Любовь за кадром: Запретная страсть

***

Уже с самого утра все шло не так, как задумывалось. Проснувшись сонным и разбитым от непродолжительного и неполноценного сна, Максим боролся с нежеланием отрываться от мягкой постели. Сильная боль в висках свидетельствовала об употреблении алкоголя. Хотел после тяжёлого рабочего дня выпить стакан коньяка. Но оказалось, что один стакан привел к другому, и в итоге коньяк стал потоком, текущим благословенными течениями по его горлу и сжигающим обожженную грудь. Чувствуя головокружение, он постепенно встал с постели, нащупывая рукой стены, чтобы не упасть. Тяжелые ноги едва смогли удержать его в вертикальном положении, и он корчился от неудобства. От шума, доносящегося со всех сторон, у него просто закладывало уши, словно он находился в эпицентре оргии звуков и шумов, которые замерещили на его ушах. *** Приняв освежающий контрастный душ и выпив таблетку аспирина, противная боль немного отступила и Аверин начал собираться на очередную не менее трудную смену. В последнее время было не так в радость появляться на съёмках, не смотря на всю любовь к своей работе. Не то, чтобы ему надоели ежедневные смены по двенадцать с лишним часов. Но появилась невыносимая усталость, с которой было все труднее совладать. Раньше Максим полностью отдавался работе, не думая ни о чем другом, а сейчас, помимо работы, он много времени пытался разобраться в себе, чего ему хочется получить от жизни, насколько ему нужны все эти надрывания на работе. Эти две недели были довольно странными, ведь все чаще у Аверина появлялись подобные мысли, а также мысли об одной голубоглазой блондинки, являющейся его сериальной партнёршей и по совместительству близкой подругой. Сначала это казалось абсурдом, а после все больше приходило осознание его не платонических чувств к подруге. Но в то же время Максим понимал, что Маша состоит в отношениях с мистером В и не имеет права вмешиваться в ее жизнь. Все вышеупомянутое уже знатно поднаедало крутиться в голове с утра до ночи, казалось ещё чуть-чуть, и он сойдёт с ума. Но было необходимо держаться, он не мог из-за своих заморочек подводить всех, посему делал вид, будто все хорошо. Собравшись и надевая кепку, Аверин вышел за пределы квартиры, и закрыв входную дверь, отправился на улицу. Выйдя, Максим сделал глубокий вдох свежего воздуха, хотя свежим в огромном мегаполисе с огромным количеством машин его сложно назвать. Отыскав на парковке свою иномарку, Максим сел за руль, и заведя мотор, двинулся в сторону съёмочного павильона их любимой богадельни. *** Добравшись до пункта назначения, Аверин вышел из машины, и поставив ее на сигнализацию, отправился ко входу. Зайдя в здание, его тут же встретила с распростёртыми объятиями Анна Якунина, с которой они не пересекались уже неделю. То смены не совпадали, то Максим всячески пытался избегать встреч. Якунина знала его давно, поэтому она начала замечать, что поведение ее друга изменилось. Это ее и настораживало. Никогда раньше он никого не избегал, а тут вдруг что-то переломилось. И как бы Максим не пытался скрывать своего состояния, Ане всегда удавалось прочитать его как книгу. Переживая за друга, Якунина решила не смотря ни на что разузнать все причины его теперешнего состояния. – Макс, привет! Давно мы с тобой не пересекались, не разговаривали, – неделя в понятии Якуниной действительно было растяжимым, посему была очень рада видеть Максима, и раскинув руки для объятий подошла к нему, – Слушай, может после смены упадем куда, поболтаем? – решив немедлить, сразу перешла к активным действиям. – Привет, – с меньшей энергией в голосе произнес, в ответ обняв подругу, – Если смена особо тяжёлой не будет, то почему бы и нет, – слегка запинаясь между словами, Максим ответил на вопрос подруги, натягивая на лицо фальшивую улыбку. – Да ладно тебе, Юлька последнее время не загружает нас сильно, – пытаясь уговорить Максима, Якунина в который раз убедилась в его странном состоянии. Зая его столько лет, не могла понять, какие именно чувства он испытывает, – Тем более не виделись давно. Буду ждать тебя после работы, – улыбнувшись, Якунина отправилась в своем направление, так не дождавшись его ответной реакции. Настроение было ни к черту. Мало того, что скоро придется вновь приступить к съемкам вместе с Куликовой, так теперь ещё и эта встреча с Якуниной после работы. Не то, чтобы он не был рад поговорить с подругой как раньше, скорее боялся взболтнуть лишнего. Рядом с Машей с каждым днём всё труднее становилось держать себя в руках и не переходить границу. Уже был момент, когда снимали очередной поцелуй и Аверин увлекся, не заметив команду "Стоп. Снято". Все сделали вид, что