Какая разница

Гусу еще спал глубоким предрассветным сном, птицы только начинали открывать свои глазки-бусинки и робко пробовали свои голоса. Лань Ванцзы знал, что никого не встретит по дороге к холодному источнику. Ему нужны были эти тишина и прохлада, чтобы закончить начатое. Аккуратно сложив свои одежды на берегу, он неторопливо вошел в спокойную воду, над поверхностью которой почти всегда стояла легкая дымка тумана. Она укутала оголенные плечи мужчины, пряча следы тавра и кнута, пряча от всего мира. Ванцзы погрузился в воду, но не чувствовал привычного холода – тело еще горело от ночных ласк, помнило гибкое тело в руках, чувствовало прикосновения губ. Прикрыв глаза, вслушиваясь в звуки пробуждающейся бамбуковой рощи и легким всплескам играющих рыбок, Лань вспоминал те моменты, когда его покой здесь нарушал Вэй Ин. Как чайка слишком шумный, слишком деятельный. Слишком яркий. Слишком. Губы слегка дрогнули. Сегодня он сюда не придет. Ночные игры выпили из него все соки. Пусть спит. Ему нужно. Постепенно ледяная вода смыла все запахи и жар тел. Только тогда Лань поднялся, неспешно оделся и направился в библиотеку. Дел было много, но он не торопился. Привычный, годами выработанный ритм позволял успевать все и не тропиться. Жизнь входила в свою колею, обещая долгожданный отдых. В Гусу начинался обычный день с занятиями, тренировками, медитациями, негромкими разговорами, размеренными шагами и тихим шелестом страниц многолетних фолиантов, хранящих верные заклинания и отточенные мелодии для усмирения духа и разума. Ближе к вечеру, когда заклинатели закончили свои дела и, группками или по одиночке, направились на ужин, Лань Ванцзы вернулся к себе. Прежде чем войти в цзинши он прислушался, но в комнате было тихо. Тогда мужчина вошел, ступая неслышно по циновкам. Со стороны кровати слышалось размеренное дыхание спящего человека - Вэй Ин проспал весь день, не заботясь ни о чем, нарушая все возможные правила. Ванцзы не стал будить спящего, а снова вышел, через некоторое время вернувшись уже с ведрами горячей воды, которую вылил в деревянную бочку, стоящую за ширмой. От его хождения Вэй У Сянь все же проснулся. Повернувшись в сторону Ланя он сладко, с блаженным стоном потянулся, улыбнулся и хрипловато, с капризной ноткой в голосе, заявил: - Я проголодался. - Поднимайся. Время омовения. - Лань Чжаааань, - протянул У Сянь, — не начинай. Его «день» только начинался и в отличие от Ванцзы он не собирался так вот сразу кидаться исполнять важные дела. Но Ванцзы не дал ему возможности и дальше нежиться в постели, а подошел, легко поднял и отнес прямо к бочке, исходящей манящим паром. - Дальше сам. - Лань Чжань, — томно промурлыкал У Сянь, пытаясь ухватить Ланя за ленту или хотя бы край одеяния, но, почему-то, не успел. - Не хочешь присоединиться? - Нет, — просто ответил Ванцзы. – Это кончится потопом. - Подумаешь, — легко отмахнулся У Сянь, все же погружаясь в воду. – Потом уберем. Лань ничего не ответил, молчаливо приготовил чистую одежду, сменил простыни, хранящие на себе следы их утех. - Давай сгоняем в Цайи, - предложил У Сянь, отмокая в воде и чувствуя нарастающий голод. - Уже поздно. Я принес тебе ужин. Что-то смутно не понравилось Вэй Ину. Он не понимал еще что, но определенно было что-то не так. - Лань Чжань? – У Сянь внимательно посмотрел на мужчину, который только закончил накрывать на стол, расставив там несколько пиал. И они явно были не из таверны в Цайи. - Поднимайся, — Ванцзы подал полотенце, помог У Сяню вытереться и одеться, расчесать и завязать алую ленту в волосах. И все это в тишине. - Что, черт возьми, происходит? - Не выдержал У Сянь, поворачиваясь лицом к Ланю. - Ты перепутал день и ночь. - И теперь ты со мной будешь разговаривать как старик Цижень?! - Не шуми. - Лань Чжань, — на полтона тише заговорил У Сянь. – Я никогда не поверю, что ты сердишься