Впрочем, ему плевать.
Эрида тоже была в агонии, кидалась навстречу кому угодно из поискового отряда (или армии, если быть по точнее) и долго с пристрастием допрашивала о любой мелочи. Новости были неутешительные. Поиск начался ещё с братьев Сеймур, гори они в аду, с которыми его дочь в последний раз видели. Да и в принципе видели очень часто. Ранее Азер закрывал на это глаза, и позволял ей самой выбирать круг общения, но очень пожалел об этом. И пожалел что не убил старшего щенка этого семейства ещё тогда, в кабинете декана. — Еще раз, как она себя вела?! — в очередной раз спрашивает он близнецов, — Ничего странного, подозрительного, не типичного? Мне нужны все подробностей ваших разговоров. Как бы Азер не старался себя убедить, но знал что его дочь может и правда, как говорил маркиз Берт, просто пойти прогуляться одной. А из академии выскользнуть правда легче, чем из поместья далеко в горах. Но когда её не было более десяти часов, он потребовал привести близнецов Сеймур. Не то чтобы их отцу это нравилось, но дураком тот не был, и ситуацию понимал, потому не возражал. Правда вместе с ними пришёл и сам, справедливо опасаясь что в порыве гнева тот попросту убьёт его наследников. И опасения были весьма оправданными. Не смотря на то что на дворе уже ночь, эти двое прибежали как только узнали что Аллисандра бесследно исчезла. Будто сквозь землю провалилась. — Где вы видели её в последний раз? — взяв себя в руки, холодным тоном спросил мужчина. — Я видел её около сквера, перед тем как уехать домой, — ответил Белек, кажется, — Потом она ушла с Розардом. — Я последний раз видел её в лесу рядом с сквером, на территории академии, — начал Розард, — Что вы забыли в лесу? — пальцы стучали по подлокотнику, выдавая его раздражение, и доводя до нервного тика перепуганных парней. — Мы проходили в боевой магии щиты, Аллисандре удавалось сложно, потом я предложил научить тому что я сам знаю, — ровно ответил парень, смело встречая его взгляд. — Где именно ты видел в последний раз? Показывай дорогу. На поляне, куда привел старший из близнецов, была выжжена вся земля, но как объяснил парень это осталось от их тренировки. Поисковый отряд обыскали весь лес, и нашли ещё одно выжженное место не по далёку. Тут разрушений было меньше по масштабу, и один из магов подтвердил, что в большинстве использовалась стихийная магия огня, и молнии. От кого отбивалась Аллисандра? Кто эти ублюдки?! Зачем они вообще полезли к его дочери? Жить надоело что-ли?! — Если это похищение, а я в этом не сомневаюсь, — начал декан, который и сам тут присутствовал, — То в скором времени вам придут требования от похитителей. И вам стоило бы их все выполнить. — Мне стоило бы вообще её сюда не отправлять! — раздражённо рявкнул Герцог, поднимая с земли часть темно-синей, шёлковой ткани — Кто же знал что в академии уровень безопасности хуже чем в Хорсе! — Милорд, я сочувствую вашему горю, — начал этот напыщенный ублюдок, — Но не стоит кидаться безосновательными обвинениями. — Безосновательными? — удивленно переспросил мужчина, и вдруг, неожиданно даже для самого себя, расхохотался. Только ничего весёлого в этом смехе не было. — Безосновательными, мать вашу?! У меня дочь по среди белого дня, когда даже учебное время не закончено, пропала прямо отсюда! Вы не то что за ней не уследили, вы даже похитителей пропустили в свою территорию, проморгали целый бой! А зная мою дочь, да и эта выжженная земля тоже доказательство, бой был совсем не тихим и незаметным. Декан поджал губы, крыть было нечем. Ух, выпьет же Азер из него все соки, ещё долго припоминать будет, жизни не даст пока его драгоценная дочка не найдётся.* * *
