Мир без сожалений

- так зачем меня босс звал? — уставший голос Чуи звучал низко и приглашённо, но в такой тишине Акутагава всё услышал. - я соврал, — почти шёпотом произнёс тот, кого однажды здесь назвали тэнгу. - что? — а вот слова парня до Накахары не долетели, так что на лице у того вылезло чистейшее недопонимание. - я соврал, — утробно прорычал Акутагава и резко развернулся лицом к старшему. Он мог назвать его своим наставником, ведь после ухода Осаму, Чуя не раз помогал юному мафиози, хоть тот об этом никогда не просил, ведь чувствовал слабость в мольбе. - зачем? — озадаченно спросил голубоглазый, пока внимательно осматривал младшего с ног до головы. - это ради Ацуши, — он выпалил это серьёзно, без промедлений и обдумываний своих слов. Так было правильно. - что ты хочешь этим сказать? - знаешь, я осознал одну единственную правду для себя. Я жил неправильно. Душил в себе эмоции, пока они полностью не исчезли. Я остался со своей гордостью наедине, вдыхая постоянно железный запах крови, которая вечно пачкала мои руки,— лёгкий ветер заставил черно-белые концы волос медленно колыхаться, — а Ацуши... Такой искренний парень. Даже перед лицом смерти он не оставлял никого, даже меня. Мудака, который хотел его разорвать на части лишь из-за какой-то зависти. А Кёка? Я вбил в неё все то, что когда-то вбивал в меня полоумный Дазай. Поэтому она всё больше была похожа на меня. Я чувствую ранящую меня боль. В этом истинная причина моих поступков. По этой причине я хочу защитить его. Чуя удивлённо пялился на Рюноске, наблюдая на его лице тёплую улыбку и наконец живые глаза. Руки Накахары обхватили плечи Акутагавы, крепко обняв поистине родного ему человека. - я рад за тебя, Рюноске. Рад, что ты наконец освободился. Раньше я думал, что в мафии так и нужно. Нужно быть таким, как ты. Но глубоко ошибался. - я и сам был того же мнения. Так что моё враньё спасло тигра. Его душонка не выдержит скандалов и драк. Но, — парень резко схватил Чую за плечи и отдалил от себя,— что ты собираешься делать? Дазай не сдастся без войны. - да знаю я. Но прибить его не смогу. Даже здесь эта тварь умереть спокойно не может. Но я тоже не пальцем деланный. - могу я попросить тебя об одолжение? Сделай этого простака счастливее. Могу положиться только на тебя из вас двоих. Ведь лицо, что тщательно скрывается под маской нынешнего Осаму, опасно и безумно. - ты стал красноречивее, — рассмеялся звонко Накахара с такой простетской причины. - Рюноске! — со стороны послышался звонкий девчачий голосок и, повернув голову в его сторону, парни увидели Изуми, размахивающую руками. - спасибо за оказание услуг психолога. Мне пора, — Акутагава сделал утчивый кивок, а потом положил руку на плечо Чуи, — удачи вам, сэр Донжуа. Рюноске оставил парня наедине с собой, пока тот наслаждался воцарившейся атмосферой, приятно колющей в груди. Тэнгу поспешил к ожидающей юной леди и та начала ему что-то заворожённо рассказывать, то и дело всплескивая руками. Парень взял небольшое тело на руки и прижал к себе, так бережно, так трепетно, но на лицо снова натянул маску безразличия. Когда-нибудь Акутагава решится показать настоящего себя, какого не знал никто, даже он сам. Но это будет куда позднее, пока юный мафиози сам того не захочет. - и что теперь делать будешь? — Рампо выпросил у недовльного Куникиды, который сейчас был постоянно занят, несколько сладостей. Выбрал самые наилюбимейшие и уплетал их сейчас за обе щеки, пока его ноги весело болтались в воздухе. На парне был клетчатый костюм, который в фильмах был надет на Шерлоке Холмсе, по понятным причинам любимом персонаже Эдогавы. Он считал себя им. Перерождением. Такой же гениальный и недопонятый. - вы о чем, Рампо-сан? — Ацуши опустил ноги в сверкающее прохладное озеро, пока взгляд был устремлен на детектива. - я про тех двух стремных на душу парней,— он старательно обсасывал леденец, умудряясь при этом разговаривать с