The latter was superfluous.

— Грёбаный Фишер, — с тяжёлым выдохом Ларри залетает в кабинку туалета, трясущимися руками закрываясь на щеколду. Как-же иронично получилось, прямо перед выходом из дома он выкурил последнюю сигарету с высушенными листьями марихуаны внутри, думая, что никакого эффекта не последует, ведь ночью Джонсон посвятил себя громкой музыке, банкам пива и траве. Вместо сна он сжигал свертки с марихуаной одну за другой, затягиваясь едким дымом и отвлекаясь на манящую луну в окошке домика на дереве. Весна принесла с собой тепло, которого ждал Ларри. Домик на дереве — дом, где хочется проводить всё своё время. Это особое место, где наедине с собой он представлял в своих мыслях его. Голубые глаза, в которых он видел своё отражение, так внимательно смотрели на него во время очередного пересказа прочитанной книги, и в такие моменты Джонсон терял нить повествования, утопая в океане, даже не пытаясь спастись. Вспоминая обладателя голубых глаз, внутри всё сжималось, трепетало, а в районе ширинки становилось чересчур тесно. Как и произошло на первом уроке, физкультуре, где по плану были игры в волейбол с другими классами. За счёт высокого роста Ларри успешно зарабатывал баллы своей команде, а Салли в этот раз даже не стеснялся показать себя, видимо не хотел отставать от своего друга. Только вот под конец игры с Джонсоном что-то, да случилось, он попросил заменить себя и ринулся из зала. Перед глазами так и стояла картина, где Фишер в последний момент отбивает мяч, прокатываясь по полу на животе, от чего его футболка предательски задиралась. Либо Сал действительно настолько хорошо играл, просто Ларри не замечал этого, либо действие наркотика и алкоголя продолжало действовать. Думая или надеясь, что в туалете он один, Джонсон в спешке расстёгивал ширинку и стягивал с бёдер узкие джинсы, чтобы поскорее дать налившемуся кровью органу больше пространства. Ларри обхватывает широкой ладонью ствол и медленно проводит рукой вверх, сжимая и шумно втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. Другой рукой с громким стуком он упирается о стенку напротив, ноги совсем не держат, а в ушах стоит звон. «Сука, всё-таки последняя была лишней» — с прикрытыми глазами шепчет себе под нос Джонсон, уже резво надрачивая себе. Он даже не слышит, как скрипучая дверь в туалет с шумом распахивается, а громкие шаги начинают бегать подле кабинок. — Ларри, ты здесь? — знакомый голос раздаётся за дверью, которая не представляет из себя почти ничего. — Я знаю, что ты тут, открывай, — Сал стучится в кабинку туалета, смекая по копне коричневых волос, виднеющихся сверху, и остальным открытым кабинкам, что его друг здесь. — Проваливай, Сал, — почти задыхаясь, отвечает Ларри, жмурясь и не стараясь заглушить свои шумные вздохи. — Блять, сейчас вообще не до тебя, братан, — он бьёт кулаком по стене, сжимая свой член у самого основания, понимая, что из-за образовавшейся за дверью причины его крепкого стояка кончить не получается. — Ларри, ты такой долбаеб, — с ушмешкой проговаривает Фишер. — С какого хуя? — До этих хлипких дверей нельзя коснуться лишнего раза, а ты хуячишь по ним, — Сал открывает дверь и останавливается, разглядывая нарисовавшийся пред его глазами вид. Его лучший друг с растрепанными волосами и налившимися кровью венами на руках стоит перед ним на подкосившихся ногах, сжимает свой толстый член и почти падает. К низу живота начинает приливать тепло. Фишер проходит в кабинку, толкая друга к стене, и закрывает за собой дверь. Взгляд Ларри не фокусируется, только отдаленно он слышит знакомый щелчок застежек и в момент ощущает прикосновение чужих, словно изрезанных губ на своих. — Я сделаю всё по красоте, обещаю, — смеётся Салли и обхватывает набухший член своего друга ладонью, другой рукой убирая чужую, которая мешала. Фишер скользит губами по крепкой шее Джонсона, слизывая языком капли выступившего пота. Он опускается на колени и рассматривает крупную головку, которая уже приобрела красный оттенок, перед своим носом. Фишер высовывает кончик языка и слизывает предъэкуляр, перекатывая каплю на языке, будто оценивая на вкус. Обхватывая головку губами, Салли сначала