Так было всегда

      Лололошка -это тихое море, безмятежное и практические безразличное ко всему. Это море не блестит на солнце, оно тонет в пучинах беспощадной мглы. Это море окутано густым влажным туманом, сбивая путников с пути. В этом море нет ни рыбы, ни даже морских чудовищ, на его дне лежат только обглоданные кости.       Лололошка -это запах дождя, что приходит в самый неподходящий момент, обрушиваясь на землю ливнем. Он дождь при котором небо заволакивает темными, черными тучами, безжалостно закрывая солнце собой, не позволяя ни единому лучику вырваться наружу. Он дождь ненавистный всеми, как детьми так и взрослыми.       Лололошка-это песня ни о чем. Это вязкая, противная тишина в мрачных и таких же безлюдных и бесконечно-серых коридорах закулисья. В этих коридорах легко потеряться или сойти с ума.       Лололошка всегда тихий и незаметный. У него всегда пустые безразличные глаза, черные как все тоже глубокое море. Оно пугает всех и даже порой его самого. И так было всегда.       Вививилка же -это ураган, он сносит всех со своего пути, не заботясь о последствиях. Это яркий и бушующий шторм в море, который топит неугодные ему корабли и судна. Он хаос витающий в облаках, но такой до жути манящий и необычный, как почти второе чудо света.       Вививилка-это яркое солнце, пылающее огнем настолько сильно, что кажется прикоснешься и можешь сгореть заживо. Но это солнце озаряет землю, ласкает теплом кожу и заставляет хотеть прикоснуться к нему. И ничего что руку обязательно обожжешь. Это пустяк. Потому что солнце любят все, к солнцу стремятся все. Оно-божественное светило и божественный рок.       Вививилка -- это запах крови и пыли. Этот запах бьет в нос, заставляя шарахаться в сторону. Этот запах -запах поля битвы, где проливалась кровь, как врагов, так и союзников. Поле битвы где в воздухе витала лишь пыль и ненависть. Да и сам он как поле битвы-неудержимый и величественный. У Вививилки в глазах алое марево. Оно может быть ласковым, подобно закатному солнцу, а может быть темным жгучим, как кровь. Так тоже было всегда.       Они всегда были рядом. Над ними даже подтрунивали новые знакомые-экий они неразлучная парочка, точно привязанные друг к другу.       Возможно они действительно были привязаны, тонкой, но сильной нитью судьбы, настолько прочной, что даже боги не смогли бы разорвать ее. Так всегда казалось. Пока однажды судьбы их не разделились. Пока однажды судьба не решила иначе-рядом быть им нельзя.       Лололошка помнил это смутно. Почти и не помнил вовсе. Лишь ощущение жгучего, как огонь страха, чувствовалось и по сей день. Лишь безумный яростный взгляд брата остался в памяти, в самых ее недрах. И, кажется, отчаянный крик, толи его собственный, толи это был и вовсе гневный крик брата. Воспоминания об этом дне смазались, точно краска в палитре. Истерлись и истрепались, подобно старой картине в музее, которую давно уже не реставрировали.       Теперь Лололошка один. Некому прикрыть его спину, успокоить после ночного кошмара и развеселить. Теперь он один, наедине со своими страхами и невзгодами. Возможно эта взрослая, новая жизнь напротив будет для него лишь глотком свежего воздуха, станет этаким его первым шагом к самостоятельности.       Только вот отчего же тогда в сердце так тоскою отдаёт, точно за струны скрипки тянут, неумело и неспешно? Только отчего под глазами у него синяки растут не по дням, а по часам? Только почему он ощущает себя куском пазла потерянным, во вселенную выброшенным?       Лололошка не знает, он идет дальше из мира в мир и старается ни о чем не думать. Лишь иногда в самые темные ночи, самые плохие, полные усталости и тоски, думает о брате. О том, что он бы точно смог найти выход из ситуации намного лучше, что наверняка смог бы понравится всем больше чем он, Лололошка. Лололошка сам никогда не умел нравиться людям, замыкался в себе еще больше только. Но что сейчас говорить? Время идет, и возможно брат его и не помнит вовсе. С рассветом он выдыхает, собирает вещи и отправляется в путь. С рассветом ничего не меняется, он все такая же пустая оболочка.       