Накаджимой. - так вы о Чуе и Дазай-сане. - ты уже Накахару по имени зовёшь. Запомни, Ацуши. У бурных чувств неистовый конец. - и вы меня поучать начали. С чего бы всем так интересна стала моя личная жизнь. Я способен сам разобраться, — Накаджима раздражённо выплюнул слова, хоть и понимал, что это банальная забота. - так ты связался с непростыми парнями. - это они со мной. - не суть важно. В конце всё равно должен остаться один. Мм, как в играх на выживание,— Рампо соскочил с камня и подошёл к парню, — решать тебе. Пока они тебя вдвоём не сожрали. Ацуши не выдержал и начал громко смеяться. Парой слова Эдогавы звучали так нелепо. Лунный блеск, ещё более загадочный вчерашнего, освещал всю территорию, добираясь до самых тёмных уголков. И снова в раю гудел праздник. Весёлые голоса, нескончаемый смех и необычайное витание в воздухе ярких огоньков. Каждый был занят беседой. Осаму бросал многозначительные взгляды на Ацуши, заставляя тело того постоянно вздрагивать от столь хищного взгляда. Но это продолжалось до тех пор, пока Дазай не занялся игрой на тонких нервных струнах Куникиды. А там и до Накаджимы дела не было, ведь раздраженный парень не стеснялся в ругательствах и даже руку поднимал. - как же я понимаю Куникиду, — Чуя радовался подобному зрелищу. Как говорили великие умы: не хватает пива и чипсов. Со стороны послышался тихий смех и, повернув голову, рыжеволосый увидел веселящегося Ацуши. Да, они сели вместе, совсем рядом, пока с другой стороны от тигра происходили весёлые бои в армрестлинге. - этот зануда всегда такой? - когда Дазай-сан рядом, то да. Но это ещё самая спокойная его реакция, бывало и хуже, — Ацуши наблюдал за бойней двух парней, один из которых заливисто смеялся. - если бы встретил его раньше, думаю, стали бы с ним братьями, — Чуя рассмеялся, привлекая внимание Накаджимы. И его взгляд устремился прямо в глаза напротив. Затяжная пауза, не казавшаяся чем то неловким, а наоборот, приятным и чем-то особенным. Рука Накахары неожиданно почувствовала тепло чужой ладони и, спустив взгляд на неё, он заприметил руку Накаджимы. - идёшь в наступление? - можно и так сказать. - я польщён, — переместив свой внимательный взгляд на Осаму, Чуя схватил руку Накаджимы и поцеловал её в костяшки,— ты не перестаёшь смущаться. Глаголил Накахара истину, ведь пунцовый румянец на белоснежных щеках так и просил обратить на себя внимание. - надо проветриться, — юноша потянул парня за собой, прямо в просторное поле, подальше от чужих глаз. - ты чего, Ацуши? — Чуя смеялся от глупости всей этой ситуации. Они словно сбегали куда-то далеко, где их не найдёт никто, а ветер скроет торопливо уходящие следы. Сердце бешено колотило, в голове лютует ураган. И вправду, зачем он это делает? Может, из-за внезапного всплеска эмоций? Сейчас парень не понимает себя. Не узнает. Но это его не смущает, ведь внутри когда то сидел опасный тигр, а теперь там, в глубине, настоящий Ацуши? Или же просто его желания, о которых всегда молчал? Они сбежали от друзей в самую глубь поля, ближе к пышущему жизнью лесу и яркой луне. Накаджима резко остановился, а Чуя врезался в его острое плечо и тихо прошипел, ведь встретиться носом с костлявой рукой неприятно. - прости, я...в последнее время перестал себя слышать. В голове бардак, — он глянул за своё плечо, а рыжеволосый замер от одного его взгляда. Ацуши на фоне луны выглядел пленящим. Яркий свет обрамлял линии худого тела, лаская волосы блеклыми лучами. В тени глаза Накаджимы выглядели пугающе. Они сияли по кошачьи, когда же примесь золотого в них особенно ярко выражалась. - ты очень красивый, Ацуши, знал об этом? — Чуя заметил, как щеки привычно покрылись румянцем, это уже вошло в привычку.