недолго держит её во рту, привыкая к размерам и облизывая, а затем медленно вбирает орган в рот наполовину под доносящиеся вздохи сверху. Свободную руку Фишер кладёт на бедро Джонсона, моментально ощущая дрожь, пронизывающую длинные ноги Ларри. Громким звоном в ушах брюнета раздаётся звонок на урок, заполнивший длинный коридор за дверью туалета. Джонсон совсем не соображал, он пытался ухватиться за воздух, чтобы не упасть, и глубоко дышал, задрав голову и хватая кислород ртом. — Сал, блять, чё ты творишь? — неразборчиво шепчет Ларри, инстинктивно поддавая бёдрами вперёд. Именно в тот момент, как верхнее нёбо Салли коснулось чувствительного местечка на крупной головке, к Ларри понемногу начало возвращаться сознание. Джонсон совсем не мог понять, как он оказался в школьном туалете, а его лучший друг стоял перед ним на коленях и хорошенько отсасывал. Он запускает трясущиеся пальцы в голубые растрепанные волосы, стягивая резинки, которые держали локоны в два хвостика. Брюнет сжимает в ладони копну волос, толкаясь в жаркий рот своего друга глубже. Глаза Фишера начинают заполняться слезами также быстро, как и его рот горячей плотью. Он не может взять до конца, ему мешают рвотные позывы, пришедшие в самый неподходящий момент, когда хотелось буквально часами тесниться с Джонсоном в кабинке туалета, позабыв о боли, которая ломала всё тело Фишера от неудобной позы. Как только Салли касается носом лобка Ларри, к его горлу начинает стремительно подниматься воздух. Сал понимал, что он наконец смог взять до конца целых 20 сантиметров, но подошедший кашель так и оборвал бы всё удовольствие у обоих, если бы рука Ларри не надавила на макушку Фишера, придерживая. Голубоволосый больше не мог держаться, он отстранился и закашлялся, чуть сгибаясь и прикрывая свой рот ладонью. Всё лицо было мокрым от слюны, перемешавшейся с чужой естественной смазкой, а по подбородку стекала полоса из этой жидкости. Фишера резко тянут вверх, в следующую секунду впечатывая лицом в стенку кабинки. Весь воздух из лёгких пропадает, и Салли оборачивается назад, смотря на брюнета, сверлящего его взглядом. — Какая ты всё-таки сучка, Сал, и где же ты научился так хорошо отсасывать? — Ларри вжимает своего друга в стенку своим телом, сокращая между ними дистанцию. Фишер выглядел сейчас по-особенному горячо: голубые растрепанные волосы, обычно собранные в хвосты, спадали на лицо, немного прикрывая помутневшие от возбуждения глаза, в уголках небесных глаз виднелись скопившиеся слёзы, а по щекам и подбородку была размазана белёсая жидкость, вид которой заводил брюнета ещё сильнее. В любой другой ситуации Ларри бы громко посмеялся над Салом, запомнив момент и с наибольшей вероятностью передёрнув на него потом, но сейчас хотелось отодрать этого наглого мальчишку за самовольничество. Салли ничего не может поделать, пока ширинку его джинс расстегивают, а ткань с узких бёдер стягивают вниз. Ларри подносит два своих пальца ко рту Фишера, бросая тихое «соси», и Салли приоткрывает рот, медленно вбирая в него пальцы. Он скапливает слюну на языке и размазывает жидкость по фалангам, стараясь не пропустить ни миллиметра. Тяжёлое дыхание и поцелуи в шею заставляют половой орган Фишера пошевелиться, а полученные ласки остаются горящими пятнами на шее. Салли выпускает чужие пальцы изо рта, ощущая растянувшуюся между губами и кончиками пальцев ниточку слюны. Ларри сразу же уводит свою руку вниз, одну ногу ставит между худощавых ног Сала, заставляя поставить ноги шире, а свободной рукой он тянет чужие бёдра на себя, заставляя прогнуться в пояснице и оттопырить зад. Джонсон подставляет смоченные слюной пальцы в чужому колечку мышц и осторожно вводит один палец внутрь по основание. Фишер даже не сопротивляется, только выдыхает шумно и еле слышно ругается себе под нос. Он насаживается на палец, желая получить больше, и выдаёт себя окончательно, когда ощущает насколько свободно пальцы Джонсона расположились внутри. В момент Салли ощущает резкие движения внутри и слышит похлюпывание, ноги в ту же секунду подкашиваются, а из горла вырывается глубокий стон. — Ларри, сука! — на весь туалет кричит голубоволосый, ощущая внутри