Парк аттракционов

      Огромный парк аттракционов полнился гудением двигателей, металлическим дребезжанием разнообразных цепей и колёс и детскими визгами. Часть его была скрыта под высокой крышей помещения, и, находясь тут, поневоле ощущаешь себя внутри утробы какого-то адского кибер-чудовища, которое вот-вот расплющит тебя своими ржавыми промасленными стенками железного желудка. Сиэль пил из большого пластикового стакана вишневую газировку. После затяжной простуды, которую организм ещё не до конца переборол, временами бросало в жар, а во рту зверски сушило. Да ещё укачало на аттракционе виртуальной реальности. Холодная кисло-сладкая газировка освежала и приносила недолгое облегчение. — Давай! Давай! Ещё раз! Перекувыркнись ещё раз! Ну пожалуйста! Ну.! Ну.! — восторженно визжала Лиззи брату Сиэля, который прыгал на натянутом, огороженном сеткой батуте. Подлетая на целых два, а то и три метра, он делал сальто вперёд и назад, болтал ногами в воздухе, расставлял руки, изображая крылья. Когда он подпрыгивал и вновь ощущал невесомость, лицо его светилось неземным блаженством, а губы трепетали от эйфории, которой только может достичь шестнадцатилетний мальчик. Он остановился, пошатываясь от головокружения, подошёл к краю батута, взялся за сетку. Лицо сильно раскраснелось, волосы взмокли, и беспорядочно торчали, и лезли ему в глаза. Сейчас он выглядел гораздо младше своих лет — счастливый ребёнок, опьяненный собственной неуёмной энергией. — Лиззи, Иди сюда! — запыхавшимся голосом сквозь смех позвал он девочку. — Ну ты что-о?! Я же в пла-а-атье! Я не буду миленькой… — с очень наигранным смущением проскулила Лиззи. Её голос просто отвратителен. Как очень кислый лимон. Как скрип мела по доске. У Сиэля от него иногда начинала болеть голова. Она закатила глаза, кончиками пальцев поправила пышную юбчонку своего джинсового сарафана, изображая из себя маленькую леди. — Мальчики, я пойду принесу вам чего-нибудь вкусненького. Сиэль не испытывал к ней ничего, кроме, возможно, терпеливого снисхождения, которое испытывают к младшим сёстрам. Её семья — владельцы крупной сети агенств по недвижимости. Родители Сиэля были с ними давно знакомы и, конечно, не пренебрегая такими удачными знакомствами, с десяти лет подсовывали им с братом эту Лиззи, уверяя: однажды она обязательно станет невестой одного из них. Что она выберет не Сиэля, сомнений не было. Брат забрал у него любовь родителей, невесту и через несколько лет — Сиэль был в этом уверен — заберёт родительский бизнес, к ведению которого у него абсолютно нет данных, но это неважно. Говорят, близнецы — зеркальное отражение друг друга. Но Сиэль был скорее тенью своего брата. Невзрачной, молчаливой, болезненной тенью, которую не всегда замечали в его веселых компаниях. Да и веселых компаний Сиэль, сказать честно, избегал. Свободное от учёбы время проводил один в своей комнате за книгами и учебниками или спал во время очередной болезни, которые с детства облюбовали его слабый организм. Он не жаловался на несправедливую судьбу, не протестовал, ибо сделал бы этим только хуже самому себе. Почти смирился. Вишневая газировка почти закончилась. Губы, обхватившие трубочку, втягивали со дна остатки жидкости вместе с воздухом — от этого получался громкий звук, напоминающий влажное натужное дыхание умирающего человека. Сиэль опустил глаза и сосредоточил внимание на стакане. Мутно-белый дешёвый пластик, из которого медленно высасывали воздух и вишнёвую кровь, постепенно приобретал