Вскрытие покажет

Безжизненное и уже обескровленное тело лежало на асфальте в одном из переулков города. Высокие стены Фонтейна возвышались над изуродованным трупом девушки, а капли дождя медленно смывали кровь с бледной кожи. В окровавленном месиве можно было различить странный символ на груди, который был выжжен ещё до того, как молодая особа скончалась... – Я этого не позволю! – прогремел строгий голос отца. – А я у тебя разрешения и не спрашиваю! – злобно крикнула я, выбегая в дождливое утро на новый вызов полиции. Ещё совсем недавно закончив полицейскую академию Фонтейна, я уже готова была браться за самые сложные дела, но главной моей целью было поступить на стажировку к господину Ризли, о котором я слышала только две вещи: во-первых, он не берёт стажеров, во-вторых, он пьёт только свежезаваренный чай. Не густо, но что поделать. Уговаривать отца, занимающего высший пост академии, познакомить с его "другом" я не особо хотела, хотя и могла. Пробиваясь сквозь толпу граждан в темный переулок, я в суматохе вытаскивала свое удостоверение жандарма, но, выскочив вперёд, встретила лишь грозный взгляд полиции: –Нельзя. – Я ваша коллега, - ткнув ему в нос серебряный значок, я попыталась пройти, но меня сильно толкнули в грудь. – Я сказал "нет". "Что ж. Отлично". Я насупилась, но сдаваться не была намерена. Метнув взгляд за плечо жандарма, я заметила, как толпа остальных полицейских столпилась над трупом. Надо было что-то придумать, но в голову ничего не лезло. – О, Архонты! Посмотрите, – закричала я, пародируя крик отчаяния. Жандарм повернулся, и я тут же проскочила к месту преступления, игнорируя крик. Перед тем, как меня схватили и поперли обратно к толпе зевак, я увидела достаточно... В шоковом состоянии покинув сборище людей, я остановилась посреди улицы. Меня кто-то звал, но звон в ушах всё перекрывал, переплетаясь с ужасным тошнотворным чувством. – ... Ты слышишь меня!? – отец больно сжал моё запястье, – ты что себе позволяешь, а? Ты хочешь, чтобы я отправил тебя в деревню, где бы ты меня не позорила? – Отпусти, мне больно. – Если ты ещё раз попытаешься... – Доброе утро, генерал, – неожиданно спокойный голос вывел меня из забвения, и я взглянула на источник шума. К нам подошёл высокий мужчина в меховой накидке и массивных чёрных сапогах. Он облокотился спиной к машине отца и, достав из кармана сигарету, закурил, совершенно игнорируя то, что мне явно нужна была помощь. – Поговорить надо, – выдыхая дым, сказал он, смотря вниз. Вырвавшись из хватки отца, я вдруг осознала, кто передо мной стоит. Я ахнула и начала быстро тараторить: – Господин Ризли!? Это же вы, да!? Я... Я хочу, чтобы вы меня взяли! В смысле... На стажировку! Умоляю, я вообще очень ответств... – Ты меня слышал, генерал? Дело походу серьёзное, – сказал Ризли, даже не посмотрев на меня. – Сядь в машину. Нам надо поговорить, – бросил отец, и я с злобой ввалилась в салон. Пока он разговаривал с Ризли, я отметила, что совершенно не так его представляла. Моя самая главная ошибка: я не думала, что он хорош собой... В груди что-то сжалось, когда он затянулся последний раз и кинул бычок на землю, медленно выдыхая дым. Отец, открыв дверцу, сел рядом со мной, кивнув водителю, но тут я услышала стук по стеклу. Быстро открыв окошко, я чуть ли не выпала из него, выглядывая наружу. – Тебя зовут как? – спросил Ризли, явно не от особого интереса. Назвав своё имя, а точнее прохрипев и чуть не подавившись слюной от возбуждения, я широко открыла глаза и услышала, – завтра в восемь утра