Аллисандра сидела, забившись в угол. Она сильно похудела, ранее великолепное синее платье по фигуре, теперь висело на ней мешком. Она могла бы давно выбраться отсюда, заодно и сжечь все к чертям, если бы не одно но — тяжёлое, металлическое, с подавляющими рунами «но». Кандалы на руках. Они полностью блокировали её магию так, что она даже не чувствовала её. Такой беззащитной девушка не чувствовала себя даже в приюте. Привыкшая, что по венам адским пламенем течёт магия, она даже не задумывалась что делать без неё. Так привыкла за эти годы. Девушка никого не видела. Иногда слышала вдалеке голоса, но не была уверена не больная ли это голова. Никто к ней не заходил, не разговаривал, даже в окошко не смотрел просто чтобы проверить. Она сходила с ума от одиночества, в этой камере два на два, где даже солнце не проходит. Ей было так холодно… Летнее, шёлковое платье (или его клочья, что точнее) не спасали от холодных, каменных стен и она сидела, обняв свои колени чтобы хоть как-то согреться. А ещё она была голодной… Кормили её раз в день, и когда она просыпалась небольшая миска с едой стояла у дверей. Всегда, когда она просыпалась. Кто нёс, когда принесли она не знала, так как еда всегда была одинаково холодной. Такой мерзостью она и в прошлой жизни не питалась, но сейчас съедала все до крошки, получая необходимый минимум чтобы не упасть от голодного обморока. Звон капель воды раздалось эхом в темнице, нарушая тишину. Медленные, но уверенные и тяжёлые шаги приближались всё ближе и ближе. Наконец, звуки затихли и вновь капли, что с звонким эхом разбивалось об грязный и сырой пол, по которому недавно бегали крысы. Парень придержал поднос с довольно неприятной едой: кусок чёрствого хлеба и зелёная слизь, под предлогом «суп». Свободной рукой достал связку ключей и немного пошумев ими, открыл дверь, в котором сидела единственная пленница. Убрав ключи обратно в карман, он устойчиво держал поднос и зашёл в сырую комнату. Никого. В углу валялся вонючий матрас, на котором образовалась плесень. В другом углу пустая миска. Несколько дохлых крыс, которых убили: раздавив обувью со всей дури. Местечко отвратное, так ещё и неприятная вонь исходит. Поэтому парень сморщил лицо, придерживая дыхание. Но вопрос:— Где молодая Герцогиня? —
Эти мысли на секунду пронеслись у него, как сзади, по голове ударили чем-то тяжёлым. Парень не успел опомниться, уронил поднос и с громким «твою мать!» схватился за голову, чуть пошатнувшись. Но так просто его не оставили. Последовал ещё один удар, видимо тем же предметом: миской. Потом ещё один, прямо в горло. На этот раз тем самым подносом. Молодой человек упал на спину, весь в крови. Из головы текла красная жидкость, горло саднило, очень сильно, и голос пропал. Видимо Герцогиня лишила его голосовых связок. Аллисандра Монтес… Девушка ещё раз ударила его подносом, прямо по лицу. Пока парень лишился зрения, на минуту: она воспользовалась этим. Трясущимися руками, сбитыми и лихорадочными вздохами — наклонилась к нему. Руки дрожали, как будто она подхватила лихорадку, глаза не знали за что зацепиться, пробегая и ища смутные вещи на теле молодого человека. Так ещё и сердце стучало, словно копыта тысячи диких лошадей. Но нет. Она держалась. Кусая губы в кровавое месиво. Жмуря глаза, в бессмысленных попытках удержать истерические слезы. Держалась. Наконец-то! Она нашла связку ключей, которые гад спрятал на заднем кармане. Достала маленький кинжал из чехла и встала с места. Длинное, и роскошное платье было порвано за ранее, чтобы не мешало во время побега. Её кусками, она завязала волосы в хвост, а каблуки туфель сломала, чтобы не дай Бог не подвергнуть ногу, когда будет бежать. Она готовилась за ранее. Не на ту нарвались сволочи! Взяв кусок хлеба, на всякий, крайний случай, девушка хотела выбежать в открытую дверь, как её потянули обратно. Сердце пропустило три удара, а дыхание застряло в горле. Она будто животное, притворилась мёртвой, чтобы не попасться охотнику. — Ах ты мразь… — цокнул парень ужасно тихим и хриплым, из-за повреждения — голосом. Сжал её запястье до хруста. А потом отпустил, когда девушка потянула руку на себя. Она истошно закричала, упав на колени. Ублюдок сломал ей запястье. — Давно пора было проучить тебя… Молодой человек схватил её за волосы и потащил в сторону матраса. Подойдя к совсем уж грязной и отвратительной «мебели», со всей силы швырнул девушку на неё. Матрас прогнулся, а Аллисандра ударилась головой об стену. — М-м-м… — от боли замычала молодая Герцогиня, целой рукой хватаясь за голову, а сломанное запястье прижимая к груди. Молодой человек присел на карточки и притянул её к себе за лодыжку.Важное правило охотника: никогда не приближайся близко к раненой добыче.
