–Привет кнопка!
–Я облажалась.
Джеймс на другом конце провода глубоко вздохнул и поправил плечом трубку. Стояло утро, их смена только началась, а новобранцы уже успели накосячить.
–Ну, что случилось?
–Мне кажется, что я схожу с ума. Меня пытались убить, знаешь?
–Что?! –голос на другом конце линии будто озверел–Кто посмел?! Я вырву ему трахею к чертям!
–Я не знаю, кто это. По-моему, это тот же человек, что убил Баркли.
–Баркли убили?
–Всю их семью, вроде. Это ужасно, но мне страшно выходить на улицу.
–Так, кнопка, не паникуй. Плевать на школу, сиди дома и никуда не суйся. Я лично найду этого ублюдка и заставлю его извиняться перед тобой на коленях.
–Полиция его вроде ищет, но пока безрезультатно.
–Эти мудаки никогда не отличались расторопностью. Черт–Джеймс буквально кипел от злости на другом конце.
–Ты ведь сможешь приехать раньше, да?
Джеймс глубоко вздохнул, и ответил, немного виновато:
–Прости, кнопка, я не смогу вернуться раньше. Заказов слишком много, мы потерям кучу денег, если бросим все сейчас. Прости.
–Брось, я всё понимаю.
–Прости меня, Тео. Ты, конечно, можешь ходить в школу, если хочешь. Но я лично приду и настучу им по ушам за то, что заставляют детей подвергаться опасности. Я только за, чтобы ты сидела дома, поняла?
–Да, поняла. Спасибо. Знаешь, я вчера встретилась, с…
–Да куда ты прёшь то, олень! –источник звука отвернулся от трубки и прокричал это кому-то за спиной. –Прости кнопка, мне нужно бежать. Они просто ничего без меня не могут!
–Ясно, пока.
Тео положила трубку и от обиды пнула ножку стола. Бокал с одинокой засохшей розой от удара закружился, завертелся, почти упал, но чертыхнувшись, всё-таки смог сохранить равновесие. Тео злилась и готова была крошить бетон зубами. Или разбить кому-то лицо. Он снова от неё отмахнулся. Он, чёрт возьми, снова это сделал. Неужели покушение на жизнь не является хорошим стимулом поговорить с ней больше пяти минут? Джеймс разрешал много прикольного, не ругал за оценки и школу, да и в целом был, «офигенным» мужиком, как сказали бы многие дети. Но иногда ему хотелось очень сильно врезать, потому что тотальное игнорирование проблем своего, вроде как, ребенка, чертовски выводило из себя.
Стояло утро, около семи. По телевизору крутили, кажется, «Друзей», а стакан с водой и нарисованными на нем сердечками служил идеальной пепельницей. Бычки плавали в воде словно сломанные кораблики, потертые штормом, никому не нужные и бесконечно одинокие.
За последнюю ночь Тео выкурила примерно половину пачки, прекрасно зная, что Джеймсу будет всё равно. Она просто принесет новую и всё, так зачем переживать, верно? Он ведь даже не может приехать раньше, что бы племяница не сошла с ума от тревоги. Мудила.
Энни действительно позвонила, только не для того, чтобы обговорить место и время встречи, а для того, чтобы сказать, что останется в участке с отцом на весь вечер. Что-то там связаное с конфиденциальностью по делу и свидетелей. Тео не особо вникала.
Ночь прошла ужасно. Тео поспала около четырех часов и, примерно с двух часов ночи пыталась не сойти с ума под вокал Мастейна. Бита все также была под боком, и Тео, иногда, подходила к окнам с оружием на перевес, наблюдая за безлюдной улицей. Невидимое присутствие этого урода сводило с ума, а никотин стал идеальным спасением. Она вообще часто отвлекалась от мира в музыке и гитарных рифах. Еще иногда выносила из музыкального магазина несколько неоплаченных дисков.
Никакой заинтересованности к математике и физике. Никаких шахмат и пазлов.
Примерно к четырем утра страх начал отступать.
Примерно в шесть утра Тео начала распирать ярость.
Утром, устав слушать перепалки Моники и Чендлера, когда уже наступило время для того, чтобы звонить, она набрала Джеймсу. Но ему, впрочем как и обычно, было абсолютно все равно. Как-будто они и не были близки, как-будто ему так сложно, хотя бы, поговорить.
Красные кеды и фиолетовые медиаторы. Вот, что положат на её надгробие. Иногда смерть не кажется таким уж плохим вариантом. Да, возможно, ты не попадешь на небо к ангелам, но хей! Кто сказал, что они вообще есть, верно?