в участке. Опоздаешь – плакала твоя стажировка. Не веря своим ушам ещё долгие часы, я всё же приняла реальность и пропищала в подушку и с нетерпением начала ждать следующий день, засыпая с улыбкой... Но проснулась я подозрительно выспавшейся и, взглянув на часы, чуть не заплакала от отчаяния, потому что они пробили ровно десять. Собираясь впопыхах, я придумывала разные отмазки, но ни одна не подходила, и я решила сказать всё как есть, лишь бы только он не передумал. Вбежав в здание полицейского участка, я, даже не отдышавшись, начала спрашивать про кабинет господина Ризли. Нарушая все правила этикета, я ворвалась в кабинет, даже не постучав, и, задыхаясь от бега, схватилась за ручку двери: – Я... Я... Я просто... –Выйди отсюда, – спокойно сказал Ризли, – я же тебя вчера предупредил. –Я проспала. – Ценю твою искренность. – Я никуда не уйду! И вы... Вы... – села на стул перед его письменным столом, – я отсюда не уйду. Ризли отложил папку с бумагами и холодно взглянул на меня, затем встал и подошёл ко мне. Зайдя за спину, он поднял мой стул и понёс его к двери вместе со мной. – Стойте! Что вы... Что вы делаете... Но я не успела ничего придумать, потому что я уже сидела в коридоре, а дверь в кабинет Ризли захлопнулась. Не знаю, сколько именно времени я просидела на стуле, когда мне в голову пришла гениальная идея. Заметив официантов в кафетерии участка, я мигом подорвалась и подбежала к витрине, заказывая самый дорогой чай, который у них был. Шагая по коридору с подносом и подходя к двери кабинета, я уже начала сомневаться в том, что у меня вообще есть крупицы здравого ума, но это был единственный выход. В этот раз, перед тем как войти, я постучала и, услышав утвердительный окрик, я открыла дверь. Ни слова не сказав, я прошла внутрь и поставила ему на стол поднос с заварочным чайником и чашкой. Аккуратно взяв чайник в руки, я начала наливать пахучий напиток, заметив, что Ризли следит за моими движениями. – Решила подкупить меня чаем? К твоему сведению, он тут отвратительный. Я молчала. Сказать было нечего. Ризли, не отрываясь от папки с нашумевшим делом, взял чашку и отхлебнул чай. Заглядывая через плечо Ризли, я пыталась запомнить каждую букву. Мужчина захлопнул папку и протянул её мне. – Что видишь? Это было прощение? Я аккуратно открыла дело и присела на оставшийся в кабинете единственный стул, зачитывая отчёт полиции. – Молодая девушка лет 18, не опознана, светлые волосы, так... Ага, символ... – Читать не надо. Скажи, что ты видишь. Меня передёрнуло от такого властного тона, но я, сфокусировавшись на фотографиях, начала усиленно думать. Молодая и красивая девушка убита и... – На ней вырезали символ... –Нет, нет, нет! - Ризли вскочил со своего места и тяжело вздохнул, уткнув руки в бока, – смотри глубже. – Она... Её не... Не изнасиловали, – подвела итог я и взглянула на Ризли, который одобрительно улыбался. – Отлично, стажёр. Продолжая спорить с отцом относительно личности Ризли, я всё же добилась своего и проходила стажировку. Убийства девушек продолжались, и клубок нераспутанных нитей запутывался ещё сильнее. Ночами мы оставались в участке, пытаясь соединить жертв и продумать, по какому принципу маньяк выбирает своих жертв, но всё было тщетно. Частенько я оставалась дома у Ризли, когда мы засиживались допоздна, пытаясь понять, что за знаки оставляет убийца. Казалось, мы топтались на месте, в то время как количество трупов только увеличивалось. Однажды за ужином с отцом мы снова коснулись темы моей стажировки, и отец вновь