— Даже не хочется расставаться, когда начнётся кровавое полнолуние. Накахара аккуратно положил ладони на бедра худого паренька, пока Накаджима не двигался, наблюдая за действиями старшего. Мозг ломался. Серьёзно. Под напором неизученных эмоций Ацуши плавился и всё больше был готов идти на необдуманные дерзкие поступки. - можно? — ответ на вопрос был очевиден, в глазах Чуи можно было всё прочесть с лёгкостью. Ладони Накаджимы улеглись на щеки парня, медленно и слабо их сжимая. Желание. Непреодолимое. Как тогда, с Осаму, в тени дома. Так непозволительно и неправильно, но... Ацуши может себе позволить пару раз оступиться? Вспоминаются слова одного праведника, который кричал на всех, что секс - это грешное занятие, тем более хождение от одного партнёра к другому. Накаджима поглощен мыслями, а Чуя с трепетом ожидал его дальнейших действий: он не смел ни останавливать, ни торопить юношу. Губы светловолосого мягко легли на тёплые уста 'они, языком проводя по ещё незажившей ране. Накахара прошипел от неприятного прикосновения, резким движением рук, что всё ещё покоились на бёдрах тигра, дернули его на себя. Непозволительно близко. Этот нежный и невинный поцелуй быстро обратился во что-то животное, страстное и непоправимое. - Чуя, — шепчет Накаджима ему в губы, чтобы остановить Хаос, который сам же и устроил,— я так плохо поступаю по отношению к тебе и Дазаю. Совесть съедает. Остатки здравого смысла берут вверх над разумом, пока Ацуши лбом упирается в лоб Накахары. - мы сами втянули тебя в это, поэтому просто наслаждайся, — тянется парень и целует Накаджиму в губы, но кратко, ведь тот ещё что-то хочет сказать. - я не способен выбирать. - а тебя никто и не просит этого делать, по крайней мере я, — Чуя перемещает руки на чужие щёки и ласково ведёт по ним грубыми пальцами. - то есть, ты намекаешь на то, чтобы я выбрал сразу двоих? Но...но.. — паренёк заикается, ведь от подобных заявлений у него всё сжимается в груди и воздуха не хватает. - да блять, ты слишком правильный,— резкий удар в грудную клетку, как тут же тело валится в мягкую траву, — секс втроём - может быть весело, неправда ли? Но опасно. Я могу что-нибудь отгрызть Дазаю. Чуя устроился между тонких длинных ног, задевая совсем немного ткань, а та быстро оголяет бедро Ацуши. При виде этого рыжеволосый хищно облизывается. - подожди! Что? — Накаджима сейчас был занят другим, чтобы отвлекаться на какие-то лоскуты ткани, — ты Дазая спросил? - а зачем? Думаю, он первее нас об этом подумал. Он же гений. Ацуши, ты не знаешь, но твой наставник тот ещё извращенец. Я видел, слава богу не испытывал судьбу, но был близко, — ощутимо Накахара прижался пахом своим к чужому и медленно начал двигать бёдрами. - Чуя, — Накаджима решает оставить этот разговор на потом, а пока садится и вовлекает старшего в поцелуй. Голубоглазый ведёт бёдрами то вверх, то вниз, зубами поддевая тонкую нижнюю губу. - ты всё ещё смущаешься, — подметил Накахара, когда дыхание совсем сбилось. Член твердел, наливался кровью от такого приятного трения об ткань. - не нравится? — Ацуши заглянул в глаза мафиози и, готов поклясться, в них и утонул, как сейчас в будоражащем кровь наслаждении. - наоборот. Это мне кажется безумно милым, — пуще прежнего смущался Накаджима, получая столько внимания, сколько ему только Осаму и уделял, но с большими перерывами. Ведь суицидальный тонул в попытках оставить эту жизнь по несколько дней, тогда Ацуши оставался нетронутым. А пока, уходя от мыслей, его хвост торопливо овил лозой талию парня. - такой мягкий, — тело Чуи ластилось под прикосновения мягкого хвоста, а Накаджима специально водил им по спине старшего. От того то рыжеволосый и начал заливисто смеяться. Его голова приземлилась на грудную клетку юноши, пока тело парня подрагивало от смеха. Атмосфера стала совсем домашней, такой привычной и уютной. Оба уже и забыли о собственном едва заметном возбуждении. - я могу сейчас ляпнуть какую-то глупость, но, — Чую переместил руки по обе стороны у головы Ацуши, смотря прямо в глубь необычайных цветом глаз, — ты мне нравишься. Накаджима удивлённо похлопал ресницами. Первое признание? Любовное? Только от этих