Тео часто думала о смерти. О том как умрет, её найдут в петле или в ванной под действием таблеток. Когда живешь в сером, вечно мокром городе рано или поздно задумываешься о пуле в мозгах. Пару лет назад, приходя из школы она лежала на кровати, плача, находясь на грани нервного срыва, смотрела в потолок и думала о смерти. В то время, казалось, что всё безнадежно. Что никто и никогда не полюбит «фрикозную Фриман». Что мир будет бесконечно серым и тоскливым, без шансов выбраться. Она никогда не причиняла себе боль. По крайней мере, намеренно. «Мы срезаем и убиваем цветы, думая, что они красивые. Мы режем и убиваем себя, думая, что мы нет», сказал кто-то очень умный, и Тео не смела с ним спорить.
После «инцидента за школой», когда появились Рудрик, Энни и вся их компания лузеров, стало гораздо проще. Она была кем-то, была тем, к кому прислушивались, кого слушали и слышали. Однако мысли
о собственной кончине, на удивление, никуда не ушли. Просто притупились и стали чем-то философским, тем о чем люди задумываются перед сном или сидя у костра. И вот сейчас Тео думала о смерти всерьез. Не так, как последние два года, а на самом деле. Еще тогда, лёжа ночью с кровоточащим ухом, шмыгая разбитым носом, она пообещала самой себе: больше никто и никогда не посмеет причинить ей боль. Никто больше не заставит бояться. Если она и почувствовует боль, то только потому, что сама этого захочет.
И тот факт, что какой-то псих посмел задеть в ней тот стержень, за который она цеплялась всеми силами последние пару лет, безумно злил. Выводил из себя, вызывая желание кричать на весь мир и выть в подушку.
На улице стоял плотный туман, и никого не было. Была суббота, день, когда взрослые становятся маленькими и тихими, а мир становится мягким и пушистым, с привкусом кукурузных хлопьев. Сегодня суббота, а по выходным Тео окончательно плевала на правила и вела себя как сумасшедший ребенок, которого всё равно никогда не полюбят. Часы показывали половину девятого, а термометр +5°. Тео поднялась в свою комнату на втором этаже и стала собирать рюкзак. Злополучный плеер, мятная жвачка, энергетик, мобильник, несколько тестеров духов, драгоценные доллары из копилки и сигареты. Покопавшись в шкафу, среди футболок с «Linkin park» и джинсов с порванными коленками, нашла потрёпанный скейт, с почти незаметным граффити на стороне колес. Рудрик постарался. Просто однажды, после уроков, он сел и нарисовал на обратной стороне скейта фиолетового монстра. Руд тогда сказал, что искусство не всегда должно быть идеальным, и Тео была с ним чертовски согласна. Переоделась в одежды для улицы. Подумав, взяла с полки красную кепку с ушами, как у Холдена Колфилда, и вышвырнула себя в туманный март.
Раз никто не собирается помочь ей пережить бурю–она справится сама. Как и обычно, опираясь на веру самой себе, и кедами в асфальт.
Она найдет своего неудачника-убийцу и лично надерет ему зад. Он поплатится за то, что снова заставил ее трястись от ужаса и доставать занозы из ладони. Тео была уверена, что засунет ему чёртову маску клоуна в задницу, если снова его увидит.
Но для начала ей нужно было в музыкальный магазин, за новой пластинкой Боуи.
А потом обязательно найти Джерарда.
***
До магазина с дисками, пластинками и безделушками она ехала под ветер, что соскребал кожу с лица. Тео, в общем-то, нравилось. Не дядины руки, но тоже неплохо. Сырно-жёлтый синяк на коленке стал насыщеннее, чем это было раньше. Хоть Тео и продувало хуже бродячего пса, ныть она не собиралась. Никому. Доставать мобильный и скакать по воспалённому мозгу Руди — идея ну так себе, а звонить кому-нибудь ещё было глупо. Не в таких близких отношениях, чтобы звонить в выходные с утра.
Раннее утро. Туманное. Сырое. Беспокойное.
Тео стянула наушники и кепку перед тем, как войти. Пахло пенопластом и пылью; это значило, что работники расставляли на полки диски из новой коллекции. Неплохо, может найдется что-то интересное.
–О Боже, это то, что нужно!
–Пять долларов.
–На, на, забирай!
Мимо Тео пронесся Бобби–обычно максимально правильный, в больших очках–и выбежал из магазина с пакетом в руках. Она помнила его только по широкой улыбке, подсказках на физике и имени. Раньше он крутился в одном клубке с остальными лузерами, но потом отправился в отдельное плавание. Ещё до того, как их компания развалилась. Может, он купил дешевое порно, Тео не знала. Они почти не общались, так, иногда сидели вместе на физике и математике.
