***
Стайлз вернулся только через два дня. Питер все время ругал себя, переживал, что перегнул палку. Просить парня пометить себя своим запахом было уже слишком, и он это знал. Хуже того, даже сейчас, два дня спустя, Питер чувствовал запах Стайлза, и теперь он хотел парня больше, чем когда-либо прежде. На этот раз колебаний не было. Стайлз плечом врезался в дверь, как таран. — Ты один, да? — Да, а что? Питер втянул воздух сквозь зубы, когда Стайлз подошел прямо к нему, падая меж его колен. — Я провел кое-какие исследование и узнал кое-что. — Кажется, мы тут этим и занимаемся. Ты нашел, с кем еще поиграть, сладкий? — он убьет их. Неважно, кто это. Если хоть кто-то пальцем тронет его мальчика, Питер его медленно убьет. Это будет тому уроком: не трогать то, что ему не принадлежит. Закрыв глаза, он глубоко вздохнул. Питер уже был вне себя, он это прекрасно понимал. Но отступать он не собирался. — Что? НЕТ! — замахав руками, Стайлз выдохнул: — Я имею в виду интернет-исследования. — Ах, порно? — ухмыльнувшись при виде румянца, залившего щеки Стайлза, Питер протянул руку и провел пальцем по нижней губе мальчика. — Ты потратил два дня на просмотр порно в интернете, хотя мог быть здесь? Прочистив горло, Стайлз поднял взгляд и встретился с Питером. — Там не просто порно, а прямо видеоуроки по хэнджобу, минету и так далее. Блин, это не просто порно, это настоящее исследование; я хотел, чтобы тебе было хорошо, ну в смысле, чтоб получилось хорошо. Приподняв бровь при этой оговорке, Питер задумался: может ли он сексуально привлекать Стайлза? — И чему ты научился? — Во-первых, я понял, что у меня нет дэдди кинка, — покачал головой, Стайлз облизнул губы. — увидел порнуху типа «Будь хорошим мальчиком для папочки», и это не возбуждает, как бы вообще. Походу, я не из тех, кто «делает то, что ему говорят». — Конечно, нет, и, чтобы внести ясность, у меня тоже нет дэдди кинка. Я использую слово «мальчик» из уважения к твоему возрасту, а не потому, что хочу, чтобы ты считал меня отцом, — видя, как в глазах мальчика загорелся аргумент для спора, Питер поднял палец: — Да, я знаю, что тебе восемнадцать, и ты по закону взрослый, но ты намного младше меня. Ты восемнадцатилетний мальчик; мальчик, которого я нахожу чрезвычайно привлекательным, но, тем не менее, мальчик. — Ты считаешь меня привлекательным? — Ты правда думаешь, что я бы позволил прикасаться к себе, если б это было не так? — закатив глаза, Питер протянул руку и взял Стайлза пальцем за подбородок, чтобы заставить его посмотреть вверх. — У меня нет недотраха. Если бы речь шла только о сексе, я бы лучше подцепил мужчину в клубе. — Верно, ты делаешь это, потому что мне нужна была помощь, и я попросил тебя,— пожав плечами, Стайлз дернул подбородком, отстраняясь от Питера. — Это не значит, что ты считаешь меня сексуальным. — Да, лапушка, это проявляется моя альтруистическая натура, — закатив глаза, Питер откинулся назад, наблюдая за выражением лица Стайлза. — Если бы я не считал тебя привлекательным, ты бы ко мне не притронулся. Если бы я не хотел тебя, тебя бы здесь не было. Это то, чего я хочу так же сильно, как и то, чтобы ты узнавал что-то новое. Стайлз кивнул и вздохнул с облегчением: — Да, окей, да, в этом есть смысл. Короче, я кое-чему научился и подумал, дашь ли ты мне это попробовать. — Что бы ты хотел попробовать? — Ой, много всего, но, может, мы могли бы пойти в спальню? Он не мог. Он бы ни за что не пережил, если бы Стайлз оказался в его постели: — Давай пока здесь. Стайлз поднял голову, что-то прикидывая: — Это какая-то волчья хрень? Типа, ты не хочешь, чтобы мой запах был в твоей берлоге или типа того? — Это спальня, а не нора в земле, но да. После того как ты ушел, единственной комнатой в моем доме, где не пахло сексом и тобой, была моя спальня, — нужно было безопасное пространство; не то чтобы Питера волновало, в безопасности ли он, но ему нужно было обеспечить