мыслей глаза мерцают, отражая в себе звёзды с чистого ночного небосвода над ними. Признание кажется таким искренним, от чего дух захватывает. - спасибо, Чуя,— Ацуши тянет его к себе, хватая слабо за шею, — я думаю, что это взаимно. - только в этот раз я позволю тебе сказать так, юнец, — Накахара наклоняется к нему навстречу и снова они ловят губы друг друга. Под сиянием полной луны, там, где они только вдвоём и слушают шелест мягкой травы, ощущая её всем телом, поцелуи захватывают их с головой, окунают в пучину чувств и не дают глотнуть воздуха, пока нетерпеливые губы Чуи не спускаются к подбородку. Пальцы его проникают под одежду Накаджимы, аккуратно выправляя часть кимоно. Молочная кожа, бледная и ровная, но на грудной клетке внимательные голубые глаза уловили шрам. К нему губы и прикоснулись, вгоняя Ацуши в замешательство. - шрамы украшают мужчин, не знал? — заметив реакцию младшего, Накахара спешит его успокоить. - я знаю, но не нужно уделять ему столько внимания, — Ацуши не запрещает, он просто не хочет заострять внимание на противном нечто на своём теле. - Ацуши, не забывай, — с новой силой Накахара двигает бёдрами, что вызывает бурю эмоций у юноши, ведь чувствительная плоть оставалась без внимания некоторое время, — твоё тело прекрасно. Чуя целует Накаджиму в щеку, а тот не может сдержать улыбку. Это перепутье страсти и нежности сводит обоих с ума. Накахара целует несдержанно, ласкает грудь Ацуши, водит ласково пальцами и медленно трётся о пах того. У Накаджимы тяжело вздымается грудь, а из горла вырываются тихие стоны. Такие новые ощущения пугают, но приносят столько наслаждения. - ты позволишь зайти мне дальше? — на что получил смелый кивок, — жалеть об этом не станешь? - Чуя, — Ацуши уселся, руками притянув лицо Накахары, — я не ребёнок. - аргумент, — ухмыляясь в его губы, мафиози огладил бедра в месте, где ткань их не скрывала. Рука скользнула под мягкое одеяние, прошлась по прессу и вернулась обратно, касаясь мимолетно паха. Тыльной стороной ладони Чуя хлопнул по внутренней стороне бедра Ацуши, силой ноги его раздвигая. - что? — Накаджима возмутился в губы парня, но его заткнули языком. Вопросы мигом отпали. Умелая рука ласкала кожу, переходя на возбужденный член. Большой палец коснулся головки, из которой вовсю сочилась смазка, и рыжеволосый не отказал себе в желании её размазать, равномерно, делая круговые движения. С уст сорвался приглушенный стон, а тело мелко задрожало от прикосновения. Чуя облизнул губы Ацуши, покусывая их, жадно поглощая взглядом выражение лица юноши. Хотелось кончить. Голова уже гудела от возбуждения и не давала здраво мыслить. Руки Накаджимы поползли по спине старшего, медленно и верно спускались вниз, останавливаясь на подтянутой заднице. Ацуши также не отказывал своим желаниям, поэтому сжал ягодицы. Прямо у уха послышался несдержанный стон и это безумно обрадовало светловолосого. - какой смелый и наглый кот, — Чуя икриво смеялся, роняя Ацуши в густую мягкую траву,— не окажешь милость? Облизни. Свободная рука потянулась ко рту Накаджимы, в глазах которого читался вопрос. Зачем? Довериться? Тигр поразмыслил пару секунд и коснулся языком выставленных пальцев. Несмелые движения становились быстрее, пока Накахара уже готов был умереть от такого напряжения. - умница, — Чуя резко отдернул руку, пока его лицо краснело от смущения. Сколько бы он этого не делал раньше, но только сейчас растерялся, — я не сделаю больно, но дискомфорта не избежать. - что ты имеешь ввиду? — Ацуши получил ответ в действиях, когда ощутил у заднего прохода палец. Странно. От этого он и напрягся, пока Накахара его успокаивающе гладил то по бёдрам, переходя на бока, то сжимал руку тигра. Это помогло успокоиться и отдаться новым ощущениям, когда фаланга пальца проникла в узкое горячее нутро. Ацуши уткнулся носом в локоть свободной руки, нервно вздыхая каждый раз, когда палец входил глубже. Как и говорил