ничего не заметили, но Машу это несколько смутило, из-за чего быстро ретировалась со съёмочной площадки в свою гримёрку. Аверин сам не понял, что на него нашло, но с того момента эта тема не поднималась, что было даже лучше. Необходимо было также объясниться перед Якуниной. Аверин знал, что Аня заметила все его избегания, посему был готов услышать вопросы, касающиеся его поведения и состояния в целом. Оставалось только подумать над ответом, да так, чтобы он ещё и звучал правдоподобно. Но об этом Аверин позаботиться немного позже, ведь сейчас ему предстояло морально подготовиться к приближающимся съемкам с Куликовой. Держа путь в свою гримёрку, Аверин задумался над переменами в своей жизни. Сам не понял, в какой момент работа не приносила никакой радости, а только наоборот выматывала ещё сильнее. Помимо усталости после работы, Аверин заметил, что ему не хватает времени, проведенного вместе с Куликовой на съёмках, но ничего с этим сделать он не может, от чего стягивало болью где-то в груди. Вихрем ворвавшись в гримёрку, Аверин, из-за своего задумчивого состояния, не сразу заметил, что на небольшом диване, стоящем в углу, сидит Куликова. О ее нахождении здесь он и не предполагал, пока его не окликнул голос, который он мог слушать вечность. – Доброе утро, – с улыбкой произнесла Маша, а Аверин от неожиданности вздрогнул и развернулся в сторону дивана, – извини что я без приглашения. Зашла тебя перед сменой накормить, ты же наверняка не завтракал, – это действительно стало вроде как традиции, узнав, что Максим часто забывает дома завтракать, Куликова заезжает по пути на работу за кофе и свежей выпечкой. Аверин тоже отвечает ей таким же жестом на следующий день. И действительно, посмотрев на рядом стоящий стол, на нем стояли два стакана кофе и бумажный пакет. – Машка, ты меня доведешь когда нибудь, привет, – развернувшись лицом к ней, Максим также поприветствовал подругу, натягивая на лицо что-то наподобие улыбки, – Спасибо тебе, ты как всегда права, – поблагодарив Куликову, Аверин подтвердил ее вышесказанные слова. Простояв так порядка минуты, Маша прервала эту тишину, начиная расспрашивать Аверина, к чему он был совершенно не готов. – Слушай, Макс, – выдержав небольшую паузу, чтобы подобрать слова, Маша продолжила, – последнее время ты выглядишь таким загруженным, у тебя все в порядке? – сквозь ее голос прослушивались нотки волнения. Она действительно переживала за друга. Последнее время она его не узнавала, если раньше он часто шутил, то сейчас это крайняя редкость. Поведение его казалось странным, постоянно ото всех убегает, не желая вступать в разговор, на него это было не похоже. Зная Аверина, у него определенно что-то стряслось, а иначе не объяснишь. Аверин же, совершенно не ожидая такого вопроса, встал в некий ступор, нервно думая как соврать получше или вовсе перевести разговор в другое русло. – Машуль, да что может случиться, все хорошо, – решил попытать удачу, зная, что таким способом Куликову не проведешь, но другого варианта он не придумал, – Лучше расскажи как ты? Как Ванька? – Ну я же вижу, что не все хорошо, – полностью проигнорировав последние вопросы Максима, Маша продолжила копать в том же направлении, – Мне то скажи. Проблемы у тебя какие-то? – Куликова поднялась с дивана и подошла ближе к Аверину, опираясь на край стола. – Все хорошо, просто не выспался, – необходимо было перевести тему на нейтральную, но зная Машу, Максим совершенно не понимал, как это сделать. Хотел добавить что-то ещё, но Куликова не дала ему этого сделать, перебив его. – Ты уже более двух недель ходишь какой-то сумбурный, что-ли, – Маша слегка повысила тон, в котором все больше прослеживались нотки волнения. – Тебе показалось. Давай не будем сейчас об этом, – не желая больше разговаривать на эту тему, Максим попытался вовсе закончить этот разговор. – Ладно, как скажешь, – на удивление, Маша сама не продолжила и быстро согласилась закрыть эту тему. Простояв в тишине какое-то время, Куликова, посмотрев на свои наручные часы, поняла что смена уже совсем скоро, а необходимо ещё нанести грим, – Извини, Макс, я пойду. К съемкам нужно подготовиться, – проговорила Маша, подняв свой взгляд с пола на Аверина. – Конечно. Позже поговорим, – улыбнувшись, Максим проводил взглядом Машу, которая уже находилась в дверях гримёрки. На этот раз улыбка уже была естественной, впервые за последнее время. *** Находясь в своей гримёрке, Маша изучала сценарий на предстоящую сцену, ожидая гримёров, которые должны были нанести ей соответствующий грим. Пробежавшись по тексту ещё пару раз, Маша вновь задумалась о состоянии Максима. Ее это довольно сильно тревожило, посему ей было