Воскресители

Марк Ерохин и Альберт Исаковски познакомились на службе в первой армии. Их полку не довелось учувствовать ни в каких серьёзных сражениях, вместо этого они проводили бесчисленные ночи в палатках, за кружкой кваса рассказывая истории из жизни или ведя рассуждения, которые ни на что не повлияют, но зато затрагивают самые что ни на есть серьёзные темы, такие как религия и политика. Марк был высоким статным мужчиной, у которого уже с юных лет росла густая борода, которая заставляла его выглядеть намного старше своих лет. Он был скромным и тихим парнем, но весь взвод знал, что тому, кто доведёт его, мало не покажется. Когда они с Альбертом были ещё новобранцами, один из “старичков” по неизвестной причине начал нелестно отзываться о Ерохине и распускать о нём слухи, Марк ровно две недели молча терпел оскорбления, после чего всего один раз сказал ему прекратить, а когда “старичок” не послушал, Ерохин несколько раз ударил того по лицу, сломав нос и глазницу. Мужчина еще два месяца, до тех пор, пока его обидчика не выписали из лазарета, отбывал наказание, но это того стоило, потому что после никто ни разу не пробовал досаждать Марку. И именно в этот момент Альберт понял, что ему надо держаться как можно ближе к этому здоровяку, даже если разговоры с ним крайне утомляли. Сам Исаковски обладал весьма заурядной внешностью, но зато мастерски умел ухаживать за женщинами. Его не интересовали долгосрочные отношения, а вот интрижки на пару ночей очень даже. Будучи мужчиной двадцати семи лет, он искренне считал всех ровесниц старыми девами и предпочитал девушек помоложе. Иногда его самого удивляло, с какой лёгкостью девушки на десяток лет младше велись на его красивые слова о том, какие они особенные. Альберта забавляло, что ему даже не нужно было придумывать новые комплементы, слова о том, что он никогда прежде не встречал человека с настолько глубокими глазами и с настолько очаровательной улыбкой, работали безотказно. Марк, будучи сторонником института семьи, осуждал друга за такие похождения и за то, что тот дурманит головы молодым девушкам. Альберт ни раз предлагал Ерохину присоединиться, но тот всегда отказывался. Исаковски никак не мог понять в чём причина, пока в совместном ночном карауле его товарищ не сознался, что он в ожидании той единственной, никогда не общался с женщинами и даже не знает как к ним подступиться. Поэтому, когда в небольшой деревне близь Ос Альты Марк положил глаз на работницу небольшого ресторанчика, куда им полюбилось заглядывать в увалы, именно Альбер подошёл к девушке и посоветовал ей обратить внимание на его друга. Марина Чернова была красива. У неё не было длинных и густых волос, пышного бюста или сочных губ, - в общем ничего из тех признаков, по которым принято оценивать девушек, вместо этого девушка было высокого роста, с короткими блондинистыми кудрями и крайне живым лицом. Это, в сочетании с её неимоверной добротой и элегантностью, не свойственной обычно деревенским девушкам, делало Марину невероятно привлекательной. Было в ней что-то такое, что просто не давало отвести взгляд ни на секунду. После окончания войны и вследствие этого окончания службы, Альберт вместе с Марком снова поехал в ту деревню. Марк, получив благословение от семьи Черновых, сделал предложение Марине, и девушка ответила “да”. Через несколько месяцев подготовки они сыграли скромную, но уютную свадьбу, на которой Альберт с удовольствием выпил, после чего уединился с одной из подружек невесты. В общем можно смело сказать, что свадьба прошла потрясающе. Через несколько месяцев тихой семейной жизни Марка и свободной, разгульной жизни Альберта, деньги, накопленные в армии, начали подходить к концу и было принято решение в поисках лучшей жизни переехать в Ос Керво, куда незадолго до этого перебрались и родители Альберта, продав свой старый дом. Там молодожёны обосновались в крохотном домике, а Альберт решил переехать к родителям. Альберт и