непривычные движения. Брюнет трахал друга пальцами разводя их как ножницы. Свободной рукой Джонсон перехватывает Фишера поперёк талии и не даёт тому упасть. Слишком рано. Под громкий вздох он вытаскивает пальцы, ощущая дрожь в чужом теле. — А ты хорошо растянут, играешься с собой, чувак? — с некой насмешкой Ларри шепчет на ухо Сала, обдавая ушную раковину горячим дыханием. Он прихватывает хрящ зубами, ощущая движения внизу. — Ларри, братан, пожалуйста, — Салли неразборчиво проговаривает мольбу себе в руку, о которую он упирался, другую заводя за спину и обхватывая ладонью толстый ствол. Внутри всё сжималось от осознания, что сейчас это будет внутри. Салли приставляет чужую головку к своему колечку мышц и осторожно насаживается, прикусывая губу и стараясь не дёргаться, чтобы член сзади никуда не съехал. Сал ощущает широкую ладонь на своих бёдрах, которая сжимает и тянет назад, насаживая на орган ещё сильнее. Ноги подкашиваются ещё больше, а низ живота пронизывает дрожь от ощущения толстой головки, которая будто распирает Фишера изнутри. Голубоволосый закусывает край своей ладони, чтобы не застонать в голос, когда Ларри вошёл наполовину. Джонсону не терпится начать вытрахивать из своего друга душу, о чём он так мечтал долгое время, но он ждёт, смотря на Салли, который без его поддержки давно бы упал. Джонсон двигает своими бедрами назад, а затем снова вперёд, ловя ушами первый сорвавшийся стон с губ Фишера. Стон удовольствия даёт зеленый свет, и Ларри, не торопясь, начинает двигаться, набирая скорость и вгоняя член всё глубже. Брюнет прижимается к Салу сзади, обхватывая того покрепче, а другой рукой закрывая чужой рот в момент, когда орган помещается внутри Фишера полностью. В нём горячо, узко, а член Ларри уже пульсирует из-за долгого возбуждения. Джонсон слышит отдышку Салли и ощущает сильный укус ребром ладони. Он снова выходит и вновь вгоняет член в Фишера по самое основание, уже в полной мере наслаждаясь громкими стонами, будто разрывавшими горло Салли. — Помоги себе рукой, — шепчет Ларри прямо на ухо своего друга, и Сал слушается — обхватывает ладонью свой член, небрежно висящий меж разведенных ног, и сжимает в полную силу ослабленной руки. Голубоволосый стонет, его распирает от ощущений. Ларри будто специально проезжается головкой по комочку мышц, расположенном внутри, а стимуляция полового органа лишь подливает масла в огонь. Двумя пальцами Ларри глушит громкие стоны, пропихивая в чужой рот как раз во время. До ушей доносится скрип двери. Кто-то зашел, и ему явно не понравится увидеть то, что сейчас творится в одной из кабинок. Джонсон вгоняет член по самое основание, а Сал от этого закусывает его пальцы прямо по фалангам, но Ларри остаётся лишь прикусить губу и заглушить стон боли. Размеренные шаги за дверью сменяются тишиной, а затем звоном струи о воду. Брюнета забавляет это, поэтому он кладёт свою ладонь поверх чужой на члене Фишера, сжимает и начинает размеренно водить ей вверх и вниз. Внутри Салли всё сжимается, и Ларри чувствует эту внезапную узость, наблюдая, как член друга дёргается в его руке, пока из него стреляет струя спермы прямо на стенку туалета. Сал старается сдержать стон, но не получается — он стонет себе в ладонь, пытаясь хоть как-то заглушить звуки, которые всё-же наполнили школьный туалет. Громкие шаги сменяются скрипом двери, Ларри смеётся, продолжая вбиваться в поддатливое тело Фишера. Шлепки заполняют всё помещение и, кажется, слышны в коридоре за дверью. - Ларри, блять, пожалуйста.. - Сал совсем изнеможен : дрожащие ноги так и наровятся ослабнуть окончательно и дать разгоряченному телу упасть на холодный кафель. Брюнет наслаждается стонами своего друга, он впечатывает его в стенку туалета и жмется бёдрами вперёд, будто пытаясь войти глубже. Фишер, уже не в состоянии сдерживаться, стонет на весь туалет от ощущения наполненности до краев. В его голове пролетает мысль, что он хотел бы чувствовать это постоянно, когда Джонсон выходит из Сала. Ларри берет свой член в руку и начинает быстро надрачивать, наконец кончая прямо на бачок итак грязного унитаза. Отдышка двух парней остаётся единственным шумом в этом маленьком туалете.