важно узнать, по какой причине ее близкий друг ходит сам не свой уже вторую неделю. Она совсем его не узнавала, он стал совсем другой. Ей стало не хватать его шуток, которые всегда поднимали настроение. Необходимо было разузнать все подробности, но как его разговорить, она не знала. Молчит ведь как партизан. Если бы времени было больше, то возможно он бы раскололся и поведал ей о своих внутренних переживаниях. Не смотря на то, как он мастерски умеет прятать свои истинные чувства, Маша всегда раскрывала его, читая как книгу. Пообещав себе во что бы то не стало разузнать подробности сумбурного состояния своего друга, Маша принялась дальше изучать сценарий, предоставленный ей режиссером для сегодняшних съёмок. Чтение сценария не продлилось долго, так как Куликова поддалась воспоминаниям. А именно, она вернулась на неделю назад. В тот день были съёмки очередного поцелуя, который по сценарию должен был произойти в Карелии после того, как Брагин застрял в ущелье. Поймав взгляды друг друга, их губы сплелись вместе, вкладывая всю нежность в этот поцелуй. Но Аверин слегка увлекся, не услышав команду режиссёра "Стоп. Снято". Маша сама не поняла что на нее нашло, но она и сама не сразу среагировала на слова Красновой. Придя в себя, Куликова в момент отпрянула от Максима, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. После произошедшего, Маша незамедлительно с разрешения режиссёра ретировалась с площадки. Находясь в гримёрке, она вновь и вновь прокручивала ситуацию, только что произошедшую на площадке. Запах его терпкого парфюма, сводящий ее с ума, ударил в нос, а как только взгляды встретились, Куликова будто потеряла голову. Она буквально опьянела от его близости. Так не хотелось сейчас отрывать от него своего взгляда. Сама Куликова удивилась своей реакции. Тогда она все списала на минутную слабость, но сейчас стала осознавать, что подобная реакция возникает чуть ли не при каждом случае, когда они находятся на расстоянии вытянутой руки. Если так будет продолжаться, то она скоро и вовсе не сможет работать вместе с ним. Но ведь это абсурд. Они всего лишь близкие друзья, а тут она со своей непонятной реакцией на его близость. А друг ли он? Прокрутив в своей голове всё ещё раз Куликова осознала, что больше не может смотреть на Аверина как на друга. Но ведь им ещё работать и работать вместе. Что она будет делать дальше, если уже сейчас он действует на нее подобным образом. В какой момент произошел этот момент, когда Маша больше не видела в Максиме друга? Начиная вспоминать, возникло предположение, что все это произошло даже раньше того инцидента на съёмках. Приблизительно месяца полтора назад начала зарождаться такая реакция. *Flashback* Сидя в гримёрке Максима на его диване, попивая чай и укутываясь в плед ещё сильнее, Куликова продолжала слушать рассказы Аверина о том, как они провели спектакли в других городах. Она следила за каждым движением его рук, за каждым движением его губ, при этом невольно улыбаясь, совсем того не замечая. Ей было так комфортно с ним, как не было ещё никогда. Готова была слушать его хрипловатый голос вечность. Так хотелось остановить это мгновение и провести здесь остаток жизни. Закончив повествование своего небольшого путешествия по другим городам, Максим пересел к Маше на диван. Она, будто опьяневшая его голосом, от неожиданности вздрогнула. Из-за небольшого размера этого дивана, Аверин занял почти все свободное место, почти вплотную прижимаясь к Куликовой. Дыхание Максима тут же ощутилось в районе уха и мурашки табунами пробежали по ее телу. Раньше ее тело не реагировало подобным образом на его дыхание, посему это слегка удивило Куликову. Решила не заострять особого внимания, вернувшись в реальность и отреагировав на попытки собеседника привлечь ее внимание. – Машуль, ты слышишь меня вообще? – оголяя свои очаровательные ямочки, на которые она также могла любоваться вечно, Максим слегка потряс Машу за плечи, – Ты где витаешь то? – наконец, Куликова отреагировала, после чего Аверин улыбнулся ещё шире. – Извини, задумалась немного, – отозвалась Маша, улыбаясь Максиму в ответ. Аверин установил с ней твердый зрительный контакт и лишь через какое-то время, засмущавшись, Куликова со смешком воскликнула, – Ну что ты так на меня смотришь? – Как, так? – усмехнувшись, тут же спросил Аверин, и не дожидаясь ответа, продолжил, – Я уже не могу просто на тебя посмотреть? – продолжая также пристально на нее смотреть, Максим слегка рассмеялся. – Ну хватит, я щас засмущаюсь, – закрыв своей ладожкой его глаза, Куликова вновь рассмеялась. – Да ладно тебе, – после нескольких попыток скинуть руку мыши со своих глаз, Аверину наконец это