аrt d'amour

Будильник не сработал. Точнее будильник сработал, грех беспочвенно гнать на последний айфон, просто Антон решил, что полежит еще 10 минуточек, а потом еще и еще, что в итоге разлепил глаза, когда приторно ужасная мелодия орала уже в 4-й раз. Поэтому, подняв себя с кровати бесформенным мешком и пробурчав что-то обидное в сторону телефона, будто кусок металла и запчастей мог всерьез обидеться, поплелся сразу в ванную, на ходу собирая плечом все дверные косяки. Надо было ускоряться, — думал Антон, сплевывая зубную пасту в раковину, — иначе опоздание на первый рабочий день грозило бы ему обливанием стыдом все оставшиеся сутки, и решив, что лучше чистый, чем сытый, он запихнул себя под душ, параллельно прикидывая, сколько времени займет дорога. И пока горячая вода текла по плечам, задевая кудри на затылке, в голову лезли неприятные мысли. Он волновался. Волновался до дрожащих коленок и потных ладоней, а казалось бы, взрослый мальчик уже. И все благодаря маме, удачно вышедшей замуж за отчима еще тогда, когда Антон едва научился ходить. Олег был прикольным и заботливым, а еще владельцем типографии, сеть которой расползлась и по Москве, и по всей стране. Он баловал не только любимую женщину, но и единственного, хоть и неродного, сына: хорошая школа, приличный университет, машина на совершеннолетие, своя квартира на двадцать первый день рождения. Антон не зазнавался — успешно окончил школу, забрал с факультета менеджмента красный диплом, в компанию мажоров-зазнаек не угодил, на досуге писал электронную музыку, продавая ее на зарубежные площадки и… все. Нет, бесцельно сутками плевать в потолок Антон не плевал, но что такое быть занятым делом или, еще хуже, “работать”, и знать не знал. Бизнес Олега его не интересовал от слова совсем, несмотря на его терпеливые попытки Антона к этому самому бизнесу привлечь, а мама, хоть и закатывала глаза, ничего не говорила. В кудрявой антоновской башке и так появлялись мысли о том, что было бы неплохо обзавестись работой больше для души, нежели для заработка, но сидеть на работе у Димки, единственного друга, и каждый раз как в первый восхищаться его недавно открытой ветеринаркой было в разы приятнее, чем соответственно работать. Хотя Дима и предлагал «этому оболтусу ленивому» за свою стойку администрации, но пить чай в директорском кабинете, периодически отвлекая непосредственного директора болтовней, — нравилось больше. А потом Олег психанул, сказал, что они с матерью не просто так вкладывали в Антона все ресурсы, и было бы здорово, если бы «ты, двадцатипятилетний-лоб-великовозрастный, понял, что труд человеческий — это не у Позова штаны просиживать». И отобрал ключи от машины, грозясь забрать еще и от квартиры. Был прав, в принципе, у Антона было это всё исключительно благодаря ему, но ситуация оказалась неприятной и заставила расшевелиться. Но вот достаток достатком, а социальные навыки оставляли желать лучшего, и если бы не Димка, Антон бы и забыл, что вообще такое общение с людьми. По крайней мере вживую. Напускная серьезность Олега длилась недолго, но на самотек он ничего не пустил, — спустя три дня после их разговора вызвал Антона к себе и поставил перед фактом, что или он идёт работать во французский ресторан, недавно открывшийся на последнем этаже их нового бизнес центра, или… да ничего или, это был единственный вариант. На собеседовании перед бородатым Сергеем Антон краснел, потел и смущался. Но или Сергей разглядел в нем невероятный потенциал, или им настолько