Безраздельное

Дворец из слитков развалился на части после неудачной траектории удара мяча, что прилетел в качестве очередного подарка от наследного принца. Шэнь Цзю было ни горячо, ни холодно, пока Се Лянь и Сяо Линг пытались склеить кусочки золота мучным клеем. Он наблюдал со своего места сверху вниз, как двое детей в попытках сделать лучше измазюкались, делая останки только хуже. И если венценосный братец был в расстроенных чувствах по поводу подарка, который, получается, он же случайно задел и сломал, то Сяо Линг больше переживал за Его Высочество. Ему уже давали наказание за неосмотрительность и непочтение, а Шэнь Цзю столкнулся с тем, что первое впечатление весьма обманчиво, и Сяо Линг, как только освободился из комнаты наказаний, решил, видимо, нарваться на новое, ради одной замечательной идеи Се Ляня, решив, что мяч из золота и драгоценных камней станет замечательным новым подарком. Бывший лорд не мог залезть им в голову, как один старый знакомый, чтобы понять о чем и как они думают. Почему дети старше его физически, не способны найти логическое и вполне объяснимое решение вместо того, чтобы паниковать вдвоем на пару? На их потуги Шэнь Цзю отвернулся, посчитав стену куда более интересней на предмет разглядывания, чем глубокое размышление на лицах принца и слуги. Тоже самое он видел в своих учениках, когда они не могли разгадать очередную загадку. Так и охота треснуть веером по их наивным глупым макушкам, — гляди и наберется что-нибудь приемлемое в их головах. Рука по привычке нащупала пустоту, а желание прикрыться чем-нибудь, чтобы какие-нибудь индивидуумы не разглядели в нем что-то нехорошее, возросло. Но и выглядеть с веером глупо Шэнь Цзю не хотел, а потому приходилось мириться с такой мелочью, пророчащей ему короткую жизнь. Быть ребенком и строить из себя взрослого со стороны выглядело смехотворно, а для кого-то мило и очаровательно. Пока проблем с этим он не видел, вся женская часть дворца была в восторге от милого малыша, строящего серьезное лицо пока ему надевают очередной наряд. Они не могли удержаться от того, чтобы не намиловаться с дитя, а сам Шэнь Цзю позволял такие вольности, пусть и относился к этому с особой осторожностью. Никто не может знать за кем скрывается враг и какие у него намерения. Для Шэнь Цзю все еще остается загадкой Мэй Нянцинь, которого с того дня он не видел. От мыслей его отвлек Се Лянь, прислонившийся к нему с присущим любопытством, разглядывая писанину, которую Шэнь Цзю оставил, чтобы натренировать почерк. Еще будучи лордом пика, Шэнь Цзю обязывался выполнять часть работы пика Цюндин, и, конечно, большую часть из которой были важные документы. Простым ученикам запрещалось даже смотреть на них. Принц уже избавился от клея и кусочков золота, а Сяо Линга рядом не наблюдалось. — С дворцом закончили? — Угу. — кивнул Се Лянь. Это было больше похоже на то, как учитель отчитывает провинившегося ученика. Такой же виноватый вид и чувство стыда. Шэнь Цзю мог сколько угодно отнекиваться от двоюродного братца, но если так продолжиться, то в скором времени его покои будут заполнены бесполезными подарками. Большинство — это игрушки, которые Шэнь Цзю, в силу своего духовного возраста, не интересовали. — Имеет ли значение в таких … дарах? Зачем они мне? — Но … Я думал, мы могли бы поиграть вместе. — принц наклонился к Шэнь Цзю, чтобы быть с родственником в одном положении. — Хорошо, когда есть интерес изучать науку, но не стоит забыть об отдыхе. Я беспокоюсь. Принц заметил закономерность в поведении Ци Жуна, когда он приходил навещать кузена. Стоило войти на территорию младшего двоюродного брата, как тот мог ощетиниться и сторониться, пусть виду не подавал, но Се Лянь видел в отражении изумрудных глаз, затуманенных дымкой, недоверие к нему. Се Ляню приходилось действовать с особой осторожностью, чтобы не спугнуть Ци Жуна, который мог ретироваться в библиотеку. Принц бы с радостью