голубоватый, мертвенный оттенок. — Си-и-э-эль! Я принесла тебе пироженку с твоей любимой клубничкой! — пронзительно завизжала в ухо вернувшаяся Лиззи и ткнула ему почти в лицо картонную тарелку с блестящим, наполовину растаявшим жиром. От резкого сладко-химического запаха желудок Сиэля скрутил спазм и тошнота после аттракциона, едва начавшая отступать, незамедлительно вернулась. — Ээ… Спасибо, Лиззи, я не хочу. Спасибо. Он отвернулся, чтобы не видеть её кукольно обиженного лица и невольно не почувствовать себя виноватым. На узкой скамейке, где они сидели, вряд ли хватило бы места троим. И, заметив, что брат закончил прыгать на батуте, молча встал. Уже по привычке, он не бунтовал и тихо уступал ему место, не видя смысла за него бороться. Лиззи достала из плетёной пёстрой сумочки влажные салфетки принялась вытирать взмокшее лицо брата. А потом отломила ложечкой кусок пирожного и с просительной улыбкой поднесла к его рту. Брат, не протестуя, открыл его и прикрыл глаза, словно этот идиотский процесс доставлял ему удовольствие. Несмотря на подростковую, ещё совсем детскую неопытность, их взгляды, обращённые друг к другу, были очень искренними. Животное Буйство гормонов, с которым они не могли совладать. Как бы ни пытался смотреть на Лиззи, Сиэль не испытывал ничего особенного. Как и к другим девчонкам. Даже когда пытался ради эксперимента, через силу это сделать, оставшись в комнате наедине с каким-нибудь эротическим журналом, ничего не выходило. И читая книги о подростковом взрослении, не находил у себя никаких знаков, над которыми стыдливо посмеивались одноклассники. Авторы этих книг — взрослые люди, прошедшие годы теории и практики, безапелляционно сочли бы его ненормальным. Не мудрено. Если у родных отца и матери то и дело читалось на губах это клеймящее слово, что говорить о чужих людях? Детский паровозик, пыхтя слабеньким искусственным паром, ездил вокруг этажа. Крашеный ядовито-зелёной краской шатун, что соединял колёса, вращался в однообразном медленном ритме. Внезапно он совершил какое-то рвущее, противоречащее вращению колёс движение. Застопоренное колесо громко стукнуло по рельсу. Вагончик, до этого момента казавшийся невероятно тяжелым, тряхнуло и, будто пластмассовую игрушку, повалило на сторону. Дети истерично завизжали и вцепились в поручни сидений. Родители, которые не спускали глаз со своих чад, подбегали и, не обращая внимания на заграждение, пытались пролезть к ним и скорее взять на руки. Смуглый администратор-португалец с лысеющей головой что-то громко крикнул на чужом языке своему коллеге и поднял скрещенные руки, что означало «стоп». Высадив детей, он озадаченно потрогал носком ботинка колесо, которое сейчас висело в полуметре над рельсом. Жестом направив туда коллегу, отпер ключом моторную будку и вошёл прямо во чрево аттракциона, из которого зловеще торчали высоковольтные провода. Сиэль, всё это время хладнокровно наблюдающий за этой маленькой катастрофой, перевёл взгляд на брата. И тот показался ему таким ничтожно хрупким и маленьким по сравнению с грудой всех этих тяжеленных железных конструкций, неостановимых простой человеческой силой, движущихся по заданному ритму. Музыку, которая здесь не умолкала, сделали погромче. Сиэль до сих пор не понял, для чего её здесь постоянно включают. То ли немного приглушить вопли радостных детей, то ли, наоборот, взбудоражить их как можно сильнее, одурманить, ввести в транс и не дать ни на минуту опомниться. — Take a chance on me (That's all I ask of you, honey!), Take