Марк устроились работать в небольшую рыбную лавку, хозяином которой был дряхлый старичок, который никак не мог справиться с тяжёлой физической работы, поэтому с охотой нанял бывших солдат. Платил он немного, но зарплаты, вместе с той частью денег, которые родители давали ему из своей пенсии, Альберту вполне хватало для того, чтобы ни в чём себе не отказывать. Тем более, что жизнь с родителями позволяла не тратиться на жильё и продукты. Альберт наслаждался такой жизнью. После работы он частенько захаживал в местный бар, чтобы просто выпить или найти себе подругу на ночь. Иногда заходил на ужин к Марку и проводил весь вечер за созерцанием его жены вместо того, чтобы слушать нудные разговоры приятеля о том, в какой цвет он хочет покрасить рамы окон или пересказы безумных историй их старика-работодателя. Но если Альберта его положение полностью устраивало, Марк всё чаще стал жаловаться на нехватку денег. Он был категорически против того, чтобы его жена работала, несмотря на то, что познакомились они именно на её работе. Кроме того, Ерохин как-то обмолвился о том, что они с Мариной уже некоторое время безуспешно пытаются завести ребенка, что означает, что в будущем денег может понадобится практически вдвое больше, и работа в небольшом магазинчике точно не могла закрыть все потребности из семьи. Именно поэтому Марк начал искать дополнительные способы заработка. Он начал часто ходить на рыбацких лодках в море в те дни, когда не был занят в лавке, а после работы, будучи рукастым мужчиной, подрабатывал тем, что ремонтировал мелкие поломки в домах горожан, чаще одиноких женщин, которые лишились мужей во время войны. Несмотря на всё это, Марк продолжал жаловаться на нехватку денег. Он даже думал о том, чтобы снова записаться в армию. Так у него была бы возможность не тратить на себя ни влачки, а все деньги сразу отправлять Марине, но его жена была резко против такого решения. Она со слезами на глазах сказала, что не выдержит жить в постоянном страхе за мужа и месяцами не знать жив ли он, и даже пригрозила, что разведётся с Марком, если он ещё хоть раз заикнётся про армию. В итоге они пришли к компромиссу, и Марк подписал контракт и уже через две недели как один из матросов грузового судна должен был на три месяца отправиться в командировку в Новый Зем за партией юрды. Марине не нравилась идея расставания с мужем, да и он не был в восторге от того, что уезжает на столь долгое время. Они, каждый по отдельности даже советовались по этому поводу с Альбертом, но тот заверил их, что всё будет хорошо. Первые недели после отъезда Марка Марина провела будто в каком-то трансе. Альберт, как ближайший друг семьи, конечно же, всё это время был рядом с ней, разумеется, для поддержки. После работы он вместо бара сразу шёл к Ерохиным, где с удовольствием ужинал с женой друга. Для них двоих это стало своеобразной рутиной. Постепенно Исаковски начал оказывать Марине знаки внимания. Альберт мог принести несколько пирожных к ужину, немного конфет или букет цветов. Марине сначала было неловко принимать от него подарки, но тот лишь говорил ей, что это благодарность за ужины, которыми она его кормит практически каждый день, а она, будучи доброй и наивной девушкой, безоговорочно доверяла ему. Он не видел в этом ничего зазорного: её муж был далеко, а она всё же молодая девушка, у которой тоже есть потребности, и лучше уж она удовлетворит их с ним, чем с каким-то случайным человеком, от которого ещё неизвестно что можно подцепить. В один из таких вечеров, когда с отъезда Марка прошло полтора месяца, помимо цветов, Альберт принёс девушке бутылку недорогого, но вкусного красного вина. Та сначала отказывалась, говоря, что никогда прежде не пила, но Исаковски продолжал убеждать её, что всё будет в порядке, открывая вино и разливая его по бокалам. Он убедил девушку, что каша — это совсем не та еда, которую стоит есть под вино, и она со смущением убрала её и вместо этого поставила