попытался отговорить меня от неё. – Ну зачем ты это делаешь? Я же могу дать тебе место в Полиции. Назначить тебя... – Мне неинтересно, – спокойно отрезала я, допивая бокал вина. – Ты сама ко мне потом прибежишь. Мы ещё посмотрим, – отец встал из-за стола и кинул салфетку на стол, поправляя галстук, – ты хотя бы сама почитай про своего святого герцога. У меня не было сомнений, что он сказал это в сердцах, но всё же я прошерстила некоторые отцовские данные, и многое, что нашла о своём начальнике, удивило. Убийца, бывший заключённый, сирота... Тяжёлая судьба превратила его в человека, на стороне которого сейчас закон, а не беспредельщина. Но почему-то на душе всё равно скребли кошки. Взяв из запасов алкоголя ещё одну бутылку красного вина, я села в семейной библиотеке около камина и принялась ещё глубже читать о Ризли. Но больше всего меня привлекла его прикрепленная к делу фотография, которую, очевидно, сделали во время его задержания после убийства своих же "родителей": взъерошенные тёмные волосы, брызги крови на лице и разбитая бровь, и его взгляд, от которого пошли мурашки по коже... Тяжёлый, злой, с полузакрытыми ледяными глазами, которые выглядывали исподлобья. Он был похож на волка, которого поймали в сеть. Допивая бокал и неотрывно смотря на фотографию, я вдруг почувствовала, как щеки сами собой начинают гореть, а по затылку прошел табун мурашек. Мне просто нужно было его увидеть. Срочно. Через несколько минут я уже стояла на пороге его квартиры и стучала в дверь. Когда она все-таки открылась, я, не устояв на ногах, случайно врезалась в уже знакомую грудь. – Ммм, – промычала я, пытаясь обнять Ризли. Но мужчина резко захлопнул дверь сзади меня и прошёл в просторную комнату, усевшись в кресло и взяв какие-то бумаги. – Ри-изли, – протянула я и, пытаясь устоять на ногах, подошла к нему сзади кресла. Я наклонилась, обвивив его шею руками, но мужчина лишь тяжело вздохнул. – Что? – игриво спросила я. Обойдя кресло, плюхнулась к нему на колени, снова обвив шею руками. Тихонько прошептала на ухо, – Ризли... Мои пальцы касались его горячей шеи, а губы уже покрывали поцелуями его кожу. Невероятное возбуждение волной накрыло меня, когда я запустила пальцы в его волосы и вдохнула аромат его духов. Только вот я не чувствовала ответной реакции и, оторвавшись от приятного действа, взглянула на мужчину, взгляд которого пронзал мне душу. Я сглотнула, поняв, что наделала глупостей, но не спешила вставать с его колен. – Тебе нужно проспаться, – холодно ответил Ризли. В горле застрял комок, я не смогла вымолвить ни слова. Уткнувшись в его ключицу лбом, я сглотнула образовавшиеся слезы отчаяния и закрыла глаза. Не знаю, сколько мы так просидели, но вскоре я почувствовала, как сильные руки подхватывают меня и куда-то несут. Ризли снял с меня ботинки и накрыл одеялом, и я тут же укуталась с головой, тихонько пробурчав: – Простите меня, пожалуйста... Он ничего не ответил, лишь погладил меня по плечу через одеяло. Я почувствовала, как он встаёт с кровати и всхлипнула. Слезы сами потекли ручьём и, обняв подушку, которая пахла Ризли, я заснула неспокойным сном. На следующее утро я проснулась с дикой головной болью и вспомнила мантру, которую я повторяю после каждого своего путешествия в страну алкоголя: "никогда не пить". Разомкнув веки, которые опухли от слез, я заметила на тумбочке стакан воды и таблетки. Закинувшись спасительными веществами, я прошмыгнула в ванную и приняла освежающий душ. На кухне уже пахло чем-то вкусным и, надев свою привычную одежду, я