···
На катке, на удивление, почти никого не было, поэтому компания из восьми девушек смогла совершенно спокойно по парочкам разъехаться в разные стороны. Громкий смех Феликс и Хёнджин, которые всегда и везде были вместе, раздавался на всё помещение, иногда перебиваясь визгами Чанбин и Хан, которых Чан вместе с Минхо пытались научить хотя бы уверенно стоять на льду, пока Чонин и Сынмин, как обычно, тихонько улизнули, чтобы покататься без лишнего внимания подруг. Когда Джисон смогла спокойно ехать, держась за руки Минхо, они отъехали почти в самый центр, кружась в каком-то странном танце и тихо хихикая. У старшей глаза горели от желания свободно покататься, делая разные элементы, но она не оставляла Хан, держа её, как ребёнка, чтобы та точно не упала. — Онни, ты можешь покататься. Я всё равно хочу немного посидеть и отдохнуть, — в ответ ей только кивнули и проводили до выхода со льда. И всё-таки Минхо выглядит невероятно свободной и счастливой, разгоняясь и делая очередной аксель, а у Джисон появилось очередное видео, которое Ли точно не должна увидеть.···
Джисон потрясающая. У неё голос очаровывающий и вокал хороший. У неё длинные вьющиеся волосы полностью осветлены, что делает её похожей на одуванчик. Она, в отличие от старшей, не носит короткие шорты и юбки, но Минхо всё равно боготворит её ноги, даже в широких спортивных штанах. Она харизмой цепляет людей, быстро говорит, когда ей неловко, становится настоящей гиперактивной белкой, когда рассказывает что-то важное ей, и нервничает почти по любому поводу. — Когда ты наконец скажешь своей Минхо, что слюни на неё уже года два пускаешь? — Чанбин, как обычно, выражения не выбирает и сразу в лоб спрашивает то, что её интересует, а Чан снова шикает, недовольная формулировкой. — Когда она перестанет меня динамить, — и все знают, что разговор снова закончен, потому что Джисон вся замоталась в плед, отказываясь вылезать.···
— А потом мы улетим на луну, откроем там рыбный магазин и будем воровать у других котов все их деньги, — наконец закончила рассказывать свой план Хан, нежно сжимая лапки маленького Суни. — Не думаю, что на луне есть другие коты. Тем более при деньгах, — усмехается в ответ Минхо, притягивая своих малышей ближе к себе и крепко обнимая. Джисон забавно дует щёки и хмурится, а потом что-то напряжённо обдумывает. — Ты могла сказать это полчаса назад, когда я только заговорила об операции, чтобы сделать из твоих котов милых кошечек? — Ли смеётся, потому что младшая сейчас слишком милая, а ещё несёт какой-то бред, но глаза к ней буквально прилипают. — Не могла, мне было интересно, что бы ты сделала с этой украденной рыбой. Про фильм, который и так уже сорок минут стоял на паузе, забыли совсем, засыпая прямо на диване. И это правильно, когда Джисон почти лежит на Минхо, обнимая её вместе с уснувшим еще на середине истории Дуни и продолжая держать крохотные лапки Суни. Только на секунду появляется вопрос, где затерялся Дори, но вместо него пришла мурчащая голова, легко бодающая плечо.···
У Джисон на голове цветочный ободок, который ей склеила Минхо. Она выглядит как-то совсем необычно в белом коротком платье с кружевным верхом, потому что юбки, особенно такие пышные, терпеть не может. Выглядит волшебно в золотых лучах закатного солнца и с охапкой разных полевых цветов в руках. И смотрит только на Минхо, не обращая никакого внимания на разукрашенное небо. И улыбается нежно только для Минхо своей особенной улыбкой, которую дарила старшей в особенно счастливые моменты. И жаль, что нет фотоаппарата или телефона, чтобы сделать фотографию, потому что такую Джисон хочется навсегда оставить в памяти и на стене над кроватью. Ей пушистые волосы из-за ветра мешают, но она смеётся и бежит к Минхо, сразу начиная приставать, выпрашивая поцелуй, на что старшая закатывает