Запретный плод

      Тишину желтого дома нарушают громкие и настойчивые удары в дверь, создаваемое ими эхо стремительно расходится по всем его комнатам. Навострившееся уши единственного обитателя сего места подхватывают появившееся в воздухе возмущение. Заслышав звук, он спешно бросил диктофон в верхний ящик верстака и скрепя половицами уходящей вверх лестницы мчится встретить незваного гостя.       За прозвеневшей колокольчиками дверью главного входа стоял женский силуэт одного из обитателей мобиуса, серая барсучиха в белой футболке, синих джинсах и чёрных кроссовках.       — Вы Тейлз? — голос незнакомки едва заметно подрагивал то ли от страха, то ли от небольших в своём постоянстве глотков кислорода.       — Да, это я — чувствуя спешку в её голосе жёлтый лис не стал спрашивать имени и сразу же перешёл к главному — Что случилось?       — В мой дом ворвались какие-то грабители! Прошу помогите мне! — чуть ли не срываясь не истерический крик ответила она.       — Где это?       Несколько словосочетаний спустя двухвостый уже двигался навстречу нужному адресу. Преодолев дистанцию в рекордное время он оказался рядом с искомым зданием, на его удобство одно из ведущих на улицу окон было открыто позволяя спешащему лису быстро и беспрепятственно проникнуть внутрь.       Преодолев проём Тейлз осмотрелся. Здешняя обстановка представляла из себя погром в его прямейшем смысле – мебель перевёрнута верх дном, а вся имеющая хоть какую-нибудь ценность электроника либо отсутствовала, либо же бесполезным хламом валялась на полу. Грохот исходящий из кухни заставил Тейлза переключить своё внимание с устроенного злоумышленниками беспорядка на их возможное местонахождение.       Заглянув за дверной проём он увидел нечто отличное от привычного образа бандитов-налётчиков. У ног одного из трёх скрывающих тряпками лицо грабителей стоял на коленях по видимому не вовремя оказавшийся гость этого дома, рядом с его горлом поблескивал отсутствующий на подставке кухонный нож.       Заметив незваного гостя преступник опасно прижал острое лезвие к поверхности кожи - безмолвное предупреждение не подходить ближе. В повисшем в воздухе напряжении Тейлз обдумывал способ овладения ситуацией исключающий возможность гибели заложника.       Прийдя к идее спасения, хитрый лис сделал вид что сдаётся, опустившись на пол и вместе с этим незаметно протягивая один из кончиков хвоста к лежащему неподалёку удлинителю.       Но, кажется, Тейлз выдал себя       Взмах заточенного железа рассёк пространство оставляя красную полосу на доселе чистом фоне. Обессиленное тело упало на пол, откуда-то из под шеи тонкой струёй плавно переходящей в расплывшуюся лужу шла слишком знакомая Майлзу красная жидкость. Даже главный источник боли для пятой точки мобиуса знал меру своим злодеяниям и к подобным вещам прибегал крайне редко, но видимо эти отбросы считали себя выше него.       Из ступора Тейлза вывел свист пролетевшего вблизь его головы лезвия, лишь благодаря закалёнными годами опасностей нейронам он отделался лишь порезом мочки уха.       Вид чужой крови в купе с запоздавшей болью пробудил что-то внутри Тейлза, механизм подсознания щёлкнул рычагом и поднял тюремные решётки.       Мощный ударом правой руки он отправил стоящего у чёрного выхода отморозка в непродолжительный полёт окончившийся столкновением с деревянным препятствием петли которого ответили металическим звоном.       Завидев упавшего товарища преступники бросились в рассыпную.       Но далеко не ушли.       Подобранным с пола удлинителем двухвостый словно метким броском лассо обернул провод вокруг ещё не успевшего разбежаться дуэта гарантированно сковав их движения. Корпус сетевого фильтра сделав очередной круг разбился об лицо одного из них высвобождая свои электропроводящие внутренности.       Тейлз бросил мимолётный взгляд на осевшие на их головах оголённые провода и безумная мысль посетила его разум.       'Может стоит их немного подзарядить?'       Возникшая идея заставила его невольно улыбнулся, оголив заострённые клыки. Если бы не пришедший в себя ранее оглушённый и теперь уже поднявшийся на ноги подонок, то хвостатый вполне мог бы осуществить задуманное.       