эти его круглые, не знающие румянца щёки, широко раскрытые, искрящиеся юношеским азартом глаза, и аккуратные губы с переливающейся улыбкой на них. Тэхён смотрел и не совсем верил в то, что видел. Болтовня профессора Кима отошла на задний план, в то время как вперёд выскочил противоречивый Юнги. Но, посвятив остаток пары на размышления об этом, Тэхён пришёл к выводу, что Юнги банально был рад, что ему не попался какой-нибудь безответственный мажор, за которого пришлось бы работать в двойную силу. Точно так же Тэхён думал о Сольхён, которая досталась в пару Сокджину. Шаркая подошвой обуви по наполненному гулом коридору, Тэхён радовался, что последняя пара социально-гуманитарных наук будет совместной с Юнги, потому как после неё он решительно был настроен подойти к тому и обсудить план работы над проектом. Невысокая женщина со строгим пучком очень мягко рассказывала о социальных институтах. Её голос заинтересовывал, а то, как она подавала информацию, не позволяло отвлечься. Тэхёну нравилась эта пара. Хотя бы потому, что профессорка не разделяла учеников, не считала нужным заставлять конкурсантов подтверждать свои знания и умения. Этим она располагала к себе не только троих победителей, но и большую часть потока, потому как на её парах спал разве что самый ленивый и беспечный, а поучаствовать в обсуждении вопросов с ней хотел почти каждый. — Ким Тэхён. — Её голос прорвался к нему, словно пущенная стрела, — считаете ли вы, что социальный институт образования так же важен, как и институт религии? Тэхён улыбнулся, услышав чужой вопрос. — Не считаю, — ответил он, чуть выравнивая спину. Рядом сидевший парень с интересом уставился на него, ожидая дальнейших пояснений. — Я уважаю верующих и их убеждения, но не считаю, что при отсутствии образования религиозное общество смогло бы установить мировой порядок таким, какой он есть. — Почему? — улыбалась женщина, получив ответ, который можно было развернуть в хорошую дискуссию, показывающую студентам важные аспекты темы, что она пыталась донести. — Считаете, что верующие не способны строить общество? — Считаю, что это культ. Самый масштабный за всю историю человечества. Люди чувствуют себя сильнее и функционируют более увереннее, если считают, что итог той или иной ситуации будет результатом дара высшей силы, интенсивности их молитвы или размеров совершённого греха. Но подверженные полному отрицанию Бога или высшей силы люди полагаются лишь на собственные силы и знания, а исход анализируют, подвергают критическому разбору и выявляют ошибки, которые в дальнейшем будут стараться обходить стороной. Неблаговоление высшей силы или осознание собственного промаха будет более сильным стимулом исправить случившееся и добиться более лучшего результата? — А как же вера от ума? — снова задала вопрос профессорка, поглощённая удовольствием от блестящего ответа студента. — От ума бывает только горе, — зазвучал голос с передних рядов. Кто-то из первокурсников решил присоединиться к обсуждению. — Хотите сказать, что образование делает людей несчастными? — Хочу сказать… Дальше Тэхён потерял суть беседы, потому что лежащий на столе телефон завёлся несильной вибрацией. Экран вспыхнул, а на выплывающей шторке Тэхён увидел имя Чонгука, который прислал ему какое-то изображение. Посмеявшись над фото с котом, Тэхён написал ему: «Когда встретимся?», но Чонгук не прочитал сообщение. После пар Тэхён догнал Юнги. Он бездумно схватил его за предплечье и получил взгляд, сопровождаемый предупреждением. — П-прости, — промямлил он чуть слышно и отошёл на шаг назад. Юнги смотрел пристально, ждал, пока Тэхён скажет, что придумал, но не дождавшись ответа, поднял в вопросе бровь. — Нам надо решить, как мы будем работать над проектом. Ну, типа… — Да я понял, — ответил тот, тяжело вздохнув. — Мы можем встречаться после пар в библиотеке. Тэхён долго молчал, думая, что ему ответить. После пар он с Чонгуком должен был идти в зал, и сейчас перед ним встал выбор – Чонгук или Юнги. Но это было всего лишь на две недели. Ничего же не случилось бы, если бы эти две недели они стали посещать тренажерный зал по вечерам? — Да, давай. Юнги согласно кивнул и стукнул по плечу, как заключение договорённости. Тэхён всё сильнее удивлялся от резких перемен в поведении того. Но всё же горькая правда неприятно сосала под ложечкой, напоминая, что близость их отношений не имела значения, потому что Юнги для него – чужой человек. И всегда таким был и будет, не смотря на смену поведения или какие-либо другие факторы, влияющие на их