удалось. Выдержав небольшую паузу, они продолжили свой разговор. Во время всего разговора Куликова раздумывала насчёт своей реакции. Ей это показалось странным, но так и не найдя вразумительного аргумента, она успокоилась и принялась наслаждаться моментом в полной мере. *End flashback* Вынырнув из своих воспоминаний, Маша невольно улыбнулась. Тот момент был каким-то особенным, что она запомнила каждую его деталь. Так хочется вернуться в то время, когда Куликова забыла обо всем на свете. Но как ей дальше работать с Максимом бок о бок, она ума не прилагала. Над этим ей предстояло ещё подумать. В это время как раз зашли гримеры, которые сразу стали наносить грим, соответствующий предстоящей сцене. *** Куликова и Аверин уже находились на съёмочной площадке, готовясь к морально непростой сцене. Каждый сейчас думал о своем, но никак не о предстоящей съёмке. Маша думала о том, как будет дальше работать с Максимом. Аверин же думал, как будет отвечать на вопросы Якуниной по поводу его состояния. На ум приходили только самые банальные отговорки, но таким Аню не проведешь. Если уж его боевой подруге что-то нужно разузнать, она обязательно найдет способ как это быстро устроить. В то время как Юлия Краснова, являющаяся режиссером медицинского сериала "Склифосовский", давала наставления задействованным лицам в предстоящей сцене, в данный момент Маше и Максиму. – Дорогие мои, слушайте. Я думаю, что вы уже ознакомились со сценарием, но на чем акцентировать внимание я вам скажу. В этой сцене Брагин должен показать, как пытается помочь Марине в этот момент, когда ее болезнь только начинает прогрессировать, показать всю степень беспокойства за нее, – Краснова посмотрела на Аверина, давая тому наставление, после чего переметнула взгляд на Машу, – В то время как Марина всеми силами пытается выпроводить Брагина из палаты, отталкивая его от себя, чтобы не заразить. Ну вы профессионалы своего дела, вы сами все прекрасно знаете, приступаем к самой съёмке, – развернувшись на сто восемьдесят градусов, Краснова направилась к своему режиссерскому креслу, бросив последнюю фразу, – Встаём на свои позиции, – выждав, когда все займут свои места, Юлия командным голосом произнесла, – Приготовились, камера, мотор. *** Олег Брагин, стоя перед дверью в палату Марины, облачился в хирургический халат, и натянув маску, открыл дверь и вошёл в палату, подходя к Марине, лежащей на больничной койке. Наклонившись, одной рукой упёрся на кровать, а второй коснулся ее предплечья. Закашлявшаяся Марина от неожиданности мгновенно повернулась к Олегу, сбрасывая его руку со своей. – Брагин, уйди, – прокашлявшись и увидя только что вошедшего гостя, Марина предприняла попытку оттолкнуть Олега от себя, – Не трогай меня, ты слышишь, – вновь предприняла попытку скинуть него руку, что в этот раз получилось, – Прошу, уйди, – отворачиваясь от него и выставив руку вперед, как бы запрещая к себе прикасаться, Марина, своим измученным голосом пыталась достучаться до Брагина, что находится сейчас с ней в одной палате нельзя, – Не трогай меня, – Брагин всё-таки убрал руки, но не потому, что это Марине удалось его убедить, а потому, что за стеклом он обнаружил операторов и журналистов, нагло снимающих его Марину, которой и без того сейчас плохо. – Вы что там делаете? – крикнув этим самым журналистам, Брагин мгновенно выбежал из палаты, подходя к ним, – Вы что делаете? – уже более спокойным тоном произнес, получив в ответ только одно слово "Работаем", – Не надо здесь снимать, убери камеру, – снова прикрикнул на оператора, желая, чтобы эти люди поскорее ушли отсюда. Это ж сколько наглости надо иметь, чтобы снимать больного человека, – Я сказал пошли вон отсюда, – только после этой фразы, съёмка прекратилась и журналисты наконец ушли с этого места. Брагин же, закрыв дверь, вернулся к Марине, у которой начался уже новый приступ кашля. – Ну что ты творишь, а, – услышав за собой хлопнувшую дверь, не было сомнений, что Брагин вернулся, – Что ты творишь, ну зачем ты это делаешь, – почувствовав знакомые руки на себе, Марина снова принялась сбрасывать их с себя, но сил противостоять Брагину не было. – Ложись, повернись ко мне, – говоря в пол голоса, Олег пытался уложить Марину на спину. – Не надо, – проговорив, Марина снова закашлялась, продолжая бороться с Брагиным, который до сих пор пытался ее уложить. Смирившись, Брагин оставил свои попытки перевернуть Марину. Сейчас его рука принялась снимать маску с ее лица, чтобы поставить кислородную канюлю. – Дышать не могу, – только и успела произнести между приступами кашля, после чего прикрывая рот рукой, снова закашлялась. В этот момент, Брагин все же перевернул ее на