безопасность мальчика. Если он слишком долго будет вдыхать запах Стайлза и секса, он ни за что не сможет позволить мальчику уйти. — Ой, извини, может, нам пойти куда-нибудь? Можно было бы сделать это у меня дома, но там проходной двор, и я подумал, что ты не хотел бы, чтоб мой отец или Крис приставили пистолет к твоей голове. — Думаешь, не одобрят? — фыркнул Питер, прекрасно зная, что не одобрят. — Ты хочешь сделать это здесь или нет? — привыкший к выходкам Питера, Стайлз просто закатил глаза. — Я не хочу, чтобы тебе было неприятно и все такое, когда я уйду. Не хочу нарушать правило номер один. Покачав головой, Питер усмехнулся, поглаживая щеку мальчика: — Тут нормально. Покажи уже мне, чему ты научился. Опустившись снова на колени, Стайлз потер руки, прежде чем потянуть застежку на джинсах Питера. — Мне кажется, что в прошлый раз я все сделал правильно, но это потому что я много дрочил, так что, знаешь, вроде как нормально. Немного отсталый подход, но это я и с собой делал, поэтому сегодня я хочу попробовать кое-что вообще новое. Питер позволял ему дальше болтать и приподнимал бедра, когда его просили, но был совершенно шокирован его молчанием, когда Стайлз наклонился вперед, взяв в рот мягкий член оборотня. — Блять, — пробормотал он, невольно приподняв бедра. — Правило два, — выдохнул Питер, и у него на мгновение перехватило дыхание, когда член погрузился глубже, — Предупреждай парня. Стайлз отстранился и откашлялся, потому что член Питера быстро наполнил его рот. — На видео это произошло не так быстро. Ну в смысле там у чела не так быстро стал таким большим, — вытерев рот тыльной стороной ладони, он посмотрел на волка слезящимися глазами. — Кажется, он вообще не был таким большим. Питер не мог вспомнить, когда в последний раз у него вставал так быстро. То, что этот мальчик мог делать своим ртом, настораживало, учитывая, что до сих пор у него не было опыта. Питер самодовольно ухмыльнулся, утерев слезу из-под глаза Стайлза. — Этого не произошло бы так быстро, если б я знал, чего ты хочешь. Я ждал твоих рук, а не твоего прекрасного рта. Кивнув, Стайлз наклонился ближе: — На видео парень лежал на кровати, свесив с края голову. Он сказал, что так там все открывается и становится больше места или что-то в этом роде. Член Питера дернулся в руке Стайлза; мысленные образы, нахлынувшие на оборотня, заставили его глаза вспыхнуть синим. — Ты это имел в виду, когда просил пойти в спальню? Поерзав на коленях, Стайлз пожал плечами, переводя взгляд с лица оборотня на член. — Может, включишь телик? Думаю, в прошлый раз помогло то, что ты не пялился на меня. Стайлз наклонился вперед, от смеха уткнувшись лицом в бедро Питера, когда тот включил сериал. Питер только усмехнулся вместе с ним, приподняв бровь: — Ты хотел послушать что-нибудь, кроме «История бранных слов»? — Может, выбрать другую серию? Прошло две минуты, а они сказали «блять» примерно восемьдесят семь раз. — А мне нравится, что шоу тебя воодушевляет, — смеется Питер, обхватывает затылок Стайлза и подтягивает его вперед. — Правило номер три: не отвлекайся. Запрокинув голову, Питер выдохнул сквозь зубы, когда Стайлз покрыл его член поцелуями, а, когда добрался до головки, он лизнул ее, как котенок, несколько раз. Питер позволил парню снова изучить себя, позволил ему прочувствовать, что он делает. Ему думалось, что он терпит самую лучшую из возможных пыток, но ему показалось, что длилось она всего минуту, когда юноша отстранился. Его губы были опухшими и красными, блестели от предэякулята и слюны, когда он взглянул на Питера: — Я не знаю, что тебе нравится и что здесь должно происходить. То есть знаю, что должно произойти, но не знаю, как этого добиться. У меня никогда этого не было. Как парень продвинулся так далеко, если никто не засовывал член между его губ, Питер никогда не узнает, но он был совершенно счастлив быть его первым. — Расслабь челюсть, — почти прошептал