–Что это с ним? –спросила Тео, усердно делая вид, будто ей не всё равно. Если поболтать с продавцом о всякой чуши, он не заметит исчезновение нескольких дисков.
–А, пацан? –махнул рукой продавец–успел купить последний диск Crystal Castles. Эта девушка, ну, солистка со странной прической, для современных пацанов что-то вроде идола. Хотя, как по мне–обычная шалава.
Тео картинно улыбнулась и незаметно закатила глаза.
Она стащила упаковку m&m's, пару перманентных маркеров, пачку фруктовой мамбы и жвачку с переводной татуировкой.
Возле стенда с пластинками зависла. Он был почти пустым–видимо, новые ещё не успели поставить. На нижней полке лежала стопка пластинок, немного пыльных, зато по скидке. Между tokyo hotel и Linkin park нашелся вышедший в прошлом году альбом Боуи «Reality». Тео не знала, слушал ли его Джерард, но решила не запариваться об этом. Она просто не обязана была знать это.
Взамен на украденное, купила набор эмо стикеров и Боуи за десять долларов. Десять! Это слишком даже для Дэвида. Можно будет компенсировать это битьём витрин или типо того.
–Заходите ещё! –отсалютовал продавец запаковав пластинку в пакет с наклейкой Марио.
–Обязательно.
Бонусом хотелось добавить: «Уж я-то приду, ублюдок вонючий, не беспокойся».
Колеса мирно стучали по асфальту, когда Тео ехала по тихим улицам Абердины. На самом деле, она даже не знала, что делает. Вряд ли она встретит его просто на улице, верно? Тео даже приблизительно не представляла, где он живет. Черт, она ведь даже фамилию его не знает.
Отстой.
Прокатываясь по сырому асфальту мимо домов, скрытыми за заборами и калитками, мимо припаркованных на подъездных дорожках машин, мимо живых изгородей и почтовых ящиков, Тео надеялась, что найдет дом, в котором жил Джерард. Не знаю, почувствует ауру бесстрашной куклы, или учует цитрусовый запах от полосатого свитера.
Чуда не произошло. Уже около двадцати минут она каталась по округе, а из людей встретила лишь бабушку, что выгуливала собаку и пару пьяных подростков на детской площадке. Однотипные дома сменяли друг друга, калитки с разными узорами мельтешили перед глазами, а садовые гномы провожали стеклянными глазами редко проезжающие машины. Коленка продолжала гудеть от боли.
Тео проехала мимо продуктового, где покупала мармеладки и энергетики, и направилась в сторону школы. Кажется, еще немного и она сделает круг по улицам и вернется к своему дому. Это было бы чертовски глупо, верно? Тео остановилась, подцепила скейт кончиками ногтей с черным лаком, и со скейтом подмышкой перелезла через небольшой забор. В этом доме никто не жил, трава там доставала до колена, а в подвале иногда устраивали рейв-тусовки. Зато через этот участок можно было вылезти на шоссе, скоротав дорогу через заросшие клумбы.
Да, Тео больше не боялась фрика из леса с ножом, однако, наткнуться на остывший труп под ёлкой хотелось меньше всего. Она может и начнет снова вылазить в лес через дырку в своём заборе, но точно не сейчас, когда миссис Фелпс числится пропавшей безвести. Тео точно не собиралась показывать копам местонахождение тела.
Она поднялась вдоль по шоссе, встретив на пути всего пару машин. Вышла на вытоптанную плиту для парковки машин, и завернула в лес. Именно отсюда она выбежала сутки назад. И именно сюда они с Рудриком приехали в четверг, около двенадцати, маринуясь в новости об убийстве учителя.
Тео шла медленно, озираясь и прислушиваясь. Ветер шуршал верхушками елей, а за спиной в рюкзаке стукались друг о друга пластинки и конфеты. Вот поляна с заросшими мхом пеньками и развилкой. В этот раз плохого предчувствия не было, и от этого становилось спокойнее, Тео уже подумала идти в экстрасенсы, учить людей опираться на собственный инстинкт самосохранения и получать за это деньги.
Под подошвой красных кед показалась черная земля. Блять. Тео уже начала забывать про это чувство. Дом выглядел неживым, впрочем, как и раньше. Было слишком наивно и глупо полагать, что Джерард сейчас сидит там. Не один нормальный, пусть даже эмо, подросток, не станет подрываться с кровати в выходной и бежать в…пародию на домик на дереве? Может быть. Хотя Джерард не вызывал ассоциации «нормального», поэтому попытать удачу стоило.
