еще увидимся

Дальше все стало еще страннее. Подвеску, потерянную во время того избиения Хонджун так и не нашел. Это беспокоило сильнее всего, ведь вещь была не столько дорогой материально, сколько дорогой сердцу - символом мечты, стремлений и скрытой страсти. К тому же, купленной на самостоятельно скопленные за долгое время деньги. Без нее он не чувствовал себя полноценным. А еще хулиганы, внезапно, больше не приставали. Более того, завидев Джуна, показательно от него отворачивались, или вовсе спешно уходили в противоположную сторону. Он несколько раз оглядывался в это время, предполагая, что могло послужить причиной такой реакции, но и Минги нигде поблизости не было. Ким не был так глуп, чтобы не сложить два и два. {…} — Минги? — голос эхом отдается от кафельных стен туалета-курилки. — М? Джун заглядывает в дверь ведущую к кабинкам и замирает. Он так надеялся застать Сона одного, чтобы расспросить, но рядом неизменно сидит Юнхо, с которым они делят одну сигарету на двоих, и его взгляд почти физически больно впивается в тело. — Н-нет, ничего, — он не станет говорить в присутствии кого-то еще. В другой раз. А может, вовсе никогда, и уже собирается сбежать, но Ги нагоняет его в дверях, закрывая за собой дверь «курилки» - чтобы оградить от дыма и лишних ушей. — Что такое, маленькая крыска? Ты бы не пришел просто так, выкладывай. — Я..я просто.., — он машинально хватается пальцами за край рубашки, нервно сминая невинную ткань. — Ты ведь…что-то сделал с теми парнями..да? — С какими парнями? — Ги не давит и даже не держит, всего лишь моет руки в раковине, но при этом Ким сам не спешит удрать. — Которые, ну…п-приставали ко мне? Сон только усмехается с кривой улыбкой и качает головой, отправляя комок использованного бумажного полотенца в мусор. Отходит к окну и привычно опирается на край подоконника. Джун даже не замечает, как идет за ним хвостиком и оказывается достаточно близко. — Тебе бы научиться стоять за себя, а не только на меня, а, Хонджуни? И Ким, кажется, открывает рот, чтобы что-то возразить, но тут же теряется, когда его притягивают ближе, удерживая за талию. Тело само собой напрягается, упирается руками в чужую грудь, но Минги только касается полушечками пальцев бледнеющего синяка на скуле. Он…назвал по имени?.. — Тебе не идет быть побитым. Я просто объяснил им это. Не надо было? — Н-нет! — вдруг вспыхивает Джун, но тут же оседает, сжимаясь обратно в комочек. — Спасибо, конечно…Но… — Не задавай лишних вопросов, — вдруг почти шепчет Ги в самые губы, только бы не дать озвучить то, на что ответ он пока не готов дать даже себе самому. И тогда Хонджун сам подается вперед, позволяя их губам коснуться друг друга в поцелуе, где замерло дыхание и время. Теплая ладонь на щеке, мягкие, пухлые губы на собственных, одно на двоих дыхание…К такому можно привыкнуть чертовски быстро. Кажется, этот процесс уже безвозвратно запустился. А внутри Минги что-то удовлетворенно ворочается, расползаясь непривычным теплом, и даже не хочется ничего менять. Не хочется напирать и кусать, не хочется углублять и опошлять. Он лишь скользит кончиком языка по чужим распахнутым губам, когда они чуть отстраняются и снова ловит в поцелуй тихий вздох. Боги, этот паинька сведет с ума своей чертовой невинностью. {…} — Мерзко лыбишься, — фыркает Юнхо, когда Ги возвращается к нему за дверь чуть задымленной комнатки с кабинками. — Отъебись, — отзывается Сон, вскинув брови, но не теряя улыбки.