Мир без сожалений

Вы когда нибудь ощущали пустоту? Внутри? Или в окружении? - остановись! — попытка была, но они все ошиблись, а как мы знаем, жизнь не прощает ошибок таким существам, как люди. Земля рассыпается, словно состоит из мягкого песка, находящегося над совершенно пустым сосудом. Кто бы мог подумать, что всё закончится именно так? План был осуществлён. А что дальше? А дальше лишь непроглядная тьма. Не слышен шум города. Никогда больше музыка не будет ласкать слух. Всё это теперь такое далёкое. Йокогаму стёрли с лица этой грешной Земли. А вместе с ней ушли и все её обитатели. Такие же грешники? Право слово, все мы не без идеи. Все мы смрад Земли. А есть ли что-то там? Далеко-далеко, за всей этой темнотой и жгучей обиды? Есть ли что-то после смерти? Глаза ошеломленно распахнулись, внимая тому, что было в округе. Яркий свет неистово палит и осознание того, что происходит вокруг приходит не сразу. - проснулся наконец? — голос рядом звучит тихо и настороженно, также, как чувствует себя сейчас только что очнувшийся. - Дазай, что, чёрт возьми, — яркий свет и пронзающая боль в области виска не дают и шанса на обдумывание ситуации. - увы и ах, рыжий, я не могу тебе ничего объяснить, но догадки всё же есть, — лишь сейчас, когда шатен поднялся, названный рыжий смог усесться и тут же ощутил невообразимую мягкость. Трава под ним - шёлк и бархат, руки непроизвольно ведут по ней, желая гладить столь мягкое растение, а блестит то как, словно драгоценные изумруды. - оценил? Пока ты спал, я успел изваляться и покрутиться раз 100, уж очень приятно, – кареглазый внимательно проследил за действиями бывшего напарника, делая пару шагов в сторону, будто что-то хотел рассмотреть с разных углов, — весьма милые рожки. Когда успел отрастить? Под козла косишь? - че? Ты головой успел удариться? Лучше пусть оно так и будет, хоть спишу твой бред на сильный ушиб и потерю...— Накахара снисходительным серьёзным тоном объяснял парню напротив то, чем он будет рукововаться до первой наглой шутки, во время этого рукой нащупав что-то твёрдое на своей голове. — Что за чертовщина? Через пару минут, пройдя через вопли, крики и возмущения, парни нашли озеро, кристально чистое и яркое: оно блестело и переливалось, медленные небольшие волны окрашивались в разные оттенки холодных цветов, то синий, то голубой. Это выглядело так, словно они попали в красивую сказку. Чуя Накахара и Осаму Дазай - вот эти парни, что пялились сейчас то на друг друга, то на себя самих. Оба тела, ранее выглядевшие совершенно обычно, сейчас же подверглись фантастическим изменениям. На стройном мужественном теле шатена красовался белый строгий костюм, а те места, что раньше скрывали белоснежные потёртые бинты, покрылись мельчайшей редкой чешуёй, завораживающе переливающейся под лучами сверкающего солнца. Остальное почти что всё на месте, сохранилось в своём обычном человеческом обличии, лишь уши на концах были слегла заострены. На голове же рыжего красовались черные рога, сантиметров так 10. Они выглядывали из копны рыжих волос, острыми концами уходя вверх. На нём была весьма смелая одежда: облегающая безрукавка и широкие тканевые штаны, а на сильных руках вырисовывались кольца и, словно магические пятна, почти такие же, как и при использовании способности. - поверить не могу, мы в аду или в раю? — мысли подобного рода были у Осаму, но свой пик они нашли лишь в этом моменте, когда солнце перестало им приветливо светить и сменилась тёмным алеющим пятном. - ты в рай захотел? Прости, неудачник, таких туда не пускают, — недовольное фырчание и сложенные руки на груди. Яркие голубые глаза, словно сотканные из синевы моря у самого берега, причём кристально чистого, начали блуждать по окружению. Шёлковая трава начала гнить. Её изумруд начал чернеть и превращаться в пыль. Ответ стал очевиден. Видимо сам Бог намекнул. - Точно! — Дазай щёлкнул пальцами, указательный наведя на фигуру ниже его ростом. — Раз уж ты здесь, то раем это точно не окажется,— шатен начал смеяться, тазом слегка из стороны в сторону покачивая, но вся эта радость ушла так же быстро, как ей на смену прилетела незыблимая жестокость,— я понимаю, за что сам оказался здесь. Чуя косо взглянул на мрачного напарника, вздохнул тяжело и тоскливо, решив отвлечь себя тем, что находилось за рекой. А там был сказочный лес, красоты необычайной. В нем жизнь кипела, был слышен распев птиц и шелест, вероятно, от диких зверей. Там будто бы был рай. - а где все остальные? — наблюдая за такой красотой, что в жизни увидеть можно было лишь на каких нибудь картинках в интернете, Накахара всё же решил провести дискуссию с Дазаем. - понятия не имею. Видимо, мы попали в персональный ад. Такие мы с тобой грешники, я не могу, — Осаму ударил того по плечу размашисто, взгляд направив туда же, на тот самый сказочный лес, — красиво, но не уверен, что мы имеем право туда идти. - и без тебя догадался. Видимо, рай там? Или нас подразнить? — с безразличием скинув чужую ладонь со своего плеча, рыжеволосый развернулся и направился в сторону их, видимо, дома. - куда побежал? Сейчас же потеряешься, мелкий! — Догнав соседа, Осаму руки на свой затылок положил, лениво потянувшись. - помнишь, я говорил о том, что спишу твои выпады