спину. – Щас будет легче, – повторяя полушепотом одну и ту же фразу, успокаивая то ли себя, то ли Марину, Брагин достал ту самую кислородную трубку, – Иди сюда, – как только предмет был готов к использованию, Брагин поставил ей назальную канюлю, заворачивая саму трубку за ухо. – Я сама. Уйди, уйди, пожалуйста, – снова отталкивая Брагина, Марина отвернулась от него, подложив руку себе под голову, – Иди домой, – после этих слов появилась сильная одышливость, отдышавшись, Марина продолжила, – никому легче не станет если ты здесь рядом со мной ляжешь, я тебя прошу, – сделав пару вдохов, на выдохе Марина произнесла последнюю фразу, – Ну что ты делаешь? *** – Молодцы, стоп мотор, – закончив данную сцену, прозвучала команда режиссера, означающая, что съёмка окончена, – Как всегда хорошо отыграли, быстрее, чем я думала. Сейчас есть время отдохнуть, а через час я жду вас полностью готовыми и загримированными на следующую сцену, – похвалив своих актеров за отлично проделанную работу, Краснова ушла в своем направлении, а Максим с Машей остались на съёмочной площадке. – Ну что, пошли? – с небольшой ухмылкой проговорил Аверин, обращаясь к Куликовой. – Пошли, – после этой фразы, Маша сразу двинулась к выходу со съёмочной площадке. Последовав ее примеру, Аверин поплелся вслед за ней. *** Переступив порог гримёрки Максима, Маша присела на тот же самый диван, на котором сидела с утра, а Максим поставил чайник кипятиться. – Чай будешь? Твой любимый, – облакачиваясь на столешницу, Аверин повернулся к Маше. «Господи, какая же она красивая», – промелькнуло где-то в его голове, но Максим быстро выкинул эту мысль из головы. Смотря прямо в ее голубые глаза, словно два океана, Аверин готов был утонуть в них. Опустив взгляд на ее губы, появилось жгучее желание притянуть ее к себе и прильнуть к этим манящим губам. Но, к сожалению, нельзя этого сделать. У Куликовой своя жизнь, которую она только недавно полностью устроила. Погрузившись в свои мысли, Аверин не сразу услышал, что к нему обращается Куликова. – Макс, ты слышишь меня вообще? – Маша уже который раз пытается достучаться до Максима, но тот видимо глубоко задумался, не реагируя на нее абсолютно никак. – Извини, задумался немного, – наконец вернувшись в реальность, Аверин протер рукой лицо, затем повернулся обратно к чайнику, который уже вскипел, – Так ты чай будешь? – снова обратился к Маше, чуть повернув голову и смотря на нее своими кофейными глазами. – Буду, – сделав лёгкий кивок головой, Куликова ответила на вопрос, после чего слегка улыбнулась, посмотрев на Максима. Налив горячую воду в заварочный чайник и насыпав заварку, Аверин оставил чай завариваться, а пока он поставил рядом стоящий стул напротив дивана. Сев на него, Аверин закинул ногу на ногу и уставился на Куликову. Просидев в таком положении несколько минут, Максим всё-таки оторвал свой взгляд от этой очаровательной женщины и решил завести разговор: – Как у тебя дела вообще? – этот вопрос прозвучал быстро и неожиданно, что Маша не сразу услышала вопрос Максима сквозь пелену своих мыслей. – У меня все отлично, – ответила Маша, смотря на Максима пристальным взглядом, – Ты то может объяснишь, что с тобой происходит? – упираясь локтями в колени, Куликова установила твердый зрительный контакт с Авериным. Теперь он от нее точно не отвертится. – Там уже чай заварился наверное, – Максим уже собирался встать, как Маша коснулась его груди и слегка толкнула, чтобы тот сел обратно, – Ты чего? – Аверин удивился этим действиям Маши, но всё-таки принял прежнее положение. – Чай подождёт. Почему ты не хочешь мне говорить? – сквозь голос было слышно волнение, которое увеличивалось с каждой секундой этой образовавшейся тишины, – Что случилось? – так и не дождавшись ответа Аверина, Маша прервала тишину очередным вопросом. Снова последовала тишина. Аверин и не знал как ответить. С одной стороны хотелось выплеснуть все свои чувства, прижать ее здесь к стенке и целовать до потери пульса, но он не мог себе такого позволить. А с другой лучше и вовсе промолчать или перевести тему, чтобы не наделать глупостей и потерять ее даже в качестве подруги. Затерявшись в своих мыслях, но по-прежнему смотря Куликовой в глаза, Максим и не заметил, как на его лице появилась лёгкая ухмылка, а глаза чуть сощурились. – Прости меня, – сам не понял, как эта фраза вырвалась из его уст, но увидев непонимание в глазах блондинки, продолжил, – за тот поцелуй недельной давности, что произошел на съёмках, – неизвестно, что сподвигло его поднять эту тему и зачем он вообще это сказал, но слово не воробей, как говорится. Только через время осознав, что он сказал, Аверин спохватился, но было поздно. – Ты