На первый взгляд дом действительно казался пустым. Никаких звуков, даже деревья перестали шуметь. Вокруг дома стояла мертвецкая тишина, а прохладный воздух скользил по позвоночнику. Стоит попробовать. Скейт полетел в открытое окно, туда, где были осколки выбитого стекла и старые обои. Следом забралась Тео, оперевшись на старый мусорный бак с облупившейся краской. Она слезла с подоконника на пол и под подошвой хрустнули осколки. Скейт откатился в сторону лестницы и теперь мирно лежал, запутавшись колесами в стыке линолеума. Тео сделала пару шагов к лестнице, задумалась, а потом вскочила на лестницу, перепрыгивая по две ступеньки за раз. Легче просто сейчас убедиться, что там никого нет, уйти, и найти Джерарда, например, в школе.
На втором этаже никого не оказалось. На первый взгляд казалось, будто ничего и не поменялось за это время. Только прибранные бумаги с карандашами на столе говорили о том, что кроме Тео за последние сутки здесь был кто-то еще. Она с разочарованием оглядела комнату, потоптавшись на розовом ковре.
Да ладно, серьезно?
Было эгоистично думать, что он появится здесь по одному её желанию. Тео обошла весь второй этаж, наивно думая, что он просто застрял где-нибудь в другой комнате. Повис в петле или что-то такое. Но чуда снова не произошло.
Вернувшись в комнату Тео присела на край стола, задумчиво разглядывая старый магнитофон и стопку старых пластинок, лежавших под ним разноцветной кучей.
–Вот чёрт…
–Не опирайся на стол, ты испортишь мне работу.
Тео резко отскочила от стола и обернулась так, что черные волосы рубанули щеку словно скакалка.
На стуле, за столом, сидел Джерард собственной персоной. При свете дня ещё более бледный, в полосатом свитере и бесконечностью в глазах, что как-будто были подведены чернилами. Не тушью, а именно чернилами.
В паршиво-сером свете он выглядел мёртвым. Он точно вылез из могилы или мрачного комикса, чтобы выпить кофе, поболтать о рисунках, сладких конфетах, Фрэдди. И хорошенько порыдать. Почему-то он не пугал, а скорее успокаивал одним своим видом. Словно в нем навсегда соединились бесконечность, сожаление и химические реакции.
Тео была готова клясться кому угодно, и на что угодно, что его не было здесь секунду назад. Его, блять, не было в этой комнате, когда она сюда вернулась.
–Твою мать, как ты это делаешь? Ты что, умеешь телепортироваться?
Он не ответил, просто отвернулся обратно к столу и продолжил что-то рисовать, слегка горбясь. Как будто её тут вообще не было.
–Привет, –несмело сказала Тео.
Джерард помедлил, прежде чем перевести на неё взгляд.
Господи Боже, он смотрел прямиком из мира меланхолии.
Тео не могла оторваться.
–Привет? –повторила она.
–Я слышу. Привет Тео.
Затем Джерард откинулся на спинку стула и как-то мрачно добавил:
–Не смотри на меня.
–Почему?
–Ты пялишься.
До того, как прийти сюда, Тео сотню раз отрепетировала в голове, что ему скажет и как будет себя вести. Но всё в очередной раз пошло через жопу, потому что разговор с Джерардом–карусель. Как бы кто не свернул шею.
–Всё в порядке? –осторожно начала Тео.
Он всё продолжал на неё смотреть, и пускать нитки полосатого свитера на рукаве.
–Мы так и не познакомились нормально, я пришла снова сказать тебе спасибо, ну, за ту ночь.
Джерард сглотнул, промолчал. Снова наклонился над столом и потянулся к карандашу. Он не выглядел раздражённым. Он просто игнорировал.
Вот же надменный мудак!
Тео тихо пробормотала:
–Ты что, всё время тут торчишь один, в одиночку?
И в наступившей между ними тишине Тео перебирала сережки на мочке уха и говорила: «Идиотка!»
Джерард снова отбросил карандаш и уставился куда-то перед собой. Он выглядел пиздецки недружелюбно и печально. А может, вообще никак. Хрустел пальцами, думал о чём-то. А потом просто встал и направился к лестнице.
Вот так просто: мигом, бросив в комнате растерянную Тео.
Тео мигом забыла о маркерах, которые перебирала в кармане куртки, о том, что на столе почему-то остался рисунок девочки с кривоватой челкой, и кинулась в след за ним.
