Связанные

      В тишине вечерней улицы раздался её мягкий, почти ангельский голос. Кажется, что-то происходит. Этот голос казался знакомым и очень далёким, но он звал. Определённо звал не того взрослого грузного мужчину, с которым вёлся разговор, а мальчика с бордовым шарфом, что стоял поодаль и наблюдал.       Она так близко, но так далеко. Он точно знал, что происходит то, чего быть не должно. Голоса мужчин были громкими, их слова резали воздух своей жестокостью. Оставалась лишь минута: вскоре времени не останется, и девочка исчезнет в чёрной машине с тонированными стёклами. Вокруг не было ни души. Он понимал, что не может оставаться в стороне — он должен действовать.       Эрен огибает улицу, где тускло светят фонари, а из домов никто не выходит после семи вечера. Огромная рука хватает девочку за плечо — он не успел? Всё потеряно. Она замирает, сцепляя пальцы в ткани своего розового кардигана и оттягивая его назад. Кажется, если бы она и хотела закричать, не смогла бы. Дверь машины с тонированными стеклами открывается, ещё пару мгновений… Нет, нет времени на звонки, крики о помощи или надежды. Сказать родителям — слишком долго, девочку будет уже не спасти. Что они собираются с ней делать? Зачем она им нужна?       — Так это она? Цвет глаз у неё слишком неподходящий, точно азиатка?       — Да ладно, полукровка как минимум, посмотри на разрез глаз! Забираем эту, хозяину понравится.       С выражением отвращения на лице Эрен подходит сзади и осторожно хватает девочку за нижнюю часть кардигана, надеясь успеть и избежать неприятностей. Она встревоженно оборачивается, но ничего не говорит. Эрен, не теряя самообладания, поднимает брови в удивлении:       — Пойдём, твои родители звонили, тебя везде ищут. Где ты пропадала? Кто эти люди?       Высокий мужчина цокнул языком, выругавшись сквозь зубы и бросив недовольный взгляд на своего напарника. Тихо, едва различимо, он произносит: «Чёрт, не сегодня». Его товарищ с разочарованием вздыхает, отступает назад, машет рукой в знак отступления и садится в машину.       Удерживая руку на кардигане девочки, Эрен продолжает тянуть её за собой, выражая взглядом недоумение. Он спрашивает громче, чем предполагал:       — А кто это? Ты их знаешь?       — Да мы дорогу хотели спросить, — поднимая воротник и пожимая плечами отвечает высокий, лицо которого почти наполовину скрыто вечерней тенью.       — Она не знает и ничего вам не покажет. Я сейчас полицию вызову! — твёрдый и неестественно уверенный голос Йегера звучит слишком громко, чтобы продолжать задуманное, проще отложить на следующий раз. Глупо прерывать операцию из-за какого-то наглого мальчишки, но что-то им в его взгляде не нравилось. В аквамариновых глазах сверкали дьявольские огоньки, будто его владелец был одержим. На вид девятилетний ребёнок скромной комплекции напугал двух здоровых великовозрастных мужчин так, что захотелось поджать хвост и уехать из города. Что это за ребёнок, откуда он здесь появился?       Мужчина поспешно завёл машину, всё еще держа в руке верёвку. Второй, ретировался незамедлительно, усаживаясь на пассажирское сидение и закрывая окно одним движением руки на приборной панели. Никто их не узнает, малой не запомнил лица в темноте, номера на машине предусмотрительно замаскированы грязью. Пару дней они понаблюдают, а затем вернутся, чтобы закончить задуманное; ничего страшного, ради такого трофея стоит и подождать. Мальчик с глазами демона им не нужен, лишние проблемы.       Оглушающий рёв мотора, шины наверняка оставят отпечаток (пожалуйста). Чёрная машина с грязными номерами скрывалась стремительно, не оставляя после себя ни единого следа, будто всё это время они стояли вдвоём. Девочка не шевелилась.       — Ты чего, тебе жить надоело? Почему ты не убежала от них? Кто это такие? Они бы тебя похитили, почему ты не бежишь? — сквозь зубы процедил Эрен. Брови нахмуренные, взгляд направлен прямо в глаза девочки.       — Я… не знаю, я ничего не понимаю, — на её лице не было эмоций, даже страха. Девочка смотрела куда-то мимо Эрена, почти немигающим взглядом, словно его не существовало.       Он отпустил её кофту, почесал затылок, растерянно выдал:       — Они тебя напугали. Пошли, покажешь мне, куда тебя проводить. Мы всё должны рассказать твоим родителям!       — Нет! — отчаянно замотала головой девочка.       Вглядевшись как следует в её лицо, в серые глаза, напоминающие грозовое небо, он понял, откуда её знает.       — Микаса. Не узнал тебя сразу, прости, — теперь он понял, к чему были слова про её азиатскую кровь. Эрен ещё не очень осознавал, что это всё значит, и, если начистоту, даже не понимал, чем она отличается от остальных не азиатской крови людей. Но в одном он был уверен: если бы он пришёл всего на пару минут позже, случилось бы что-то ужасное. Возможно, непоправимое.       Микаса Аккерман — его одноклассница, которая обычно сидела где-то вдали от всех, а на переменах общалась лишь с какой-то темноволосой громкой девочкой, что была на год старше.       Эрен запротестовал:       — Мы должны им сказать! — он закипал, агрессия выплёскивалась наружу. В память врезались силуэты этих бандитов, которые зачем-то хотели похитить его знакомую.       — Слушай… Эрен, да? Прости, я плохо помню тебя. Нас только недавно распределили. В общем, я не могу сказать родителям. Точно не сейчас, — она сказала это каким-то слишком взрослым голосом, как будто бы ей было не девять лет, а в два раза больше.       — Почему? Ты боишься, что они тебя отругают за разговор с незнакомцами? Не переживай, мы что-нибудь придумаем по пути, чтобы на тебя не кричали. И да, тебе не за что извиняться передо мной. Я Эрен Йегер.       — Спасибо тебе, что спас, Эрен Йегер. Они не будут кричать, просто моя мама… В общем, скоро она родит моего младшего братика, и я слышала, как папа ей сказал, что она не должна нервничать. Я боюсь, что с братиком что-то случится, если она узнает об этих мужчинах на чёрной машине.       Рассуждения Микасы немного поразили Эрена, как будто бы она была из какого-то другого мира — не детского, взрослого. Она переживала за ещё не родившегося брата больше, чем за себя. Он не понимал, что это могло значить, и что именно может случиться с ним, если родители узнают об опасности. Но так оставлять нельзя, Эрен отчетливо слышал раздосадованное и грозное «не сегодня». Это означает, что они вновь попробуют добраться до девочки в розовом кардигане, которая никому ничего плохого не сделала. Слишком несправедливо, так быть не должно.       — Я тебя не понимаю, что такое может случиться с твоим братом, если ты расскажешь? Они говорили какие-то гнусные и мерзкие вещи о тебе. Сказали, что хотят всё равно до тебя добраться, слышала? — Эрен был возмущён и впечатлён её самоотверженностью. Она не боялась за себя. Почему?       — Слышала. Но я не могу рисковать братом, вдруг, как только мама узнает, ей станет так плохо, что он заболеет или... — Микаса осеклась, не хотела договаривать. — Спасибо, что ты мне помог, но я не могу сказать родителям. Не сейчас. Она и без того часто ходит к врачу, и они от меня что-то скрывают. Я даже пыталась подслушать за дверью, но при мне они не говорят о врачах. Я уже знаю, что у меня будет брат, и я не хочу его потерять, понимаешь? — Микаса произнесла последнее слово тоненьким извиняющимся голосом, полным надежды, будто едва знакомого одноклассника она пыталась разжалобить.       