из-за этого такой странный ходишь? – не совсем понимая к чему он это сказал, Куликова развела руками, смотря на него недоуменным взглядом. – Отчасти, – сказав, Аверин подскочил со стула, подошёл к двери, и закрыв ее на ключ, в момент оказался на диване, рядом с Куликовой. Установив с ней твердый зрительный контакт, Максим ещё какое-то время поколебался, а после взяв ее лицо в свои руки и развернув напротив, осторожно заправил выбившуюся прядь волос за ушко, затем трепетно коснулся таких манящих и желанных губ своими. Куликова совсем не ожидала такого поворота событий, но ответила на поцелуй, не собираясь отталкивать Максима. Где-то вдалеке разум твердил, что это не правильно, но сердце кричало и ликовало, которое с каждой секундой билось все сильнее и сильнее. Поцелуй углубился, набирая обороты и становясь более страстным и требовательным. Дыхания участились, языки сплелись вместе, изучая полости рта друг друга, а руки разгуливали по всему телу. Ноготки Маши впивались в плечи Максима, продолжая отвечать ему. В этот момент они полностью погрузились друг в друга, отдалившись от внешнего мира, создавая свой, предназначенный только для них. – Что ты делаешь? – Маша нехотя оторвалась от губ Максима, решив попытаться остановить это безумие. – Целую, – проводя большим пальцем по нижней губе Маши, Аверин продолжил целовать все участки ее тела, до которых мог достать, – Останови меня, – произнес к уда-то в районе ключиц, продолжая проводить влажные дорожки по ее телу. – Не хочу, – откинув шею назад, предоставляя Максиму больше места для ласк, разум Куликовой полностью затуманился, заставляя делать поспешные выводы. Но сейчас ее это вовсе не волновало. Сейчас она может в полной мере насладиться им, а после они обо всем поговорят. – Ты уверена? – остановившись, проговорил Аверин хриплым голосом и оторвался от соблазнительного тела, посмотрев ей в глаза, в которых тонул каждый раз, пытался найти в ответ. Губы горели от поцелуев, возбуждение в теле все нарастало. Куликова, ожидая дальнейших действий со стороны Максима, задумалась что будет дальше. Как это отразиться на их работе? Дружбе? А есть ли ещё эта дружба? Тем не менее, пути назад уже нет. Если раньше Маша запрещала себе прикасаться так откровенно к Аверину, то сейчас она может позволить себе это. – Да, – вернувшись в реальность, Маша ответила на вопрос Максима. Пройдясь ладонью по его щетинистой щеке и остановившись на скуле. Немного подумав, Куликова пересела к Аверину на колени, хватаясь за затылок, и впилась в губы Максима, на которых ощущался привкус табака. Удивившись таким действиям Маши, Аверин слегка замешкался, но после продолжил начатое, вновь впиваясь в сладкие и податливые губы, одной рукой гладя ее шелковистые волосы, а другой придерживал за шею. Спускаясь руками ниже, Максим сжимал ее талию, притягивая к себе вплотную. Руки проникли под светлую мантию, ощущая под своими пальцами мягкость ее привлекательного тела. По телу Маши пробежал табун мурашек. Глухие стоны и вздохи вырывались из ее уст. Она буквально таяла от его прикосновений, полностью погружаясь в это море блаженства. – Машуль, я не хочу чтобы ты потом жалела, – Максим вдруг испугался, что после Маша пожалеет о случившемся и вовсе захочет разорвать с ним любые отношения, посему хотел, чтобы она также была уверена в своем согласии, – подумай ещё раз. Вместо ответа она лишь прикоснулась к его губам, поочередно прикусывая, скрестив руки на шее Максима. Аверин, отвечая на поцелуй, одной рукой спустился на бедро, поглаживая его, а второй продолжил скользить по изящному позвоночнику. Отлипнув от алых и набухших от поцелуев губ Маши, Аверин потянул вверх больничную пижаму, которая была предназначена для съёмок. Маша подняла руки, помогая Максиму справиться с элементом одежды, который после полетел на пол. Не отставая, Куликова сняла с него темную кофту, отбросив куда-то в угол. Уткнувшись в грудь Максима, Маша оставила несколько поцелуев, гладя его торс. Аверин вновь обвил ее талию руками, проводя влажную дорожку поцелуями, утыкаясь носом в ложбинку между грудей. Пальцами нащупал застежку бюстгальтера. Судорожно ее расстегнув, отбросил мешающую ему ткань туда же на пол. Сжав одно полушарие своей рукой, Аверин прильнул к другому. Облизав набухший бугорок и слегка прикусив его, Максим продолжил свое путешествие по телу блондинки, наслаждаясь ее природным запахом и красотой. От таких манипуляций, Куликова лишь издала тихий стон в районе уха Максима. Резким движением повалив блондинку на диван, Аверин припал к губам Куликовой, страстно целуя, сжимая затвердевший бугорок между пальцев. Маша простонала в поцелуй, выгибаясь ему