a chance on me… Лиззи поднялась со скамейки и начала пританцовывать. — Ребята! Сиэль! — крикнул брат, поискав его глазами. — Пойдёмте поищем вторые горки! Они на Острове Роя — это на южной стороне парка. Мне пацан на батуте про них сказал — он уже катался. — Тут есть вторые горки? — удивился Сиэль. Он достал из кармана карту, где в миниатюре были нарисованы все территории и аттракционы парка. Насколько он знал, горки тут были всего одни. — Во-о-от здесь! — победно воскликнул брат и ткнул в угол карты трубочкой от газировки. — Вот эти, синие. Видишь? Отсюда не видно. Они гораздо круче, больше, выше тех, где мы катались. Ну мы просто не дошли до них. Идём?! Брат говорил так торопливо, безудержно, ему не хватало воздуха, а ноги притопывали в ритм музыки. Ему не терпелось прямо сейчас рвануть на поиски нового аттракциона. Сиэль чувствовал щекой его частое дыхание, пахнущее клубничным пирожным. Лиззи достала из сумочки блеск и подкрасила губы. — А мы не заблудимся? — озадаченно спросила она. Брат нетерпеливо смотрел на Сиэля, ожидая узнать его мнение. Сиэль помялся. — Снова стоять в этой очереди… Но правда, перспектива ещё раз больше часа толпиться в немыслимых очередях из визжащих и хохочущих подростков, вдыхая запах сырных чипсов вперемешку с потом, ему нисколько не улыбалось. — Боишься? В ангельской улыбке брата возникло что-то язвительное, неприятное и злое. Он так с самого детства улыбался перед родителями, когда те допытывались, кто из них двоих сделал какую-нибудь шалость. И всегда находили виноватым Сиэля, даже если он был абсолютно не причастен к тихим подлостям брата. Эта улыбка словно гипнотизировала всех, вынуждала признать его безусловно самым лучшим ребёнком на свете. Самым лучшим ребёнком, другом, учеником, бойфрендом… — Боится, что его снова укачает! — хихикая, подхватила Лиззи. — Господи… Детский сад, — закатил глаза Сиэль. Какой смысл с ними спорить? — Ты хоть ингалятор свой не забыл? — спросил брат всё с той же улыбкой. Прекрасно знал, что Сиэлю не нравится, когда он напоминает об ингаляторе в чужом присутствии. — Нет. — Ответил Сиэль, не показывая, что его это хоть бы чуточку задело. Но сам на всякий случай незаметно проверил ингалятор в кармане бриджей. — Сиэль, ну ты чего опять такой надутый? Улыбнись! Давай веселиться! — Лиззи с визгом бросилась к нему, схватила за щёки и попыталась растянуть их в улыбке, что заживающая трещина на нижней губе после простуды, снова разошлась. Сиэль зашипел от мерзкой, режущей боли и непроизвольно оттолкнул руки девчонки. — Лиззи, хватит! Не трогай! Её визг пронзил ушные нервы, разошёлся пульсирующей болью в голове. Где-то в отдалении накатывала волна криков людей, поднимавшихся на «Падающей башне». Кабина медленно поднималась всё выше и выше, и крики слышались слабее. Частые биты музыки били по ушам. — Я свободен, мой милый. Не упусти этот шанс! Это всё, о чём я прошу тебя. Не упусти свой шанс!.. На высоте триста девяносто футов, там, где перехватывает дыхание, закладывает уши, а тройные крепления на сиденье ощущаются совсем не надёжными, — свистящий вздох поршневого двигателя. Резкий, неожиданный срыв — пронзительные вопли от страшного, противоестественного чувства свободного падения, невольное ожидание смертельного удара о землю, пока магнитная тормозная система не сработает. Лиззи скривила пухлые, жирные от блеска губы и тихонько заскулила, словно сейчас безутешно и громко разревётся. Сиэль не верил её слезам. Не пройдёт и пяти минут, как она