позарез нужны были официанты, что тот одобрительно улыбнулся и сказал, что ждёт Антона в понедельник на свой первый рабочий день. Оба выходных были успешно потрачены на переваривания мыслей о том, что «наконец-то ты тоже человек рабочий, Антон» и избежания волнения, чтобы сейчас, нетвердыми пальцами застегивая ремень на свободных брюках, накрыло сильнее. Так-то ничего страшного и сложного, — убеждал себя Антон, шнуруя ботинки, — работа не убийственная, контингент клиентов не должен состоять из быдла и пьяниц, а ресторан — не уличная забегаловка, хороший и дорогой. Ещё Сергей обещал молодой и дружелюбный коллектив, приличную зарплату и карьерный рост. К тому же — эта мысль посетила антоновскую голову уже в лифте между 8 и 7 этажами — но наконец-то наладится социализация, и он сможет перестать быть загнанным щенком. Часы на руке показывали 8:47, и, молясь всем возможным и невозможным богам, Антон надеялся, что этих 13 минут ему хватит. Бежать он не будет, московский январь, видимо, забыл, что он зимний месяц и шел вчера мокрым снегом, образовывая широкие лужи и грязную кашу под ногами. Негоже в приличное место приходить в грязных ботинках и тем более грязных штанах. Но не зря же к его двухметровому росту прилагаются длинные ноги и почти полутораметровый шаг, так что пришлось мученически выдохнуть, накинуть на голову капюшон светлого пуховика и быстро пойти. Олег поставил ему условие — работает 3 месяца и машина возвращается к нему. Не так уж и много, — размышлял про себя Антон, от кончиков кудрей до подошвы ботинок пропитавшийся волнением, не самой грациозной ланью перешагивая через смесь снега и грязи. Все будет в порядке, — кажется, уже в сотый раз эта фраза долбилась в мыслях, пока лифт вез его на последний этаж. Пальцы неосознанно теребили брючные швы на бедрах, сердце заходилось чуть ли не в припадке, дыхание участилось, будто он марафон пробежал, а не секунд 30 истуканом простоял, пялясь на свое почти безумное лицо в лифтовое зеркало. Негромкое «дзынь» заставило встрепенуться и не подавиться вдохом, а почти уверенно шагнуть в лобби. Еще во время собеседования Антон обратил внимание насколько же здесь роскошно. Полностью стеклянная полукруглая крыша переходила в такие же стеклянные стены, витражные вставки на которых заставляли редкие солнечные лучи играть разноцветными зайчиками; ряды светлых столов с такими же в тон светлыми диванчиками украшали небольшие вазы с живыми цветами и были сервированы чуть ли не под линейку; напротив располагался открытый бар, светлым мрамором возвышаясь в обрамлении изящных барных стульев, а сбоку бара находилась дверь, очевидно, на кухню, такая же светлая и высокая. Перед входом на такой же стеклянной арке большими и красивыми буквами позолотой блестело «Art d'amour». Хорошее название среди всех этих блеклых и однотипных. Ресторан был огромным, просторным и светлым, а дизайн выбран лаконично и со вкусом. И только благодаря тому, что рассмотреть его удалось еще в пятницу, сейчас Антон не позволил себе позорно пялиться и пускать слюни. Он в два нетвердых шага преодолел расстояние от лифта до арки и шагнул внутрь. Юная и миниатюрная девушка-брюнетка за стойкой администратора, — Елизавета, если верить бейджику, — приветливо улыбнулась и поздоровалась. — Я Антон Шастун, — голос был похож на блеяние молодого козла, и пришлось прокашляться и договорить. — Новый официант, у меня первый рабочий день. — Вы опоздали, — все с той же улыбкой ответила девушка. — Я знаю, прошу прощения, — он