взаимоотношения. Мягкая улыбка и одобрительный взгляд не делали Юнги менее опасным. — Постой! — Тэхён выкрикнул раньше, чем успел подумать об этом. — Начнём с завтрашнего дня, ладно? Его снова откидывало в то время, когда Юнги пытался вскрыть его грудную клетку взглядом: острым и холодным. Он едва заметно кивнул головой и скрылся среди спешащих домой студентов. Тэхён тоже двинулся к выходу, выдыхая от напряжённости, сковывающей тело. Телефон в его руках снова завибрировал. Ему показалось, что он замер на долгую, тягостную вечность, всецело поглощённый своей нескончаемой перепиской, пока крепкая хватка на плече не выбила его из мира собственных грёз. — Это пиздец, — начал ныть ему на ухо Сокджин. — Она страшная девушка! Отложив телефон, Тэхён ощутил на себе его пристальный, всё ещё пронизывающий взгляд. — Так мило улыбалась, пока обещала, что вставит таких огромных пиздюлей, если я вдруг подведу её с проектом, что я охуею, от того, что оно всё-таки пролезет. — Кто улыбался? Что пролезет? — всё ещё не понимая, о чём болтал Джин, спрашивал Тэхён. — Тэхён, ты меня пугаешь. У тебя жар? Он отрицательно покачал головой. — Сольхён. Она моя напарница по проекту. Их глаза, распахнутые одинаково сильным шоком, встретились, а через несколько секунд они оба начали хихикать. В итоге Тэхён просто пожелал другу удачи, хотя в Сольхён был уверен на сто процентов. Она вряд ли бы подвела Сокджина, ведь не зря выиграла конкурс, на который было подано около ста тысяч заявок. Расставшись с Джином на хорошей ноте, Тэхён побрёл по направлению в спортзал, где он договорился встретиться с Чонгуком и провести остаток вечера там. Когда он оказался внутри, то увидел только одного Чонгука – и ни единой души вокруг. «Чёрт, отличное место, чтобы…», — пронеслось в мыслях, но он вовремя собрался. Не мог же он взять Чонгука силой: это было не по правилам Тэхёна. В голове до сих пор были отголоски той ночи, когда он смотрел на умиротворенное лицо Чонгука и как осквернял чужой шкаф. От картинок в голове он ухмыльнулся и прошёл вперёд, ближе к Чонгуку, который в тот момент делал жим гантель сидя. Его лицо было вспотевшее и красное, а сам он сосредоточился на процессе, не замечая, какие звуки издавал. Тэхён наслаждался его тихими стонами вперемешку с руганью. Интересно, он так же стонал в сексе?.. — Привет, — неловко промолвил Тэхён, не зная, куда себя деть. Чонгук, услышав приветствие, положил гантели на пол и повернулся к нему с улыбкой на лице. — О, ты пришёл! — радостно воскликнул Чонгук, будто они не виделись целую вечность. В голове как назло почему-то возник образ Чимина и его мягкий голос, но он отогнал эти мысли прочь. Не хватало ему ещё и этого. — Ага, — коротко ответил Тэхён, улыбнувшись уголками губ. — Долго ты уже здесь? Чонгук пожал плечами и встряхнул свои мокрые волосы. У Тэхёна от его уставшего вида вставал член, будто у подростка с бушующими гормонами. Так много всего хотелось сделать с ним в тот момент, но… Нельзя было. Нельзя. Пока что. — Я потерялся во времени. — Чонгук нервно смеялся и взглянул на часы. — Да, я действительно не знаю, сколько здесь торчу. Кажется, уже два часа… — Уже устал или ещё потягаешься со мной? — с вызовом в голосе спросил Тэхён. Он взглянул на Чонгука сверху вниз и уже готов был позорно кончить в штаны. — Это вызов? — спросил Чонгук, чувствуя нарастающий азарт. — Можно считать, что да. Покажи, на что ты способен, малец. — Тебе конец, Тэхён. После этого они ещё некоторое время позанимались, посоревновались, кто сильнее (выиграл Тэхён, кстати) и между делом разговаривали, обсуждая планы на выходные. Тэхён тогда пообещал Чонгуку, что они будут встречаться каждый день по вечерам, и это уже стало что-то вроде их традиции. Возвращаясь уставший в свою комнату, Тэхён кинул мимолётный взгляд на дверь напротив. Он даже не удивился тому, что та была приоткрыта, будто зазывала его, как русалка моряков. Но желания зайти внутрь не было, поэтому Тэхён без задних мыслей вошёл в свою комнату и упал на кровать без сил. Не сегодня, Чимин. Следующий день был таким же, как и предыдущий: очередные пары, обсуждения на психологии и гуманитарно-социальных науках, обед в компании друзей, вкусный ужин и запланированная встреча с Юнги в библиотеке, – Тэхён помнил всё, но и в то же время ничего. Пока его жизнь напоминала чёрно-белый неинтересный фильм, который ты перематываешь и изредка смотришь в самых интересных моментах. Тэхёну не хватало этого. Не хватало экстрима. Он жил им и дышал этим, а из-за рутины попросту не мог ничем заниматься. Но