Как только лицо девушки оказалось перед ним: рука, что держала голову — показалось. На ней на долю секунды заблестел маленький кинжал и потом врезался прямо в глаз похитителя. Иронично, что именно этот глаз заметил короткий блеск. До чего же ирония подлая стерва. На этом злая и агрессивная Аллисандра не остановилась. Адреналин наполнил кровь до тошноты. Сердце пыталось сломать рёбра и разорвать плоть груди, своими оглушительными битами. Неприятный звон в ушах заблокировал коммуникацию слуха. Девушка, под громкий, но хриплый и почти глухой крик парня — вытащила кинжал. Лезвие зацепило с собой глазное яблоко и когда девушка резко вытащила, вырвало глаз по корням, буквально. Похититель схватился за теперь пустое отверстие и упал на пол. Катался по полу, словно ребёнок, пытаясь заглушить боль. Тем временем Аллисандра встала с места. Подошла к нему и пнула, попав прямо между ног парня. Он второй рукой схватился за достоинства и начал скулить от боли. Адреналин вновь забушевал в крови, заставляя вены биться в конвульсиях. Рука с холодным оружием сама повелась на провокации мозга и наносила хаотичные удары по всей грудной области. Иногда врезалась в лицо, но кинжал вновь вытаскивали и били по другому, рандомному месту. Она не кричала, не истерила. Наносила удары, даже когда тело под ней обмякло и жизнь его покинула. Это всё за боль. За апатию, что достигла столь молодое сознание. За страх жизни и тела, которое она чувствовала, каждый раз слыша чужие шаги. За время, что она потеряла из-за них. — За все мои страдания сукин ты сын! — истошно закричала Аллисандра, последний раз воткнув кинжал, прямо в желудок. Дыхание углубилось, а сердце понемногу приходило в норму. Адреналин отступил, звон в ушах затих, дрожь прекратилась. Наконец-то… Она чувствует себя живой. Отняв чужую жизнь… Осознание, что она почти что-ли расчленила человека, пришло сразу же. Ударило, как сигнал в мозг. Но никакого страха, отвращение к себе или истерики не было. Наоборот. Она чувствовала силу воли и гордость в себе. Хах, а ведь не зря все считают род Монтес самым жестоким. Они и вправду получают дозу эйфории от убийства. Просто это приходит с возрастом. И видимо, что пришло время и для Аллисандры. Под конец, девушка приложила кинжал к горлу мёртвого, разорванного на куски — похитителя. Медленно и с наслаждением, под самый конец, она перерезала ему глотку. Гори на земле, а потом и в аду сволочь. Встав с трупа, она снова завязала волосы. На это раз в крепкий пучок. Подняла связку ключей с пола и в добавок, пнув изуродованную голову молодого человека — покинула темницу. Босые ноги больно царапались от мелких камней, и веток. Это были какие-то горы. Только какой? Её ли дом? Нет, так бы не рискнули, тогда тот что на границе? Или тот что рядом с Академией? К черту мысли! Она лишь ускорялась, подбирая полы испорченного платья пока не вышла на дорогу. Дальше будет легче. Лунный свет освящал дорогу, в полумраке лес выглядел устрашающе, но ей было не до пейзажей вокруг. Только не останавливаться, не оглядываться, нужно хотя-бы кого-то найти, кто мог бы подсказать дорогу! И кажется удача улыбнулась ей. Вдалеке виделись два силуэта, и она рванул к ним со всех ног. Двое мужчин лет сорока-пятидесяти удивленно глянули на неё, и почему-то побледнели. Она конечно понимает что сейчас выглядит не лучшим образом… — Помогите! — слабым, и пересохшим голосом позвала она. Двое обменялись тяжёлыми взглядами, — Я… я Аллисандра Монтес! М-меня похитили, я не знаю где я нахожусь… Мой отец отдаст любые деньги, только скажите как мне добраться домой! Где я?! Как далеко Герцогство Монтес?! — Кхм, Миледи, — позвал тот, что со страшными шрамами на лице, — Вы очень далеко от Герцогства Монтес. Девушка была готова завыть от отчаяния. — Но я могу подсказать как добраться до города, значит, идёте вон той дорогой до первого поворота — он указал на тропинку, позади неё, которую она даже не заметила. Девушка обернулась назад, — И возвращаетесь обратно туда откуда сбежали! Она даже обернуться не успела, как ей зажали рот и короткий удар по шее вырубил её. Удача ей не улыбалась…* * *