из-за того, что я нарушил режим ордена Гусу. Во-первых, это не первый раз, а, во-вторых, ты мне усердно помогал в этом. Так что случилось на самом деле? Тебе опять приснилось, что я заигрывал с Мянь-Мянь? Несмотря на то, что У Сянь говорил теперь тихо, не переходя на крик, голос его звучал твердо, не позволяя игнорировать вопрос. - Нет, — Ванцзы остановился и посмотрел в лицо У Сяню. – Ты останешься здесь. Тот моргнул и замолчал. На лице явственно читались мысли, которые могли бы помочь ему разгадать сказанное Ванцзы. В конце концов У Сянь сдался и спросил: - А? - Ты останешься здесь, — повторил Лань Чжань. – В этой комнате. Оба помолчали и Ванцзы, видимо, счел нужным уточнить: - В этом доме. Через секунду Вэй У Сянь несколько нервно расхохотался. - Конечно, я останусь здесь. В этой комнате и в этом доме. Я же твой муж, — улыбка растянула его губы, но уже не была привычно беззаботной. Его не оставляло чувство того, что он чего-то не улавливает, не понимает, и это нервировало. И, наконец, Ханьгуан-цзюн заговорил: - Тебе нельзя покидать пределы дома. Все необходимое у тебя будет, ты ни в чем не будешь нуждаться. Тишина рухнула безжалостной волной, затопив собой все пространство, выбив воздух из легких. - Что? – Не веря в услышанное, выдавил из горла У Сянь. - Тебе нельзя… - терпеливо стал повторять Ванцзы, прячась за монотонностью слов. - Я слышал! – Дико вскрикнул У Сянь, становясь до боли похожим на себя прежнего, из той, досмерной жизни. Неукротимым. Неподвластным. - Скажи, что я сошел с ума и перестал понимать человеческую речь, — в словах слышался рвущийся рык. – Или что ты хреновый шутник! От этого голоса в давние времена уважаемые заклинатели и старейшины древних родом писались как маленькие дети, узревшие бабайку в мельтешении теней. - Вэй Ин, — единственный, кто никогда не боялся встать на пути Старейшины Илина, говорил спокойно, лишь немного громче своей обычной речи. – Это для твоего блага. - Запереть меня, — захрипел в ответ У Сянь, делая шаг в сторону Ванцзы, — это для моего блага? Это ты так решил или старый маразматик тебе так сказал? - Вэй Ин, — предостерегающе произнес Лань. - Что Вэй Ин? Я хочу знать, кто решил, что закрыть меня здесь будет благом хоть для кого-то? Ты? Или все же кто-то промыл тебе мозги вашими чудесными мелодиями?! - Это мое решение, — не меняясь в лице прежним своим спокойным тоном ответил Лань Чжань. И Вэй У Сянь замер. Осознание медленной холодной волной наплывало на него, давя на грудь, раскалывая сердце. - Ты… - упало в тишине произнесенное слово, ставя точку. - Мне пора. Я приду через месяц. Ханьгуан-цзюн медленно повернулся спиной к Вэй Ин и направился к двери. - Лань Чжань, — тихо, едва слышно заговорил У Сянь, надеясь успеть. – Ты не можешь так поступить со мной. Двери с тихим шелестом распахнулись, белые одежды мелькнули в темном проеме и исчезли за сомкнувшимися створками. - Нет… Не можешь… Воздух рванулся в легкие, наполняя их болью. - Нееееет! Нечеловеческий крик разорвал тишину, рванулся к двери, ударил в стены. Но остался абсолютно неслышным за пределами дома. - Ааааааа!!! Нет! Нет! Прокусив палец У Сянь быстро начертал разрушающий талисман на ладони и ударил ей в пол. Волна прошла от удара по полу, хлопнула в стены и потолок… С силой отразилась от них и со всей изначальной мощью вернулась на того, кто пустил ее. Защитные магические барьеры стояли снаружи всего дома, предотвращая возможные разрушения. Ханьгуан-цзюн хорошо знал того, кого прятал в своем доме и подготовился. У Сянь упал на пол, скрючившись от боли. Его нынешнее тело было недостаточно крепким, чтобы перенести с малыми потерями подобный удар собственной техники. Несколько ребер точно были сломаны, голова раскалывалась от сотрясения, из носа сочилась кровь. Силы покинули его, глаза закрылись. - Лань Чжань, — едва слышно прошептал Вэй У Сянь.