чувствовал, как краснеют уши и скулы. — Вам повезло, что сейчас понедельник и только 9 утра. Вон дверь, — она коротко и изящно указала себе за спину, как раз на замеченную ранее дверь. — Там можете переодеться. Потом найдите Вадима, он вам поможет. Хорошего дня. Получилось только натянуто улыбнуться и кивнуть. Антон почти уверенно прошелся к двери, поздоровался с двумя парнями, стоящими возле барной стойки. Вероятно, это бармен и тот самый Вадим, за помощью к которому нужно обратиться, и, чувствуя, как начинает мокнуть спина под свитшотом и пуховиком, он быстро ретировался за дверь. Внутри оказался неширокий и короткий коридорчик, выходящий на просторную кухню. Дневной свет из больших окон отбивался от металлических и керамических поверхностей, а новизна техники мгновенно бросалась в глаза. На кухне, судя по звукам, явно кто-то был, и чтобы избежать еще одного неловкого разговора, Антон, посмотрев по сторонам и увидев слева дверь с рисунком вешалки, тихой мышью шмыгнул туда. Десяток шкафчиков по обе стены не выделялись ничем примечательным, кроме как эмблемами с инициалами на каждом, и, проглатывая удивление, Антон нашел свой с печатным А.Ш., обнаружив внутри обычную фирменную черную рубашку с белыми пуговицами, какую заметил еще на бармене, Елизавете и Вадиме. Сняв куртку и кинув ее на стоящую в центре скамейку, он аккуратно взял рубашку в руки и рассмотрел. Она была приятная на ощупь и чем-то напоминала шелк, а слева на груди светлыми нитями было вышито название. Такая заморочка, впредь до фирменных одинаковых рубашек для каждого члена коллектива, очень приятно радовала, в очередной раз подтверждая статус ресторана. Антон стянул с себя свитшот сразу с футболкой, отправив их тряпичной кучей к куртке, и только протянул руку к оставленной на двери рубашке, как… — Вадим, ебать твой рот! Дверь открылась с громким стуком и весьма красноречивым выражением. В проходе стоял мужчина: черный поварской китель с закатанными по локоть рукавами, с такими же белыми пуговицами и эмблемой, как и на рубашках, несколько выбившихся прядей темных волос, легкими волнами спадающие на лоб, широко выпученные глаза и тяжело вздымающаяся грудная клетка. Мужчина был явно зол или, как минимум, рассержен. Уровень неловкости зашкалил в тот момент, когда Антон осознал, что стоит перед незнакомцем голым по пояс и старается прикрыться собственными руками, но быстро спал, когда взгляд упал на чужую ладонь с… живой лягушкой? Мужчина, так и не делая шага ни в одну из сторон и заинтересованно рассматривая Антона перед собой, действительно стоял с лягушкой в руке. Она без энтузиазма шевелила задними лапами и, скорее всего, была единственным существом в стабильном эмоциональном состоянии. Антон уже не скрывал своего смущения и, краснея всем телом сразу и неловко сжимая собственные локти на груди, тихо поздоровался. — А ты кто? — уже не выглядя таким злым, поинтересовался мужчина. — А-Антон Шастун, — и уши покраснели сильнее. — Новый официант. — А, Серёжа говорил, да, — спокойно ответил незнакомец. — А старый официант где? — Был в зале, возле бара. — Чудно, — и улыбка тронула чужое лицо. — А то бегает от меня сегодня все утро. Ладно, Антон-шастун-новый-официант, не смущаю тебя. Добро пожаловать в команду. И будто впервые заметив в руке лягушку, мужчина удивился животному в своей ладони, изящно развернулся на пятках и дернул дверь на себя. Антон, кажется, не дышав все это время, нервно выдохнул и медленно опустил руки. Это будет долгий день.