— Вот ведь мразь! — в гневе воскликнул Рон, — Да я её на куски разорву, и скормлю шакалам! А голову отправлю её папаше. Мужчина в ужасе глядел на труп своего брата, и по телу видно, что умер тот далеко не лёгкой смертью. Бешеный взгляд устремился на бессознательную убийцу брата. — Успокойся, — послышался грубый голос Рюка, — Сначало получим деньги, потом уже делай что хочешь. Рон весь дрожал от гнева, его рот искривился, а пальцы подрагивали. — Давай похороним тело, — предложил Рюк, поднимая тело мёртвого товарища за плечи, — Не смотри на неё, не то и правда не сдержишься, и весь наш план полетит в тартары. Рон раздражённо выдохнул, и все-таки поднял брата за ноги выводя из камеры. Ещё немного и они получат деньги от доведённого до пика Герцога, который за эти два месяца перевернул Империю с ног на голову раз десять. И даже не подумал, что его дочь всегда была на его землях. Было смешно наблюдать как он носом землю рыл, не проверив собственные земли. Это было рискованно, но сработало же. Они получат деньги, и он отправит девчонку по частям Герцогу, его красавице жене и сыну. Осталось совсем немного. Но — до чего?* * *
Филапа давно перестали видеть в академии. Они конечно высылали письма, с просьбами хотя-бы придумать причину, чтоб записать в журнал. Когда пришло десятое письмо, Филап написал в ответ как есть: «ищу сестру, за которой вы, ублюдки, не углядели». Писем больше не приходило. Он ни разу не спускался с лошади. С Султана, который рвался из денников, один раз чуть не затоптал конюха и не понимал куда делась его хозяйка. Почему её так давно нет? Филап взял его с собой на поиски. И обычно упрямая лошадь даже не пыталась скинуть его. Впервые возглавив такой большой отряд, Филап держался удивительно хорошо. Наверное потому что ему было не до своих закидонов. Он боялся за сестру. Где она? В порядке ли? Он знал что она жива, чувствовал, и был обязан найти. Он ведь обещал быть её опорой! Они перевернули всю империю, другие дома закрывали глаза на поисковые отряды на своих землях, прекрасно понимая ситуацию. Даже королевская семья пустила на свои земли, позволив хозяйничать и допрашивать всех и вся. Близнецы Сеймур рвались в поисковой отряд, но Герцог ответил лишь ледяным смехом, в котором не было ничего человеческого. Они прекратили попытки попасть в их отряд, но говорили что ведут свои поиски. Филапу было плевать. Не мешают, и то хорошо. В один день отец подумал, а почему это они не ищут на собственных землях? Идею все подхватили. Поиски начались с новыми силами. Теперь вся армия, собранная Герцогом за считанные часы, прочесали собственные земли. — Молодой господин! — позвал один из добровольцев. Он видно волновался, что отчётливо виделось в янтарных глазах под лунным светом. Филап повернул уставшего коня в его сторону. — Нашли что нибудь? — Хижину в сотни метрах отсюда, — ответил молодой человек. — Тогда чего стоишь? Веди! — тут же приказал Филап. Любая зацепка, любая мелочь, он был готов проверить абсолютно все. Действительно, в ста метрах была не заметная хижина щедро укрытая листьями. Нахмурившись, Филап спрыгнул с лошади и подошёл к двери. Несколько раз громко постучал. — Поисковая группа Герцогство