Букет ирисов

***

      Кевину было больно. Не только физически, но и морально. Тело молило об отдыхе, а разум о тишине и спокойствии. Впервые ему так не хотелось просыпаться, открывать глаза, двигаться, тренироваться. Жить.       С каждой минутой тёмное чувство в груди становилось всё тяжелее и гуще, намереваясь утопить его в водах ненависти к самому себе. Он не знает, чем это обусловлено, да и, если честно, не хочет узнавать, потому что, когда знаешь причину, хочешь от неё избавиться, а в Гнезде, он более, чем уверен, у него это не получится. Избавиться от причины — означает избавиться от себя.       Справа послышалось копошение и несколько ругательств на японском. Шарканье в ванную — вода течёт, а электрическая зубная щётка гудит. Шарканье к столу — ноутбук и тетради отправляются в сумку. Шарканье к шкафу — Рико собирается на завтрак.       — Кевин, какого хуя? Подними уже свой зад, — прошипел Морияма, застёгивая молнию своей спортивки. Он был раздражён и, пусть Кевин этого не видел, он нервничал.       Интересоваться причиной его дерьмового настроения не хотелось. Отчего-то, сегодня Кевин не боялся Рико, звук его голоса не пугал, а только раздражал, зажигая в груди искры ненависти.       Он тяжело вздохнул и поднялся. Это будет ужасный день.       Гнездо — это ад, и Нат с Жаном неустанно говорят ему об этом каждый день, не то чтобы Кевин сомневался. Теперь не сомневался. Веру в Хозяина и Рико он утратил слишком давно.       Из-за внезапного приступа апатии он опоздал на завтрак и успел застать в дверях столовой только Жана. Тот лишь кивнул ему и поспешил удалиться. Кевин не обижался. Наверняка, у него тоже плохой день.       Имя Натаниэля у всех на устах, тот, судя по всему, уже успел поссориться с Рико, и Жан убегал, чтобы проверить его состояние. Сколько бы они не говорили ему не злить Рико и тренера, он не умел держать язык за зубами. А если Рико ещё и пристал к раздражённому с утра Нату, то они, наверняка, и мокрого места друг от друга не оставили. Рико не хватало на Ната ни остроумия, ни физической силы. Если честно, он сомневался, что существует в этом мире человек, который мог бы усмирить буйный нрав этого ребёнка. Надо будет проверить его попозже.       Однако, навестить его не получается, Хозяин зовёт его в свой кабинет, они с Рико обсуждают несколько игр, интервью и расписание на месяц. Всё кажется максимально привычным. Кевин надеется, что появление Эля на тренировке будет означать то, что его раны незначительны, а не то, что каждое движение даётся ему с трудом, и он всё равно упрямо держится на ногах, только чтобы ткнуть этим фактом в лицо Рико.       Вороны собираются на корте, но беспокойное чувство внутри становится только сильнее. Он понимает, что что-то не так, но понять что именно, увы, не в силах.       Всё просто…было неправильно. Всё как обычно, но всё не так, будто вместо одного красного мяча ему дали другой, в надежде заставить его думать, что ничего не изменилось.       Веснински. Веснински. Веснински. Веснински. Тройка. Веснински. Натаниэль. Веснински. Третий. Веснински. Веснински. Сын Мясника. Веснински.       Разные вариации имени Натаниэля гудят в ушах Дэя пчелиным роем. Пальцы начинают дрожать, а дыхание сбиваться. Он думает, что может потерять сознание, если прямо сейчас не увидит Ната.       Что-то, черт возьми, было не так, но что?! Он будто не помнит.       Тренер свистит и Кевин оглядывается, пока становится в строй. Он видит Жана, но Ната всё ещё нет.       Он отвлекается от высматривания рыжей макушки, когда кто-то задевает его.       — Извини. — пробормотал парень, стоявший рядом.       Вот. Это оно. Кевин не мог не вздрогнуть от внезапного осознания и волны воспоминаний о двух прошедших днях. Недавний завтрак тут же подступил к горлу и стремился наружу.       Это было неправильно. Неправильно. Неправильно.       Кевин был в свите Рико. Как бы печально ни было это признавать, Кевин был номером два. Вторым из четырёх имеющихся. Тем, кто идёт после единицы, но до тройки. Тем, кто стоит между Рико и Натаниэлем.       Сейчас он стоит между первым и третьим номерами, но не между Рико и Натом.       Кто, черт возьми, это невысокий шатен в футболке с номером Натаниэля?!       Воспоминания оказывают его словно ведро с холодной водой.       — Глава недоволен постоянными жалобами маразматика…       — Она сказала, что отец сделает всё сам.       — Мне страшно, Кев.       — Я не хочу умирать…       — Не волнуйся, я буду в порядке.       — Нет...! Нет! Прекрати! Хватит! Нет… Н-нет… Просто...прос...-агх! Х-хватит...       — Такой будет участь каждого, кого посчитают бесполезным.       