Связанные

      Кабинет биологии для старших классов был куда больше привычного для ученика средней школы: на белых столах располагались старенькие микроскопы, широкие окна без каких-либо штор освещали всё помещение. На подоконниках все растения давно засохли и скукожились. Лаборантская была закрыта, но ключ находился прямо в двери. Пару табличек о соблюдении тишины во время занятий и опытов смотрелись комично на фоне заливистой речи учительницы, которая с кем-то общалась по телефону. Нажав кнопку «Отбой», она убрала его куда-то в кипу разбросанных по столу бумаг. Если бы у парты не было специальной выемки, телефон забытым уже оказался бы на полу.       Мисс Ханджи Зоэ сидела перед стареньким компьютером с пузатым монитором с толстым стеклом. Она что-то внимательно там читала и записывала в свою тетрадь, почёсывая затылок и отодвигая в сторону мешавшие ей бумаги. Когда Армин подал голос, она подскочила на своём месте от неожиданности, случайно задев пустую грязную кружку, которая тут же повалилась и оставила пятно от чайного пакетика на каком-то отчёте.       — Здравствуйте, мисс Зоэ! Вы нас не знаете, мы ученики средней школы, и вообще должны быть сейчас в другом корпусе. Но у нас есть к вам дело, и оно серьёзное. Меня зовут Армин Арлерт, а эти двое — мои друзья, Микаса Аккерман и Эрен Йегер.       «Эти двое» одарили Армина удивлёнными взглядами и в унисон кивнули Ханджи в знак приветствия.       — Ха-ха, здравствуйте! Только познакомились, а вы меня уже удивляете. Ну, выкладывайте, что вам нужно, — учительница биологии была сегодня в приподнятом настроении, и Армину не очень хотелось его портить, но по-другому никак.       — Мы из-за исчезнувшей Кеико Фукуды пришли. Дело в том, что я случайно услышал, что она приходила к вам какое-то время поговорить. Мы хотели бы узнать о ней хоть что-то, почему она пропала, и что она вам говорила. Наверное, это слишком смело и нагло просить вас о таком, но её никто не ищет, и мы переживаем.       — А кем вы ей вообще приходитесь? Только давайте, ребятки, за нос меня не водите. Я не помню, чтобы она была душой компании, — Ханджи недоверчиво прищурилась, поправила очки и подпёрла рукой подбородок, демонстрируя готовность слушать.       Отчего-то Арлерту перехотелось обманывать учительницу в духе того, как они поступили со всеми жителями улицы Фалькенштрассе, до которых успели дотянуться. Здесь ситуация требовала честности. Мисс Зоэ могла знать в разы больше, чем все эти люди вместе взятые, и в ответ на такое чёткое предупреждение её следовало задобрить. Фукуда ей доверяла.       — Признаться честно, мы ей никто, мисс Зоэ. Мы её вообще не знали. Но недавно про неё писали в газете. Судя по всему, её никто не ищет, потому что все всё уже решили. Сама сбежала, возможно объявится: перепсихует и вернётся. Я думаю иначе. У неё родственники из Хидзуру, как и у Микасы Аккерман. Почти пять лет назад, через два года после того, как Симону Уильямс нашли мёртвой, преступники выслеживали Микасу. Они были исполнителями некоей преступной организации, которая похищает людей другой расы или этнической принадлежности. Дело Уильямс вы наверняка помните, потому что о нём говорили все, а её родители потом со скандалом уехали из Эльдии. Об этом много писали в газетах…       — Значит, вы трое — юные детективы, а ты у нас за координатора и главного… Верно говорю, Армин Арлерт? — Ханджи Зоэ с интересом оглядела школьников.       Они закивали, Арлерт сглотнул слюну слишком громко и взволнованно продолжил:       — ...