на стол доску, на которой лежали нарезанные фрукты. После бутылки вина Марина с непривычки была изрядно пьяна. Её щёки раскраснелись, и она глупо хихикала над каждым словом Альберта, будто бы это была самая смешная шутка, которую она когда-либо слышала. Альберт подошёл к девушке и помог ей подняться. Её слегка шатало, поэтому он предложил ей помочь дойти до кровати, но, когда они оказались в спальне, он поцеловал её, крепко прижимая к себе. Марина сначала попыталась отодвинуться, но уже через несколько секунд растаяла в объятьях Альберта и полностью отдалась ему. Когда на следующий день Альберт после работы по обыкновению пришёл в дом Ерохиных, дверь была заперта. После этого он несколько раз пытался заговорить с Мариной, но она всё время смотрела в пол и говорила, что всё это ошибка. Альберту с трудом удалось убедить её не рассказывать ничего Марку. Рассказав, почему в армии никто не рисковал к нему лезть, Альберт прямым текстом сказал Марине, что если Марк узнает об их отношениях, им не жить. Та не хотела врать мужу, но всё же согласилась. После этого они ни разу не заговорили друг с другом. До одного момента. До возращения Марка оставалось всего четыре дня, когда Марина в истерике появилась на пороге дома родителей Альберта. Она, захлебываясь в слезах, говорила, что последний месяц плохо себя чувствовала, как пошла к доктору и узнала шокирующую новость о том, что она беременна. Сначала Альберт даже усмехнулся про себя. То, что не получалось у Марка за месяцы попыток, получилось у него с первого раза. Но после того, как он понял, что именно произошло, стало совсем не до шуток. Он начал убеждать Марину ничего не рассказывать мужу, а просто пойти и в тайне от него избавиться от ребёнка. Он даже обещал дать ей на это денег, но девушка была категорически против. Она начала кричать на Альберта, называть его убийцей и вопрошать, как же он может хотеть смерти своего родного ребенка. Хотя Альберт искренне не считал то, что росло внутри Марины, живым существом, а значит и убить его нельзя. Но Марина отказывалась прислушиваться к нему. Она продолжала истерично рыдать и причитать, что они должны обязательно покаяться перед Марком, и тот их обязательно простит. Разумеется, Альберт не верил в такой исход событий. Он понимал, что убедить Марину молчать у него уже не получиться, как и скрыть от Марка ребёнка, который явно не мог принадлежать ему. Альберт выпроводил Марину из дома и начал думать, что же он мог сделать в такой ситуации. Единственный вариант, который приходил ему на ум - скрыться из города, уехать как можно дальше от разъярённого Марка и от Марины с её выродком. Он зашёл в комнату родителей, которых, к счастью, не было дома. Взяв мамину шкатулку с украшениями, он вытащил оттуда несколько колец, которые, как он знал, были из настоящего золота и остались еще от бабушки. После этого Альберт поднял матрас, надеясь, что привычки отца не изменились за последние пятнадцать лет. Он оказался прав, и на каркасе кровати лежал конверт с деньгами, оставшимися от продажи их дома. На взгляд в конверте лежало около ста тысяч влачек, не так уж и много, но на первое время ему должно хватить. Альберт отнёс всё это к себе в комнату, достал сумку, оставшуюся ещё с армии, и кинул конверт на самое дно. Поверх он положил несколько рубашек, две пары штанов и в последний момент вспомнил о том, что надо положить ещё и белье. Засунув документы и около десяти тысяч во внутренний карман куртки, он быстрым шагом покинул дом и направился в порт. Альберту казалось, что каждый житель Ос Альты знает о его ошибке и уже готовится рассказать обо всём Марку во всех подробностях. В кассе он купил билет на корабль, который должен был отправиться в Керчию через час, и постарался успокоиться чтобы не вызывать подозрений. “С какой целью вы хотите посетить Кеттердам?” – спросил его таможенник перед тем, как пустить на посадку. “Туризм” – отозвался Исаковски и прошёл на корабль.