он, обхватив лицо мальчика ладонями и направляя его вперед, — откройся мне, позволь скользнуть в эти прекрасные губы, — Стайлз издал сдавленный стон, его рот приоткрылся на вдохе. — Вот и все, милый мальчик, позволь мне теперь вести. Из него вдруг вырвался стон, когда головка члена исчезла во рту парня, и в одно мгновение ожила половина его фантазий. Питер двигал бедрами, делая короткие прерывистые толчки, чтобы не дать слишком много и слишком быстро. Руки Стайлза обхватили его бедра, когда они начали двигаться вместе, попадая в ритм, который был слишком хорош, чтобы Питер мог продержаться долго. Парень застонал, подтягиваясь выше, чтобы можно взять член глубже; он продвинулся вперед, пока язык работал над нижней частью члена Питера. — Стайлз, — прорычал он, запустив пальцы в волосы мальчика, чтобы оттащить его. Глаза Стайлза были дикими, он вырвался из рук оборотня, высунул язык и коснулся головки Питера. — Почему ты остановил меня? — тяжело дыша и подергиваясь, Стайлз облизал губы, пытаясь вернуться обратно. Глаза загорелись синим, Питер смазал себя слюной Стайлза, чтобы закончить начатое. Он не мог сдержать рыка, который вырвался из него, когда парень понял, что происходит, и раскрыл рот, высунув язык, чтобы поймать сперму, брызнувшую на его лицо. На этот раз он пометил мальчика. Узнают, все узнают об этом, но ему было все равно. Подняв мальчика, Питер уложил его на диван и разорвал джинсы в поисках награды. Издав триумфальное рычание, когда член Стайлза оказался на виду, Питер рванул вперед, заглатывая его. Этот мальчик принадлежал ему и всегда будет принадлежать ему. Каждый первый раз Стайлза принадлежал ему: каждый оргазм, каждый стон, каждая мольба — всё это принадлежало Питеру. Инстинкт взял верх. Он припечатал бедра мальчика, а его губы и язык не переставали ласкать член, пока во рту не появился соленый привкус, идеально сочетавшийся с запахом Стайлза. Запах его мальчика теперь был внутри него. Никто не посмеет оспорить его притязания, никто не отберет то, что принадлежало ему. МОЙ Он понял, что теперь у него проблема, когда эта мысль эхом отозвалась в его голове.***
Снова он увидел мальчика лишь спустя почти две недели. Питеру приходилось не единожды отговаривать себя от поисков Стайлза. Хотя он был не против взять то, чего желал, все же хотелось, чтобы мальчик решил вернуться сам. Если быть до конца честным, Питер хотел быть желанным, хотел быть чьим-то первым выбором, а больше всего хотел быть первым выбором Стайлза. — Ты где? — На кухне, — отозвался Питер, прислонившись к столу и потягивая кофе. Мальчик, обогнув стену, резко остановился, вытаращив глаза на волка: — Ты в пижамных штанах. — Еще нет семи утра, я не понимаю, чему ты удивляешься, — изогнув бровь, Питер медленно отпил кофе, заметив, что взгляд парня прикован к его обнаженной груди. — Есть какая-то причина, по которой ты здесь так рано? — Слушай, — глубоко вздохнув, Стайлз подошел ближе, окинув взглядом оборотня, — Эм, прости, я не спал ночью, не посмотрел на время. Хочешь, зайду позже? — Ты уже здесь. Чем-то могу помочь? — поставив чашку, Питер провел рукой по груди и усмехнулся тому, как глаза мальчика следили за этим движением. — Скотт, — голос Стайлза прозвучал как писк; пришлось остановиться, чтобы откашляться, а Питер усмехнулся, — Скотт сказал, что учуял твой запах на мне. — Тебя это удивляет, после того что мы сделали? — Ну нет, но это было странно. Он посмотрел на меня так, будто разочаровался во мне, и я не знал, что делать, поэтому какое-то время просто держался от него подальше. Питер и не подозревал, что Скотт может не нравиться ему еще больше, чем сейчас, но огорчение в запахе его мальчика раздуло пламя, взращивая эту неприязнь. — Лапушка, мне жаль, что он так отреагировал, но ты в курсе, что каждый раз, когда ты приходишь сюда, ты уносишь мой запах с собой домой, да? — Да, я знаю это. Наверное, я хотел узнать, нормально ли