И вот теперь смотря на появившийся портал, Лололошка испытывает то тоскливое, но родное чувство, которое годами старался забыть. Он смотрит на знакомое и в тоже время чужое лицо, и не понимает, что чувствует. Чувства для Лололошки всегда были спутанными и непонятными. А теперь и подавно. Теперь все слишком запутанно и необъяснимо, но на душе все так же тяжело, как от отголосков воспоминаний о разлуке.       Он смотрит на фигуру облаченную в белый костюм и темно-оранжевую бандану (нет, теперь уже не любимая красная, более светлая, но все еще близкая к красному.) Смотрит на блестящие такие же темно-оранжевые очки, каштановые кудри и алые как кровь глаза-единсвенное неизменные. Лолошка смотрит, не смея двинуться ближе. Не смея пошевелиться. Потому что его Вививилка уже не тот. Но в том что это именно он, у него нет сомнений. Брата он бы узнал, даже средь тысяч копий.       Теперь Вививилку зовут иначе. Джон Дейви Харрис- имя то какое звучное, так ему подходящее. Слышится в нем отголоски силы и стремлений, того огня которого никогда не было в Лололошке, но он был в Вививилке, тек по его венам раскаленной лавой. Это имя о потерях и победах, а также это имя новое, точно ступень в иную жизнь. Жизнь где Лололошки нет места.       Теперь Вививилка не тот. Теперь и нет его вовсе. Нет того хауса и разрухи, жестких улыбок и сумасшествия в глазах. Есть лишь стойкая уверенность в себе и во всем том, что ты делаешь, есть понимание всего и вся, в том числе и себя. Хоть огонь все еще ощущается от него, но теперь этот огонь более контролируемый, но так же более опасный. Вививилка не тот. На его место пришел другой.       Теперь Джон Дейви Харрис смотрит пристально, точно уже давно знает о них все и его нечему удивляться.       Зато есть все такой же Лололошка. Все такое же болью отдающее имя, полное пустоты зыбкой, подобно зыбучим пескам. Холодной, подобно северному морю. Лололошка сам пустой-пустой. Он не изменился ни капли.       всегда было так. Но это работает только в отношение одного,-думает он, смотря себе под ноги.       А потом он ловит чужой взгляд, пристальный почти прожигающий его. Лицо теперь уже Джона разглаживается, становясь таким спокойным и ласковым, почти ностальгическим, что Лололошка даже тушуется. Брат протягивает руку для танца, ожидая кого-то.       Лололошка не двигается, все так же стоит прикованный к земле. Лололошка даже и не дышит почти, словно боится спугнуть навязчивое родное видение. А потом Джон говорит, мягким тоном: -Ну ты чего как не родной, а? Я что зря пытался найти тебя все это время?       А Ло отмирает, делает нерешительный шаг вперед и вновь застывает. Джон недовольно фыркает и сам уже нетерпеливо подходит ближе, хватает его за руку, да к себе прижимает, стискивая так сильно, точно отпускать более не намерен. Точно боится, что он вырвется да сбежит. Точно....потерять боится. А Лололошка боится точно так же. Поэтому цепляется трясущимися руками за чужой пиджак, да носом в шею утыкается. -Ну-ну, нюни тут еще распусти,-насмешливо говорит брат. -Вот и распущу,-глухо отвечает Лололошка. Джон усмехается, трепля чужую макушку. -Знал бы ты, чего мне стоило найти тебя. Это чертовы боги отправили меня в другую реальность, думая что меня это остановит. Вот же идиоты. Ло хрипло смеется, представляя их реакцию сейчас, когда они снова вместе. А потом со стыдом понимает, что и сам то был уверен, что брату он не нужен, что брат его забыл, наслаждаясь новой жизнью, полную свободы. Джон довольно улыбается: -Так что, приглашаю тебя в путешествие с великолепным JDH! Эта акция работает только для тебя, красотка,-и подмигивает. Лололошка пустой-пустой, но теперь когда брат рядом, эта пустота кажется не такой тяжелой и давящей. Она словно отходит на второй план.       Лололошка скромно улыбается Джону и позволяет себя увести в портал, совершенно не беспокоясь о шокированных лицах его когда-то друзей и знакомых, а также о раздраженном лице Джодоха. Все это уже не важно. И не было никогда важно. Они его забудут, как забывали все всегда во всех мирах. Только Вививилка его помнил вечно, и Ло не сомневается, что так будет и дальше. Они были вместе с рождения. И так будет всегда.