навстречу. Максим потянулся к резинке штанов Куликовой, продолжая нависать над ней. Стянув с нее штаны, Аверин принялся расстёгивать ремень своих джинс. Расправившись с ремнем, он также отбросил и джинсы, оставшись в одних боксерах. Снова нависнув над ней, Аверин нашел ее губы, бессовестно врываясь внутрь. Рукой он проник под ее нижнее белье, проходясь по складкам пальцами. Коснувшись самого возбужденного и пульсирующего бугорка, Максим круговыми движениями начал его массировать, постепенно наращивая темп. Не смотря на то, что это их первый любовный опыт, Аверин знал на какие точки надо нажимать, чтобы довести ее до исступления. Маша извивалась как змея, двигаясь навстречу пальцам Максима, шумно вздыхая и постанывая в его полуоткрытые губы. Воздух пропитался запахом страсти. В тусклом свете помещения, искрящиеся глаза Куликовой отражали смесь удивления, экстаза и глубокого удовлетворения. Несколько движений пальцами Аверина и она почувствовала волну блаженства, все вокруг будто исчезло. Приливом нежности, она ощутила, как каждая ее клеточка оживает и замирает одновременно. Ее сердце забилось сильнее, словно хотело выбраться из груди и свободно раствориться в воздухе. В каждом ударе была слышна радость и энергия. Ее дыхание стало все более глубоким и быстрым, создавая гармоничный танец со своими эмоциями. Пока Маша приводила свое дыхание в порядок, Аверин достал презерватив из ящика стола, стоящего рядом. Вернувшись назад, стянул с Куликовой нижнее белье, а она в свою очередь выхватила упаковку, которую Аверин только достал из ящика. Маша сняла с Максима его боксеры, и распоковав латекс, медленно раскатала его по возбуждённой плоти. Аверин прикрыл глаза и запрокинул голову от наслаждения. В следующий момент, Куликова приняла лежачее положение, притягивая к себе Аверина. – Иди ко мне, – хриплым голосом проговорила Маша, желая поскорее слиться с ним в единое целое. Доселе ей ещё никогда не было так хорошо. С Авериным не сравнится никто и речь идёт не только о сексе. Вовлекая его в поцелуй, Аверин плавно вошёл в Куликову, на время задерживаясь в ней, давая время привыкнуть. Начав двигать бедрами ему навстречу, Маша дала ему понять, что пауза немного затянулась, после чего Максим задвигался в ней, набирая темп. Движения были то плавными и нежными, то резкими и слегка грубоватыми. Целуя губы друг друга, оба погружались в эйфорию. Максим шептал нежные слова, а Маша выдыхала ему прямо в полуоткрытые губы в такт движениям Аверина. Все ушло на второй план, когда перед ним находится его любимая женщина, такая нежная и соблазнительная. Сейчас он уже осознал, что она именно любимая. Покрывая все ее лицо нежными поцелуями, Аверин аккуратно заправлял выбившиеся пряди ее волос, которые попадали на лицо. Хотел запомнить каждую чёрточку ее лица в этот момент, каждое движение ее губ, век. Приближаясь к разрядке, Максим ускорился до сумасшедшего ритма, заставляя Машу чуть ли не кричать от наслаждения. Но Аверин захватил ее губы в свой плен, чтобы заглушить крик. Финальные толчки до упора и они вместе слились в сладком экстазе. Максим повалившись на Машу понял, что своими габаритами задавит ее, посему он загреб Куликову в охапку и перевернулся на спину, укладывая ее на себя. Рукой со стола достал плед и укрыл их обоих. Оба по истине счастливые и удовлетворённые прижимались друг к другу. Маша лежала на груди Максима, вслушиваясь в биение его сердца, которое потихоньку выравнивалось. Ее глаза сияют ярче, отражая глубину ее счастья, а кожа излучает приятное тепло и ласку. Лёжа в объятиях Аверина, ещё дыша от последних эмоций, испытанных ими обоими, ее сердце разгоралось все сильнее, словно они только что объединились в одно целое. Тело Маши еще дрожало от удовлетворения, но это были не только физические ощущения - в ее душе был взрыв радости и блаженства. Она чувствовала, как любовь и страсть витали в воздухе, вскружили ей голову и захватили ее мысли. Доселе никогда не думала, что ее платонические чувства к Аверину перерастут во что-то большее. Ее глаза сияли от восторга. Он подарил ей не только физическое удовлетворение, но и эмоциональное насыщение, которое она смогла почувствовать только с ним. В это мгновение для нее не было ничего важнее, чем все запечатлеть в своем сердце, чтобы никогда не забыть этот магический момент и эти чувства, которые проникали глубоко в ее душу. Она испытывала благодарность по отношению к нему за то, что он позволил ей стать такой счастливой и влюбленной. В его объятиях она чувствовала себя защищенной и желанной, и это было непередаваемое ощущение полного истинного состояния удовольствия. Каждое касание его рук, каждый его взгляд, каждое