Огонь в тумане

–Ояката-са– Не успел договорить Камадо, как его перебила жена Убуяшики, таким тонюсеньким и тихим, но стальным голосом: –Если вы по поводу Токито-сана, то он в доме глицинии, Камадо, – сказала она, повернувшись в сторону двери и чуть отодвигаясь от Кагаи. До этого они сидели как учитель-педофил, кем оказалась Амане, и ученица-тихоня, или даже бунтарка, кем был глава Убуяшики. Последний сидел на полу перед столом и смотрел своими уже слепыми глазами в стол, но ничего, кроме белой или черной? пустоты, не видел. Кагая уже несколько недель слеп, и когда Танджиро узнал об этом, то невольно вскрикнул. Он ведь видел эти вздутые вены бледно-пурпурного цвета на лбу Убуяшики, но раньше не обращал на это никакого внимания. Когда он увидел слепого Кагаю и его побледневшие, добрые глаза, то ему стало так плохо, что еще бы чуть-чуть, то он бы заплакал. Но если возвратиться обратно к теме, то Амане сидела сзади Кагаи, чуть подняв ноги, что бы смотреть, что написано в бумажках и читать вслух слова на нем, ее аккуратный подбородок был в паре сантиметров от правого плеча Кагаи, а свои руки она положила на плечи Убуяшики, будто пытаясь расслабить их. Хотя возможно, если бы Танджиро наблюдал за ними все это время и увидел это действие от женщины, то не удивился бы, ведь они женатая пара. Их отношения ему так нравились и иногда он тоже так хотел побывать на месте Кагаи, но с кем-нибудь другим. Ну, может он сможет найти себе жену из истребительниц демонов и не придется объясняться, почему он уходит куда-то на большое количество времени, почему из его комнаты слышен чей-то картавящий голос, зачем ему Катана и эта странная одежда. Но если бы у него была жена-истребительница, то он бы очень сильно за нее беспокоился, ведь она могла умереть в любой момент, защищая мирных жителей, а он бы мог узнать это лишь спустя очень большое время. В общем, ему нужно найти очень понимающую супругу, что поможет ему размножить их семью или... Камадо не мог правильно сформулировать эту мысль, но попробовать все же надо, во первых, ему нужна жена, что бы его потомки смогли продолжить его дело, а точнее сделать Незуко вновь человеком, если он не сможет этого сделать до того, как сам умрет. Во вторых ему нужно иметь свою семью, что бы их, можно назвать, клан продолжался и дальше, ведь он, как старший сын, должен завести себе жену первее всех и первого ребенка должна завести их ветвь, что бы их родовое дерево росло и дальше, словно корни дерева. Танджиро помотал головой. Он не о том думает. Он было открыл рот, что бы спросить кое-что, но его мысли будто прочитали, потому-что Кагая внезапно сказал: –Пробудет он там два или три дня, ведь царапины быстро заживают, – кивнул чему-то Убуяшики, повернувшись в предположительную сторону Камадо. И на удивление попал в точку. –Но... Но вы же не собираетесь отправлять его к демонам сразу же?! – нервно спросил Танджиро дрогнувшии голосом. Его глаза очень заметно дрожали, ведь даже Кагая видел, а точнее чувствовал, это. –Прости, Танджиро, – улыбнувшись краями губ, словно в извиняющем жесте, Ояката чуть сжал свои слабые руки в кулаки, будто пытаясь избавиться от стресса. «Возможно так и есть....» подумал Камадо, хмуря свои тонкие брови. –Но...! Возможно из-за того, что он был так сильно ранен и ходил на миссии Токито-доно сейчас и в доме глици– Камадо прервал свою же несвязанную между собой речь, будто начиная о чем-то думать. –А что за дом глицинии? – озвучил свои мысли Танджиро после одной минуты размышления о том, чем может оказаться этот дом глицинии. –Это что-то вроде отеля, но из-за того, что однажды истребители спасли клан, что и управляет домом глицинии, они принимают их бесплатно, – сказал Кагая, от чего-то расслабляясь. Камадо, к сожалению, не знал причину этого, из-за чего мысленно ударил самого себя. Даже такую мелочь он не мог увидеть? Камадо мог бы попробовать "учуять" это, но увы когда он подумал об этом, запах уже растворился в пучине духов Амане, словно того мимолетного запаха и вовсе не было. –А... Настала долгая