Монтес, откройте! — приказал парень. Долгое время было молчание, и когда он уже хотел велеть снести дверь, она открылась и появился неприятный на вид мужчина. — Доброй ночи, чем могу помочь? — спросил тот слегка взволнованным голосом. Голос был почему-то знаком. Да и это волнение… Чего он боится? А, точно, не каждый же день поисковой отряд вываливается к тебе домой, тем более по среди ночи. — Вы в курсе что в этой территории Герцогства запрещено селиться? — холодно спросил Филап. Мужчина удивленно смотрел сверху вниз на этого почти ребёнка, — Прочь с дороги, мы обыщем дом. — Почему это? — ещё больше обеспокоенно спросил мужчина. Филап вздохнул, и принялся терпеливо объяснять, что было не в его характере: — Пропала драгоценная принцесса семьи Монтес, по воле Герцога мы обязаны обыскать каждый метр. Прочь с дороги, не то я применю силу. Слышать такое от тринадцатилетнего мальчишки — непривычно. Но только вот взгляд не сулил ничего хорошего. Раздражённо закатив глаза, Филап взмахом руки велел входить в дом. Владелец пытался отстоять свое имущество, к нему на помощь кинулся было второй, но их просто отпихнули в сторону. Жилище было откровенно говоря — убогое: Сальные свечи, старая и потрепанная мебель, всюду пыль а на окнах такой слой грязи что даже солнце с трудом проходит. Филап сморщился от отвращения, и хотел по быстрее закончить с поисками. Один из добровольцев с светло серыми волосами, который по собственной воле присоединился к поискам, двинулся в сторону с трудом обнаруженного подвала. Двое владельцев запаниковали сильнее, всячески путались под ногами и хотели бы кинуться за парнем что ушёл в подвал, но Филап велел задержать их. — Нашёл! — послышался голос, а его обладателя Филап был готов на руках нести. Он кинулся в подвал, и заметил открытую дверь. Войдя, он увидел этого парня, и нанну… На неё было страшно смотреть: она сидела забившись в угол, от её наряда остались клочья, и там было обильное количество капель крови. На её лице тоже была застывшая кровь. Она с напряжением смотрела на блондина, который её нашёл, а потом перевёл взгляд на него. Наверное на святую Наилу никогда не смотрели так, как она на него в этот момент. — Филап! —слабым голосом выдохнула сестра, и кинулась к нему. Филап радостно обнял сестру, которая была чуть выше, и уткнулся в её плечо. Подняв взгляд через её плечо на парня, он расплылся в счастливой улыбке, — Как тебя зовут? — спросил подросток. — Невис, молодой господин, — склонил голову он. — Невис значит, — сказал он сам себе, — Я запомню. Вдруг сестра навалилась на него всем весом, заставив чуть не упасть. Она потеряла сознание. Филап поспешил проверить её пульс: он медленно, но верно приходил в норму. Дыхание тоже перестало быть похожим на дыхание загнанного зверя, кем она и была эти два месяца и приходило в порядок. Невис поспешил подойти к ним, и поднять на руку девушку, так как Филапу пришлось бы тяжело. В другой ситуации Филап бы возмутился, но сегодня смотрел на парней, один из которых нашёл хижину, а второй — сестру, как на спасителей. И сделал себе заметку обязательно поговорить о них с отцом. Их нужно наградить, причём щедро, так чтоб им до конца жизни не нужно было даже пальцем шевелить. Вдруг наверху послышался грохот, голоса рыцарей и громкий вскрик от боли. — Оставайся с сестрой тут, пока сам не позову, — решил он обезопасить нанну в первую очередь. И кинулся на верх, не дождавшись кивка, и застал сцену где его рыцари уже скрутили тех двоих, которые вырывались с поистине диким упорством. — К вам пришла смерть ублюдки, — зашипел Филап, — О том что родились — пожалеете. Эти слова угрозы вызвали полные гнева взгляды, двух пар глаз, которые парень вырвет по возвращению домой. — Невис! — позвал он парня, — Неси нанну сюда, да по осторожнее. Вскоре появился блондин, бережно несущий бесценный груз. Его сестру. — Домой, это надо отпраздновать.* * *