***

К сожалению, стандартное количество пуговиц на обыкновенных рубашках не рассчитано, чтобы их застегивали целый день, поэтому, когда руки перестали дрожать, а смущение выделяться пятнами не только на скулах, но и на ушах, Антону пришлось поднять с пола все свое самообладание и выйти из раздевалки. Минутой ранее он приглушенно слышал голос того мужчины с лягушкой, а следом чей-то еще, вероятно, Вадима, которого нашли и затащили на кухню, судя по исчезнувшим в той стороне разговорам. Значит, в зале остался только бармен и Елизавета. Не так уж и плохо. Вероятность избежать еще одной неловкой ситуации стремится к восьмидесяти процентам. Антон оказался почти прав. Рядом с барменом стоял тот бородатый Сергей, собеседование с которым он проходил. Стоило Антону шаг в зал ступить, тот вскинул голову и с широкой улыбкой двинулся навстречу. — Антон, а вот и ты, — рукопожатие крепкое и, как любит говорить Олег, авторитетное. — Рубашка вижу отлично подошла? Еще ни с кем не познакомился? Настроение рабочее? Сергей тараторил и улыбался на что Антон, смущённо вскинув брови, мог только кивать. — Не нервничай, сейчас все устроим, — Сергей неожиданно схватил антоновский локоть и повел к бару. — Это Женя, наш бармен, — приветственный кивок. — Женя, это Антон. В случае вопросов обращайся к нему, он все знает и все поможет, ну, или к Вадиму. С нашей Елизаветой, думаю, ты уже успел поздороваться, — не отпуская чужого локтя, он развернулся к девушке и послал ей воздушный поцелуй. Та умилительно похихикала и отвернулась. — Племянница моя. Пальцем тронешь — убью, понял? — Понял, — умница, Антон, ты все еще можешь говорить и отвечать на вопросы. — Молодец, — и пальцы наконец-то отпустили локоть. — Коллектив небольшой, но надежный. Вас, официантов, четверо. Ты с Вадимом и Леша с Катей. Познакомишься с ними как-то. В конце рабочего дня, часов в 10, зайди ко мне в кабинет этажом ниже, разберёмся с твоим графиком, так не помню ничего, — торопливая речь была прервана, чтобы почесать бровь. — Поваров тоже немного, но все профессионалы высшего класса. Шеф у нас Арсений Сергеевич, потом Надя — су-шеф, еще есть Кирилл и Маша, Костя-кондитер и все. Уборщица тетя Люба приходит после закрытия, с ней ты вряд ли пересечешься, но женщина она великолепная. Ну, ты потом познакомишься со всеми еще раз. Все, я побежал, дела мои делишки! И два раза громко хлопнув в ладоши, Сергей действительно убежал. Антон как стоял в двух шагах от бара, так и стоит, только охуевшим взглядом пялится в закрывающийся лифт. Что это было сейчас вообще? Негромкий смех за спиной заставил неловко оглянуться. Женя, опираясь щекой на локоть, широко улыбался. — Та чего ты перепуганный такой? — и жестом подзывает. — Привыкнешь быстро. — Уж очень надеюсь, — все же отвечает Антон, подходя к бару. — Коллектив действительно хороший, — Женя протягивает непонятно откуда взявшийся стакан с водой, — Сергей мужик занятный, кого попало не набирает, да и Арсений Сергеевич тоже не пальцем деланный, у него какой-то свой отбор в команду, и все сомнительные тут долго не задерживаются. А ты даже выглядишь как свой, так что не боись. В процессе перезнакомитесь — всё будет классно. — Спасибо, — искренне в ответ. Что ж, как минимум один человек в этом ресторане может стать если не приятелем, то хотя бы местом преткновения. — А где все посетители? — А ты хотел толпу людей в пол десятого утра? — в женином голосе так и сквозил сарказм. — Это же не “макдональдс”. Сюда приходят обедать почти все, кто работают под нами, — на игривый взгляд из-под темных бровей Антон лишь закатил глаза, — да и просто люди появляются в течение дня. Или проводятся банкеты, корпоративы, какие-то праздники. К примеру, сегодня что-то такое и планируется, но вряд ли тебе разрешат присутствовать, да и необходимости в этом нет. И тебе лучше пообщаться с Вадимом. Его