села за кухонный стол. – Доброе утро, пьянчуга, – подколол меня Ризли. Хотелось провалиться сквозь землю. Я промычала что-то невнятное и, взяв вилку, начала ковырять яичницу, пытаясь всячески избежать зрительного контакта. – Пока ты вчера сладко спала, я прошерстил некоторые старые дела и нашёл кое-что. Неловкость тут же исчезла, я схватила папку с делом и прочитала отчёт. – То же самое. – Да. Но в чем отличие? – спросил Ризли, отхлебывая кофе. Я нахмурилась. – Кажется. Это не маньяк, а просто убийство. Одиночное? Тогда наш просто подражатель? – Смотри глубже. – Ну... Здесь, очевидно, жертвоприношение. – Ещё. – Девушка не изнасилована. Символ отличается. – Вот именно, – Ризли вскочил со стула, – собирайся. Проведу тебе экскурсию по крепости Меропид. Спускаясь в лифте, который напоминал мне какую-то древнюю машину пыток, я следила за тем, как Ризли спокойно стоит, облокотившись о железную стену, и наблюдает за мной, сложив руки на груди. – Что? – раздражённо спросила я, даже не удостоив его взглядом. – Ничего, – Ризли хмыкнул. Лифт вдруг резко толкнулся, и мы остановились. Свет отключился, всё покрылось красным аварийным светом. – Твою мать, это что!? – я отошла к стенке лифта и схватилась за железный поручень. – О, добро пожаловать в Меропид. Тут такое постоянно. Подождём пять минут и продолжим движение. – Я... Я... Мне как-то нехорошо, – в горле быстро пересохло, а сердце пыталось вырваться из груди. Паника охватывала меня, но она тут же исчезла. – Иди сюда, – Ризли притянул меня за руку к себе, и я уткнулась носом в его грудь. Мех его накидки щекотал мне щеку, а такой знакомый свежий запах духов быстро меня успокоил. Я обняла мужчину и почувствовала, как Ризли тихонько гладит меня по голове. Огромная волна мурашек сразу же пробежала по моей спине. Я осмелилась посмотреть на мужчину, и в тот миг, когда наши глаза встретились, его пальцы скользнули по моему лицу. Ризли неотрывно смотрел на мои губы, но нашу идиллию прервал резкий толчок, и лифт вновь начал двигаться. Я прокашлялась и отошла от мужчины, поправляя волосы и щурясь от вновь включившегося света. Камеры особо опасных преступников находились на самом нижнем этаже. Здесь было ещё более жутко по сравнению с лифтом: темно, сыро и очень холодно. Поежившись, я потерла руки и почувствовала, как на плечи опускается накидка Ризли. – Забыл предупредить. Накинь пока. Мы петляли по коридорам, пока не дошли до клетки. Ризли постучал наручниками по железному пруту, и из темноты вышел мужчина с оскалом. – Давно не виделись, Ризли. – И тебе не хворать, – ответил мужчина и уже обратился ко мне, – начинай допрос. Я посмотрю. – Какая прелестная курочка, – мерзко прохрипел мужчина в клетке, – уже успел её трахнуть, а? – Не обращай внимания. Задавай вопросы. Я кашлянула и задала первый вопрос: – Несколько лет назад вы были осуждены за убийство девушки. Что вами двигало? Почему на теле нашли символы. – Это была жертва, – мужчина просунул руки из клетки, и я заметила огромные шрамы, – я просто пытался избавить её от мучений. – Каких мучений? Она была невинна. – Вот именно, курочка. Прямо как ты. – Не заговаривайся, ублюдок, – прервал нас Ризли и кивнул мне, чтобы я продолжала. – Вы думаете, она чем-то болела? – Да. И своей болезнью отравляла город, - он сделал паузу, – тебя бы я тоже избавил от болезни. – О чем идёт речь? Зачем ты вырезал символы на теле, – вмешался Ризли, чуть отодвинув меня от клетки, будто защищая. – А ты посмотри на свою курочку и поймёшь. Ризли оглянулся на меня, но