глаза и отталкивает этот тактильный ураганчик, но только для вида. Они валятся на землю так, что Джисон почти полностью лежит на Ли, и всё не перестают смеяться. Хан снова вытягивает губы и смотрит в чужие горящие глаза, руками оглаживая чужие щёки и перебирая пряди рыжих волос. — Ну же, онни, почему ты не хочешь поцеловать свою любимую младшенькую? — Джисон смешно дуется, поэтому Минхо подвисает, любуясь, пока не чувствует чужой указательный палец на своих губах. — Так, малая, притормози, — она быстро облизывает губы, и Хан с наигранным отвращением на лице одёргивает руку. — Ромашку возьми. Чё смотришь, ромашку бери, говорю. Непонимание на лице девушки явно отражает бесконечный мыслительный процесс, потому Ли сама вытаскивает из лежащего рядом букета ромашку, помогает Джисон сесть на свои бёдра и пихает ей в руки цветок. — А теперь гадай. Выпадет «да» — поцелуешь меня, а если «нет» — обойдёшься. Ещё несколько секунд, которые Минхо пилили взглядом, и она уже не сдерживает смех над чужим хмурым лицом. Информация, всё-таки, доходит до мозга, поэтому Джисон начинает быстро рвать лепестки, бормоча что-то невнятное, а потом с счастливым визгом «да!» срывает последний и с довольной лыбой смотрит на девушку под ней. Аккуратно наклоняется, носом проводит по чужому и шепчет: «я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы почувствовать подвох». А потом, несмотря на свои же слова, быстро наклоняется к губам, и искренне расстраивается, когда своими мажет по щеке. — Ну Минхо, мы же договаривались, почему ты уворачиваешься? — Джисон хнычет, хочет, чтобы её пожалели, поэтому Ли начинает улюлюкать над ней, и та, вроде, расслабляется, валясь рядом на землю и обнимая. И даже ночью под луной и звёздами Джисон выглядит нереальной, слишком прекрасной, по-настоящему волшебной. Настолько что в мире Минхо её и не должно быть. Но она есть, совсем близко, только руку протяни (что Ли, кстати, и делает), говорит что-то про идею для нового корма для кошек. Приходится мягко ей намекнуть, что от названия СунДунДо его не станут покупать больше, чем другие. Джисон снова недовольна, что её мечты так нагло обломали, поэтому даже не замечает умилённую улыбку на чужих губах.···
Когда по дороге к парку Джисон уже в четвёртый раз начинает придумывать новый план по захвату мира, потому что первые три её подруги раскритиковали, Хёнджин уже не выдерживает и громко кричит, пытаясь быть громче Хан. — Да заткнитесь вы обе, — Чанбин, как обычно, говорит прямо, что не хочет их слушать, и отходит вперёд. — Джисон, мы не будем захватывать планету, Хёнджин, побереги свои связки, если хочешь вечером позаниматься вокалом, — Чан, крайне уставшая за сорок минут прогулки, тоже вмешивается. Сынмин и Чонин закатывают глаза, Феликс смеётся, Джисон дуется, а Минхо думает. — Вы меня, конечно, извините, — всё-таки начинает она говорить, — но как ты хотела с помощью кредитки купить Америку? Хан хмурится и не понимает, как можно спрашивать про такие очевидные вещи. — Онни, ты такая глупая! И продолжила говорить только для Минхо. Бабки на лавках парка только снова возмущаются, ведь девушки слишком шумные, и они могли бы и воздержаться от прогулок ввосьмером. На это Чанбин громко кричит, что им плевать. Минхо начинает смеяться над перекошенными лицами этих старух, и выглядит одновременно злой пакостницей и самой мягкой нежностью. Джисон залипает. У Минхо в волосах белые ленты путаются, и фиолетовая юбка-клёш на ветру развевается. У неё помада немного смазалась, и стрелки нарисованы гораздо короче и толще, чем обычно. И младшая от неё взгляда отвести не может, даже когда Чан ей в руки скейт впихнула и сжала легко её плечо в заземляющем жесте. И вроде очаровательная Ликси одета почти так же, но на ней взгляд не задерживается. — Девочки, вам вообще удобно будет кататься