тишина, в которой можно было услышать мысли каждого из комнаты, что было бы крайне неловко, но никто не решался или не знали, что сказать? разрубать эту гнетущую тишину, что придавала ощущение, словно ты один в комнате, а эти люди вокруг лишь иллюзия, обман твоих глаз. –Спасибо за ответ, я очень надеюсь, что вы все таки не будете отправлять Токито-доно на задания! – весело ответил Танджиро, улыбнувшись во все зубы, поклонившись обоим Убуяшики и уходя в сторону комнаты Незуко. Он хотел бы поговорить с ней, хоть она точно не услышала бы это. Шел он долго, ведь, во первых, он никуда не спешил, во вторых ему было жарко, а в коридоре, где он шел, было чуть холодно. Причина того, что ему жарко? Он не знал, но, возможно, это из-за немого беспокойства за Токито. И Незуко за одно. Первый в неизвестном месте, не понятно, какие у него раны и будет ли он жить дальше если встанет на ноги, но Камадо даже не знал, может ли тот ходить или нет. –Агрх... – брови Камадо нахмурились, сам он сжал зубы, непроизвольно показывая последние. Он был в полном замешательстве. Почему он так беспокоится за Муичиро? Он бы сказал, что беспокойство щекотает ребра даже сильнее, когда он думает о Незуко, но осёкся. Как бы Токито не был ему дорог как учитель, за сестру он беспокоится намного сильнее. Он бы сказал даже, что беспокоится за нее в тысячу раз сильнее чем люди могли бы вынести все вместе взятых. Танджиро лишь вздохнул от своих мыслей. Лучше ему подумать о том, как выглядит коридор, по которому он сейчас идет, что бы, если что, запомнить его и знать, где он будет жить. Хотя, возможно, он в основном не будет находиться здесь, дубася демонов обеими руками. Камадо снова стряхнул головой. Его мысли снова свернули не туда. Что бы наконец-то избавиться от назойливых мыслей, он попытался рассмотреть коридор, что, собственно, и хотел сделать. Коридорчик был длинным, примерно на расстоянии 40-50 метров от Камадо находилась стена, а за ней комната Незу– Стоп, что?! Танджиро поперхнулся. Он так быстро шел или его мысли забрали его с головой? Парень даже не заметил, как дошел до комнаты, куда поселили Незуко, что даже не успел рассмотреть коридорчик, по которому он шел уже много раз лишь для того, что бы "поговорить" с Незуко, что ни один из этих посещений к себе не подала признаков жизни, кроме легкого и еле слышного дыхания. –Незуко, я пришел, – наконец-то дойдя до комнаты в самом конце коридора, в которой не было даже одного маленького намека на свет, как, в прочем-то, и в коридоре, из которого он только что вышел, Камадо посмотрел на футон, где лежала его сестра, мирно сопя. Она даже не подозревает, что сейчас за нее беспокоится ее брат, его сердце сильно сжимается в груди, словно в тисках, а руки крепко сжались в кулаки, будто готовясь ударить кого-нибудь, но Камадо никогда не сделает такого. «Ну, возможно» подумал Танджиро, после чего стряхнул головой. Он думает ни о том. Снова. –Как... Как ты себя чувствуешь, Незуко? – парень, конечно, никак не ожидал ответа, но его сестра, кажется, начала сопеть чуть громче, словно хотела что-то сказать, но язык не проворачивался, что бы озвучить свои мысли. Камадо еле видно улыбнулся. – Если ты ведешь себя громко, то это положительный ответ? Наверное да! На это ему дали ответ в виде тишины и парень не смог не воспользоваться возможностью отдохнуть от тренировок и побыть в тишине. Он знал, что Незуко тоже любит быть в спокойных местах, но увы их дом, в котором населялось шесть детей и двое взрослых, не очень подходил к ее желаниям. Конечно младшая Камадо часто находилась на улице(даже странно, что у нее белоснежная кожа) но если не считать те моменты, в доме почти всегда было шумно. Даже тогда, когда их мама, Киэ, просила быть по тише. Даже тогда, когда их отец погиб. Об воспоминании о дорогом, умершем человеке в глазах невольно встала пелена и Камадо сморгнул ее, но из-за этого одиночная слеза прокатилась по его чуть разгорячённой щеке, а потом дошла до подбородка и упала на его хаори, из-за чего чуть темноватое пятно появилось на