потом снова спросил маньяка: – Я не понимаю. – А никто не говорил, что я буду вам помогать. Скажу только одно: я бы тоже избавил её от болезни. Раздел бы ее. Вырезал сердце, чтобы оно больше не могло болеть. Ты же этого хочешь правда? Я стояла, оцепенев от ужаса. Заботливая рука Ризли обняла меня, и мы направились к подъемнику. – Мразь, – тихо сказала я, – психопат хренов. Меня трясло и хотелось быстрее убежать из этого места. – Да, это правда. Пойдём отсюда. Уже на поверхности, греясь в дневного солнца в кафе, мы пытались понять, что означали слова убийцы. – Почему он говорил про тебя? – Ризли хмурился, отхлебывая глоток горячего чая. – Не знаю. Мне кажется, это не связано. – Связано. Он сказал про болезнь и сердце, – Ризли задумчиво уставился на меня. – Ну... Это какая-то сердечная болезнь? – я хихикнула и заметив взгляд Ризли, смутилась, отчего сердце предательски сжалось. И тут меня вдруг окатило холодной водой. – Я знаю, – я взяла папку с недавним делом, – он говорил про сердце. Сказал, что вырвал бы мне сердце и избавил от болезни. Но у наших жертв сердце на месте? – Оно на месте было и у самой первой, – сказал Ризли. – А вскрытие делали? Дойдя до отчёта о вскрытии, я прочитала, что жертвы умерли от остановки сердца, но никто не понимал, каким образом. – Я знаю, что это за болезнь, – вскочив с места, я побежала в морг, набирая номер отца. Кинув ему небрежные указания о том, что мне нужен доступ к телам, я уже бежала по массивным лестницам внутри здания, вниз, в холод и темноту отделения, с камерами трупов. Выкурив сигарету и настроившись на поимку преступника, я шагнула в ночь Фонтейна, где холодные капли дождя стучали по высоким крышам домов. Можно было только надеяться, что эта глупая идея сработает, и маньяк клюнет. Шагая по безлюдной улочке, я заметила одинокую девушку в переулке, которая захлебывались слезами. Бросив зонт в лужу, я подбежала к ней и серьёзно спросила: – Что случилось? Кто вас обидел? Девушка продолжала плакать, что-то лепетать и в какой-то момент что-то в её теле сломалось. Её бездыханное тело упало на мокрый асфальт. Кто-то резко схватил меня за волосы сзади и прохрипел: – Какая удача. Лезвие ножа уже было около моей шеи, когда я услышала тихий шёпот: – О чем плачет твоё сердце, расскажи? – Ни о чем, – резко ответила я и, перехватив нож из его рук, воткнула ему в плечо. Бежать было нельзя. Его требовалось задержать. Мужчина в плаще резко двинулся на меня и, заломив мне руки за спиной, повалил на землю. – Зачем ты их убиваешь? – схватив свободной рукой нож из кармана, я отмахнулась от убийцы. – Они сами этого хотят, – он был намного сильнее меня и снова вырвал нож из моих рук, прижав запястья к земле, – и ты тоже, да? – Отпусти меня, больной придурок! – Тебе больно, потому что он тебя не любит? У него есть другая? Я могу избавить тебя от боли. Лезвие ножа сверкнуло в каплях дождя, и я почувствовала резкую боль в груди. Крик пронзил шум дождя, а грудь обожгло. Тело кто-то резко стащил с меня, и я поднялась, трогая порезы возле ключицы. Подняв взгляд на своего спасителя я увидела Ризли, который ударами превращал лицо маньяка в месиво. Удар за ударом так, что кровь брызнула во все стороны. – Ризли... Стой, ты же... – пытаясь встать на ноги, я упала в лужу, наблюдая за тем, как мужчина втаптывал уже что-то мало похожее на лицо в землю. Мужчина медленно отошёл от бездыханного тела и закрыл лицо руками, спустившись по стене вниз. Сердце бешено стучало в груди, в ушах стоял невыносимый звон, а по телу бежали