Эрен пытался понять, что она испытывает. Его старший единокровный брат Зик был для него опорой в трудные минуты, и он никогда не переживал за его здоровье. Ему даже в голову это не приходило. Всегда, когда он был ему нужен, он старался приходить. Подбадривать, когда тот получал замечание от учителей или плохую оценку. Иногда Зик навязчиво учил его математике, которая Эрену давалась совсем плохо, и не сдавался даже через несколько часов объяснений одного и того же. При этом ни разу за всё время не повысил на младшего голос. Эрен попытался представить, что бы с ним стало, если бы его брат заболел, или ещё хуже. Сделалось совсем жутко и необъяснимо холодно. Он поёжился, неохотно кивая:       — Наверное, понимаю. У меня тоже есть брат, он старший, и за меня горой, и всё такое, но… Мне бы тоже было страшно, если бы что-то с ним случилось. — Эрен потянул Микасу за рукав, разворачиваясь предположительно в сторону её дома. По крайней мере, именно туда она кивнула, установив с ним зрительный контакт.       — Я буду тебя провожать каждый день. До тех пор, пока ты не сможешь сказать своим родителям, либо пока этих бандитов не посадят в тюрьму, — он нахмурил брови, с беспокойством посмотрев на одноклассницу. Так будет правильно, казалось ему. Кто он такой перед взрослыми на большой машине, как он сможет её защитить? Оставалось только надеяться на то, что они испугаются похищать её при свидетеле.       — У тебя есть телефон?       Микаса кивнула, повернувшись к нему полубоком:       — Да, папа купил мне его недавно. Я могу дать тебе номер. Спасибо, Эрен, за то что ты помогаешь мне. Ты ведь мне почти никто, вернее, — мы просто одноклассники...       Эрен активно запротестовал, мотая головой:       — Теперь мы дружим, так что я не никто, я твой новый друг.       Он сам охотно вызвался ей помочь, ему стало жалко эту девочку. К тому же, те гнусные вещи, что сказали мужчины в чёрном, задели чувство справедливости Эрена, вызвав в нём сильную агрессию. Он впился пальцами сжатого кулака в свою ладонь так сильно, что зашипел от острой боли. Он пытался остановить ход своих мыслей, поскольку ещё чуть-чуть и они залили бы его глаза пеленой чистой ярости, несвойственной для мальчика его возраста. Эрен представил, как решительно лишает каждого из них жизни: глаза смотрят в пустоту, сосуд на левом глазу лопается от напряжения. Его затрясло.       Микаса, заметив неладное, осторожно накрыла его кулак кончиками пальцев, боясь вызвать отторжение. Но этого не случилось. Напротив, к её удивлению, пальцы ослабили хватку, кулак разжался, Эрен шмыгнул носом и смущённо выдохнул. Минутой ранее лёгкий ветер ощетинился, теперь пронизывая холодом насквозь. Микаса вздрогнула, прижав руки к своим плечам. Недолго думая, Эрен уверенно стянул с себя тёмно-красный шарф и неловко обернул его вокруг шеи новой подруги.       — Тепло?       — Тепло, спасибо, — в её голосе чувствовалась стеснительность и радостный трепет, — я верну тебе его завтра в школе.       — Завтра суббота. Не возвращай, оставь его себе — дарю. Пойдём, а то так тебе даже этот шарф не поможет.       Её брови приподнялись в удивлении вовсе не от новости, что завтра выходной. Микаса, смущённо опустив глаза, не успела заметить на щеках Йегера лёгкого румянца.       Больше не останавливаясь, они зашагали вперёд до самого её дома, держась на небольшом расстоянии друг от друга. Разговаривать сейчас как-то не хотелось.       У самого своего дома Микаса без слов потянула Эрена за карман. Тот понял и быстро достал оттуда телефон. Она записала в его телефонной книжке свой номер по памяти и подписала «Микаса Аккерман». Кивнув после второй проверки, она нажала кнопку «Сохранить» и передала его в руки Эрену. Он положил телефон обратно и, бросив «до понедельника», стремительно удалился.       Благодарность Микасы нельзя было описать словами. Она осталась на деревянном крыльце ещё на минутку, чтобы насладиться прикосновением мягкой ткани к своей шее. Вдохнув незнакомый запах, она постаралась запомнить его на будущее, ведь совсем скоро он выветрится.