тебе. Скотт же все равно придет сюда и будет говорить об этом в своем стиле, поэтому я просто хотел знать, беспокоит ли это тебя. — Что именно меня должно беспокоить? — не понимая, о чем спрашивает Стайлз, Питер скрестил руки на груди. Он знал, что если кто и может разрушить эти отношения или то, к чему все идет, так это Скотт. Его святость и лицемерная мораль расстраивали его мальчика и заставляли его чувствовать себя виноватым. — Послушай, я знаю, что это все ненастоящее, и у тебя, типа, нет чувств ко мне, но Скотт просто возьмет и все переврёт. Скажет, что ты используешь меня, чтобы получить то, что хочешь, или что мстишь ему. Я не хочу, чтобы наши уроки превратились в еще один повод подраться с тобой или прогнать. Брови Питера взлетели вверх, когда он выслушал объяснение мальчика, и ему было непонятно, почему Стайлз думает, что у него нет к нему чувств. — Я пометил тебя запахом. — Да, я в курсе. Клянусь, то, что ты кончил мне на лицо, я вряд ли когда-нибудь забуду. — Ты упускаешь суть, лапушка, — отмахнувшись от комментария Стайлза, Питер приподнял бровь. — Ну чего же ты тогда хочешь? Мы продолжим, или ты пришел сюда так рано, чтобы сказать, что все кончено? — Какую суть? Что я упускаю? — Неважно, Стайлз, — потирая лицо, Питер оттолкнулся от стола. — Если это всё, у меня еще есть планы на день. — Я не хочу заканчивать, — двинувшись вперед, Стайлз медленно опустился на колени. — Я пойму, если ты не хочешь этого, не хочешь связываться со Скоттом, но я останавливаться не хочу. Мне, эм, мне правда нравится то, что я чувствую с тобой. В смысле ты помогаешь мне понять, что мне нравится то, что я чувствую с мужчинами. Прислонившись спиной к столу, Питер глубоко вздохнул: — Подойди ближе, — пришлось закрыть глаза, когда Стайлз опустился на четвереньки и подполз к нему. — Иисусе, лапушка, ты понимаешь, насколько ты привлекателен? Фыркнув, Стайлз зацепился за ноги Питера, чтобы снова встать на колени между лапами волка. — Конечно, как скажешь, — наклонившись вперед, он уткнулся носом в бедро Питера, обхватив его руками сзади. — Не знал, что мне понравится эта штука с коленями, но стоять вот так приятно, как будто правильно. Положив палец под подбородок Стайлза, Питер приподнял его лицо, и они встретились взглядами. — Когда ты уйдёшь отсюда, я хочу, чтобы ты узнал про метки запахом, — удовлетворенный кивком в ответ, волк ухмыльнулся своему мальчику: — Ты собирался просто ткнуться носом и обнять или хотел зайти немного дальше? — Как будто ты был бы не против, если я хотел просто остаться здесь и обнять твои ноги. — Я предлагаю переместиться в другую комнату, если хочешь. Скоро от твоих колен ничего не останется из-за плитки, — глядя в удивленные глаза своего мальчика, Питер глубоко вздохнул. — Лапушка, все началось потому, что ты хотел научиться тому, что тебе нравится. Если нравится стоять на коленях у моих ног, кто я такой, чтобы тебя останавливать? — Ну, может быть, мне бы этого и хотелось, но не сейчас, — уткнувшись носом обратно, Стайлз задел зубами бедренную кость Питера. — Можно я отсосу тебе прям тут? — Только если разденешься. — Подожди, что? — Я хочу, чтобы мой член был у тебя во рту здесь и сейчас, но я хочу, чтобы ты был обнажен, пока ты это делаешь. — Но зачем? Для этого мне не надо быть голым. Подняв бровь, Питер постучал пальцем по губам мальчика: — Мой дом, мои правила. — Ты просто хочешь увидеть меня голым. Рассмеявшись, Питер погладил мальчика по щеке: — Очевидно, — он хотел увидеть этого мальчика так давно, что и признаться сложно. Если это шанс, он им, конечно, воспользуется. Выдохнув, Стайлз поднялся на ноги. — Ладно, идёт, — он быстро разделся, бросив одежду в угол кухни, и снова встал на колени. — Теперь счастлив? Взглянув на тело мальчика, он не смог удержаться и облизнул губы. — В восторге, — ответил он рычанием. Плечи юноши были шире и мускулистее, чем Питер ожидал. Его стройный торс образовывал