мурашки. Я попыталась сдвинуться с места, но руки и ноги стали будто ватными. – Сейчас пройдёт, – шёпотом произнесла я и закрыла глаза, подставив лицо под холодные капли дождя. Вскоре стало шумно. Приехали машины полиции и врачи. Сидя в вагончике медсестры, я наблюдала за Ризли, который уже холодным взглядом смотрел на тело и вещал следователям о том, что здесь произошло. Мне всё хотелось подбежать к нему, рассказать свои намерения относительно маньяка, но я понимала, что сейчас глупо попадаться ему на глаза. – Поехали, – сухо сказал Ризли, сбрасывая с себя бинты, которыми заботливые медсестры перевязали его раны. – Я думала... Поехать домой, может, – начала мямлить я, старательно избегая его взгляда и кутаясь в тёплый плед. – Я сказал "поехали", – он больно вцепился в мою руку и потащил меня к своей машине. Затолкав меня в салон и захлопнув дверь, мы тронулись с места. Ехали в тишине. Я пыталась не дышать, не создавать вообще проблем, хотя понимала, что самую большую проблему я уже совершила несколько часов назад. Влетев в квартиру, Ризли кинул ключи на стол и сбросил меховую накидку на кресло. Мужчина подошёл к столику с графином и налил в стакан немного алкоголя. Я молча наблюдала. – Я... – запнулась я, но потом, взяв себя в руки, произнесла, – я сделала то, что должна была. Ризли издал смешок, ядовито взглянув на меня и снова отпив из стакана. – Я думала заслужить твоё уважение, чтобы ты понял, что я могу работать с тобой на равных, – я подходила к нему вплотную уверенным шагом, – а ты как обычно... – Как обычно что!? – он развернулся и заорал на меня, – ты глупая дура, если думала, что сможешь поймать маньяка сама. Ты подставилась под удар, и ради чего!? Чтобы сдохнуть!? – Я хотела... – Да мне похуй, чего ты хотела, идиотка! – он резко схватил графин и кинул его в стену. Осколки разлетелись по полу. Я, не моргая, смотрела в глаза Ризли, который сейчас глядел на меня как оскалившийся волк. – Тебя никто не просил размазывать его мозги по асфальту, – прорычала я сквозь зубы. Ризли молчал, и я видела, как желваки на его скулах пустились в пляс. Почему-то его ярость и злость разбудили во мне бурю эмоций: мне хотелось большего, хотелось ещё больше его разозлить. – Ты убил его, потому что ты убийца, Ризли. – Заткнись. – Ты также радовался, когда убивал своих родителей, – это не был вопрос. Я утверждала. И, увидев, как он вцепился в стол, улыбнулась от удовольствия. – А может, ты и не отличаешься от психопатов, которые убивали девушек? – Мерзкая сука, – он вцепился ладонью в мои щеки и с яростью посмотрел в мои надменные глаза. Я улыбалась. И меня это возбуждало. Я хотела играть дальше. Он отпустил меня и сказал: – Пошла вон. – Поцелуй меня, – осмелившись, я схватила его за галстук, – поцелуй меня и я уйду. Навсегда. Ризли взглянул на мои губы и притянул к себе, резко схватив за растрёпанные волосы. Мы секунду смотрели друг другу в глаза, а потом я почувствовала вкус крепкого алкоголя у себя на языке. Ризли не отпускал меня, ещё больше прижимая к себе. Разомкнув поцелуй, я тихо прошептала: – Мне уйти? – Только попробуй, – его зубы вцепились в свежую рану, которую оставил маньяк, и я вскрикнула от боли, – это за то, что ты пошла туда одна. – Я не обязана отчитываться перед тобой, – я запрокинула голову к потолку, наслаждаясь его языком, блуждающим по моей коже. – С каких пор, мы с тобой на "ты"? – он подхватил меня и усадил на стол, где раньше красовался графин. Руки сами потянулись к пуговицам на его жилетке, но Ризли меня