это было лишь временно. Тэхён ещё наверстал бы упущенное. Последняя закончившаяся пара знаменовала бы момент, когда они разбредались по комнатам и делали, что хотели. Но Тэхён знал, что у него была назначена встреча с Юнги, поэтому лениво поплёлся в библиотеку. Уже там, внутри, Юнги встретил его с угрюмым лицом. Тэхён вопросительно взглянул на него и спросил: — Что? — Ты опоздал. — На пять минут всего лишь. — Тэхён сел напротив Юнги. Рядом с ним лежали книги по ботанике и большая тетрадь, куда он уже успел что-то записать. — Пять минут – это минус триста секунд нашей совместной работы. Тэхён взглянул на Юнги, как на дурака. Тот действительно считал минуты до его прихода? Чёрт, Тэхён понял, что с Юнги будет непросто работать в паре. Сначала он показался дружелюбным и не таким придурком, как изначально был, но Тэхён ошибался. Юнги был неисправим. — Что за бред? — наконец-то вслух произнёс он. — Какие минуты и секунды? Мы от триста секунд не потеряли ничего. — У нас крассула, идиот. Она растёт двенадцать месяцев, но при этом за две недели у нас должен быть виден хотя бы маленький блядский росток. А теперь открывай книгу и ищи про неё информацию, иначе я тебя привяжу верёвкой к стулу и ты будешь целую ночь читать книги по ботанике. Намёк понятен? — протараторил тот с тёмным взглядом, полного гнева и презрения. Вот и вернулся прежний Юнги. Тэхён решил промолчать и не начинать конфликт, поэтому закрыл свой рот и кое-как выдержал в компании Юнги два часа. Конечно, с ним было интересно работать и обсуждать план дальнейшей работы, но это было не так, как с Чонгуком. Рядом с ним Тэхён чувствовал спокойствие, ну, и возбуждение, конечно же. А рядом с Юнги натянутость и напряженность. От этого он даже сидеть нормально не мог, постоянно ерзая под его пристальным взглядом. Тот контролировал всё: каждую записанную мысль, каждую придуманную идею или вычитку из книги. Пару раз он даже ругался матом, но в целом всё оказалось не так плохо. Попрощавшись с Юнги на напряженной ноте, Тэхён обессиленный вернулся в свою комнату. Он хотел провести остаток вечера за интернетом, просматривая смешные видео. Хотя хотелось бы чего-нибудь ещё. Может быть, красивое горячее тело рядом, которое бы поддавалось вперёд его касаниям и поцелуям. Постепенно мысли стали вращаться лишь вокруг одного – Чонгук. Или не только Чонгук. Где-то в отдалении Тэхён словно слышал писк удовольствия, словно видел изгибы под закрытыми веками, будто ощущал лёгкий запах той комнаты. Он знал, что всё это на самом деле происходило, он сам видел, но образы упорно отказывались рисовать правильную картинку. Поэтому Тэхён закрыл глаза, на секунду позволяя себе насладиться разморённым Чонгуком и тихими звуками, что покидали его соблазнительный ротик, но не смея ещё больше издеваться над собой и своим телом, голодным до ласк и касаний, Тэхён с немалым усилием оттолкнул мысли, бережно закрыл их подальше, чтобы не дразнили, и попытался уснуть. Утро было таким же, как и несколько до этого. Снова пары, снова беседы за обедом и мучительно медленные часы с Юнги наедине. Каждый день Тэхён просыпался и смотрел в календарь на телефоне. С надеждой, что он проспал несколько дней, что он забыл, как они пронеслись, Тэхён распахивал большие глаза, надевал очки и сканировал взглядом дату. Цифры будто насмехались над ним, а Тэхён будто вёлся на эти провокации. Каждый день было одно и то же. Менялась лишь тема разговора за обедом, одежда и пары. А ещё менялась степень раздражительности, которая постепенно эволюционировала в отвратительный сгусток злости на себя, Юнги и чёртов день сурка. Поэтому когда до сдачи проекта оставалась одна встреча, самая важная, потому что на ней они договорились собрать всю информацию во что-то, что будет выглядеть как единое целое, структурировать её и разделить части, которые им по очереди предстояло озвучить перед потоком, Тэхён молился всем известным и неизвестным Богам, чтобы эта встреча прошла быстрее. Сил не хватало ни на что, даже на элементарное терпение, которое к концу работы над проектом стало подводить. И обещанное профессором Кимом сближение произошло ровным понятием наоборот. Тэхён был готов схватить ворчливого, скрупулёзного и придирчивого Юнги за волосы и приложить лбом о стол. Желательно несколько раз для надёжности. Но понимание, что насилием он не добьётся с этим человеком абсолютно ничего, помогало держать себя в руках, а руки на расстоянии от чёрных волос Юнги. Что Тэхён сдержать не мог – язык. Потому как если в первую неделю он