снова повеселеет и продолжит тянуть к нему свои маленькие беспокойные ручонки. Брат приобнял Лиззи. Потом, подойдя к Сиэлю поближе, сказал на ухо: — Если плохо себя чувствуешь, ты мог бы остаться дома, Сиэль. Произнес спокойно, почти ласково, но в этих словах слышалась потаённая угроза. Как бы обещание сделать в скором времени изысканную, осторожную подлость. С радостью бы остался. Только вот родители в очередной раз навязали его брату. «Ты последняя наша надежда! Ты единственный, кто хоть как-то помогает Сиэлю социализироваться! Он без тебя не сможет». — Пойдём искать ваши горки, — безразлично произнёс Сиэль, невольно продолжая вслушиваться в слова песни. — Я готов сделать для тебя всё, на что способен. Я не лгу. Дай мне такую возможность… — Ура! — страшно обрадованная, Лиззи стала в безумном танце подпрыгивать и трясти кудрявыми белокурыми хвостиками. — Ну побежали, побежали! Скорее, надо очередь занять! Она схватила за руку Сиэля и бросилась бегом вслед за братом. Чтобы дойти до Острова Роя, нужно было выйти из помещения. На улице на тебя тут же наталкиваются группы школьников в юниорской форме, дезориентированные от радости, наступают на ноги, норовят испачкать одежду сахарной ватой и карамельными яблоками. Преграждают дорогу черепашки ниндзя — аниматоры в зелёных обтягивающих комбинезонах и с повязками на головах, прыгают и комично показывают боевые приемы. Пышнотелая Бетти Буп с рисованными глазами, в фартучке, едва прикрывающем нижнее бельё, хотела наклониться к Сиэлю, чтобы поцеловать в щеку, но не успела. Двое тощих, бесполых, одинаково одетых мимов собрали вокруг себя компанию туристов и показывали шоу. Всё мелькало перед глазами, как быстро сменяемые кадры на проекторе. Сиэль не знал, зачем он до сих пор держит руку Лиззи. Он бежал не потому, что его наконец взял на слабо брат. Что-то будто звало его, не давало сдаваться, открывало второе дыхание, наращивало панику. Сердце выскакивало из груди. Пол-литра выпитой вишнёвой газировки противно булькало в животе. Сиэль отдалённо чувствовал боль в боку от спазма мышц, но не позволял себе остановиться. Так бегут от какой-то опасности. Слова песни отчётливо слышались даже сквозь шум парка: — Не упусти свой шанс! Это всё, о чём я прошу тебя, мой милый! Не упусти шанс… Бежать вдруг стало ощутимо труднее. Грудь сдавило, как будто он нырнул на большую глубину. Услышав своё дыхание, Сиэль похолодел от испуга. «Не сейчас, пожалуйста. Только, чёрт возьми, не сейчас», — сжимая зубы, отчаянно взмолился он про себя. Да уж. Он был просто до невозможности «везучим». — Лиззи… Давай помедленней. Мне нужно… — просипел он, разжав ослабевшие пальцы. И, упершись руками в колени, зашёлся кашлем. Лиззи на секунду остановилась, бросила нетерпеливо-вопросительный взгляд на брата. Тот сказал: — Мы пока пойдём, займём очередь, хорошо? Всё равно стоять долго. Ты подходи, ладно? Сиэлю на тот момент стало абсолютно плевать на их проклятые горки, на очередь, на них самих. Кашель душил, рвался из груди с тяжёлым свистящим хрипом и не приносил облегчения. Как будто поперёк горла встал комок и перекрыл дыхание. Сиэля пронзил обжигающий ужас, когда рука хлопнула по карману бриджей и не нашла там ингалятора. Наверняка уронил, когда бежал. Лиззи и брата уже давно след простыл. Ужас сменился тошнотворным ощущением вишнёвой газировки, булькающей под горлом. — Эй… — осторожно позвал позади мужской голос. — Не ты ли обронил? Сиэль обернулся с изумлением и жадной надеждой. Какой-то мужчина — в