Их возвращение домой разбудило все поместье. Слуги поспешили выстроиться в ряд, чтобы поприветствовать возвращённую домой молодую Герцогиню. Только его на руках нес незнакомый парень, а Филап с трепетом глядел на неё, игнорируя всех вокруг пока из парадного входа на них чуть ли не налетел Герцог, за которым подоспела Герцогиня. Глянув на вид дочери, женщина схватилась за сердце от ужаса и отцу пришлось придержать её, пока она не пришла в себя. Потом бережно, словно нанна хрупкий фарфор, проводит рукой по линии её скул, будто желая удостовериться, что это не наваждение которое спадёт через минуту. И поднял полный облегчения взгляд на сына, аккуратно приблизив его голову за шею, и поцеловав в макушку. Филап тяжело сглотнул, так как отец не часто проявлял открытую привязанность по отношению к нему. Парень смущённо опустил голову. — Давай сюда, — приказал Герцог забирая из рук Невиса свою дочь. — Чего стоите?! Лекаря в её покои! И новую одежду, потом наберите ванну пока лекарь осматривать будет. Слуги быстро разбежались кто куда. Попадать под горячую руку Герцога никто не хотел. Эрида с трепетом держала дочь за холодные, как у трупа, руки. Массировала и потирала в тщетной попытке согреть. Потом Герцог понёс её домой, в её стражу комнату, сделав заметку переселить и отдать ей в распоряжение всю башню. Там и защита по лучше будет, чем в комнате на первом этаже. В комнате их уже ждал старый лекарь, который схватился за сердце увидев Аллисандру на его руках. Видимо он понимал в её состоянии даже на первый взгляд куда больше, чем они все. Но с ней же все в порядке, да? — Да что ты смотришь на меня?! Живо за дело! — рявкнул он на старика Фоули. — Да… да… Конечно, милорд, кладите сюда… — он указал на постель. И наконец-то вернул свой профессионализм, — Закрыть окна наглухо! Зажечь камин, принести кипячёную воду с бинтами и чистом полотенцем, будем промывать раны. Следующий час с несвойственной его возрасту прыткостью старик Фоули кружил вокруг его дочери, промывая раны, обрабатывая, доставая и поя её настойками. Но его дочь так и не приходила в себя… — Ну что с ней? — спросил Герцог, когда старик обессиленно спрятал лицо за ладонями. — Воспаление лёгких, черепно-мозговое давление второй степени, кажется трещина на ребрах, сломанные запястья, и полное истощение, — с каждым словом трое Монтесов бледнели все больше. — Могут быть и психические проблемы с головой, но узнаем только когда она проснётся. — А она проснётся? — осторожно спросил перепуганный Филап, вызвав бешеный взгляд у отца. Филап сник, покусывая губу и едва сдерживая слезы. Эрида прижала мальчика к себе. — Конечно она проснётся! — поспешил заверить Фоули, — Отлежится неделю в постели, и потом будет пить лекарства. И все будет хорошо. Слова успокоили. Герцог тяжело вздохнул, и глянул на свою дочь. На её лице отчётливо выделялись скулы, лицо не то что побледнело, а посерело, волосы висели соломами. — Милорд, мы принесли одежду для леди Аллисандры, — послышался робкий голос. В руках была одно из платьев девушки, но не факт что она будет ей в пору. Мужчины понятливо отвернулись, пока Эрида с служанками переодевали дочь. И вправду, платье висело на ней парусом. Даже в лежачем положении понятно насколько оно велико. Она и раньше была худенькая, а сейчас была как кожа обтянутая в скелет. — Теперь, ей нужен только покой и режим, — сказал Фоули, в последний раз проверив её температуру. Святая Наила дай ей сил…