старался, действительно старался, сглаживал углы и держал градус напряжения на безопасном уровне, то к концу второй недели они цапались, словно женатая парочка, прожившая вместе лет сто, из которых семьдесят спали как пуритане – по разным комнатам. Тэхён больше не скрывал настороженности, раздражительности и антипатии к Юнги, а тот будто специально его ковырял. И Тэхён всей своей душонкой надеялся, что последняя встреча пройдёт нормально, без выходящих за рамки их отношений случаев. Он ввалился в комнату, имея в запасе почти двадцать минут перед встречей со своим личным дементором. Хорошее настроение играло в кубики в самом дальнем и тёмном уголке, совсем не желая выходить, чтобы помочь ему прожить этот вечер. Зато агрессия бурлила внутри. Она, порождённая неизменной рутиной, перманентной усталостью и ежедневным общением с не очень приятными личностями, ковыряла мозг маленькой ржавой ложечкой, заставляла Тэхёна психовать по мелочам и раздражаться из-за ерунды. Гонимый угрюмостью предстоящего, Тэхён накинул ветровку и почти дошёл до двери, но вибрация телефона в руке заставила остановиться. Тэхёну звонил Чонгук. Он без особого энтузиазма и с хорошо ощущаемой грустью в голосе приглашал его к себе в комнату «на одно пиво». На вопросы о случившемся отвечал сухо, словно вымученно, словно и разговаривать вовсе не хотел. И Тэхён был бы дураком, если бы отказался от такой возможности. Но он действительно остался бы дураком, если бы продинамил Юнги и последнюю важную встречу. Долго думать не пришлось, как и ломать голову над выбором. Однажды он выбрал Юнги, пусть и под гнётом ответственности перед учёбой, но сейчас он не хотел снова идти к тому. В этот вечер Тэхён не выбрал Юнги. Не выбрал Чогука. Тэхён выбрал себя. А вместе и свои желания. И возможности, которые могли бы открыться для него. Он добрался до нужной комнаты быстро. Постучал негромко и вошёл, когда уже поддатый Чонгук любезно пропустил его к себе. В помещении висел неприятный запах спирта и тяжёлая атмосфера. — Что-то случилось? — Тэхён не ощущал, как слащаво-обеспокоенно звучал его голос. — Похоже, что мы с Саной расстались. Тэхён едва успел прикусить себе язык, чтобы не удивиться громко тому, что они вообще встречались. Это случилось большим шоком для него, и он бы соврал, если бы сказал, что не обрадовался этой новости. — Ох, Чонгук, мне так жаль, — сказал Тэхён и голос его сквозил весельем, которое Чонгук не замечал, потому что уже немного был пьян. Об этом Тэхён догадался, когда тот послушно упал в его объятия. — Она тебя не заслуживает, правда. — Или я её. Тэхёну стало больно от того, что Чонгук действительно мог думать, что не заслуживает одну из прошмандовок, попользовавшуюся и бросившую его. — Ты мелешь какую-то чушь. Через неделю она будет грызть локти от осознания, что упустила тебя. Обещаю. — Выпьешь со мной? — спросил Чонгук, игнорируя слова Тэхёна. Он кивнул головой, соглашаясь, а потом сидел и не понимал, как должен был реагировать на пьяные бредни о мягкой груди Саны, её круглой заднице и невероятной гибкости. Всё, что он мог – кривиться в отвращении, оправдывая своё выражение лица горьким пивом, которое почти не пил. Каждое из этих описаний ощущались неприятной пощёчиной, но все его мысли крутились возле чёткого понимания, что теперь Чонгук был свободен. И только для него. И пока Чонгук болтал, Тэхён кивал головой и блаженно расслаблялся, потому что его присутствие совсем рядом ощущалось так хорошо. Оно будто густым сиропом обволакивало его тело, вставало сгустившимся воздухом перед глазами. Тэхён косился на него, приближался медленно, аккуратно, крепко сжимал ладони, впиваясь ногтями в кожу в попытке не спешить. Под конец слезливой истории Чонгук сидел уже вплотную, прижавшись к боку Тэхёна, и грустно улыбался в его объятиях. Это было эгоистично приятно: касаться, прижиматься и чувствовать его кожу на своей. Тактильность Чонгука тоже подливала маслица в огонь. Он постоянно трогал Тэхёна за лицо, хватался за его бедро и утыкался лбом в плечо. Алкоголь в его крови давал Тэхёну абонемент на всё это, позволял лапать в ответ, пользуясь моментом. — … а эта идиотка им верит, — лепетал Чонгук почти в шею. — Кто? — Сольхён, — пояснил он. — Думаю, она слишком добрая и не видит настоящей мерзости названных подруг. Сана пыталась ей сказать, знаешь. Она действительно хорошая, пыталась вытащить эту девчонку. Я так ей горжусь. Тэхёна кривило, когда Чонгук так тепло отзывался о Сане, и он решил остановить его, узнав немного больше о своей приятельнице. — О чём