И сели они в тюрьму тогда благодаря господину Аккерману. Но это тех конкретных исполнителей поймали, а теперь пропала Фукуда, и, видимо, никто не относится к этому всерьёз. Она вам доверяла. Пожалуйста, мисс Зоэ, помогите нам… Мы очень хотим, чтобы всех этих людей наказали. — К этому моменту Армин уже совладал со своим волнением, наблюдая за тем, как смягчается лицо Ханджи, и с него пропадает скептическая насмешка, встретившая их в начале разговора.       — Я поняла, ребята. Вы мне все нравитесь, особенно тем, какие у вас троих напуганные и чистые глаза. Так что, пока я у вас ничего не веду, и никто не видит, зовите меня просто Ханджи. Я вам помогу, но не скажу больше, чем я слышала от самой Фукуды, потому что не хочу распространять клевету. Вокруг её исчезновения слишком много ходит слухов. Хотя я допускаю, что она просто сбежала под натиском постоянных оскорблений, спряталась ото всех. Видите ли, Сигансина не славится терпимостью к другим этническим группам. Я, разумеется, считаю это безобразием. Но взрослых людей уже не перевоспитать… Даже в Тросте ей было бы куда проще, чем здесь. У неё неблагополучная семья: отец принимает наркотики, мать болеет психическим заболеванием. Попрошу вас об этом никак не распространяться, потому что сама Фукуда старалась держать это в секрете. Она ходила ко мне поговорить после занятий, чтобы я помогла ей советом по поводу некоторых вопросов. Большинство из них личного характера, но последнее время она стала жаловаться на паранойю. Судя по всему, она решила, что это передалось ей по наследству от матери. Может, это и стало для неё последней каплей, и она захотела сбежать из этого города, от этих людей. В учёбе она не была заинтересована, оценки очень слабые, внимание рассеянно. Не могу её осуждать за это решение, хотя как учителю, следовало бы, — она говорила вдумчиво, но к концу рассказа будто стала сомневаться в своей версии. Ханджи почесала переносицу под очками, затянула небрежно завязанный хвост каштановых волос потуже и растерянно уставилась в стену.       Микаса пыталась осознать услышанное. Эта девушка была совсем одна, во всём городе ненужная никому, даже своим родителям. Её, очевидно, кто-то преследовал, и она даже не могла поверить самой себе в то, что это реальность. Она была готова убедить себя в том, что страдала психическим заболеванием. Кеико некому было помочь. И никто, ни одна человеческая душа не планировала её искать… Микасе захотелось выйти на улицу.       — Полиция так заторопилась успокоить всех учителей, что всё под контролем, хотя за этот год она не получит диплом. Последний год же не считается обязательным, а прошлый она закончила. Они даже говорили, что показания соседей совпали, и её жизни ничего не угрожает, — Зоэ пыталась убедить в этом то ли ребят, то ли саму себя.       — Мисс… то есть, Ханджи, мы говорили с этими её соседями. Они ничего не знают, сваливают всё друг на друга. Жаль, что чёртова полиция не приняла это во внимание! — Эрен только сейчас по-настоящему осознал, почему никто её не ищет. Никому до неё нет дела.       Он всего лишь на мгновение представил на месте Кеико Микасу, и к горлу подступила тошнота. Нет, ты никогда не окажешься в такой ситуации. Я не позволю. Стараясь не смотреть в её сторону, Эрен медленно выдохнул. Он почувствовал на своих пальцах мягкое прикосновение ладони, и от неожиданности резко отстранился. Микаса пыталась успокоить его? Разве не он тот, кто должен был сейчас положить ей руку на плечо? Это ведь ей грозила опасность, и это её могла ждать такая судьба. Если вдруг её снова захотят похитить, как он сумеет помешать этому?       — Простите, я не должен был это говорить. Лучше пусть Армин и дальше будет нашим единственным голосом.       А ещё, лучше бы Эрен и дальше избегал взгляда Микасы. То, что он заметил краем глаза, пока извинялся — её расстроенный и потерянный вид, который почти сразу же сменился стандартным непроницаемым выражением лица.       