нем. Танджиро указательным пальцем стер остатки мокроты на щеке, после чего принюхался к запаху своих слез, чьи мелкие капельки остались на пальце Камадо. Они были чуть солеными, в какой-то мере пахли водой, как из теплой речки, что нагрелась от палящего солнца, но запах они имели, как и слезы остальных людей, отличаясь лишь соленостью и легкой примесью его запаха. Камадо точно не знал, как пахнет, но чувствовал легкий запах Сэмбэев и чего-то ещё, возможно это было отголоски запаха его мамы, что пахла фиалками и всевозможными цветами на этом свете, но унюхать собственный аромат на самом деле довольно-таки трудно. Во первых, это трудно потому, что в воздухе витает еще множество запахов, например эта комната вовсю пропитала запах Незуко, что пахла как их мама, фиалками. Камадо очень нравились эти цветы, ведь у них дома этих фиолетовых, с желтыми сердцевинами, цветочков было довольно много. Возможно поэтому почти вся из семья имела запах фиалок, что любил каждый член их семьи, но, как говорится, многие вещи индивидуальны. Вот например его отец, Танджуро, имел легкий запах угля в перемешку с фиалками и Камадо долго удивлялся такому сочетанию, но пахло это очень хорошо и Танджиро любил запах отца. Его мама имела в основном запах цветов, особенно фиалок, что она, возможно, любила больше всех из их семьи, где-то под коркой Камадо чувствовал запах овощей и чего-то еще непонятного. Хотя это и не удивительно, их мама, как полагается родителю женского пола, всегда готовила что-то поесть и если бы она не пахла овощами, Камадо сильно удивился бы. Ханако, его умершая сестра с черными, прямыми волосами доходящие ниже плеч, челкой чуть выше глаз, и большими, красными глазами, имела запах Сэмбэев, как и он сам, старых книжек в их доме, и, как всегда, легкий запах фиалок. За запах первого он очень гордился – они имели один и тот же вкус, за что не гордиться было не возможно, особенно такому, как Камадо. Сигеру, его младший брат чуть младше Ханако, с бритой головой и красными глазами пах едой, что иногда смешило Камадо, ведь их младший брат "обжора". Он даже часто подкалывал брата с этим, но только так, что бы тот не обиделся, а если это и случится, то самолично готовил тому что-нибудь, а тот победно улыбался, словно выиграл великую отечественную войну, а не ему приготовили что-то вкусное. Такео, с темными, зачесанныси назад, волосами, красными глазами и родинкой под правым глазом, пах древисинной, т.к. тот очень любил колоть дрова, с чем ему помогал Танджиро с большим удовольствием. Камадо улыбнулся, а на глазах навернулись слезы, что тот быстро растер по всему лицу, из-за чего стало только хуже. Он не хотел плакать там, где есть дорогой да него человек, ведь не хотел выглядеть слабым. Да... Он же... Старший сын, ведь так? –Н-Незуко.... Прости.... Я-я... П-пойду, – улыбнувшись с легкими росинками слез на щеках, Камадо поцеловал сестру в лоб, после чего вышел из комнаты, пытаясь подавить всхлипы из груди. Сейчас ему нужно пойти на задний дворик, где он тренируется, и начать практиковаться. Все же эта "дымка" до сих пор не освоена. Муичиро лишь вздохнул, когда Кури, его врач, повернулся к нему спиной, кинув на последок фразу по типу "ты здоров, можешь уходить отсюда" и посмотрел на стопку своей постиранной одежды, а точнее формы истребителя. На самом деле в такой открытой одежде ему было не очень удобно, а в грязных вещах было тоже самое, но только намного хуже, из-за чего он и не долго противился белой тряпке(как он ее назвал), в которой сейчас стоит, хотя по большей части ему было все-равно. Встав с футона, парень направился в сторону своей стопки вещей, после чего довольно медленно оделся, потому, что раны саднили, придавая приличную боль, но терпеть ее было даже очень можно, особенно такому выносливому человеку, как Токито, но, даже не смотря на это, было довольно больно. Когда чистая, мешковатая одежда была на нем, катана на боку, а его ворона на плече, то он вышел из здания, ни с кем не попрощавшись. На душе на удивление стало спокойнее. Это из-за "своей" одежды? Столп тумана не знал точно, но спустя какое-то время эти мысли покинули его, а за место них он начал думать об облаках, что кружились, словно рыбы в воде, над его головой. Было спокойно. Ходил он медленно, разглядывая каждый столб, смотря на росинки, которые отражали солнечные лучи, удивлялся высоты деревьев, да и всему, что видел, но увы лицо ничего не выражало. Кроме глаз, в которых можно было увидеть блики, но не из-за красоты природы вокруг, а из-за палящего солнца, что заставлял щуриться Муичиро, а блики в глазах последнего появиться незамедлительно. Шел Токито долго потому, что он не спешил, по пути как раз мог убить несколько демонов. Ну, ночью. Прошло всего пол дня после того, как он вышел из дома глицинии. «Я медленно иду, утром вышел, а даже пол пути не прошел» подумал Токито, чуть приподняв подбородок и посмотрев в слегка пасмурное небо. Вздохнув, он опустил взгляд вниз, на мелкие камушки под своими миниатюрными ногами, и, ударив один камень, что был больше остальных, в кончиках пальцев ног появилась незаметная для столпа боль, а пустой взгляд следил за тем, как камень, что он ударил ногой, улетел в сторону, но взгляд глаз очень быстро расфокусировался, из-за чего столп не заметил, куда в итоге камень упал. Потом похожий, но более темный, камень был кинут в сторону носком ноги столпа, а тот, ничего не чувствуя, лишь наблюдал за тем, куда падают камни, что он бил. Токито сказал бы, что это очень весело, но увы никакую радость он не испытывал, но он и не понимал, зачем вообще делает это. Может ему просто скучно? Ответа на это было никакого. Когда солнце спустилось за горизонт, то столп прошёл примерно чуть больше половины пути, не остановившись ни единого раза за весь этот день. Спустя какое-то время после того, как встала луна, на него напал какой-то демон с рогом на лбу и открытой одежде, которого он убил всего одним взмахом, а точнее четвёртой катой, "взмах адвекции". После того демона на него никто не нападал, но иногда Муичиро чувствовал взгляды на себе, словно за ним следят, однако не обращал на это никакого внимания – пусть эти поганые демоны считают, что он их не видит. Когда Токито добрался до поместья Убуяшики прошло чуть меньше двух суток, и когда он зашел в задний дворик уже на автомате, на нем неожиданно появился дополнительный вес, а ноги из-за лишнего веса на своем теле согнулись, словно ты обнимаешь низкорослого, когда сам являешься высоким. Когда он полностью осознал, что случилось, а именно его обнимал его вроде бы Цукуго, прошло примерно несколько десятков секунд. Когда Муичиро осознал ситуацию во второй раз, т.е. его обнимал его приемник и ученик, уткнувшись в его волосы лицом и держа его спину крепко-крепко, словно он сейчас испарится, то чуть мягко оттолкнул Танджиро от себя, а голова невольно закружилась. Сказать честно он давно не чувствовал физический контакт с человеком, даже нечаянное и незаметное прикосновение рук, а тут его сразу же обнимают. –Дымка освоена? – будто бы забыв про некое "происшествие" что только что произошло, хотя он и вправду забыл, приступил сразу к делу Муичиро, заметив яркий румянец на щеках Камадо, но не обратив на это никакого внимания. –Нет, но я стал быстрее бегать... – проговорил тот, после чего взял деревянный меч в свои руки и незамедлительно напал на Муичиро – такое происходило всегда, когда столп тумана приходил с миссии, Камадо нападал на него с седьмой катой, а если та не наносила даже мелкую рану Муичиро, то применял другие. –Дыхание тумана, Вторая ката:многослойный туман! – сказал сам себе под нос Танджиро, вдохнув в легкие воздуха и концентрируясь одновременно на своем дыхании и многочисленных ударов, что он пытался нанести столпу. Внезапно в его живот что-то втыкается, да и с такой силой, что он отлетел на пару метров и, лёжа на боку, держась обеими руками за живот, придвинул колени к груди и чуть стоня от боли, Танджиро отпустил деревянный меч из своих рук и тот с приятным для слуха звуком упал на землю, отлетев от него на несколько метров. –Ты стал