панике приступа он не сразу разглядел его лицо — протягивал ему ингалятор. Сиэль без раздумий схватил его, и вскоре благодатный воздух наполнил освобождённые лёгкие. — Такие вещи надо бы хранить более бережно. Как считаешь? Высокий, стройный мужчина, одетый в лёгкий летний костюм, приятно улыбался. Сказав, он подмигнул. Сиэль огляделся и только теперь, придя в себя, заметил, что вокруг, кроме них двоих, совсем нет людей. Мужчина подошёл как-то совсем неслышно, словно вырос из-под земли. — Тебе бы отдохнуть немного. Давай присядем? — он сел на скамейку под фигурно постриженным деревом и позвал мальчика. — Да… Спасибо. — Сиэль не решался сесть. Продолжая восстанавливать дыхание, он неуверенно указал головой в конец аллеи, где недавно скрылись брат и Лиззи. — Мне надо… бежать. Чёрные, восточные брови незнакомца тревожно сдвинулись. — Уверен, что оно того стоит? — Мои друзья пошли занимать очередь на горки. — Горки?.. А разве они там? — Другие горки, синего цвета, кажется… Которые на Острове Роя, — повторил Сиэль слова брата. Мужчина, улыбаясь, понятливо закивал. — А-а… Остров Роя! Боюсь, твои друзья напрасно так спешили. Эти горки сегодня не работают. Давай подождём здесь, чтобы друзья тебя не потеряли. Думаю, они скоро вернутся и заберут тебя. — Как не работают? Откуда вы знаете? — опешил Сиэль. Брат был абсолютно уверен, что горки работают. Неужели тот мальчишка с батута подшутил над ним? Впрочем, неудивительно. — Я только что оттуда. Их закрыли час назад до конца дня. Из-за какой-то поломки в двигателе, кажется. Сиэль растерянно потоптался на месте и присел рядом с мужчиной. Он не особо доверял незнакомцам, но уж очень большие сомнения, что брат и Лиззи вернутся за ним, узнав, что горки не работают. Скорее всего пойдут вдвоём на какой-то другой аттракцион или сядут обниматься на лавочку, или Лиззи демонстративно надует губки и попросит брата, «если он по-настоящему считает её миленькой», выиграть ей в тире плюшевого медвежонка. Сиэль разглядел повнимательнее одежду незнакомца: на ногах у него были дорогие фирменные туфли, начищенные до блеска — видно, что пришёл он сюда не пешком. — А ваш ребёнок где-то катается? — спросил он. Логично, что он пришёл в парк аттракционов с ребёнком. — Ох… Боюсь, у меня нет маленького, надоедливого приятеля, — шутливо ответил мужчина. — Я здесь… Можно сказать, по работе. У него был приятный бархатистый голос с лёгким французским прононсом. Когда Сиэль сел рядом на скамейку, почувствовал его запах. Хороший и притягательный. Это была даже не какая-то определённая марка парфюма — просто чистый, благородный запах мужчины, который Сиэлю не доводилось ранее ощущать даже от отца. — А кем вы работаете? Мужчина отстранился и посмотрел на Сиэля вприщур, словно изучал его. — Я собираю заблудшие детские души… — таинственно произнёс он. — Аа! Так вы детский психолог, — тотчас догадался Сиэль. — Вроде того, — неоднозначно улыбнулся незнакомец. — Мне здесь нужно было провести кое-какую статистику — узнать, какие аттракционы дети разных возрастов любят больше всего. — Мм… А я не люблю аттракционы. — Тогда почему ты здесь? Этим очевидным вопросом незнакомец буквально загнал Сиэля в тупик. — Просто с друзьями. Я же сказал, — Сиэль услышал в собственном ответе невольное раздражение. Мужчина потёр свои руки, словно наносил на них крем, — ухоженные, нежно-смуглого оттенка и, что особенно привлекло Сиэля, удивительно пропорциональные, не слишком маленькие и не слишком крупные для мужчины. На указательном