Видимо, это для них и была усреднённая норма. Эрен часто своей неуклюжестью или грубостью отталкивал Микасу, а она в ответ притворялась, что это не обижало её.       Почему он вообще об этом думал? Он всё ещё хранил в себе то ощущение, которое возникло, когда в больничной палате она держала его за руку. Просто так. И никуда не уходила. Тепло. Хотя её пальцы были холодными. Как так вышло, что она никогда не уходила?       — Не извиняйся. Теперь, когда я проговорила всё это вслух, я тоже вижу нестыковки, которые раньше не замечала. Единственное, чего я теперь не понимаю, так это как вы собираетесь искать преступников? Вы не можете действовать самостоятельно, понимаете? Если узнают в школе, будут проблемы. Вам, ребята, всем может грозить настоящая опасность, если группировка действительно существует. Особенно тебе, Микаса. Я не могу дать добро на ваше расследование. И как взрослый человек, я должна настоятельно вам порекомендовать не ввязываться во всё это. Возможно, вам может казаться, что вы трое можете спасать друг друга из передряг, и ничего не случится. Но это лишь приведёт к неминуемой беде, рано или поздно…       — Простите, но мы не можем просто остаться в стороне! Эта девушка в смертельной опасности! — Армин не мог смириться, что всё закончится так.       Он однозначно просчитался насчёт честности. Почему он не смог соврать Ханджи? Арлерт чувствовал себя последним глупцом. Через секунду он понял, что теперь уже можно ради успокоения души учительницы «сыграть по правилам». Даже хорошо, что он сопротивлялся для начала, иначе было бы слишком неправдоподобно.       — Даже если так, вы никак не поможете ей, только беду на себя навлечёте. С момента её исчезновения прошло больше месяца, поймите вы! Если её действительно похитили, то вы уже ничего не сможете с этим сделать. Если же её нет в живых, то вы рискуете уже своими жизнями, и никак не поможете Фукуде. Нет, я не могу допустить, чтобы дети шли на такое сумасшествие!       — Мы уже не дети! — вырвалось у Эрена, его тёмно-каштановые густые брови нахмурились, образовав очерченный треугольник.       — Вы подростки, а это ещё хуже! Давайте так: я пообещаю вам, что прямо сегодня передам участковому всё, что мне говорила Кеико Фукуда. И буду наведываться к ним, проверять, как там дела с поисками. А вы пообещаете, что не наделаете глупостей, — голос Ханджи стал неподдельно строгим, с огромной тревогой она рассматривала каждого из ребят. Теперь, когда они связали то, о чём Зоэ и подумать не могла, вся ситуация пугала до невозможности.       — Такой вариант нам тоже подходит. Мы правда переживаем за эту девушку. Обещаем, если вы правда пойдёте и расскажете всё. Даже то, что не упоминали при нас, — сказал за всех Армин, смерив Эрена и Микасу предупреждающим взглядом, превентивно пытаясь заткнуть их попытки возразить и поспорить.       — Мне нет никакой нужды вам врать. Вы правильно поступили, что пришли ко мне. Надеюсь на ваше благоразумие. Не рассчитывайте на то, что всегда будете незамеченными, и никто не узнает. Я пойму, если вы пойдёте туда, куда подросткам не следует ходить, — голос Ханджи сменился на более мягкий.       — Вы сказали, что вы заметите это, но никто не обратил внимание на то, что пропала девушка! — вклинился Эрен.       — Эрен, прекрати! Мисс Ханджи Зоэ права, нам нужно отступить. Подумай о том, что будет, если кто-то из их банды узнает, что это Микаса указала полицейским ориентировку на их подельников. Это не шутки! — Армин косо смотрел в сторону друга в надежде, что тот всё-таки перестанет спорить.       — Твой гнев мне понятен, Эрен. Я правда не задумывалась об этом как о пропаже, и это моя вина как педагога, что я пропустила беду. Я признаю это. Но я не прощу себе, если ещё и с кем-то из вас случится несчастье, — Ханджи говорила твёрдо и настойчиво, ни минуты не сомневаясь в том, что теперь она всё сделает правильно.       — Я попробую убедить Эрена, не переживайте, Ханджи. Я поговорю с ним, — заверил её Арлерт твёрдым и искусственно спокойным голосом.       Лицо Аккерман выражало возмущение, но она решила, что сначала нужно обсудить всё без присутствия взрослых. Ей не хотелось верить, что Арлерт сможет вот так просто отступить.       Реакция Йегера не заставила себя долго ждать, и он подался вперёд, чтобы высказаться, но Микаса жёстко дёрнула его за правую руку. Если бы она могла заклеить ему рот, наверняка бы это сделала.       Игнорируя попытки Микасы его вразумить, Эрен выпалил:       — Да что ты такое несёшь, Армин? Ты же сам…       Микаса сжала его пальцы до боли, что на языке невербального общения между ними значило «заткнись сейчас же» или же «не смей». Зависело, как всегда, от ситуации. Эрен метнул в неё взгляд, наполненный максимальным гневом, который был ему сейчас доступен, и резко высвободил руку.       Раньше он скорее сказал бы «не трогай меня», но не сейчас. Йегер виновато устремил взгляд в пол и вместо этого пробурчал почти шёпотом «прости». Он никак не мог понять, почему стал вести себя с ней так нелепо, и когда конкретно это началось. Раньше он редко сожалел о своей грубости. Разве что просыпаясь посреди глубокой холодной ночи, когда снова и снова видел сон, как огромный уродливый великан сжирает его мать заживо. Он в слезах сожалел о том, как мало проводил времени с ней. Проверял, что она спит в постели через незакрытую дверь в спальню. После возвращался на негнущихся ногах и плакал до тех пор, пока не заснёт.       До конца всех уроков Йегер старался избегать прямого общения с обоими друзьями, чтобы не наговорить ничего сгоряча. Когда все выходили из кабинета после занятий, Эрен быстро обхватил одной рукой пальцы Микасы и Армина и потянул в сторону их привычного места обитания во внеурочное время. К счастью или к сожалению, тот неудобный и тесный диван был всё ещё на своём месте.       Когда они пришли, взгляд Микасы в сторону Йегера был в крайней степени угрожающим. Возможно, полагал Арлерт, она размышляла над тем, стоит ли сломать ему вторую руку или сначала подождать, пока заживёт эта. Армин поймал себя на мысли, что возвращение к такой привычной динамике общения между ними пошло бы на пользу. Все эти внезапные нежности стали его пугать. Может, ему лишь показалось, что Микаса влюблена в Эрена? И это сказывался переходный возраст и перемена настроения у девушек во время особенных дней?       — Ну и что ты там устроил? Ты хочешь, чтобы за нами теперь пристально следили? — голос Аккерман — настоящий лёд, ровно как и её глаза, которыми она без стеснения разглядывала лицо Эрена, будто искала в нём капельку рассудительности.       Армину, наверное, действительно показалось. Она легко выдерживала его прямой зрительный контакт. Разве так повела бы себя влюблённая девушка? Арлерт отметил про себя, что надо как следует изучить где-то этот вопрос.       — Вы вот так просто взяли и сдались, потому что так сказала учительница? Мы ходили спрашивать каких-то стариков о ней для того, чтобы собирать сплетни? Испугались первого же препятствия? В чём тогда был смысл изначально в это ввязываться?       Нет, никакой рассудительности тут не было.       — Слушай, Эрен, да с чего ты вообще решил что мы всё собираемся свернуть? Кто тебе такое говорил? Или ты предпочитаешь всех вокруг посвящать в наши планы, говорить прямо при Ханджи, что мы не будем её слушать и продолжим ходить по краю в попытках найти главаря траффикинга в Эльдии? Почему ты думаешь, что я хочу, чтобы нас поймали и вызвали к директору? Надо действовать аккуратно и слаженно! — выпалил Армин, накипевшее наконец получило выход.       — И ты… тоже не планировала ничего заканчивать? — Эрен совсем растерялся и удивлённо уставился куда-то в пространство между двумя друзьями, обращая вопрос к Микасе.       — Эрен! Да с чего ты это взял! Чуточку подумал бы, прежде чем вести себя как самоубийца перед мисс Ханджи. Почему ты даже не рассмотрел вариант, что перед ней надо показать себя в лучшем свете? Убедить её в том, что мы согласны на её уговор. Что мы никуда не пойдём и не будем ничего копать. Включи голову! Ты чуть не выругался прямо там! Перед учительницей! Что ты творишь? — стальной взгляд Микасы теперь мог расколоть планету.       Она без какого-либо стеснения взяла его за подбородок, заглядывая ему почти внутрь души. Уставилась в глаза в ожидании. Эрен едва заметно кивнул и слегка дёрнул голову в сторону: «отпусти». Его щёк коснулся едва заметный румянец, он стыдливо опустил голову.       — Блядь, я подумал, что вы просто испугались и решили оставить эту затею. Какой же я идиот, — Эрен закатил глаза к потолку.       Микасе с большим трудом удалось вернуть лицо к прежнему непроницаемому виду. Она выдохнула, отошла от него и стала разглядывать листья на большом и нелепом дереве, которое вблизи казалось искусственным, а вдали напоминало огромный сорняк. В её детстве они с родителями все вместе занимались выращиванием комнатных растений. После того, как её мать во время родов лишилась малыша, у которого даже не было имени, родители перестали ухаживать за цветами. Микаса тогда одолжила специальную энциклопедию у Армина и старалась поливать их точно по графику. За этим же несуразным деревом никто и не хотел приглядывать, его сюда попросту выбросили, чтобы никого не раздражало.       — Эрен, хоть раз в жизни… Попробуй довериться своим друзьям. Хотя бы в чём-то. Если ты нас вообще таковыми всё ещё считаешь. Вспомни, что это изначально была моя идея. И я всё это начал искать и планировать. Мы никого не найдём, если ты будешь вести себя вот так, — Армин уже и так растерял всё своё терпение, но больше этого ему было по-человечески обидно.       — Ой! Ребята, простите. Правда, я такой дурак…       Эрен порывисто толкнул обоих на тесный диванчик одной рукой и неуклюже навалился на них сверху. Он зарыл лицо куда-то между плечами обоих и ощутил до одури приятный запах волос Микасы. Эрен застыл от неожиданности, продолжая вдыхать её. Если бы можно было забрать её себе — он бы это сделал, чтобы окружать себя ягодным воздухом почаще. Нет, это не просто клубника, земляника или смородина. Это похоже на времена, когда они играли в детстве у неё в саду. Или дни поздней весны, когда они учили друг друга техникам рукопашного боя перед соревнованиями, в её волосы будто были вплетены цветки плодоносящих кустарников. Или летние прогулки в лесу, когда он убегал вперёд и подцеплял длинной упругой веткой какие-то ягоды, а она забирала их прямо из его рук и молча выбрасывала, потому что знала, что они ядовитые. Сейчас он понял, что все эти моменты вместе взятые обволакивали его этим ароматом. Так пахла только Микаса.       Микаса замерла почти в испуге. Она не шевелилась, боясь отпугнуть шлейф хвойного леса, сандалового дерева и клюквы. Он словно дикая ягода, но совсем не такая как белладонна, а скорее как тёрн. Идея прижаться сильнее к Эрену манила и отталкивала. Микаса знала, что этого нельзя делать, чтобы он не отстранился. Он испугается, ведь никогда не рассматривал её больше чем просто подругу. По правде говоря, она сомневалась, что Йегер хоть раз задумывался о ком-то в этом ключе. И она не должна размышлять о таком. Аккерман решила, что если ощутит его жар хотя бы на миллиметр ближе, она перестанет сопротивляться порыву обнять крепче, и всё рассыпется на искры её тлеющих желаний. Нельзя было так поступать, раскрыть себя и потерять его так глупо. Если бы можно было как-то всё упростить и просто отогнать это чувство разом от себя… Это бы решило многие проблемы. Она даже не отдавала себе отчёт, что именно испытывала в этот момент. Микаса не могла справиться с тем, как горело её нутро в ответ на почти любое соприкосновение с его тёплой кожей. Как же хотелось, чтобы это оказалось только её стандартной невозможностью согреться при любых условиях.       