забирали на кухню. Договорив, Женя потянулся за бокалом и белоснежной салфеткой принялся его натирать. Ладно. Жест лаконичный и не терпит возражений. Бросив еще одно «спасибо» и оглядевшись по сторонам, в который раз любуясь отделочной стеклянной красотой, Антон двинулся в сторону кухни. Волнение никуда не делось, ладошки все так же потели, поправлять и так идеально лежащие кудри хотелось раза в три чаще, но, в общем-то, все было…неплохо. Именно неплохо. Очень подходящее слово для последнего получаса. И погода нормальная, и люди неплохие, и рубашка очень даже ничего такая, и… Рядом с Вадимом за ближайшим кухонным столом стоит тот самый мужчина, ворвавшийся в раздевалку в самый неподходящий момент. Уже без лягушки, но зато с блокнотом, изящно наклонившись и что-то размашисто записывая. Этого еще не хватало. Заливаться стыдом сегодня все-таки придется, если не из-за опоздания, то из-за неловкого знакомства с…кем? — О, здравствуй Антон-шастун-новый-официант, — оторвавшись от блокнота, поздоровался мужчина, вообще не понятно как заметивший своей спиной зашедшего Антона. Он ткнул Вадима в плечо. — Иди займись. Насчет вечера все понятно? — Так точно, Арсений Сергеевич, — отсалютовал Вадим и направился к Антону. А что Антон? А он стоял и снова краснел. Просто супер. Мысль, что тем мужчиной, который застал его врасплох, окажется именно шеф, успешно назойливой мухой отгонялась все эти полчаса, а теперь прибита гвоздем к черепной коробке. Осталось надеяться, что напрямую пересекаться с этим Арсением Сергеевичем придется нечасто. Вадим коротко улыбнулся, открыл дверь обратно в зал, пропустил антоновское двухметровое смущение вперёд, а после вышел сам. Указал на барный стул, сбегал к Елизавете за дополнительным меню и положил перед ним. — Сначала прочитай несколько десятков раз, что-то постарайся запомнить сразу, остальное запомнится само, — вадимов палец как-то чересчур настойчиво тыкал в гладкую обложку. — Обычно понедельник незагруженный, к тому же в 9 банкет и тебя с него отпустят, не дорос еще до обслуживания театральной труппы. Если что, я всегда здесь. И Женя здесь. Лизочка тоже здесь, но она змея ядовитая, откусит голову и не заметит. Все понятно? Понятно было все и, удостоив Вадима кивка и дружелюбной улыбки, Антон поблагодарил и уставился в меню. На самом деле работа официанта была интуитивно понятна и так, и стратегически важных особенностей в ней не наблюдалось, но все же в приличном заведении в грязь лицом упасть не хотелось. Куда еще больше этой грязи, ее на улице и так хватает. Так что начать Антон решил с того, с чего и предложили — с меню. Поэтому за последние несколько часов Антон перелистывал его уже раз в пятидесятый. Он стоически сидел и внимательно вчитывался в названия и составляющие блюд, дублирующиеся, помимо русского, еще на английском и на французском, внутренне хихикая с названий и параллельно восхищаясь мастерством людей, которые могут это все приготовить. Вот правда попавшиеся в меню лягушачьи лапки заставили его нехотя вернуться в утреннюю неловкость и так же нехотя понадеяться, что лягушка, находящаяся в тот момент в руке у Арсения Сергеевича, если не жива, то хотя бы уже не страдает. Все-таки дружба с Димкой, нахождение в его ветеринарке и безграничная любовь к животным дает о себе знать. Антон краем глаза наблюдал за Вадимом, полдня в одиночку обслуживающего нечастых гостей и большую часть этого времени, треплющегося с Женей. Параллельно тот отвлекался на Антона, чтобы рассказать о тонкостях корректного и удобного обслуживания гостей, правильной постановке предложений и общения с ними. Наблюдал он и за самим Женей, легко и почти с закрытыми глазами приготовившего безалкогольный коктейль забежавшему Сергею, который, в свою очередь, всунул Шастуну в руку именной бейджик, потому что «утром забыл сразу отдать». Наблюдал за теми