в юбках? — Чан, как заботливая мать семерых детей, беспокойно смотрит на двух Ли, которые уже почти застегнули свои ролики. — Да всё нормально будет, это же не скейт, — отвечает за обеих Минхо, а потом с хитрющим лицом кричит, — наперегонки, Ликс! — и уезжает, не дожидаясь ответа. Только когда обе скрываются за поворотом, Джисон выдыхает и едет к остальным в зону скейт парка, сразу подъезжая к рампе. Краем уха слышит голоса Чонин и Сынмин, различая только «две влюблённые идиотки». Девочки на роликах возвращаются только через полчаса, и если Феликс едет к Хёнджин, чтобы рассказать новую историю про какого-то мужика-извращенца в очереди за мороженым, Минхо едет в объятия Джисон. Та её, конечно, ловит, и обе смеются, на самом деле чувствуя слишком много чувств от чужих рук на своём теле. Хан очень аккуратно втирает непонятные круги в талию старшей, которая тихонько мычит ей в шею и своими руками зарывается в её волосы. Обе млеют от нежных прикосновений, пока громкие возмущения Хёнджин не возвращают их в реальность. От Минхо пахнет малиновым мороженым, карамельными духами и теплом.···
— Надо создать новую луну, — Джисон, уже сонная, водит пальчиком по оголённому животу Минхо, пока та хихикает от щекотки и очередных глупых идей. — А там будут богатые коты? — Наверно. Это же луна, должны быть. Дуни и Дори носятся по всей квартире, пока Суни мурчит где-то под боком. — А зачем нам две луны? — Ли даже полный бред готова слушать, если она сможет видеть эту задумчивость на лице Хан. — Не знаю, просто хочу, — Минхо смеётся. — Ну и всяких цунами и наводнений не будет, если две луны будут в разные стороны приливать-отливать. — Цунами появляются, потому что часть дна поднимается, а часть — опускается. — Ну, значит, склеим дно степлером, а потом всем скажем, что это всё действие второй луны. И вообще… — Джисон не договаривает, засыпая, а Минхо может только наблюдать за её умиротворённым лицом.···
— Зачем мы позвали Джисон с нами? — возмущалась Хёнджин из-за болтовни Хан, которая сильно мешала тренировке. — Просто не обращай внимания, — пожимала плечами Феликс, смотря на думающую Минхо. Они всей компанией зависали в танцевальной студии, чтобы сразу после репетиции танцевальной группы пойти гулять. Сынмин и Чонин, как всегда, просто ушли в коридор, поэтому всё было спокойно какое-то время. А потом Джисон подумала, что надо наворовать как можно больше микроволновок и отправить их на луну. На чужую критику отвечала одно и то же. — Да вы не понимаете! Мы все живём с этим ужасным… как оно там называется? — Излучением? — подсказывает Минхо, всё ещё над чем-то думая. — Да! Спасибо, милая. Так вот если мы украдём все микроволновки и куда-нибудь сбагрим, излучения не будет! — Оно есть почти во всей технике, и ты не сможешь это всё выкрасть и утилизовать, — в шестой раз обьясняет ей Чан, на что та недовольно начинает говорить всё то же самое заново. — Джисон, а ты не боишься, что пока ты будешь с этими микроволновками ходить, ты этим излучением пропитаешься? — снова пытается заткнуть её Хёнджин. — Так я и не буду их таскать, я вас заставлю. И вообще, это же на благое дело! Минхо, ты почему меня не защищаешь? Взгляд старшей наконец фокусируется на лице Джисон, и она немного медлит с ответом. — Да я сижу думаю, как ты собираешься эту кучу микроволновок на луну отвезти. Хан одарила её недовольным взглядом, намекая, что вопрос глупый. — На большом кальмаре, ну логично же! — Нихрена не логично, на ракете-то не алёй? — Чанбин не так уж и интересно, на самом деле, просто надо рассказ до конца довести. — Ракеты вредят экологии, а кальмары всё равно на том же принципе работают. Минхо, получив ответ на интересующий её вопрос, заставила группу вернуться к тренировке, а Джисон, будучи выслушанной, успокоилась и засела в телефоне.···