ты говоришь, Чонгук? Куда вляпалась Сольхён? — Эти девки просто сломают её. Не удивлюсь, если в один из дней она проснётся под тупым качком, без памяти о том, как туда попала. — Зачем им это? — Думаю, это весело – поганить чистого человека. Знаешь, знакомиться, входить в доверие и постепенно уничтожать. Тэхён знал это не понаслышке. — Но Сана… — снова завёл свою шарманку Чонгук. — Она пыталась открыть ей глаза. А Сольхён знаешь, что ей сказала? — Что? — Чтобы она шла нахуй со своей помощью. Тэхён внимательно слушал, действительно пытаясь поверить в услышанное. Он не думал, что Чонгук мог врать, но знал наверняка, что доверчивая Сольхён могла попасть в неприятности. Как и знал о том, на что способны мерзкие детки богатых родителей, способных спасти их от ответственности. Под размеренную музыку, что была едва слышна, Тэхён отпил ещё глоток от наполовину пустой банки с пивом и откинул голову, закрывая глаза и наслаждаясь расслаблением, полученным от алкоголя, атмосферы знакомой комнаты и Чонгука. Того Чонгука, что в полубреду сидел, подтянув к себе коленки, что то и дело разъезжались, когда его руки, лишённые силы, переставали держать их плотно сомкнутыми. Тэхёну на самом деле было глубоко плевать на его душевную боль, Сану и Сольхён. Он хотел Чонгука так давно и так сильно, что всё то время, что ему приходилось выслушивать его болтовню, пока отвратительно пахнущая водка текла в его горло, он усилием воли подавлял желание наброситься на него. Но тогда бы всё могло оказаться так ужасно, что грозило бы решёткой за насилие. Вот только Чонгук любезно открыл ему дверь в свою комнату и дверь внутри Тэхёна, за которой были заключены мерзкие похабные желания. Нужно было только подождать. И Тэхён ждал. Он пытался быть терпеливым, пытался быть хорошим другом, но сейчас он хотел быть лишь самим собой. Перестать играть того, кем не являлся и взять то, что хотел. Полусонный Чонгук, находящийся в состоянии охренеть какого алкогольного опьянения, издал тихий скулёж, когда откинул голову и ударился затылком о шкаф. Тот самый, что навевал воспоминания Тэхёну, которые заставляли его твердеть. Последние минут двадцать Тэхён сидел именно в таком состоянии: возбуждённый, взволнованный и замерший в ожидании. В ожидании, пока Чонгук сделал бы тот самый глоток, который стёр бы все воспоминания об этом вечере. Завтра наверняка у него бы болела голова, но главное, что не у Тэхёна. Ему было хорошо и легко уже сегодня. Второй скулёж Чонгука прозвучал так хорошо и так вкусно, что у Тэхёна не осталось сил сдерживаться более. Он оставил недопитую банку пива у шкафа и подполз к почти спящему Чонгуку. — Эй, Чонгук, — почти шёпотом произносил Тэхён, пока тормошил того за плечо. Ответом стало мычание, и он понял, что было пора. Пока то голодное, бешеное и жаждущее нечто внутри него распрямляло плечи от полученной свободы, Тэхён потянул его за плечо, чтобы поднять на ноги и уложить в постель. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы поднять обмякшее тело, которое не стояло вообще. Тэхён попытался прислонить Чонгука спиной к шкафу, но тот сползал по нему, как бескостное желе. Тяжело вздохнув, Тэхён снова поднял Чонгука, но позволил тому упасть на себя. От тесного контакта его дыхание замерло. Ему хотелось продлить момент, чтобы потом это воспоминание бережно прокручивать перед сном, но мычание рядом с ухом напомнило Тэхёну о том, что пьянь, повисшую на плече, нужно было уложить. Он снял с него рубашку и почти довёл до кровати, но не смог удержаться. Мягкая кожа на шее Чонгука пахла так хорошо, словно манила его. И как же невероятно она ощущалась под губами. Тэхён чувствовал себя голодным животным, пока скользил языком по основанию шеи и легонько всасывал кожу. Эти чувства словно сжигали его. И он хотел остаться пеплом на нежной коже Чонгука. Но пришлось отстраниться раньше, чем он смог бы натворить глупостей. Пришлось снова затолкать неистовое желание подальше, усадить того на край кровати и снять его обувь. И пока Тэхён возился со шнурками, Чонгук мёртвым грузом упал на него, упираясь носом в плечо. Его волнистые волосы щекотали шею, а дыхание… Чёрт, это самое горячее дыхание, что Тэхёну приходилось ощущать кожей. Он сам не заметил, как тихонечко заскулил, представляя, что Чонгук не просто упал на него в беспамятстве, а сам захотел испробовать, какой же Тэхён на вкус. В голове вихрем носились мысли, орущие, что моментом нужно было воспользоваться, что это был шанс удовлетворить своё жаждущее нутро хоть на некоторое время. Но голова, что