самыми редкими гостями — двумя изящными женщинами в дорогих шубах, сидевших за завтраком почти час; высоким дедком в костюме, стоимость которого могла быть как все ресторанное меню; за девушкой-блондинкой под ручкой с очкастым парнем, мило хихикающих и целующихся, но разделивших счет на двоих. Когда на обед действительно пришла чуть ли не толпа ранее упомянутых бизнесменов, Вадим подмигнул и легко повел рукой, мол, попробуй. И обслужив 3 из 7 столов, Антон почувствовал неожиданный эмоциональный подъем, — все-таки сильно отличаются посетители подобных мест и того самого сравниваемого макдональдса. А заходя на кухню за гратеном, заказанным одним из коллег Олега, имя которого Шастун так и не вспомнил, он поймал на себе чужой внимательный взгляд и одобрительную улыбку. Арсений Сергеевич лично поставил на его поднос тарелку, еще шире улыбнулся и легко похлопал по плечу. Что ж, по крайней мере, один из них не прокручивает в голове утреннее знакомство каждые 40 секунд. Ну и отлично. Ну и он не будет. Может быть. Когда-нибудь. Однажды так точно. Ближе к вечеру посетителей стало прилично, обслуживание одного стола за другим было ровным и спокойным, никакой грубости, излишней беготни и торопливости. Дружелюбная улыбка, мягкий голос и вот, — семья из пятерых человек уже заказывает что-то невообразимо дорогое. В ресторане было тепло и светло, а контрастные сумерки за стеклом добавляли общей атмосфере особую расслабленность и безмятежность. Антон, легко открывая бутылку шампанского по правилам продиктованными Вадимом, думал, что, возможно, отметка «неплохо» может смело переходить на «очень хорошо». Если все следующие дни будут такие же, как сегодняшний, — а это уже думалось, стоя в раздевалке и расстегивая рубашку, потому что Вадим на пару с Арсением Сергеевичем похвалили его и отправили отдыхать, сами готовясь к небезызвестному банкету, — то у «Аrt d'amour» будут все шансы заманить его к себе дольше нужных трех месяцев. Вот только бы… — Вадим! Господи, неужели снова? Дверь с такой же силой открылась, явив взгляду Арсения Сергеевича, без лягушки и не злого, но явно на взводе. — Знаете, Арсений Сергеевич, — расслабленное приподнятое настроение после приятного дня заставляло даже не смущаться расстегнутой рубашки, а, наоборот, дружелюбно улыбаться. — Вам бы научиться стучаться. Арсений Сергеевич хмыкнул и сделал несколько шагов внутрь, прикрывая за собой дверь. Внезапно. От неожиданности Шастун подавился выдохом и сложил руки на груди, прикрываясь. — И чего это вы без своей прыгучей компаньонки? — правильно, Антон, шути, лучшая защита — нападение. — К сожалению, она больше не прыгает, — Арсений Сергеевич наигранно смахнул несуществующие слезы. Антон хмыкнул. — Как ощущения от первого рабочего дня? — Сильно лучше, чем ожидалось, спасибо, — градус неловкости потихоньку уменьшался, но полностью завернуться в собственные руки хотелось все больше. Хотя, в самом деле, чего это он? Антон был на стольких пляжах, что беглый взгляд одного мужика на голый торс другого не должен вызывать вопросов, — сам ведь грешил подобным. Но ситуацию это не спасало вот вообще. А это он был еще в рубашке. — Ну и молодец, — Арсений Сергеевич улыбнулся аж до лучиков в уголках глаз. Красивых глаз. Голубых таких, как небо в мае. — Надя с Машей на кухне полдня шушукались о «новом кудрявом красавчике». Только пришел, а уже все девчонки твои. — А Елизавета? — отлично, Антон, продолжай в том же духе, это самая подходящая реплика в вашей ситуации. — А Лизочка... — Арсений Сергеевич не закончил реплику и как-то неоднозначно повел плечами и подмигнул. — Пора идти. Хорошего вечера, и не опаздывай завтра. Антону пришлось оторвать одну руку от груди и ответить на протянутое рукопожатие. Арсений Сергеевич хлопнул его по плечу второй рукой, еще раз подмигнул и через секунду удалился. Это было странно.