На детской площадке ночью никого нет, поэтому никто не может увидеть двух девушек, пишущих на стенках горки комплименты друг другу. — Знаешь, я, почему-то, очень хочу тебя поцеловать сейчас, — вдруг резко говорит Минхо, когда смех над кривым сердечком стих. — Я тебя тоже, но как-то страшно. — Мне тоже. Это неловко, стоять напротив, смотреть друг другу в глаза, говорить о поцелуях и никак не двигаться к этим самым поцелуям. Полчаса тихого шёпота с признаниями в таком привычном, на самом деле, желании. Полчаса сцепленных рук и переплетённых пальцев. Полчаса сбитого к чертям дыхания и пульса. — Ты правда не против? — спрашивает вдруг Джисон, и её взгляд падает на губы девушки. — Целуй уже, — шипят ей в ответ. Руки как-то сами находят щёки Минхо, нежно поглаживая их большими пальцами, пока та свои, разрисованные маркером, закидывает на плечи Хан. — Онни, милая, я знаю тебя слишком хорошо, чтобы не понять. Ты позволишь мне поцеловать себя, только если не успеешь или не сможешь увернуться, — Ли на это тихо смеётся, но ждёт чего-то. Джисон наклоняется и держит лицо в своих руках сильнее именно в тот момент, когда Минхо порывается отвернуться. Губы соприкасаются, и обе, наверно, немного умирают от распирающих чувств. Это приятно и правильно, нежно целоваться, стоя на детской горке ночью. Это правильно зализывать ранки на чужих губах, слыша совсем близко раздражённое шипение. Это правильно не думать о правилах, сталкиваясь языками и тихо мыча.···
— Зачем тебе столько мандаринов? — спрашивает Джисон, издалека завидя целую вазу с ними. Минхо садится на стул, чувствуя новую идею младшей. — Есть, глупышка. Обожрусь их сейчас, и на Рождество уже не захочу. — Рождество только через полгода. Хан хмурится, агрессивно чистя мандаринку, а потом, запихнув почти треть в рот, хитро улыбается. Минхо должна чувствовать волнение за свою жизнь, но она залипает на милых щёчках и влажных губах, краснея ушами и вспоминая недавний поцелуй. Хочется повторить. — Онни, ты просто обязана отдать их мне! У Ли тут, вообще-то, чувства, поэтому она сглатывает слюну вместе в навязчивым желанием прильнуть губами к чужим. Немного нервно усмехается. — А тебе-то они зачем, глупышка? — Я построю из них огромные египетские пирамиды и буду рубить деньги с туристов. — А потом улетишь на луну на большом кальмаре? — Минхо в очередной раз вспоминает эту зацикленность на луне и нежно смеётся. — Как ты угадала? — Джисон выглядит действительно удивлённой, с широко открытыми глазами вглядывается в чужое лицо, а потом вдруг становится невероятно довольной и гордой. — Я знала, что ты на самом деле очень умная! Минхо всё ещё смеётся, глядя на младшую, но резко успокаивается, когда в голову приходит одна мысль. — Хорошо, я отдам их тебе, — Джисон начинает сиять от радости, — но! Только если ты выиграешь меня. — В чём? — Хан даже не выглядит расстроенной таким обломом, только заинтересована. — Пока не придумала. Но если ты победишь — я даже докуплю тебе ещё больше мандаринов, а если проиграешь — будешь должна мне желание, — коварная ухмылка сама лезет на лицо, и спрятать её не получается, но Джисон кажется, не обращает внимания. — А давай! Наверное, Джисон не стоило соглашаться играть в игру, правила которой она даже не знала. Но вот она здесь, отчаянно пытается выиграть со счётом 4:1 не в её пользу. Даже тот единственный полученный балл — чистая случайность нажатия всех кнопок сразу. И выиграть хочется, потому что мандарины нужны, и проиграть не хочется, потому что кто эту Ли Минхо и её желания знает. Но на пятой победе старшей, она всё-таки сдаётся. — Теперь ты должна мне желание, Джисони, — с хитрющей улыбкой говорила она, смотря прямо в глаза девушки. — Ну и что же ты желаешь? — Я скажу потом, а пока что пошли танцевать! — Минхо резко хватает её за руки, поднимая с пола гостиной, и