* * *

Каз, не скрывая отвращения на лице, слушал, как его новый знакомый, заливая в себя всё больше алкоголя, рассказывает, как именно он оказался в Кеттердаме. Они сидели в квартире Бёрка, потому что для Каза намного легче было сделать так, чтобы будущий препарат сам сюда пришел, чем выдумывать как именно доставить того в университетский район. Сам хозяин квартиры был на званном ужине кого-то из руководящего состава университете и не должен был появиться ближайшие два часа. - Я не совсем понимаю ваше решение. Вы же даже не сказали родителям куда направляетесь, - сказал Каз и мысленно поблагодарил Альберта за то, что тот настолько упростил ему задачу. - Мальчик мой, если бы я остался там, моя сердобольная матушка непременно заставила бы меня жениться на этой скучной девице и стать примерным семьянином. Это при условии, что я бы пережил признание Марку. А мне оно надо? Как сам считаешь? – заплетающимся языком сказал Альберт. - И зачем же Вы переспали с ней, если она настолько скучна? - Каз начал рассматривать замысловатый рисунок на шторах, чтобы хоть как-то избавиться от желания размозжить Альберту череп тростью. - Так скучна она стала именно из-за того, что я с ней уже переспал. До этого она была очень даже интересной, да и вообще, если бы я женился на каждой девушке, у которой есть от меня ребенок, я был бы крайне несчастен, - после этого Альберт издал какой-то булькающий звук, который, как позже понял Каз, должен был быть смехом. - И много у Вас детей? - без особого интереса поинтересовался Каз. - А мне откуда знать? Я подозреваю, что две дочери одной из моих бывших от меня, но знаешь, что я предпочитаю делать с этой информацией? – Альберт посмотрел на него так, будто бы хочет поделиться каким-то сакральным знанием. - Что? - Никогда не заезжать в Балакирев, - Альберт снова рассмеялся. - Если жить по Вашей логике, в мире скоро не останется городов, в которых Вы могли бы жить. «Хотя совсем скоро это не будет его волновать», - про себя подумал Бреккер. - Ты мне льстишь, студент. Вот ты студент, какие у тебя могут быть проблемы? – речь Альберта становилось всё труднее и труднее разобрать. - Моя преподавательница теологии. Которая отказывается признавать, что в её святых нет ничего особенного, - Каз улыбнулся уголком губ, когда подумал про прообраз этой самой несуществующей преподавательницы. - И всё? Ну, а ещё в список его проблем входит несколько бизнесов, управление примерно сотней людей и контроль значительной части города, но он решил, что Альберту об этом знать вовсе необязательно и просто сказал: - И всё. - Скучно ты живешь. - Не хотите ещё выпить? - Каз хотел как можно быстрее избавить себя от общества этого пьяницы. - Он ещё спрашивает. Наливай! – Альберт выпил ещё два бокала, прежде чем в крайне пьяном состоянии заснул прямо на полу спальни профессора Хэйра Бёрка. Хэйр хотел бы сказать, что предвидел, что именно произойдет, но это было бы ложью. Он в хорошем настроении шёл домой после вкусного ужина, хорошего вина и приятной компании. Жизнь казалась ему практически идеальной. Он отпер дверь, как обычно закрытую на два оборота, и прошёл в гостиную только для того, чтобы увидеть в ней Каза Бреккера. Он вальяжно развалился в кресле, оперев трость о подлокотник, и потягивал скотч из коллекции Бёрка, который студенты подарили ему несколько лет назад. - Прошу прощения, мистер Бреккер, что Вы здесь делаете? – дрожащим голосом произнёс Хэйр. - Исполняю условия нашей сделки, - своим хриплым голосом произнёс он. – У Вас в спальне на полу лежит будущий, как Вы выражаетесь, препарат. - Он мёртв? - кровь отхлынула от лица Бёрка, и он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание при мысли о трупе, который прямо сейчас находится в соседней комнате. - Нет, просто пьян. Я обещал предоставить Вам тело, но я не говорил, что оно изначально будет мёртвым. - Но как же? - пролепетал Бёрк. - Как же он станет мёртвым, Вы хотите спросить? - Каз достал что-то из кармана и повертел в руках, прежде чем положил это на стол перед Бёрком, - небольшой шприц. – Это уже Ваша работа. Я уверен, что Вы, как врач, умеете делать внутривенные инъекции, - Каз встал с кресла и в полной тишине прошёл в коридор, был слышен лишь стук удара его трости об пол. – Хорошего вечера, профессор. Бёрк стоял и в шоке смотрел на шприц. Он не знал, что Альберту в любом случае не суждено дожить до утра.