остановил, перехватив запястья. – Я не разрешал. – Я и не спрашивала. Мужчина вновь впился в мои губы, попутно сбрасывая с себя жилетку и расстегивая мою блузку. Я вновь прикоснулась к нему, но Ризли снова перехватил мои руки: – Тебя придётся сковать. На моём лице отразилась ухмылка, и я тихонько спросила: – Сначала свяжешь меня, а потом убьёшь? – Конечно, – Ризли подхватил меня и понёс в спальню. Рывком бросив меня на жёсткую кровать, он приблизился ко мне и, с лёгкостью перевернув моё тело на живот, заломил руки за спину. Я услышала характерный звук смыкающихся наручников. Мужчина повернул меня к себе и разорвал на мне блузку, вопросительно посмотрев на меня: – Без нижнего белья? Для маньяка, которого пыталась поймать? – Мм, мне придаёт это уверенности, – улыбнувшись, произнесла я, наблюдая за тем, как он сглатывает, смотря на мои уже набухшие соски. Ризли медленно засучил рукава рубашки, обнажив свои сильные руки с выступающими венами, и я сжала челюсти, чтобы не произнести ни звука. Он наклонился и зубами чуть прикусил мою грудь, отчего по коже побежали мурашки. – Нравится? – язык скользнул в ложбинку. – Нет, – предательски заскулила я. – Опять мне врешь, – снова укус. Прохладные ладони коснулись моего бедра, и я дёрнулась, словно от импульса. Ризли расстегнул юбку и скинул её, взглянув на моё бельё. – А почему не в чулках? – Чтобы тебя не обольщать, – я осмелилась закинуть ногу ему на плечо, и мужчина, обвив её руками, поцеловал в колено. Стянув с меня колготки и нижнее бельё, он раздвинул мои ноги и прильнул к клитору. От неожиданности я выгнулась и заскулила: – Стой, не надо... Но сразу почувствовала в себе его пальцы, которые тут же вошли до конца и надавили на что-то внутри. Задохнувшись от своего же крика, я продолжала выгибаться. Его пальцы начали двигаться, а язык медленно вырисовывал узоры на моей чувствительной точке. – Ризли, я умоляю... – я не могла сдерживаться. Внизу живота сильно покалывало, и я готова была рыдать от сильного возбуждения. Мужчина отстранился от меня, но не вытащил пальцы, продолжая доставлять мне удовольствие. Он смотрел холодным ледяным взглядом, которым смотрят изголодавшиеся хищники. – Сними с меня наручники, – прохрипела я. – Нет, – он замедлил движения, наблюдая за тем, как мои щеки пылают от румянца. – Ризли, прошу... – Нет. Я попыталась пнуть его ногой, но он поймал мою лодыжку и перевернул тело. Моё лицо уткнулось в простыни, и я почувствовала, как Ризли резко входит в меня. В глазах вдруг потемнело от удовольствия, и я, не удержавшись, сильно закричала. Наклонившись ко мне, Ризли закрыл мне рот ладонью и укусил за плечо. Сжавшись внутри, я закрыла глаза и замычала. Мужчина отстранился от меня и, сжав мои ягодицы, шлепнул по одной: – Я тебя увольняю за то, что ослушалась. – Пошёл ты, – прохрипела я от удовольствия и снова почувствовала обжигающий шлепок. – А это за обзывательства старших. Схватив меня за волосы и потянув на себя, мужчина замедлился и прошептал мне на ухо: – Грязная извращенка. Оковы упали на кровать, и, освободившись, я потянула мужчину на себя, опрокидывая его на спину и забираясь сверху. Опустившись на его член до конца, я наконец-то смогла стянуть с себя блузку и расстегнуть пуговицы на его рубашке. Моим глазам открылись его шрамы по всему телу. Облизав самый большой на груди, я застыла, взглянув ему в глаза. – Двигайся, – моля, прошептал он, но я лишь покачала головой. Тогда мужчина схватил мои бёдра и сам начал будто насаживать моё тело на свой член. Я шлепнула его по рукам