красивую букву V, переходящую от совершенных плеч к красивой груди и тонкой талии. Его тяжелый член выделялся на фоне тела и покачивался при каждом затрудненном вздохе, пока его осматривали. — Ты в отличной форме, лапушка. Я никогда не пойму, почему ты скрываешь все это совершенство под слоями плохо сидящей одежды. Покачав головой, Стайлз опустил взгляд. Румянец залил его горло и грудь. — Тебе не обязательно говорить это. Я знаю, что я худой и неуклюжий, а ты, знаешь, такой, — закончил он, махнув на широкую мускулистую грудь и рельефный пресс Питера. — Мне не нужны все эти красивые слова, просто дай, ну, отсосать тебе. Заставив Стайлза снова посмотреть на себя, Питер не смог сдержать ухмылки, тронувшей его губы. — Зачем мне льстить или врать тебе? Ты уже стоишь передо мной на коленях, пожалуйста, продолжай. Вместо ответа Стайлз откашлялся и потянул за резинку штанов Питера, освобождая член. Питер ахнул, когда Стайлз посмотрел на его эрегированный орган. У Питера впервые встал член без единого прикосновения парня. Подняв взгляд, Стайлз снова откашлялся. — Эм, считай, что ты предупрежден, — пробормотал он перед тем, как взять член в рот. Питер запустил пальцы в волосы мальчика, из оборотня вырвался глубокий стон, когда его охватил влажный жар рта Стайлза. Его бедра непроизвольно качнулись в желании ощутить прикосновение языка к чувствительной коже. Отстранившись, Стайлз взглянул на него, его глаза загорелись любопытством. — Эм, а не хочешь сделать это, ну типа трахнуть меня в рот? Из горла Питера вырвался рык, когда его пальцы крепче вцепились в волосы мальчика, глаза засветились собственническим огнем и страстью. — Расслабь челюсть и сглотни, когда я скажу. Стайлз только кивнул, делая, как ему сказали. Питер медленно входил, раскачиваясь взад-вперед и продвигаясь глубже с каждым толчком. Он знал, что ему не удастся погрузиться так глубоко, как хотелось, но они будут тренироваться до тех пор, пока его мальчик не сможет взять до упора. Когда Питер трахал его в рот, контролируя движения мальчика, крепко прижавшегося к бедрам Питера, от Стайлза исходил пьянящий запах возбуждения. Прежде чем кончить, он отстранился, чтобы не затопить оскверненный рот мальчика. Ему не хотелось заставлять Стайлза задыхаться и плеваться. Это только поставит его в неловкое положение и отобьет все желание. — Возьми его в руку; дрочи, пока я не кончу тебе на лицо. Я хочу, чтобы ты сам почувствовал запах, хочу, чтобы ты захотел этого, чтобы сделал сам. Стайлз нетерпеливо потянулся, смазал член слюной и предэякулятом Питера и стал ласкать и себя в том же ритме: — Я хочу этого. Хочу, чтоб ты кончил на меня, хочу пахнуть тобой. Хочу, чтобы все знали, что мы сделали это, что ты позволил мне это сделать. Эти слова довели волка до пика, и он кончил Стайлзу на лицо. Он не мог скрыть глубокого удовлетворенного рыка, которое он издал, когда сперма Стайлза выстрелила между ног Питера в ту секунду, когда первая теплая струйка достигла его губ. Его мальчик так отчаянно хотел, чтобы он кончил, что, получив это, разрядился сам. Он умолял об этом: умолял, чтобы его отметили; сказал, что хочет, чтобы все знали. Может, Питер был не одинок в своих чувствах. Может, Стайлз не просто хотел научиться. Может, его мальчик прикрылся этим оправданием, как и он сам.***
Стайлз вернулся меньше, чем через сутки. Влетев в дверь, он потряс книгой в руке: — Какого хера, Питер! — Буду рад помочь, если объяснишь, о чем ты. Оборотень раздраженно выдохнул, когда Стайлз ткнул книгой ему в грудь. — Дерек дал мне почитать эту книгу. — Не знал, что у Дерека есть какие-то книги, — выхватив тяжёлый том из рук Стайлза, прежде чем тот успел ударить его ещё раз, Питер повернул его так, чтобы прочесть заголовок: «Ухаживание и притязания. Руководство для пары оборотня». — Значит, ты сделал, что я просил. — Да, — упав на диван, Стайлз потер руками лицо, — кажется, я не так понял. Согласно