Держи себя в руках. Хватит. Чем бы это ни было, он не ответит тебе взаимностью. Успокойся.       Она не шевелилась даже в ответ на то, что через мгновение его ухо очутилось прижатым к её плечу, а нос наверняка случайно уткнулся в шею. Микаса вспыхнула алой краской от смущения, и гулкое дыхание Эрена пустило электрический разряд и мурашки по всему телу. Её шарф как назло был спрятан в шкафчике, а воротник водолазки имел круглый вырез, предоставляя идеальный доступ к уязвимому участку кожи. Каждый вздох Эрена — словно ветерок, который проникал сквозь тонкую ткань её сознания, заставляя сердце биться чаще.       — Почему ты вдруг стал у нас таким нежным? — с иронией в голосе Армин повторил прежний вопрос друга.       Эрен отстранился и попятился, немного встряхнув головой, потупил взгляд в пол. Микаса мысленно поблагодарила и прокляла Армина одновременно в ту секунду, когда она была вырвана из плена горячего дыхания, опьяняющего её запаха и зноя кожи Эрена. Она медленно выдохнула, лишь на мгновение дольше обычного прикрывая глаза, и привела себя в чувство.

***

      Мистер Бернер вышагивал по классу в ожидании, пока все соберутся на классный час. Он смотрел на часы и читал листовки ещё раз, нервно теребя край самой верхней. На столе лежала ещё одна, уже более толстая стопка цветных красочных буклетов. Из окна светил слишком яркий утренний свет, который не освещал, а ослеплял всё вокруг. Наконец Бергер по очереди подошёл к каждому окну, чтобы закрыть их шторами. Последними в класс зашли Спрингер и Йегер.       — Всем доброе утро! У меня для вас две новости, которые мы обсудим. Во-первых, сообщу вам, что без вести пропала ученица нашей школы из выпускного класса Кеико Фукуда. К сожалению, её поиски осложнило то, что девушке днём ранее исполнилось восемнадцать лет, и все просто решили, что она уехала из города по своей воле. Недавно полиции стали известны детали, о которых не говорилось ранее. Так что сейчас я попрошу раздать старосту класса листовки с ориентировкой на её внешность, — Арлерт подскочил со стула, подошёл к Бернеру, и учитель продолжил — будет проще, если каждый из вас будет знать, как выглядит исчезнувшая ученица. Вторая новость уже гораздо более позитивная. Несколько классов нашей школы во время каникул приглашаются на неделю с двадцатого марта по пятое апреля на экскурсию по всей Эльдии. Мы заедем в большинство крупных городов нашей страны и будем учиться разным дисциплинам при университетах и колледжах. Спонсором выступает Митрасский Университет имени Закклая. Они хотят показать ученикам из дальних районов достопримечательности и возможности Парадиза. От вас и ваших родителей требуются письменные разрешения, все тренеры спортивных секций и учителя факультативов получат документы о причинах вашего отсутствия. Арлерт, раздай, пожалуйста, буклеты.       Класс загудел, и первая новость большинством учеников была окончательно забыта.       Школьный кафетерий корпуса средних классов утонул в гуле радостных голосов, предвкушающих экскурсию. Одни видели в этом возможность подготовиться к выбору университета, другие же уже фантазировали на тему тусовок и развлечений.       