смеётся так громко, что становится жалко соседей. Танцевать, стоя на кухне, это странно, но только здесь Хан была согласна на это. Потому что танцевала она, вообще-то, плохо. Но Минхо, кажется, плевать, она и не пытается подключать свои навыки. Просто закидывает руки на плечи девушки, сцепляя их замком где-то за её головой, дожидается её рук на своей талии и начинает неловко качать бедрами под музыку. Джисон не возражает, подыгрывает и неловко хихикает от интимности момента. Потому что она никогда раньше не танцевала с Минхо. Потому что она не танцевала ни с кем, кроме Минхо. Потому что вся Джисон только для Минхо. — Так ты скажешь мне, чего ты там хочешь? Мелодия плавная, но немного развязная, Ли прижимается ближе, и у младшей внутри всё сворачивается от нахлынувших эмоций. Вот она, так близко, что можно прикоснуться даже без особых усилий. Но вместо этого Джисон просто стоит и ждёт. Дыхание старшей щекочет ей лицо, и кажется, будто воздух у них один на двоих. — Хочу, чтобы ты зажимала мою голову своими бедрами, когда я буду тебе отлизывать. У Хан от удивления глаза открываются слишком широко, чтобы прежде серьёзно-кокетливая Минхо не стала чересчур весёлой. — Ну же, Хани, я просто хочу вылизать тебя. Разве ты не можешь мне это дать? Джисон как-то слишком резко выдыхает, на секунду опускает глаза на чужие губы и начинает пятиться к спальне, утягивая Минхо за руки за собой. Они почти падают на кровать, и Ли нависает сверху, когда Хан не выдерживает и слепо тянется к её губам своими. И взгляд у неё такой отчаянный и разбитый, что Минхо сама целует, сразу глубоко и пошло, задирая чужую футболку вверх и сжимая грудь под лифчиком. Ли отрывается от губ Джисон с ужасно смущающим звуком, чтобы полюбоваться её потерянным видом. Ей стыдно, у неё всё лицо красное, но она сама раздвигает ноги, чтобы старшая удобнее устроилась между ними, и задирает свою футболку ещё выше, открывая вид на маленькую ладошку под тканью белья на собственной груди и очаровательно торчащий между пальцев розовой сосок. Минхо тихонько стонет и, не сдержавшись, припадает к нему губами, одновременно спуская мешающийся лифчик ниже. Джисон тяжело дышит и перестаёт что-то соображать, когда Ли сжимает пальцами влажные от слюны соски и дует на них. Она целует впалый живот, спускаясь ниже, стягивает чужие шорты и, кажется, немного не выдерживает такую Джисон. Слишком много всего. Слишком много тихих вздохов, громкого быстрого сердцебиения, неловкости в попытках прикрыть мокрое пятно на трусиках. Минхо никак не комментирует, но сама уже кончить готова только от чужих смущённых всхлипов и ладоней, прикрывающих горящее лицо. Она мажет языком по немного грубой ткани белья и сразу отстраняется, на что Джисон пытается свести ноги вместе, но крепкая хватка на бёдрах не даёт. У Минхо на неё планы, понятные только ей самой. Она стягивает с неё трусы, зачарованно наблюдает за девушкой и её метаниями от стыда, когда она понимает, что Ли рассматривает её там, где, по-хорошему, рассматривать неприлично. У Минхо на неё заготовлена какая-то игра. Она аккуратно раздвигает половые губы указательным пальцем, собирает выделившуюся за это время смазку и возвращается к клитору, мягко массируя его по кругу. У Джисон уже терпения не хватает, поэтому она через смущение толкается бёдрами навстречу пальцам и тихо постанывает. Минхо припадает к половым губам, языком ведёт вниз, обводит пульсирующий клитор, спускается к дырочке и слизывает сочащуюся смазку. Младшая растворяется в этих ощущениях, снова пытается свести бёдра, сжимая чужую голову и чувствуя смешок девушки. Тишина — это последнее, что раньше ассоциировалось у Минхо с сексом. Но прямо перед ней лежит такая прекрасная Джисон и кончает с тихим стоном от чужих губ, языка и руки, терзающей клитор. А сама Минхо кончает, даже не притронувшись к себе.···
