Разводимся?

***

      Это ведь не могло быть правдой? Как же так… Почему она молчала? Тайлер смотрел на неё, не понимая, что происходит. Ему было и радостно, и жутко страшно одновременно.       — Уэнсдей… Не пойми меня неправильно, — посмотрел он на неё, приоткрыв рот. — Но ты знаешь… О…       Он держал её за талию и смотрел на живот, отчего она тут же покраснела и дёрнулась, словно от испуга, уходя от него прочь.       — Стой-стой, пожалуйста, стой, — остановил он её за руку, пока она ревела белугой. Из её глаз просто потоком лились горькие слёзы, а Тайлер боялся даже пошевелиться, не знал как реагировать, и как успокоить её.       — Так… Погоди… Ты знала, что беременна… Но не сказала мне, — произнёс он вслух, задумавшись. — Но он ведь… Может быть Хайдом. Нет… Неееет… Нееееет!       Тайлер схватился за голову и наворачивал круги по гостиной вокруг неё. Его всего трясло от одной только мысли. Если его ребенку пришлось бы столкнуться с этим… Он бы этого не вынес.       — Как давно ты узнала? Почему… Почему ты не сказала мне?! Это ведь касается нас обоих… Чёрт, — присел он на диван, и его зубы стучали от нервного напряжения. — Как ты себя чувствуешь? Тебе не больно?       — Тайлер, угомонись, — вытирала она слёзы. — Угомонись, прошу тебя. Оставь меня.       Уэнсдей психанула и ушла в спальню, пока он сходил с ума от своих мыслей в гостиной. Почему она не сказала? Она ведь не могла с ним так поступить? Ей было страшно? Она не сказала потому что ребенок — Хайд?       Тайлер не мог просто сидеть с этими мыслями в одиночестве. Он подкрался к двери и тихо постучался в неё.       — Можно с тобой поговорить… Пожалуйста… — шёпотом промолвил он, глядя на то, как безмятежно она лежит на их кровати, свернувшись калачиком. Уэнсдей молчала, но он присел рядом и положил ладонь ей на щиколотку, нежно поглаживая её.       — Уэнсдей… Я понимаю, тебе страшно, — задумчиво произнёс он, пытаясь подобрать нужные, правильные слова, но получалось плохо.       — Тайлер, — промолвила она, держась за живот. — Он — не Хайд.       — Не Хайд… — повторил он себе под нос. — Откуда ты знаешь? Нельзя же быть уверенной...Если только... Оу…       В этот самый момент в его голове словно произошел техногенный взрыв. Она знала, что ребенок не Хайд, потому что он попросту был не его.       — Он не от меня… Да? — Тайлер завис на секунду с болью по всему телу. Ему стало так плохо, что он готов был прямо сейчас выброситься с крыши какой-нибудь высотки.       — Тайлер, ты неправильно всё понял, — сказала она ему вслед, но он уже не слушал. Боль заглушала её голос. Она затмевала вообще всё. Даже любовь, что он к ней испытывал. Тайлер спустился на первый этаж и достал виски из бара. Сел перед камином и смотрел на огонь, держа в руках альбом с их фотографиями.       — Получается… Ты никогда меня и не любила… — промолвил он себе под нос, поднося по одной фотографии к огню и сжигая их дотла. Из его глаз текли слёзы. Он абсолютно сломался. И не знал, как ему жить дальше.       Уэнсдей спустилась вниз через полчаса. Половина альбома уже была сожжена, а вид Тайлера больше походил на призрака. Но она не собиралась оправдываться. Так было проще для всех. Он бы возненавидел её и отпустил. Забыл и выбросил из жизни, уехав в свой чёртов Нью-Йорк. Она лишь на секунду вспомнила тепло его щеки у себя на животе и прикоснулась к тому ладонью.       Уэнсдей посмотрела на его спину тоскливым и уставшим взглядом. Всё внутри кричало о том, что нужно поговорить, но она, как и всегда, бежала от этого, вернувшись обратно в их спальню.       Тайлер вновь набрал номер Кейси, потому что хотел хоть с кем-то говорить.       — Я в общем… Ты была права. Наверное, стоит обдумать эту поездку… Как новый этап в моей жизни, — промолвил он, морщась от выпитого алкоголя.       — Тай, наконец-то… Я уж думала, ты никогда не поймёшь, что ей плевать на тебя. Ты такой красивый и умный мужчина, знаешь, что ждет нас в Нью-Йорке? Новые возможности! Новые открытия! Это будет потрясающе, — сказала Кейси восторженным тоном.       — Да… Будет здорово, — согласился он, ощущая, как всё внутри сгорает от огня. Словно он сам стал лишь жалкой, никчёмной фотографией.       — Давай там не грусти. Потусим и поедем вместе. Вот увидишь, всё будет хорошо, — уговаривала она его, жалея.       — Спасибо, Кейси… Я… В общем. На связи. После праздников на работу и в Нью-Йорк… — он отключился и громко выдохнул вслух. Это был новый этап в его жизни. Новая полоса. Только вот от старой у него болело сердце.       Тайлер провёл весь день, пытаясь найти себе занятие. Уэнсдей не выходила из комнаты. И ему, узнавшему, что любимая жена беременна от другого, было катастрофически важно уйти из сраного дома, а лучше — подальше от неё. Если бы он встретил того чëртова мужика вновь, он бы пожелал, чтобы они с Уэнсдей никогда больше не встретились. Однако что-то давило внутри настолько, что он не мог молчать.       Сквозь обиду и разочарование он вновь поднялся наверх в их некогда общую спальню. Уэнсдей вытаскивала из стола старые бумаги и немного испугалась из-за его прихода.       — Чей он… Уэнсдей… Кайла или уже… Дэйва? — спросил он в расстроенных чувствах. — А я думал… Почему ты не хотела меня… Почему ты… Закрывалась… Теперь всë встало на свои места, — нервно улыбнулся он, заставив её обернуться и посмотреть на него жестоким взглядом.       — Выйди из комнаты, — промолвила она очень грубо, вынудив его продолжить болезненный монолог.       — Интересно… Каково это… Изменять… А, Уэнсдей? Каково… Трахаться с кем-то, когда на твоей руке чёртово кольцо… — снял он своё с пальца и посмотрел на него. — Пуффф… И ничего нет. — выкинул он его на пол комнаты, и то отскочило в сторону. — Ничего нет, словно пол жизни вдребезги… Со своих восемнадцати я не знал никого важнее. Никого дороже. Ты была и остаёшься моей первой и единственной женщиной. И я бы мог солгать, что спал с какой-то другой, похвастать, но нет… Я ведь даже никогда не хотел другую, — уселся он возле двери. — Я так тебя любил… Чёрт возьми… Так сильно, — сжал он свой кулак. — Что вообще не знал, как смотреть на кого-то…Чужого мне... А теперь я смотрю на себя как на идиота… Как на кретина. Ты ведь уже давно делаешь это, верно? Скажи мне… Мне нужно знать. Год? Два?       Уэнсдей сдавливала ком в горле, ведь ей было так больно это слышать, а он всё не унимался.       — На похоронах отца… Приезжал твой коллега… Вы и там трахались, верно? — уточнил он, потирая голову ладонью. — Да зачем мне это знать?       Уэнсдей не знала, зачем делает это, но ей казалось, что на неё вылили ушат грязи, ей было так хреново, и тошнота подступала к её горлу.       — Один раз, когда мы с тобой сильно поругались… Перед прошлым Рождеством. Я была на выставке с Кайлом, — сказала она, глядя на него через зеркало, перед которым сидела. — Там я перебрала. И он поцеловал меня во время танца, — промолвил её холодный тон, и она встала со стула, чтобы подойти к двери.       — К чему ты это вспомнила? — спросил он в недоумении.       — Я рассказала тебе обо всех своих изменах. Больше мне добавить нечего. Если у тебя опыт богаче, я не хочу о нём знать. Пропусти, — сказала она, глядя на дверь.       — Я не понимаю, — посмотрел он в замешательстве. — Не понимаю тебя.       Тайлер встал перед ней, но всё ещё не выпускал её из комнаты.       — Можешь не понимать и дальше, мне всё равно, Галпин, я хочу выйти, — заявила она, притопнув ногой.       — Мне жаль тебя расстраивать, но ты не выйдешь, пока не объяснишь, — ответил он, глядя в её глаза своими покрасневшими и до боли уставшими.       — Мне нечего объяснять. Я услышала, какого ты обо мне мнения. Больше я не хочу этого, — ответила она сердито.       — То есть… Ты не изменяла мне? — спросил он, нахмурившись. — Тогда зачем сказала, что это не мой ребенок?       — Я так не говорила, — скупо отрезала она, прожигая его жестоким взглядом.       — Но ты сказала, что… Что он не Хайд, — Тайлер вытер щёки. — Что ты имела в виду? Откуда ты можешь знать это?       — Тайлер… Я больше ничего не хочу. Давай это будет последний наш разговор, хорошо? — спросила она в отчаянии. — Хочешь узнать, каково это, хотеть другую? Так иди к ней, я не держу. Можешь пригласить её сюда, уединитесь в спальне.       — Уэнсдей… Мы занимались любовью этим утром. Любовью… Настоящей. От которой ты дрожала. От которой я сходил с ума. Ты носишь под сердцем ребёнка. Но никак не хочешь объяснить мне, что здесь происходит? А я молю тебя объяснить… Ведь я тоже человек. Я не понимаю…       — А ты разуй глаза, Тайлер… И, быть может, ты увидишь что-то, кроме себя и своей боли? Ты несчастен? Поздравляю. Я тоже! Тебе плохо? Поздравляю, мне тоже! Ты говоришь, что не думал о других женщинах эти два года, но я постоянно видела тебя с кем-то из них, постоянно принимала звонки от твоих избранниц. Ты таскал меня к десяткам мозгоправов, которые по итогу строили тебе глазки и мечтали залезть к тебе в штаны! Ты каждый раз попрекал меня Кайлом, хотя сам таскался с Кейси по ночным клубам, когда мы ругались! Она привозила тебя в говно пьяным, ты ночевал у неё дома! А хочешь знать, чего ты ещё не знал?! Хочешь? Ты спрашиваешь меня как давно, Тайлер!? Почему я не хотела тебя… Почему закрывалась… Говоришь, всё встало на свои места…? Говоришь, ты любил меня? Что это за любовь, когда человек смотрит сквозь тебя и будто ничего не замечает. Первого нашего ребенка я потеряла почти два года назад. Почти два года, Тайлер, а ты даже не заметил!!! Я ночами плакала в подушку, пока ты ходил где-то со своей Кейси! — дёрнулась она назад, когда он попытался подойти к ней. — Нет, нахрен, не подходи! Я не договорила! Ты хотел знать правду?! Так теперь получай! Слушай и давись ею, как давилась я всё это время! Я думала, что со мной что-то не так. Я ночами искала выход из всего этого. Почему так произошло… Почему именно с нами?! Ведь я так ждала этого! Пока прямо перед похоронами Донована я не узнала о второй беременности. Раз за разом мне было всё больнее. Ты проводил время, где угодно, но не со мной. Я разговаривала с камнем, когда забеременела… С камнем, Тайлер! А не с тобой! Я ходила к твоему отцу на могилу и говорила с ним. Я знаю, тебе было нелегко. Но тебя там не было. Ты говорил, что был там, но там была я, а не ты. Ты просто врал! Так, через два месяца я лишилась второго ребёнка, а тебя всё так же не было со мной. Не было, когда ночами я искала информацию об этом, не было, когда я ездила в Невермор, чтобы узнать хоть что-то, и тебя не было, когда я поняла, что Хайда может выносить только Хайд. Поэтому обе мои беременности замирали на втором месяце, — прикрывала Уэнсдей лицо ладонями и истошно плакала, пока он стоял перед ней, как вкопанный, и не мог пошевелиться. Только слушал и горел внутри заживо.       — Я больше не хочу этого. Больше нет, Тайлер. Такой любви мне не нужно… И даром… Я знаю, что это не Хайд, потому что я выносила малыша до третьего месяца… И я буду его мамой. Но без тебя… Мне этого больше не надо. С меня достаточно…       Зубы Тайлера стучали. Он не мог полностью переварить то, что услышал. Словно часть его мозга отмерла в этот самый момент. У него было чувство, словно он всё сломал. Будто он всё это время носил розовые очки. Она два года мучилась под его носом, а он даже не знал об этом, потому что его почти постоянно не было, потому что он думал только о себе. Сердце стало камнем и тянуло его на самое дно. Он мечтал умереть, глядя на то, как она плачет, но это было бы слишком просто для него...