Однако стремительно уносящийся силуэт заставил его сменить приоритеты. Встряхнув головой Тейлз погнался вслед за ним.       Хлопнув дверью чёрного входа беглец бросился прочь, но двухвостый преследователь не собирался дать ему так просто скрыться.       Не после совершённого.       Постепенно сокращая дистанцию Тейлз вполне успешно поспевал за уже начавшим петлять переулками преступником что попутно разбрасывал севшему ему на хвост лису различный хлам. Но последнего это едва ли могло остановить, появляющиеся на пути препятствия лишь ненадолго замедляли его, оттягивали неизбежное.       И всё же погоня продолжалась. Вскоре Тейлз начал почувствовать странный, нарастающий внутри него азарт. Кажется проведенное в клетке собственного дома время заставило его изголодаться по некогда постоянным приключениям.       И не только эмоционально.       Помимо этого увлечённый погоней лис ощущал нарастающую усталость, непривычно странную и несколько чуждую. Обычно требовалось нечто куда большее чем небольшая пробежка чтобы хоть сколько-нибудь вымотать его, множество бессонных ночей в мастерской или многодневные метания от одного бедствия к другому.       Но сейчас…       Компенсируя заканчивающийся кислород двухвостый жадно заглатывал воздух, свистя уже не стесняющимися показать себя в полной красе клыками. Постоянно смыкающиеся челюсти испускали низкий хрип медленно переходящий в утробное рычание.       Накапливающееся истощение брало своё значительно замедляя Майлза. Погоня грозила окончиться благоприятно для его цели.       Он не мог этого позволить.       Перейдя на четвереньки, сквозь жгущую лёгкие боль жёлтый лис значительно увеличил свою скорость и в несколько взмахов бьющих по земле когтей нагнал беглеца.       Резкий бросок с последующим захватом повалил его на холодную поверхность, какофония из глухих ударов и разрываемой ткани заполонила по одинокому пустой переулок вместе с этим заглушив обоюдное болезненное кряхтение.       Право первого действия позволило Тейлзу крайне быстро сгруппироваться и теперь казавшийся так близко выход на оживлённую улицу что мог позволить преступнику легко затеряться в толпе был заблокирован скрытым тьмой силуэтом гонца правосудия.       Поднявшись с четверенек на обе ходовые конечности, Майлз своими сузившимися зрачками внимательно наблюдал за медленно поднимающейся и покачивающейся из стороны в сторону целью. Её падение после неудачной попытки выпрямиться послужило хорошим сигналом для нападения.       Попытавшемуся оказать ему сопротивление сил хватило лишь на то, чтобы ударом наотмашь махнуть кулаком в направлении стремительно приближающейся тени.       Костяшки пальцев угодили прямо в открытую лисью пасть.       Острые клыки разорвали плоть оторвав от неё приличный кусок. Мягкая масса осевшая на иссохший от продолжительной погони язык обдала его алой влагой и наиприятнейшим ощущением наслаждения от вмиг покинувший тело усталости.       Оглушённый неожиданным приливом сил двухвостый слегка попятился назад и согнувшись, сам того не заметив, слизал капли крови со своих губ что привкусом удовольствия медленно сводили с ума.       Только сейчас, вспомнившее про когда-то давно растворившийся в нём кусок мяса, чрево затребовало новую порцию непрерывно посылая в мозг гормоны голода.       И оно вернулось с новой силой.       Доселе игнорируемый погоней и ранее подавляемый отвратительной едой что усваивалась лишь благодаря противорвотным таблеткам, теперешний он требовал немедленно возместить утраченное.       Открывшийся взгляд пришедшего в себя лиса упал на сочащуюся живительным соком руку беглеца. Яркость раны с исходящим от неё ароматом завлекала, манила к себе завороженного Майлза.       Такая же приятная, такая же желанная как и в прошлый раз.       Прошлый раз…       Тот отразившийся чёрным пятном в его памяти раз.       Нахлынувшее воспоминание мгновенно отрезвило Тейлза, пелена эйфории спала с глаз обнажив уродливые намерения безсознательного.       'Нет, это неправильно! Так нельзя, нельзя!' замкнутый в клетке черепной коробки, бьющейся невольной птицей прокричал его немой разум.       