на удар головой? Зевая громко, аж причмокнув, Дазай произнёс своё излюбленное "и что", тут же получив размашистый удар в живот. - хуй через плечо, не работает теперь. Крепись, здесь помереть, наверное уж, не удастся. То место, в котором они оказались, выглядело более менее презентабельно, обжиться можно, даже с Осаму. У них был неплохой мрачноватый дом. Казалось, им подходит, но белое одеяние Дазая мозолило глаза. - видимо, это связано с моей способностью, ведь касаемо других, моя подразумевала онулирование, а вот твоя... — Дазай попридержал паузу, а после ухмыльнулся, — да тут и так ясно, чёрт! - что сказал? — лицо Осаму тут же впечаталось в блестящий от лака стол из тёмного дерева. Раны на лице небольшие остались, но, о диво, тут всё так быстро заживает. Чуя пробовал причинить своему здоровью максимум вреда, но всё бестолку и, как предполагалось, умереть и вправду не выйдет. Когда они пришли к этому заключению, Дазай встал на колени и закричал, что было силы, когда же Накахара смеялся, отметив, что это настоящий ад для суицидника. Немного-немало, обжились они здесь, а сколько времени прошло понятия не имеют и есть ли способ попасть отсюда в другое место тоже. - да ты заебал! — Накахара, уже на автомате, бьёт Осаму по голове, но в нокаут его отправляют первым. Единственное развлечение сейчас для них - бить друг другу морды, никак иначе. - в этот раз я одолел гнома! — Дазай победоносно уселся на спину лежащего Чуи и задумчиво уставился на таинственный лес за прозрачной рекой,— а давай проигравший пойдёт к тому лесу? Что-что? Согласен?! Тогда шуруй! Рыжий лишь промямлить что-то успел, пока Дазай его поднимал, воодушевленный лишь своей идеей. Правила он установил только что, а отгребать должен Чуя, в общем, даже сейчас, в этом неизведанном мире, всё осталось на своих местах. - сам ссышь, да? — насмешливо произносит Накахара, скалясь во всю, показывая свои острые клыки. - мм, знаешь, котов первыми пускают в дом, а тебя, Демона, первым на разведку! — Осаму сложил руки так невинно и улыбаясь искренне омерзительно. - учти, если там шанс уйти одному из нас, я убегу без оглядки, будешь один куковать, — на что Дазай ему ручкой махнул несколько раз, а Накахара, сам терзающий себя интересом "что же это за лес такой", шагнул на встречу к неизведанному. Вода была холодной, неприятно омыв ноги и смочив одежду, которая тут же плотно прилипла к мягкой коже. Чуя аккуратно шёл дальше, по небольшому полю, прямиком к сказочному лесу. Ветер оттуда дул порывистый, полный свежести и жизни, не тот сухой воздух, который витает рядом с резиденцией парней. Шелест оттуда ласкал слух, словно давно забытая песня, которая вдохнула жизнь. - как же хорошо, — шепчет Чуя, наслаждаясь этим моментом, насытившись сполна. Он понимает лишь одно - это место станет его постоянным местом отдыха от Осаму. Накахара после проведения столь прекрасного времени, вернулся к шатену, и, под радостные возгласы парня, помчался домой. Как и было сказано выше, для Чуи это стало пристанищем, уютным и спокойным, таким освежающим. В один из таких дней, когда Накахара закрывал в блаженстве глаза, Дазай подкрался со спины и резко напугал своего "друга". - чёрт! Ты че припёрся?! — Чуя навалился обеими руками на землю, сжимая в ладонях траву. - я тоже хочу отдохнуть! Чуууя, не жадничай! — Осаму сел перед ним на корточки, ухмыляясь с насмешкой, а в глазах задорно плясали огоньки азарта. В лес входить они всё ещё не решались, принимая всё таким, какое оно есть, ведь нужно ценить то малое, что они имеют , пока не потеряли. Их перепалку прервал шелест деревьев и звук тихих шагов. Оба продрогли до костей, не понимая: кто и как мог к ним сюда прийти? Неуж то за лесом остальная часть ада? Или же какой-то дикий зверь услышал их визги? Словно в их обычной жизни, по крайней мере, когда они живы были ещё, солнце сменяло себя, но не луной, а алым большим камнем, как раз сейчас оно услужливо освободило место своему яркому и прекрасному брату. Свет от солнца падал на деревья, а те отбрасывали тёмные тени, но даже сквозь такую темень можно было увидеть это нечто. Парни сосредоточенно следили, глаза прищурив, чтобы ни одну деталь не упустить. Их тела были напряжены, словно вот-вот они произведут акт нападения. Сквозь листву и мрачные тени показались белоснежный босые ноги. По мере приближения тела, что передвигалось аккуратно, как пушинка, можно было разглядеть и остальное. Юркий полосатый хвост выглядывал из под ткани, а пальцы нервно сжаты в замок. Они ожидали увидеть кого угодно, но это стало фееричным сюрпризом. - Ацуши-кун? — осторожно спросил Дазай, когда всмотрелся в лицо парня. Волосы белоснежными длинными волнами свисали аж до самых лопаток. Ноги его были скрыты длинным кимоно, раскрашенным в цветах нежных: полностью деяние было белым, а ближе концам кимоно окрашивалось в мягкий васильково-синий. Оба парня не могли поверить в то, что видят перед собой. Это было божественное снисхождение или же такое благословение. - так это были ваши голоса, — Ацуши делает шаг вперёд и наконец его лицо можно рассмотреть. Он улыбается мягко, его лицо излучало лишь нежность и невероятную доброту. Блестящие глаза переливались янтарём и прекрасным фиалковым, — рад вас видеть.