и схватила его за шею. – Извращенка, – протянул он, а я лишь сильнее сдавила шею. Ускорив темп, я вся задрожала, и по телу вдруг пробежала волна мурашек. Ризли вскочил с кровати и, подхватив меня, прижал к стене. – Обними меня, – спокойно попросил он, куснув за ухо, и я повиновалась. Тело уже было на пределе, мысли путались, и в голове была настоящая каша. Мне хотелось большего, мне хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. В изнеможении я нашла его губы и укусила, на что Ризли продолжил меня целовать, не обращая внимания на кровь. Пальцы взъерошили его волосы, и Ризли издал какой-то животный рык. – Чего ты хочешь? – спросил он, продолжая медленно входить в меня. Пошлые мысли настолько заполонили мою голову, что я лишь промычала и тихо произнесла: – Ты сам знаешь. Ризли усмехнулся и опустил меня: – Тогда на колени, стажёр. Я приняла в рот его массивный член и только взглянула на мужчину, как тот зажмурился и дёрнулся. Я почувствовала солёную жидкость у себя во рту. – Проглоти, – сказал Ризли, дотрагиваясь до моих губ. Я повиновалась. – Мне кажется... Я.. Я сейчас... Всё тело онемело, и в голову будто что-то ударило. Казалось, я упала на пол, но Ризли поднял меня и уложил на кровать, укрыв одеялом. – Поспи. Утром поговорим. Проснулась я уже днём. За окном лил дождь, а Ризли нигде не было. Я приняла душ, дрожа от мыслей о том, чем мы с занимались вчера ночью. Почему-то меня сразу накрыли мысли, что это всё было ошибкой. Что продолжения явно не будет, сколько бы я не мечтала. Вернувшись домой, Ризли свалился в кресло, почти не обращая на меня внимания. Я сидела напротив с книгой в руках. – Дело закрыли, – он закрыл глаза и откинул голову на мягкую спинку кресла. Я молчала, мужчина продолжил. – Это действительно был подражатель. Он убивал девушек с помощью дозы каких-то наркотиков, которые останавливали сердце. При вскрытии нашли следы психотропов. Единственное, что осталось непонятно – это его выбор. Пришли к выводу, что они не были связаны и... –Они связаны. Ризли вопросительно взглянул на меня. – Почему маньяк напал на меня, ты не думал? –Ему было удобно. – Нет, – я захлопнула книгу и на глаза почему-то начали наворачиваться слезы, – он хотел мне помочь. Я поднялась с дивана и направилась к двери, тихо произнеся: – ... и лучше бы помог, – в горле образовался ком, потому что я поняла, что сейчас никто меня не остановит, как в романтических фильмах. Спускаясь по лестнице в вестибюль здания, я уже плакала, как не в себя, пытаясь не слишком громко всхлипывать, но ничего не помогало. Мне было себя жалко и сейчас хотелось лишь одного: избавиться от этого поганого чувства. – И что ты ревёшь? – в конце лестницы меня встретил знакомый голос. – Я не знаю, – протянула я, пытаясь обогнуть Ризли, который каким-то образом смог спуститься вниз быстрее меня. – И куда уходишь? – Да не знаю я! – хотелось провалиться сквозь землю. – Может, ты останешься? – спросил мужчина. – Не знаю, – всхлипнула я, – Ты.. Ты же меня уволил... – Мм, ну да, – он подошёл сзади и прошептал на ухо, – с должности стажёра. Теперь ты моя коллега. Я развернулась к нему, утирая слезы и размазанную тушь: – Правда!? – Правда. – Спасибо, – я принялась обнимать его, но тут же осознала, что не понимаю, чему я радуюсь: тому, что теперь я стала полицейским, или тому, что я буду работать с человеком, которого люблю. – Только не плачь больше, – Ризли накинул на меня свою шубу и взглянул мне в глаза, произнося моё имя. – А ты не давай поводов, волчара, – я засмеялась.