быстрее двигаться, – будто не сказав то, что Камадо сказал за несколько секунд до начала боя, кивнул своим мыслям Токито. Танджиро было хотел сказать, что говорил это и спросить, почему тот не добавил "Согласен" в начале предложения, но вспомнил про амнезию столпа, поэтому промолчал на слова столпа, лишь кивнув и попытавшись встать на ватных ногах и с болью в животе. Токито дрался с ним своей катаной в ножнах, но даже с ножнами было очень больно получать удары. Танджиро даже сказал бы, что это больнее, чем удары во время пробежки, где его били каждый раз, когда он останавливался. Но, к великому счастью красноволосого, эти пробежки миновали и он мог вздохнуть спокойной грудью. Муичиро неожиданно удалился из заднего двора, где они тренируются, а Танджиро начал переваривать все то, что только что произошло. Когда парень с красными волосами и такими же глазами, но более розового цвета нежели кровавого, зашел в задний дворик, то вспомнил про то, что несколько дней назад пришел сюда с росинками слез на глаз, а живот скрутился в неприятный узел. Внезапно появилось больше желание отойти к одному из голых кустиков, т.к. сейчас только конец зимы, и выблевать всю рвоту, что появилась от отвращения к самому себе. Вздохнув в немой попытке успокоиться, Камадо взял свой излюбленный деревянный меч(Ояката-сама сказал, что еще через несколько месяцев он может взять в руки настоящий клинок и тренироваться на нем) и начал все, как начинал всегда: Спокойно вдыхал и выдыхал, потом за миллисекунду до того, как попытаться атаковать своего "невидимого" компаньона, вдыхал в грудь как можно больше воздуха. За туманом, что до сих пор не появлялся, он пытался разогнать свою скорость до максимума – конечно, это у него никак не получалось. Спустя несколько минут беганий с изменяемой скоростью от самой низкой, словно улитка, до максимальной скорости Танджиро, последний опустил свои руки и сжал рукоять меча. До столпа тумана ему как до луны, но, очень возможно, он сможет долететь до этой луны, и, очень даже возможно, перелететь ее после того, как доберется до нее. Парень вздохнул, после чего посмотрел на небо, где было всего несколько облачков, и Камадо, вместо тренировок, начал наблюдать за ними. Некоторые были похожи на формы чего-то, но чего именно Танджиро не знал, к сожалению, а некоторые медленно текли по светло-голубому небу и шрамовый наблюдал за их движениями. Чуть помотав головой, словно пытаясь отогнать от себя мысли о облаках, в нос внезапно ударил очень уж знакомый запах. Сырость, дождь, туман. Глаза чуть расширились, после чего обрели свою естественную форму, а в мысли ударила новость, которую он узнал в тот же день, как пришёл сюда с росинками на глазах. Сегодня или завтра Муичиро Токито должен был придти в поместье Убуяшики. На лице расцвела улыбка, и тот подошел к двери на выход из заднего дворика, но не так сильно прячась за столбом с аккуратной вырезкой каких-то узоров. Все таки нечаянно напугать Токито не входило в его планы. Запах чего-то мокрого все усиливался, забирая Камадо с головой, а глаза невольно заслезились. Вытерев влагу с глаз, что вызвана запахом, рядом с ним раздались шаги. Но за несколько секунд до того, как дверь открылась, он успел подумать, что глаза застелила пелена не только потому, что запах является влажных явлений, но и потому, что с Токито все, возможно, очень хорошо. Когда дверь полноценно открылась, он наклонился вперед и призрачными (как ему казалось) движениями обнял Токито, прижав его к себе. Танджиро удивился – его так называемый "учитель" пока что не оттолкнул его, хотя обычно, когда он пытается обнять того, то Муичиро бил его катаной в ножнах, но здесь тот затупил... Пытаясь отсрочить обнимашки как можно дольше, парень медленно вдыхал и выдыхал запах волос, в которые утыкался и Танджиро почувствовал, как кровь приливает к щекам. Это из-за стыда? Парень, к большому сожалению, не знал этого. Спустя примерно минуты обнимашек столп наконец-то оттолкнул красноволосого от себя, но не так сильно, как мог бы. –Дымка освоена?