Он едва отошел от лестницы, когда красные кеды хлопнули по полу, отчего скейт немного уехал в сторону.
–Подожди, я просто…
–Чего тебе, Тео?
–А знаешь что: пошёл ты! Если не хочешь разговаривать, то просто скажи, а не заёбывай меня, ясно? Я пришла сказать спасибо, ведь то, что ты сделал тронуло меня! А ещё я пришла отдать тебе эти маркеры и ёбанного Боуи, ведь мне показалось, что он тебе нравится!
Она размахивала руками, пока говорила, и кожанная куртка хрустели от её движений.
А запах от одежды Джерарда кусал нос: мандарин и бесконечная трагедия.
Тео снова разозлилась и решила уйти отсюда прямо сейчас. Она пыталась. Реально пыталась подружиться, старалась не быть вспыльчивой и фриковатой. Тео достала бумажный пакет с пластинкой и под апатичный взгляд Джерарда, с размаху бросила её на старый кухонный гарнитур. Из рюкзака выпал плеер с наклейками собак.
И только тогда Джерард, этот мудак, игнорировавший её, очнулся. Зажмурился, потом моргнул. Будто бы понял, чего от него хотели. Будто вспомнил воскресную молитву. Он наклонился и быстро поднял пакет с забавным стикером Марио. Аккуратно развернул, словно ребенок в Рождественскую ночь открывает подарок. Задержал дыхание, погладил красочную обложку.
–Черт, откуда ты?.. Это правда мне?
Для меня?
Пришлось выцедить:
–Да. Это моя благодарность. Вот, это тоже тебе, –Тео протянула ему маркеры сжатые в кулаке.
Он аккуратно взял их, словно они были стеклянные, и Тео вновь заметила, что у него ужасно холодные руки.
Он хрипло и тихо улыбнулся и спросил:
–Так ты правда хочешь дружить?
–Еще скажи, что не получится, все дела.
–Да нет, почему. Просто думаю, тебе не понравится.
–Это еще почему?
–Я лузер и фанатею по комиксам. Судя по всему, я плохо умею дружить.
–Я неудачник, играю с другом в DnD на выходных и бренчу на гитаре. Никто не учил меня, как дружить правильно.
Джерард посмотрел ей в лицо, разглядывая его от края до края.
Тео едва не покраснела.
–Знаешь, за зеленые глаза раньше сжигали на костре.
–Тогда нам очень повезло, что мы не в Салеме. Хотя Абердин тоже отсталый город. Думаю, однажды меня сожгут в школьном туалете.
Он рассмеялся, и это было как удар в солнечное сплетение.
Тео поняла, что уже покраснела:
–Может мы, ну, пройдёмся где-нибудь? Я знаю потрясную пиццерию недалеко от школы.
–Не советую тебе выходить из дома. Смотри:
Он указал на окно, за которым начинал капать дождь.
–Пойдем, хочу показать тебе магию.–сказал Джерард поднимаясь по лестнице.
Тео не раздумывая пошла за ним. Почему-то казалось, будто она знает его всю свою жизнь.
Они вернулись в комнату и Джерард принялся настраивать магнитофон.
–Знаешь, спасибо за Боуи. Большое, правда. У меня все никак не получалось достать этот альбом.
–Просто нужно знать, где и когда искать. Я покажу, обязательно.
Он аккуратно опустил иглу на винил и по комнате разлилась музыка. Тео сидела на кровати, разувшись и закутавшись в одеяло. Джерард немного постоял, задумавшись, но когда Тео демонстративно освободила ему место, пошел на сделку с самим собой и присел рядом.
Даже через великолепную музыку Тео слышала его хриплое дыхание. Как будто он прямо сейчас начнет кашлять кровью, как больной туберкулезом.
Даже смотря на него у Тео пробегал озноб по позвоночнику, он был в одном долбанном свитере. Её же даже в куртке переодически морозило. Не задумываясь о последствиях, о двусмысленности и о правилах, она накинула ему на плечи одеяло, закрывая от мира и кошмаров, подцепляя старые раны, корёжа прошлое. Джерард обернулся, но ничего ей не сказал.
Тео выудила из кармана потрепанную пачку сигарет и протянула ему одну. Он взял, также не сказав ни слова, и потянулся к карману штанов. Выудил оттуда зажигалку и зажег.
Поджигать сигареты одновременно с одной зижигалки–высшая степень дружбы, знали?
Возможно, завтра её собьёт машина.
Возможно, убьёт разряд тока или Джокер с ножом.
Но сейчас у нее был новый друг с чернилами под глазами. Значит, всё было хорошо.