Накахара, дискомфортно, не особо приятно. Палец проник полностью, двигаясь медленно, размеренно, постепенно подбираясь к последней точке этого разврата. Припухшие от поцелуев красные губы касались всего тела Ацуши, от шеи, до самого пупка, языком проводя мокрые дорожки. Второй палец проникал с большим трудом, но это даже приносило удовольствие, когда длинные красивые пальцы добрались до той самой конечной точки. Накаджима резко выгнулся под напором новых ощущений и несдержанно простонал, когда же Накахара подхватил его за спину свободной рукой. - как замурчал, — Чуя заглядывал в лицо Ацуши, а тот раскраснелся пуще прежнего, одаривая рыжего новой волной тихих стонов. - Чуя, это так странно, — юноша честно высказал своё мнение, запрокидывая голову назад от новой бури наслаждения, — но так приятно. Накахара смеялся, обхватив губами дрожащий выпирающий кадык Ацуши. Смелый порыв от пелены возбуждения заставил Накаджиму снова сесть, чтобы прижаться к партнёру всем телом. Его руки снова легли на задницу Чуи, уж очень она приглянулась юноше, так что светловолосый её каждый раз сжимал, когда простаты снова касались. - я сейчас, — тяжело дышал тигр, когда хотел сообщить о своём пике, но тогда пальцы покинули растянутый анус, а Ацуши разочарованно выдохнул. - так понравилось? — Накахара задел за живое, ведь юноше не хотелось признавать столь смущающие вещи, так что тот отвернулся, — боже. Чуя укусил его за шею, водя горячим языком по сладкой коже. - ты слишком милый, даже трахать такого хуй не поднимается. Ацуши возмущённо пихнул его в грудную клетку, затыкая наглый рот поцелуем. - понял, прости, — шепчет Накахара и отстраняется, чтобы спустить свои штаны до колен. Накаджима бы сейчас не отказался умереть на ровном месте. Это было невозможно терпеть. - чужие причиндалы не видел раньше? - да нет, мы же с коллегами в баню вместе ходили, — но всё же, Ацуши закрыл глаза, чтобы окончательно не уйти в выкопанную собой же могилу. Накахара подтянул Ацуши за талию к себе, принуждая открыть глаза. - смотри на меня, Ацуши, — приказным тоном озвучил Чуя, а юноша повиновался, разглядывая лицо напротив, пока член парня уже тёрся о задний проход. Он даже наполовину не вошёл, а тело юноши уже дрожит. Так что пришлось сбавить обороты и смиренно ждать, пока Накаджима не привыкнет и только тогда Чуя толкнулся глубже. Ацуши с трудом нашёл губы рыжеволосого во всем этом сумбуре, целуясь оголодавшие, беря полную инициативу. Губы 'они стали спасением тигра, когда член вошёл до самого основания, тогда то светловолосый хныкал в чужие уста. Юноша сидел на бёдрах Накахары, выгибаясь лишь от того, что его заполняло изнутри. Чуя сжал его мягкие ягодицы и заставил приподняться, чтобы медленно усадить обратно. Ритмичные движения. Демон овладел телом Ацуши полностью, вдоль и поперёк, управляя им. Ведь тигр двигался с подачи Чуи, медленно, размеренно, пока не снесло крышу. Накахара дёрнул Накаджиму вниз, чтобы они снова оказались на шёлковой траве, щекочущей оголенную кожу. Бедра двигались значительно быстрее, пока другая рука держала Ацуши за талию, ведь тот постоянно, словно кот выгибался. Чуя ускорялся, ловил устами громкие стоны светловолосого и не мог сдержать своих собственных, опаляя горячим дыханием уши юноши. Зрачки в глазах сузились, став острой иглой, когда Ацуши кончил, снова выгибаясь, аж до самого хруста в пояснице. Дрожащее тело рухнуло на землю, пока изнутри оно сжималось от настигнувшего юноши оргазма. Сперма заполнила Накаджиму до самых краёв, фигурально выражаясь, но это лишь помогло ещё больше насладиться. - ты был изумителен, — Накахара улегся на Ацуши, внимательно прислушиваясь к его быстрому сердцебиению. Приятно было осознавать, что всё это: новое и неизведанное, именно рыжеволосый подарил тигру. Эта светлая нежная ночь укрыла в своих бледных лучах двух решившихся на грех парней. Как было и сказано, ветер укрыл их спешно удаляющиеся следы.