его слово магнетически притягивало ее к нему. И все это было прекрасно. Время замедлялось, а мир вокруг них исчезал, оставляя лишь их двоих в этом волшебном моменте счастья. Они были наедине с собой и со своими эмоциями, покрытыми облаком нежности и любви, которое их связывало и делало сильнее. Неизвестно, что будет дальше, но главное сейчас они вдвоем и могут в полной мере насладиться друг другом. Все вопросы они решат позже, в другое время и в другой обстановке. Главное запечатлеть этот момент и запомнить его до мельчайших деталей. После ритуала страсти он чувствует волну эмоций, захлестнувших его с головой. В глубине его души теплота распространяется, словно безграничное океанское приливное движение, захватывая его каждую клеточку. Он ощущает, что слился настолько глубоко с Куликовой, что их сердца бьются в одном ритме, как бы образуя что-то новое и слияние душ. Но тонкие нити страсти всегда проникают глубже. В близости с любимой женщиной ему становится ясно, что их общение выходит далеко за рамки физической связи. Это общение на духовном уровне, когда ты готов открыть свою душу. Ласкающие прикосновения оставляют невероятные ощущения на его коже, как невидимый горячий след, и он полностью погружается в счастливое состояние эйфории. Его сердце бьется бурными ударами, а вся его сущность наполнена радостью и гармонией. Он осознает, что рядом с ним находится человек, который видит его настоящим, именно поэтому он решил прервать образовавшуюся тишину, поведав Куликовой о наличии своих чувств: – Машуль, – чтобы подобрать правильные слова, Аверин сделал небольшую паузу. Решил, что вот так сразу все это выплеснуть он не сможет, поэтому решил подойти к этой теме аккуратнее, – а как мы теперь дальше то будем? – слегка запинаясь между словами, Аверин придумал как можно подобраться к этому вопросу. – Ну я надеюсь, что все останется по-прежнему, – подняв на него свой взгляд, Маша сначала подумала над ответом, а потом озвучила пришедшую мысль. А сама смотрела на него и осознавала, что влюбилась по уши в своего лучшего друга, – А ты что думаешь? – ей было принципиально важно узнать мнение Максима по этому поводу, ведь от этого зависит дальнейшее их сотрудничество и общение. – А я, – остановился, не осмеливаясь договорить. Набрав в воздух побольше воздуха, всё-таки озвучил, – хотел бы несколько изменить наше дальнейшее общение, – посмотрев ей в глаза, стал дожидаться ее реакции, одновременно не желая знать ответ. – В смысле? – не совсем понимая мысль Аверина, Маша решила уточнить у него самого. Неужели он тоже чувствует к ней нечто большее, чем простая дружба? Ее сердце затрепетало, начиная биться сильнее. – Я люблю тебя, Мария Григорьевна, – неуверенно произнес Максим, наконец признавшись в том, о чем молчал последнее время. Сердце бешено заколотилось, грозясь выпрыгнуть из груди. Сейчас буквально вся его жизнь, зависела от ее ответа. Удивившись внезапному признанию, Маша долго не могла принять информацию, а затем лишь натянула глупую улыбку, смотря ему прямо в глаза. – И что ты предлагаешь? – улыбаясь по-детски, ее душа процветала, услышав то, что могло оставаться только в ее мечтах. – Предлагаю тебе построить наше, – делая акцент на последнем слове, Аверин проговорил хриплым голосом и провел ладонью по ее лицу, останавливаясь на скуле и большим пальцем поглаживая мягкую кожу, а затем продолжил, – дальнейшее совместное будущее. – Я согласна, – не медля с ответом, Куликова быстро согласилась на предложения Максима, чем сильно его удивила. – А как же твой, – не успев договорить, Маша поймала его мысль и сразу же ответила на новый вопрос. – А я выгнала его, – заметив недоумение в его глазах, Маша мгновенно поведала ему о причине такого ее решения, – он изменил мне, я его и выпроводила за дверь, – с лёгкостью и улыбкой на лице проговорила Маша, снова удивляя Аверина. – Хочешь, я убью его, – совершенно не понимал, как можно изменить этой очаровательной женщине, посему у него и вырвалось подобное предложение. – Не надо. Он не стоит нашего внимания, – также заостряя внимание на слове "нашего" произнесла Маша, улыбаясь ему своей прекрасной улыбкой. Глядя друг другу в глаза, через какое-то время Куликова сама потянулась к губам Максима. Моментально ответив на поцелуй, Аверин был счастлив, как никогда в жизни. – И я тебя люблю, Максим Викторович, – оторвавшись от губ Аверина, Маша провела своими изящными пальчиками по его бровям, в ответ признавшись Максиму в своих чувствах. Аверин лишь широко заулыбался, оголяя свои очаровательные ямочки на щеках. Наконец им больше не придется прятать свои чувства. Теперь они могут построить действительно что-то стоящее.