неистово кружилась от выдыхаемого воздуха прямо в шею, спорила с возбуждённым телом. Так нельзя, это было неправильно и неэтично. Поэтому разобравшись с лишней одеждой, Тэхён уложил пьяного Чонгука, задвинув его к стене, а сам лёг рядом, стараясь не соприкасаться с ним. Он закрыл глаза, старательно пытаясь провалиться в сон, но удалось лишь ненадолго задремать. Ему снились безумные сны, забирающие так много энергии, что когда он распахнул глаза, почувствовал полнейшее бессилие в теле. Кроме того его член, что всё ещё не успокоился, пульсировал и напоминал о себе в виде возбуждения. Тэхёну от этого было больно и тошно. Он сильнее распахнул веки, вглядываясь в безмятежное лицо Чонгука. Почти не слушающаяся рука легонько коснулась губ того. Они были мягкие, горячие и сухие, но такие притягательные. Они притягивали взгляд, заставляли желать их попробовать, заставляли возбуждаться ещё сильнее. И Тэхён не понимал, как можно было завестись ещё сильнее, если сейчас он был на той самой грани, когда коснись и тело взорвалось бы от долго сдерживаемого желания. Сил сдерживаться совсем не оставалось. Хотелось уже хоть чего-нибудь. И Тэхён чуть согнулся, чтобы прилечь лицом поближе к Чонгуку. Приподнял таз, немного приспустил штаны с бельём и шумно выдохнул, ощущая, как холодный воздух обволакивал горячую натянутую кожу члена. Так сильно ему хотелось провести рукой, просто рассматривая мягкие черты лица, но это не смогло бы удовлетворить его. Тэхён подполз ещё ближе, чтобы быть на расстоянии согнутой руки. Он отпустил себя, вопреки кричащему желанию, но быстро нашел руку Чонгука. Он поднёс её к своему лицу, чтобы просто приложить и насладиться этим касанием, а потом начал целовать ладонь, сжимая чуть сильнее. Чонгук не реагировал, пока поцелуи Тэхёна становились всё настойчивее и влажнее. Он обслюнявливал его руку так сильно, что капля, упавшая ему на лицо, стала сигналом остановиться. Медленно и тихо Тэхён опустил мокрую ладонь на свой член, сжимая пальцы того вокруг себя. Поверх уложил свою руку и сильнее надавил, чтобы действительно почувствовать Чонгука на себе. Почувствовать влажность на его коже и скольжение. Он мял и сжимал себя, оставлял руки неподвижными, пока качал тазом, проникая в кулак. Он наблюдал за головкой члена, которая появлялась и пропадала внутри той конструкции, что он создал. Не без восторга он отметил, что идеально помещался в небольшую руку Чонгука. Наконец-то. Тэхён ликовал и сходил с ума, ему хотелось выказывать удовольствие голосом, хотелось вжаться в Чонгука, чтобы тот самостоятельно продолжил движения, чтобы не переставал дрочить ему, но всё, что он мог сделать – сдавить рот второй рукой, упереться взглядом в спокойное лицо напротив и надрачивать себе чужой рукой. Он чуть прикрыл веки, чтобы отключённое чувство позволило ему ярче насладиться касанием тех самых пальцев, что перелистывали книги перед ним, что держали гантели, показывая упражнения, что трогали чёртову Сану, будь она сто раз проклята. Последняя мысль заставила Тэхёна сильнее сжать руку Чонгука и грубее толкнуться навстречу. Он нашёл большой палец и приложил к тому месту, что являлось самым чувствительным на его органе, выводил им круги и чуть постанывал, потому что это был палец Чонгука, потому что это была его рука, которая дрочила его член прямо сейчас. Всё это возбуждение приносило огромную боль Тэхёну. Лишь потому, что он не мог позволить себе взять того за волосы и использовать его рот, как хотелось, заставить его давиться, расплёскивая слюну и хватая воздух. Перед глазами нарисовалась дивная картина: Чонгук на коленях, его губы были красные и опухшие, по ним и по подбородку стекала слюна, а глаза умоляли этого не делать, просили остановиться, но Тэхён жестоко дорисовывал себя, крепко держащего свой член за основание, пока стучал им по лицу, объявляя, что останавливаться ни на миг не собирался. Подпитываемый похабными фантазиями, Тэхён стимулировал себя рукой Чонгука быстрее. Он чувствовал, как хорошо скользила кожа по его слюне, как приятно трение сказывалось на нём. Охваченный желанием испачкать Чонгука, осквернить его, Тэхён двигался ближе. Он ощущал дыхание того щекой, но поцеловать не мог, а лишь использовал его для достижения собственного удовольствия, пока воздух, пропитанный запахом водки, обволакивал его лицо. Напряжение так быстро нарастало в животе, пока член тёрся против руки Чонгука, крепко зажатый в кольцо из пальцев. Тэхён так сильно сжимал свои, что пальцы под ним с болью впивались в нежную кожу его члена. Он