написанному в этой книге, метка запахом — это способ заявить о партнере. Это позволяет стае и другим волкам узнать, есть у тебя пара или нет. — По-моему, ты все прекрасно понял, — Наблюдая за выражением лица мальчика, Питер затаил дыхание. Стайлз либо разозлится и убежит, либо у них начнется что-то настоящее. — Это значит, что, когда в первый раз у нас было, — махнув рукой, Стайлз снова потер лицо, — я буквально заявил на тебя права? — Ты кончил на меня, да. — Поэтому ты это сделал? Тебя типа это побудило сделать после того, как это сделал я? Питер, я навязал тебе какие-то узы без твоего разрешения и согласия? Опустившись на колени перед мальчиком, Питер взял его за руки. — Стайлз, никто не сможет навязать такую связь. Ты можешь пометить кого-то запахом без разрешения, но не сможешь заставить его ответить тем же, и, конечно, не сможешь навязать чувств. — Так ты хотел, ты сделал это нарочно? Усмехнувшись, Питер приподнял бровь: — Когда ты вообще видел, чтобы я делал что-то, чего не хотел? — Но зачем? Ты просто не хотел, чтобы кто-то из стаи захотел меня? Ты должен был знать, что все учуют это и подумают, что мы теперь вместе. Издав грудной рык, Питер отстранился: — Тебе нужен кто-то еще? — Нет, Питер! Я вообще не об этом, — потянувшись, Стайлз схватил оборотня за руку, — я просто хочу понять, почему ты это сделал, почему дал сделать это мне. Черт, блять, ты сам же меня просил. Отстранившись, Питер встал и отошел от мальчика. Он ведь не мог открыть ему правду? Не нужно давать Стайлзу понять, как сильно он его хочет. Стайлз должен поступить в колледж, должен чего-то добиться, а это могло пустить все под откос. Он был слишком молод, чтобы претендовать, слишком молод, чтобы отдать всего себя, как этого хотелось Питеру. — Да ничего, это не важно. Вскочив на ноги, Стайлз схватил книгу со стола: — Так какого хуя ты сказал мне прочитать это, если это неважно? Зачем мне что-то знать, если ты собирался вести себя так, будто это ничего не значит? По-моему, ты пиздишь. По-моему, что-то есть, а ты испугался и не хочешь признавать. Питер развернулся на каблуках, и его рассерженный горящий взгляд встретился с мальчиком. — Я не боюсь человеческого мальчишки. — Да, в это я верю. Ты боишься не меня. Ты боишься того, что ты чувствуешь. Ты боишься, потому что хочешь меня; может быть, боишься, что я могу захотеть вернуться. Одно дело быть таким загадочным и высокомерным, приказывать мне исследовать и все такое, но как только я что-то узнаю, как только что-то я пойму, это становится неважно. Полная хуйня. Ты хочешь меня, — Стайлз стоял на своем, с вызовом глядя в пронзительно-голубые глаза волка. Это неповиновение, эта потребность уличить кого-то во лжи и заставить признать правду — вот почему он влюбился в этого мальчика. Он ничего не мог поделать с собой; ничего не мог поделать с тем, как его звериная натура льнет к силе, которую демонстрировал этот мальчик. Издав низкое рычание, Питер скрестил руки на груди: — Какое это имеет значение? То, чего я хочу, бессмысленно в долгосрочной перспективе. Ты уезжаешь. — И что, блять? — вскинув руки вверх, Стайлз подошел к оборотню. — Езжай со мной. Я уезжаю всего на пару лет, потом вернусь. Ты был бы счастлив в Нью-Йорке. Удивление и неверие боролись в волке. Когда он замолчал, легкая насмешка исказила его черты, скрывая истинные чувства: — Серьезно, Стайлз? Думаешь, стоит бросить все и сбежать с тобой? С тем, с кем у меня было в общей сложности три сексуальных контакта и ни одного нормального секса? Этого достаточно, чтобы я отвернулся от своей жизни здесь? Удивленный, Стайлз выпрямился, с его губ сорвался смех, а на лице появилась ухмылка. — Ты правда хочешь меня, да? Я думал, что схожу с ума, но это правда. Ебануться! Почему ты сопротивляешься? Разве не ты говорил мне раньше, что у тебя нет проблем с получением желаемого? Слегка озадаченный этим ответом, Питер приподнял бровь: — О чем