У Эрена Йегера успеваемость оставляла желать лучшего: ему по-прежнему не давались ни точные науки, ни естествознание, ни литература. Иногда ему было слишком скучно уделять время учёбе, но чаще он просто не мог понять тему. Сколько бы друзья не пытались объяснить что-то после уроков, он редко слушал их внимательно.       Армин Арлерт был лучшим учеником, когда дело касалось чего угодно, кроме физической подготовки. Староста класса, ответственный за все коммуникации, фестивали и праздники.       Микаса Аккерман была идеальна во всём, кроме литературы. Ей не так хорошо давались эссе, и она не любила обсуждать художественные классические произведения. Для неё эти разговоры не были каким-то интересным занятием. С поэзией было хуже, но она всегда старалась понять хоть что-то в этом бессмысленном наборе слов. Дома она слушала музыку, в которой были стихи на неизвестных ей языках, и надеялась, что это однажды поможет.       Армин с удовольствием поглощал сытный ланч из бургера и картофеля фри, купленный в кафетерии. Эрен по своему обыкновению ел сэндвич маминого приготовления и его любимые сырные шарики с клюквенным джемом, которые частенько приносила ему Микаса. Она же без энтузиазма копалась в рисе с кусочками цукини, подцепив вилкой отваренный ещё вечером брокколи. Куриная котлета уже была съедена: осталось самое невкусное.       — Никогда не понимал, зачем ты ешь эту гадость свою. Терпеть не могу овощи, как их вообще можно есть? Ещё и варёные. Отвратительно, — проговорил Эрен почти на одном дыхании, кривя лицо.       — Один из немногих случаев, когда я с ним согласен, — усмехнулся с набитым ртом Армин.       — Ничего вы оба не понимаете, вам тоже стоит есть овощи, особенно тебе, Эрен. Надо помочь своему организму восстановиться, — запротестовала Микаса. — Открой рот, — заглянула ему прямо в глаза в ожидании.       — Зачем, Микаса… — он не успел договорить, потому что она воспользовалась моментом и засунула ему вилку с наколотой на неё капустой и цукини в рот.       — Не вздумай выплюнуть, жуй.       Эрен в изумлении застыл, и, не разрывая зрительного контакта, прожевал и проглотил. Вкус ненавистной ему пищи всё-таки привёл его в чувство, и он едко прошипел:       — Ой! Микаса! Не вздумай так больше делать! Я тебе не брат и не сынок, чтобы с ложечки меня кормить! Тем более такой гадостью!       — Не с ложечки, а с вилочки, Эрен! — отреагировал Арлерт.       Раздался громкий раскат хохота Армина, который уже не пытался держать себя в руках. Он жевал листья салата от бургера, пытался не подавиться и почаще дышать. Микаса молча складывала ланчбокс с недоеденным рисом обратно в сумку, не обращая внимания на шокированного и оскорблённого Эрена, который закипал так же, как чайник на газовой плите, торопливо заедая овощи сырными шариками.       Как только Арлерт успокоился, сразу сообщил:       — Нам нужно будет продумать план о том, как мы будем продолжать поиски Кеико во время нашей экскурсии. У меня есть уже несколько идей, что мы можем сделать за оставшееся время, пока мы ещё никуда не уехали. Но я считаю, что в Сигансине Фукуды нет. И это путешествие нам пойдёт на пользу. Только вот то, что нам надо сделать за это время — накопить деньги на проституток. Нужно, чтобы каждый из нас накопил минимум на час, а дальше попробуем сориентироваться по ситуации. На выходных я узнаю примерные расценки.       От неожиданности Эрен поперхнулся шариком, закашлялся и начал давиться. Микаса рывком подняла его со стула, встала сзади, сцепила руки в замок на его животе выше пупка и резко надавила. Когда опасность миновала, его брови описали дуги, он застыл, хлопая ресницами и быстро дыша.       — Спасибо, Микаса… — восстановив дыхание, он повернулся к Арлерту: — Какие, к чёрту, проститутки, Армин?