гнался за тесным трением, насаживая кулак Чонгука на себя, чувствовал, как пульсировало под ним, издавал чуть слышимые всхлипы. Это всё было слишком. Толчки, крупные мурашки на коже и дрожь в конечностях. Движения, уверенные и твёрдые, сдвигали его тело ближе к спящему Чонгуку, почти в притык, и Тэхён боялся запачкать его одежду. Он боялся застонать в голос, не в силах сдержаться. Боялся разбудить того, используя его руку как мастурбатор. Немного поразмыслив остатками здравого смысла, Тэхён приподнялся на локте, чтобы уткнуться носом в шею Чонгука, чтобы втянуть запах. Он не останавливал движения на члене, но изменившееся положение позволяло ощущать, как проходя сквозь кулак, он упирался головкой в обтянутое тканью штанов бедро Чонгука. От этого становилось ещё лучше. Головка его члена была настолько чувствительна в тот момент, что эти касания вызывали болезненные ощущения, но нарастающее трение компенсировало её, и всё выходило так, как Тэхёну нравилось – больно и приятно. Но апофеозом стали собственные губы, снова примкнувшие к шее. И будто ощутив касание, Чонгук вытянулся и простонал. И вопреки мысли о том, чтобы остановиться и переждать пробуждение, Тэхён начал толкаться сильнее. Он пачкал смазкой штаниту того, оставлял слюну на чужой шее. Второй рукой он пролез под шею Чонгука, чтобы прижать его ближе к себе, вдавить в свои губы, чтобы пресечь появление хоть малейших звуков. Оргазм обрушился на Тэхёна так внезапно и с такой силой, что перед зажмуренными глазами побелело, не смотря на накрывшую темноту. Его губы прижались к шее Чонгука сильно-сильно, и Тэхён даже не думал, что мог оставить следы. Он держал член так, чтобы вытекающая сперма не попала на одежду или кровать, чтобы она стекала между пальцев Чонгука, чтобы скользила по коже. А когда он снова открыл глаза, то увидел сопящего Чонгука, у которого несильно покраснели щёки. Он лежал на его руке. Тэхён в отвращении скривился, брезгливо вытянул из-под его головы руку и спрятал свой член обратно в бельё. После случившегося он ощущал приятную пустоту и отвращение. Особенно когда видел руку того, покрытую его же спермой. Тэхён не стал очищать Чонгука. Он тихонько поднялся и вышел из комнаты. Резкий перепад чувств и мощный оргазм вытянули все силы, и решив забить на душ, Тэхён упал на свою кровать мёртвым грузом, проваливаясь в сон моментально. Последним, что всплыло в сознании, был Юнги. Злющий и агрессивный. Впрочем, как и всегда. А на следующий день, за завтраком, Тэхён как и всегда сидел в компании друзей, уверенный в себе и в своих действиях. Чонгук, которого он встретил пораньше в общежитии, просто сказал ему, что сильно перепил, поэтому ничего не помнил. Он тогда спросил его, был ли он в его комнате целую ночь, на что Тэхён соврал ему, что был там только час, а потом ушёл спать в силу усталости. На удивление, Чонгук поверил ему, кивая на каждое его слово с хмурым лицом. Видимо, проснувшись утром, Чонгук подумал, что сам пьяный подрочил и что Тэхёна с ним тогда не было. Он тогда себе пометил в голове, будто в закреплённых заметках: когда Чонгук был пьян, то он ничего не помнил. «Надо будет как-нибудь повторить это», — подумал в тот момент он, параллельно дружелюбно улыбаясь Чонгуку. Тот из-за похмелья почти ничего не ел, а только прикладывал к голове холодную бутылку воды. — Ты вчера пил, что ли? — спросил Сокджин, смотря на разрушенного Чонгука, который скулил от головной боли. — Ага… — едва слышно ответил он. В тот момент Тэхён смотрел на него и «дружески» гладил по плечу, пытаясь отвлечь от боли. Взгляд сидящего напротив Чимина он старался игнорировать. Видимо, тот думал, что Тэхён придёт к нему в комнату, но этого не случилось, поэтому он был такой раздражительный и молчаливый. Тэхён взглянул на него лишь на секунду, поняв, что Чимин полностью погряз в нём. И это не осталось бы без внимания, конечно же. Просто Чимину надо было подождать, а он, видимо, не любил этого делать. — И без меня? А почему меня не позвал? — ныл Джин на ухо Чонгуку, из-за чего тот измучено просил друга сжалиться над ним и быть тихим. Из всех друзей он позвал вчера именно Тэхёна, и это не могло не радовать его. Тэхён был счастлив, что Чонгук доверял ему и считал близким другом. Хотя ему не хотелось быть просто другом, но, по крайней мере Чонгук вообще общался с ним и выбирал его среди сотен других знакомых и друзей. Радуясь своим мыслям, Тэхён не сразу заметил надвигающуюся бурю в виде разъяренного Мин Юнги. А когда всё-таки заметил его рядом, то не успел и рот открыть. — Ты