ты? — Строишь из себя крутого. Всякий раз, когда кто-то задевает тебя за больное, ты ведешь себя так, будто тебе все равно, ну прям как сейчас. Ты притворяешься, что тебе неважно. Ты постоянно делаешь это с Дереком. Ты реально думал, что никто этого не заметил? — Очаровательно. Ты думаешь, что хорошо меня знаешь, — полностью повернувшись к мальчику лицом, Питер упер руки в бока. Как бы ему ни хотелось уйти, спрятать лицо и скрыть, как сильно это его беспокоило, он не мог этого сделать. Он не мог дать Стайлзу понять, что он прав, не мог позволить этому мальчику так легко проникнуть в свои мысли. В эту минуту он и сам не знал, зачем противится. Стайлз был прав: он сказал ему изучить вопрос, зная, что мальчик всё поймет. Он понятия не имел, почему вдруг воспротивился этой идее, почему забеспокоился о том, что Стайлз слишком молод и отказывается от слишком многого, чтобы быть с ним. Подняв бровь, Стайлз повторил за Питером: — Ты бесишься, потому что я вижу тебя насквозь. Нервничаешь, ведь я легко тебя читаю, и пытаешься сбить меня с толку, сам нападаешь. Я тебя, блять, как облупленного знаю, Питер, — потирая лицо, он вернулся к дивану, присел и запрокинул голову, чтобы взглянуть на своего волка. — Сперва я наблюдал за тобой, потому что что-то ты, блять, темнил. Хотел убедиться, что ты не собираешься распиздеть Дереку и Скотту о нас. Позже я понял, что ты ненавидишь Скотта, но не причинишь ему вреда, но к тому времени я уже был на крючке. Я продолжал наблюдать за тобой, потому что хотел, хотел узнать тебя. — Ты немного понаблюдал за мной, а теперь думаешь, что меня знаешь? — усмехнувшись, Питер отвернулся и направился на кухню за выпивкой. Ему нужно было место, чтобы подумать; нужно было решить, позволить ли этому продолжаться или положить этому конец. Если продолжится, он соберет вещи и последует за этим восхитительным мальчиком через всю страну. Стайлза бросил ему вдогонку смешок, хотя сам и не пошевелился, чтобы последовать за Питером. — Конечно, немного. Я всегда наблюдал за тобой, чувак. Я не просто так пришел сюда с просьбой о помощи. Я заметил, что ты следишь за мной, и решил, что твоего любопытства будет достаточно, чтобы заставить тебя попробовать. Похоже, я упустил тот факт, что ты хотел меня по-настоящему, поэтому я не все сразу понял. Мысли Питера роились, когда он наливал себе напиток. Зачем он отпирается? Стайлз явно хочет его вернуть. Он даже зашел дальше, попросил переехать с ним. У Питера не было причин оставаться в Бейкон Хиллс. Он ненавидел Скотта и никоим образом не признавал этого пацана своей альфой. Единственной причиной, по которой Питер не стал омегой, были Стайлз и Дерек. Может быть, удастся убедить Дерека тоже переехать, и, может быть, они втроем смогут собрать новую стаю где-нибудь еще. — Ты будешь дальше прятаться на кухне или мы поговорим? — отозвался Стайлз из другой комнаты. Он хотел этого, Стайлз хотел этого, и только это было важно, разве нет? Допив свой напиток, он бросил кружку в раковину и завернул за угол: — Идем со мной. — Куда? — Если ты этого хочешь, идем, — схватив мальчика за запястье, Питер потянул его вверх, так что их тела столкнулись. — Подожди, — протянув ладонь, Стайлз положил ее на щеку Питера, притягивая его ближе. — Мы же собираемся сделать это по-настоящему, да? Куда бы ты меня ни потащил, это потому, что ты хочешь, чтобы это было? — Да, — прорычал Питер, понимая, чего хочет его мальчик, и сократил расстояние между ними, прикасаясь своими губами к его губам. Когда вкус и запах захлестнули его чувства, оборотень утратил остатки контроля. Нагнувшись, он схватил мальчика за бедра, поднимая его. Питер одобрительно хмыкнул, когда Стайлз обхватил ногами его талию, и их губы снова слились в поцелуе, пока Питер нес его в спальню. Испустив ох, когда спина коснулась кровати, Стайлз рассмеялся из-под своего волка: — Мы наконец закончим? — Нет, милый мальчик, мы только начинаем.