принял помощь матушки в этом не простом деле, но посчитав, что доверие нужно заслужить самому, шаг за шагом приручал Ци Жуна не просто к родному человеку, но и как к дорогому другу, окружая того вниманием и заботой на которую способен не смотря на страх, затаившегося внутри себя. — Скажу на прямоту. Мне не интересны игрушки, которые ты мне даришь. — не став скрывать и так очевидный факт, Шэнь Цзю взглянул на Се Ляня, ища в них разочаравание и обиду. Но на удивление, принц просиял ярче солнечного луча в пасмурную погоду. — Почему ты раньше этого не сказал? — с улыбкой произнес Се Лянь на что Шэнь Цзю фыркнул. Это совсем не то на что он рассчитывал. — Я, правда не знаю, что тебе нравиться … но давай вместе выберем интересную вещь. Только скажи и мы найдет это! С энтузиазмом принц схватил Шэнь Цзю за край рукава, зная, что прикоснись он к запястью или еще хуже, к коже, то кузен тут же либо отшвырнет его руку, либо посмотрит на него так, что какие-либо желание продолжать укреплять их родственные узы канут в небытие. Се Лянь не стал бы расстраиваться из-за такой грубости, его кузену пришлось многое пережить. Зато он нашел информацию о том, что Ци Жуну не стоит дарить игрушки. Разве это не чудесно? — Только если обещаешь, что перестанешь засовывать их под моей дверью. — предупредил Шэнь Цзю. Золотой мяч как раз таки прилетел в тот момент, когда он открыл дверь, тут же сгибаясь до самого пола. Шэнь Цзю мог бы поблагодарить удачу или старые рефлексы, но мимолетная мордочка его личного слуги, который с недавнего времени получал взыскания с главной прислуги, сразу вызвал подозрение, что спасло его голову от безжалостного удара. Но это еще не все. Бывший лорд не раз находил всякую ерунду, сложенной в куче, безделушки. Это раздражало и бесило также, как всякий раз его вызывали на дуэль с этим напыщенным варваром, пусть и с меньшим уроном по его нервам. Но если с шиди Лю все ясно, то с этими детьми гораздо сложнее. Прежде к нему не приставали ученики, боясь рассердить своего учителя. *** — Глупый мальчишка! Раз принц ничего не сказал, значит можешь творить, что вздумается! — женщина в возрасте тащила Сяо Линга за ухо, и на каждом повороте не забывала припомнить о его такой же глупой матери и бесполезной сестре. — Тебя назначила личным слугой молодого господина сама Ее Величество государыня! Ну почему? Почему именно ты! Неужели в лазарете тебе не хватило? Чувство обиды и гнева переполняли его душу и разум, но Сяо Линг не мог вырваться от сиделки, она же являлась единственной кто приглядывал за его матерью и сестрой. Характер тетушки Нин оставляет желать лучшего, хотя многие ее терпеть не могут. Сиделка вела его к старому евнуху — надсморщику всех прислуг во дворце государыни. Снова темная дверь, а за ней комната наказаний. Остановившись сиделка скинула мальчишку вниз и прошипела сквозь зубы: — Стой на коленях пока евнух Фан не позовет тебя. Не оглядываясь сиделка ушла, а Сяо Лингу пришлось кряхтеть своими косточками, чтобы расположиться на холодном полу в более удобную позу. Ему было не впервой побывать здесь, но атмосфера не располагает к распитию чая. Тем более евнух Фан имел скверный характер на старости лет. Многие молодые слуги не выходили отсюда неделями, сидя на коленях на острых камнях специально принесенные стариком, чтобы намучить молодежь. Зависть, гнев и ненависть питают это место особенной аурой, которые все, кто приходят сюда, получают головные боли и ломоту в теле. Поговаривают, что в юности евнух Фан учился в монастыре, но его выгнали оттуда с позором, а затем его оскопил собственный отец, чтобы продать и расплатиться с долгами. Сяо Линг не знал, правда это или нет, но в таком случае поведение старика и его отношение ко всем обоснованно. Понурив голову, разглядывая трещинки, мальчик услышал тихий, но четкий в тишине голос, приказывающий входить. Не стоило показывать характер при наследном принце.