пальце поблескивало кольцо с дорогим, коньячного цвета камнем. — С теми, что убежали без тебя? Сиэль услышал в этом вопросе явную издёвку. Это не его дело. — Ты и сам не особо рвался вместе с ними, не так ли? Наверное, ты слишком взрослый для их компании, — продолжил свою мысль мужчина, когда Сиэль ничего не ответил ему. — Делать выводы за незнакомого человека — очень профессионально, — усмехнулся парень, не глядя на незнакомца. — Абсолютно верно, — помолчав, согласился тот. — Лучше нам сменить тему. Ты любишь мороженое? — Да… А что? — Сиэль развернулся и недоуменно уставился на мужчину. — Хочешь, я куплю тебе? — У меня есть свои деньги, — не дав ему договорить, жёстко отрезал Сиэль. Уж больно странной выглядела эта неоднозначная улыбка. — Хорошо, хорошо! Извини, — мужчина виновато приподнял руки. — Тогда давай зайдём в кафе, ты купишь сам себе мороженое, а я просто составлю тебе компанию. Хотя бы против такого предложения ты не станешь возражать? Сиэль имел полное право сейчас прогнать этого странного незнакомца. Но тогда бы он снова остался один. Вопреки всяким предостережением взрослых, с ним никто никогда так внезапно не заговаривал на улице. Что же нужно этому человеку? Может, он в самом деле психолог и хочет «попрактиковаться»? Однако это больше похоже на сюжет фильма: психологи очень ценят свое время и бескорыстно никому помогать не намерены. Нет, Сиэль скептически относился что к фильмам, что к сказкам о добром волшебнике, который однажды придёт и заберёт его от не любящих людей. Они зашли в кафе, рядом с аллеей, Сиэль заказал себе ход-дог и вишнёво-шоколадное мороженое: тошнота постепенно прошла, обнажив чувство голода, он не ел ничего со вчерашнего вечера. Мужчина взял только чашку эспрессо. Не привыкший никому доверять, Сиэль ощутил рядом с этим человеком пьянящую лёгкость. Ему стоило больших усилий, чтобы удержать себя в руках и не наговорить ничего лишнего. Просто немного обмолвился о Лиззи. — Видишь ли… — мужчина поджал губы, раздумывая, как бы осторожнее выразиться. — Этой девочке нужен рыцарь. Да. Рыцарь, который будет служить своей прекрасной даме. — Вот как? А кто же я? — негромко спросил Сиэль, вызывающе косясь на него одним глазом из-под чёлки. — Ты… Ты король. Маленький, капризный король, которого самого нужно боготворить и услаждать прихоти. А твоя чрезмерная самодостаточность — демонстративная защита. В тебе есть твёрдый стержень, но оболочка хрупка и нежна, как лепестки белой лилии. Выговорив это, он сложил на столе красивые руки и, довольный собой, поднял голову. Сиэль стискивал зубы от нетерпения скорее возразить. Просто не мог позволить себе, чтобы его собеседник хоть раз оказался прав. Чертовски прав. Парень отошёл в уборную, по пути раздумывая толковый, внятный ответ. Однако, когда вернулся, за столом уже никого не было. Сиэль окинул взглядом летнее кафе, вышел на крыльцо, жадно ища незнакомца взглядом. Но тот словно провалился сквозь землю. Под пустой кофейной чашечкой, которую официантка ещё не успела убрать, лежала записка с какими-то цифрами — похоже на номер телефона. И подпись внизу: «Себастьян». «Себастиан…», — мысленно произнесенное его голосом имя бархатно обволокло горло.

***

В тот день на горках, на которые всё-таки успели сесть Лиззи и брат Сиэля, произошла страшная трагедия. Кусок рельсовой конструкции по неизвестным причинам вылетел, когда вагончик поднялся на сто сорок метров. И на скорости двести пятьдесят километров в час влетел в асфальт. Не выжил никто.