Но тело считало иначе. Дёргая за ниточки восприятия и один за другим возбуждая нейроны оно отчаянно пыталось захватить сознательное, неустанно атаковало стену моральных принципов надеясь грубой силой материальных нужд сломить волю своего хозяина.       Но прочность этого барьера оказалась слишком высока и тогда оно избрало новый план.       'А что тогда правильно?' прозвучал беззвучный вопрос 'Мучить себя истощением? Закрыть глаза на выпирающие из под шерсти очертания костей? Или же… На холоднокровное убийство?'       Ударом молотка по судейской стучалке раздались последние слова в подозрительно притихшем разуме.       Действительно, а за кем же всё это время гнался Тейлз?       За эгоистичным грабителем что ворует ему не принадлежащее, за злостным преступником которому не место в нормальном обществе...       'За аморальным душегубом что отнял чужую жизнь' заключил Майлз.       В лисьей голове наступила непривычная тишина. Больше не было ни потока противоречивых мыслей, ни пытавшегося их контролировать жужжащего мозга.       Только лишь кристально чистое сознание.       Тело Тейлза неспешно выпрямилось, руки опустились на уровень бёдер. Медленно повернув голову, своими полуоткрытыми глазами он посмотрел в сторону ускорившегося от его вида сердцебиения.       Ещё тяжело дышащий беглец уже не казался достойным поимки и передачи сотрудникам гражданской безопасности.       Недостойным существования.       Объект внимания словно почувствовал проникшую в воздух мысль и в надежде что его пощадят выставил перед собой руки в сдающейся манере, но завидев сузившиеся на себе точечные зрачки Тейлза сразу же понял тщетность такого действия.       Что-то ранее скрываемое в подсознательном нашептало двухвостому правильную последовательность, молниеносный бросок в сторону добычи также стремительно сменился на противоположный движению сопротивляющейся ему руки уход в бок. Оголённая смещением конечности шея обнажилась незащищённостью.       И это всё, что нужно Майлзу.       Мимолётная секунда превратила не успевший покинуть глотку крик в тихий, слышимый лишь причиной этого звука, хрип. Бешено извивающееся тело пыталось отцепиться от озверевшего лиса, но мёртвая хватка его сомкнувшейся капканом челюсти только сильнее впивалась в обильно изливающуюся алыми потоками поверхность плоти.       Полностью погрузившись в изнемогающую разум эйфорию, Майлз едва ли замечал осыпающееся на его спину удары, тем более что с каждой проходящей секундой сила и скорость их соприкосновения угасала словно пламя истлевающего костра.       Наконец утолив свою жажду крови он мог перейти к самой вкусной части наказания. Однако сознание вовремя его остановило.       Нет, прекращать страдания своей добычи он не собирался, а даже наоборот.       Сорванной с лица преступника и порванной на две части тряпкой он перекрыл рану на его шее и перетянул одну из конечностей.       Только теперь Майлз мог начать свою долгожданную трапезу.       Подняв ослабшую кисть он принялся методично, кусочек за кусочком, обгрызать фаланги пальцев постепенно поднимаясь вверх и наслаждаясь полным ужаса взглядом своей добычи что могла лишь наблюдать за кровавым пиршеством будучи главным блюдом.       Чуть не дойдя до самодельного жгута всё ещё голодный лис обратил внимание увядающими взгляд источника сытного белка.       — О нет, не-е-е-ет. Так просто ты не отделаешься — посмеиваясь проговорил Майлз — давай смотри, СМОТРИ!       Выкрикнул последнее слово озлобившийся лис быстрым движением головы отгрыз приоткрытое веко, более нескрываемый глаз сфокусировался на свисающем с окровавленной пасти куске тонкой плоти.       Довольный полученным вниманием двухвостый одним быстрым движением проглотил его и, содрав зубами покрасневшие перчатки, погрузил освободившееся когти в медленно поднимающийся и опускающийся живот.       Вскоре во все стороны тёмного переулка, возле скрывающих немыслимую жестокость мусорных контейнеров начали разлетаться кровавые ошмётки вперемешку с разными под длине и толщине кольцами кишечника.       В постоянном городском шуме, в одном из множества его непримечательных мест никто не мог заметить самосуда совершаемого потерявшим себя в удовольствии лисом по имени Тейлз.