ебанутый, ты знаешь об этом?! — кричал тот, привлекая к себе внимание остальных. — Ты, блять, вообще понимаешь, что сделал? Тэхён смотрел на него снизу вверх, но уже не тем взглядом, который отыгрывал перед остальными людьми. Сейчас он был настоящий: противный, мерзкий и демонический, – такова была его натура и никто не смог бы его изменить. Юнги и сам заметил изменения, даже на секунду затихнув в ожидании ответа. — По-моему глупый здесь только ты, — легко ответил Тэхён, вставая и равняясь с Юнги. — Все две недели ты ебал мне мозги и ожидал от меня чего-то. На что ты надеялся, Юнги? Что мы будем хорошо работать в паре? Как там крассула, кстати? Жива ещё? И тогда Юнги не выдержал, схватив Тэхёна за горло футболки и агрессивно прижимая к себе. Его взгляд говорил сам за себя: он ненавидел Тэхёна и был прав изначально во всём. Тэхён был самым настоящим лицемером. Только ему не было за это стыдно. — Что ты только что сказал? Знаешь, я знал, что ты падаль, но не настолько же… Тэхён тихо посмеялся, после чего осмотрел всех вокруг. Он даже заметил Дженни и Сольхён, сидящих за одним столом. Те с интересом наблюдали за развернувшейся картиной, хотя во взгляде второй он заметил отголоски старой Сольхён: добродушной и искренней, которой нравился профессор Ким и которая пыталась сделать из них троих хороших друзей. Это была вина Тэхёна, что она стала такой. Он ушёл от них и перестал общаться с ними, хотя понимал какой-то частью, что должен был остаться с ними. Но это было так глупо – оставаться с теми, кто были такие же, как и он сам. Тэхён хотел общаться с людьми из высшего общества, а не с бедняками, как они. Друзья смотрели на них напряжённо, а Сокджин даже качал головой, как бы говоря ему перестать провоцировать его. Но Тэхёну было наплевать. Он уже устал быть рядом с Юнги молчаливой букашкой, когда его настоящая натура была охотничьей. — Поплачь ещё, — съязвил Тэхён, грубо сбрасывая с себя чужие руки. Он чувствовал, что вот-вот – и Юнги наброситься на него с кулаками. Но тот не понимал одну вещь: Тэхён был физически сильнее его. Юнги был бы дураком, если бы набросился на него с дракой. — Ты бросил меня и наш совместный проект! Знаешь, твоя натура именно такая. Ты лжец и лицемер, Тэхён. Не понимаю, почему они, — говорил Юнги уже более спокойно, но при этом кричал, чтобы другие услышали это. Он кивнул в сторону друзей Тэхёна, — вообще продолжают с тобой общаться, хотя ты, кусок дерьма, этого не заслуживаешь. Давай, скажи им всем, какой ты на самом деле! Я сразу понял, что ты ебучий манипулятор и актёр. В столовой повисло напряжённое молчание. Тэхён слушал Юнги с поджатыми губами, хотя зубы почти до крови впились в них от злости. Внутри бурлила агрессия, которая была готова показать себя во всей красе. Но Тэхён не был глупцом, в отличие от Юнги: он не стоил того, чтобы на него потом косо смотрели все, особенно друзья. Особенно Чонгук. Его доверие Тэхён кое-как заслужил и не собирался так просто всё терять. — Знаешь, кто именно здесь ебучий манипулятор? Ты, Юнги, — ответил Тэхён, тыкнув в него пальцем. — Ты меня даже не знаешь, а уже строишь выводы из первого мнения. Знаешь, относиться предвзято к людям – это низко. А потом после его слов встал и Чонгук, который всё то время молча слушал их, но, видимо, не мог с этим мириться. — Перестань его оскорблять, Юнги, — встал на его защиту Чонгук. — Это моя вина. Я ему вчера позвонил, потому что мне было плохо. Поэтому он не пришёл к тебе. За это извини. Я не хотел, но мне нужна была помощь, поэтому Тэхён пришёл и помог мне. Ты не имеешь права прилюдно унижать его. Сейчас чем ты лучше? Тэхён благодарно взглянул на него и улыбнулся уголками губ. Его радовало, что Чонгук так относился к нему, но при этом он чувствовал себя ещё и мерзко. То, что было вчера… Чонгук даже и мысли не допустил, что Тэхён мог бы сделать это с ним, когда он был пьян и уязвим. От этого не хотелось плакать. Тэхёну хотелось смеяться. — Перестаньте уже тут устраивать дискуссии, — влез Сокджин, пытаясь сгладить углы и урегулировать конфликт. — Своими криками вы ничего не добьётесь. Но Юнги, видимо, не хотел мириться с этим. Он зло взглянул на Чонгука и Джина, будто не верил, что те действительно встали на защиту Тэхёна. А вообще, чего он ожидал? Что его друзья после его слов стали бы посылать Тэхёна? В первую очередь они верили ему, а уже потом левым людям. Именно за это Тэхён и уважал своих друзей. В этом и была их искренность. И главная ошибка. — Вы потом пожалеете об этом. Запомните мои слова, ублюдки.