Он смотрит на груду плоти и костей, которые когда-то являлись его другом и не может сдержать слёз.       Кевин переводит взгляд на Жана, — на нём совсем нет лица, глаза красные и опухшие, — и лишь убеждается в достоверности своих воспоминаний.       Нат умер.       Нет, нет, нет…       — Какого черта происходит?! — проглатывая ком в горле, дрожащим голосом спрашивает Кевин. Глаза Жана расширяются, он качает головой и произносит одними лишь губами:       «Не надо…»       Но было уже поздно. Вороны отвлеклись от речи Хозяина и перевели взгляды на него. Тренер хмурится, а Рико шипит:       — Кевин…       — Что за херня, Рико?! — он разворачивается к японцу и толкает его, краем уха слыша, как задыхается в ужасе Жан.       — Что ты имеешь в вид-…       — Нат! — имя предыдущего третьего номера эхом раздаётся в коробке из плексигласа и проходится холодком по телам спортсменов. — Я имею в виду, какого хера этот недоносок забыл на месте Натаниэля?! — кричит он и указывает на некого Уэйна, который лишь вчера едва ли дотягивал двадцатого номера. Он резко поворачивается к остальным, заставляя их чуть отступить в страхе. — Почему вы все ведётся себя так, будто всё, что сейчас происходит — нормально? Почему игнорируете то, что Нат умер только вчера?!       В строю звучат перешёптывания и копошения. Тэцудзи стучит тростью по паркету в надежде успокоить разбушевавшихся Воронов.       — Кевин, веди себя подобающе, — он вздрагивает только на уровне рефлексов, сейчас, тренер — последнее, что его волнует.       Отошедший от шока Рико толкает Кевина в ответ, а затем бьёт по лицу.       — Месте Натаниэля? — ещё раз толкая Дэя, разъяренно спрашивает он. — А с каких пор у ничтожества вроде него есть место? Свита — это пьедестал, и ты знаешь это, Кевин. Если я посчитал его не-…       — Чушь!       — Заткнись!       — Пошёл ты! — он бьёт Рико в ответ и не чувствует ни капли сожаления. — Единственный, кто тут не достоин, это ты! Не Нат был не достоин этого места, а это место не заслуживало Натаниэля. И ты, именно ты, Рико, — он тычет пальцем ему в грудь, — похерил все шансы Воронов на успех. Ты своими собственными руками уничтожил человека, который жил и дышал экси. И дело было не в отсутствии навыков, Рико, дело было в твоём высокомерии! Ты, как никто другой осознаешь его превосходство над тобой, — он вскидывает руку, говоря ему заткнуться. — Ему было всего пятнадцать, пятнадцать, ты хоть понимаешь?! Он был совсем ребёнком, который просто хотел спокойной жизни. И ты лишил его этого. Ты руками Натана убил Натаниэля! Если бы не твоя тупая зависть, он бы не был убит! Если бы не твои пустые жалобы, он бы был жив! — голос начинает срываться, а щёки уже давно залиты горькими слезами.       Морияма молчит в неверии. Он сжимает руку в кулак, готовый заткнуть Кевина если не словами, так силой. Сжимает, но не может поднять.       — Но мало тебе было его смерти, так ты сейчас оскорбляешь его, заменяя его каким-то новичком?! Он умер только вчера, Рико! И суток с его смерти не прошло, а какой-то мальчишка уже с гордостью занимает место, которое Нат заслужил кровью и потом! Из-за тебя его тело превратилось в то месиво! Он кричал, просил о помощи, о пощаде. Маленький мальчик, у которого могло быть светлое будущее, просил о том, чтобы его просто застрелили, Рико! И ты собственноручно толкнул ег-…       — Достаточно! — Кевин слышит свист трости Тэцудзи, а уже через секунду падает на колени. Он хватает его за волосы и задирает голову назад. Рико всё так же неподвижен и невозмутим. Так перед кем же он всё это время распинался? — Думаю, ты высказался на несколько лет вперёд, Кевин. Я говорил тебя следить за языком. Если Веснински сдох, это не значит, что ты должен его заменить. — руки Кевина чешутся от желания сомкнуться на шее тренера. — Тебе лучше быть осторожным, если не желаешь скорого воссоединения со своим другом. Не переоценивай свою ценность. Талант ничего не решает, выдрессировать я могу и новых щенков, а нервы, потраченные на тебя, мне никто не восстановит. Одно моё слово, и ты станешь следующей жертвой Натана.       Перед глазами всё плывёт, а голоса вокруг смешиваются в кашу из неразборчивых звуков.       — Да пошёл ты…       Ничего больше не будет как раньше. Не будет их дружбы. Не будет саркастичных высказываний в сторону Рико. Не будет радостных объятий от забитого мяча. Не будет кривых улыбок. Не будет дрожащих фраз о том, что всё в порядке. Не будет Ната.       Гнездо — это ад на земле, и пусть он не верит в Бога, он надеется, что Нат занял своё законное место в раю. Его-то он точно заслужил…