— Не хочешь потанцевать со мной, крошка? — какой-то парень из танцевальной студии подошёл к компании девушек, обращаясь конкретно к Джисон. У неё взгляд напуганный, потому что парень выглядит сильным и агрессивным, а соглашаться не хочется. — Извини, конечно, — нагло влезает Минхо, когда он уже начинает тянуть свои руки к девушке. — Но она может танцевать только со мной. Она ударяет, как только он начинает возмущаться, а Джисон напугана, но благодарна. Парень уходит, держась за разбитый нос, а Минхо громко смеётся и идёт танцевать какой-то откровенный танец с Хёнджин. — Ты не ревнуешь её? — взволнованно спрашивает Чан, поглядывая на танцующих девушек. — В её движениях нет чувств. Мне незачем ревновать.···
У Минхо кровать большая, поэтому когда они с Джисон сгребают всех котов вместе, кидают три забитых пакета и сами падают за ними, места остаётся достаточно, чтобы развалиться на ней. Они сидели в кофейне на другом конце города, потому что Минхо захотела уехать куда-нибудь далеко на украденных самокатах. Хан с довольным лицом её выслушала и с криком «я знала, что ты нормальная!» побежала в скейт парк наперегонки со старшей и выбрала самый красивый самокат, который там только был. Уже доедая свой чизкейк, один на двоих, переглянулись на секунду, и не сговариваясь поехали в центр города в какой-то новый зоомагазин. Провозившись где-то час по-отдельности и полтора — вместе, накупили одежды и игрушек на три пакета и почти сто тысяч вон. Дуни требовательно мяукал, недовольный принудительными примерками, когда Суни и Дори спокойно сидели на руках хозяек, потому что Хан и сама им как хозяйка, ожидая конца мучений. Как только вещи закончились, все трое спрыгнули с кровати и как можно быстрее убежали в гостиную, а Джисон резко прильнула к чужим губам. И это правильно, даже если они, вообще-то, не встречаются. И никто уже не помнит, чья очередь отшивать, потому что целоваться хочется слишком сильно.···
— Джисони, давай сыграем ещё раз? Минхо как-то нервно перебирает пальчиками край футболки и смотрит куда угодно, но не на младшую. — В эту дурацкую игру? — Ли кивает ей. — Ну давай. Только на что? Шансы у Джисон довольно большие, потому что за несколько недель она научилась играть почти как старшая. — На желание. И Хан соглашается. Счёт равный, и от последнего раунда зависит итог. — Если выиграю, пойдём в костюмах в парк аттракционов приставать к людям с просьбой купить нам подписку на порно-сайт, — Джисон как всегда выдаёт бредовую идею, на что Минхо впервые не реагирует. — А ты что загадаешь? У Хан шансов выиграть больше, если честно, но она всё равно спрашивает. — Твою любовь. Хочу, чтобы ты была моей девушкой. Джисон ненадолго задумывается, а когда до неё доходит, резко выпускает геймпад из рук и спокойно наблюдает за смертью своего персонажа. Минхо поворачивается к ней. — Ну и зачем? — Потому что ты мне нравишься. В ответ её только мягко целуют в губы и подминают под себя, укладывая прямо на пол.···
У Минхо взгляд мутный, рыжие волосы немного спутались, уши горят красным. От неё всегда пахнет малиновым мороженым, карамельными духами и теплом. У Минхо миллион злых шуток в голове, но ни одна из них не прозвучит в присутствии Джисон. Минхо в ней раствориться хочет, слепо вверяет ей себя, свою душу и тело, танцует ей самый чувственный танец и даже своим котам не позволяет ей вредить. Джисон луну любит и больших кальмаров. У Джисон на лице всё счастье мира, когда она смотрит на старшую, миллиарды бредовых идей, которые она каждый раз придумывает, только чтобы Минхо её слушала, не отвлекаясь ни на секунду. У Джисон на коже горят её поцелуи, но едва ли она против. Джисон только с ней танцует, только ей свои песни пишет и в ней тонет всё сильнее с каждым днём.Потому что обе слишком сильно влюблены.