Maybe, I'm the best mistake you ever made…

Раннее утро. Брюнет делал перед основной тренировкой разминку, не замечая вокруг себя ничего и тем более никого. В ушах были наушники и любимый плейлист спортсмена, чтобы уж точно не слышать идиотские разговоры других спортсменов. Растягивая плечи, он в полуобороте, крем глаза заметил, как приставучий щегол продолжал обивать ноги вокруг его терапевта. Сердце принялось набирать больший темп, когда глаза обратили внимание, как юнец нарушая все правила приличия, спокойно клал свои грязные руки на Ким Дана, касаясь его. Мысли в голове спортсмена стали намного громче, чем музыка в наушниках. Причины подойти и в открытую сказать, чтобы он его не трогал не было. Слишком глупо вот так падать в грязь лицом перед каким-то юнцом, дабы отметить, что Дан только его и больше никто не имеет права к нему прикасаться. Собственничество просто бурлило в теле брюнета, когда он уже не мог оторвать взгляда от этой пары. Дже Гён посчитал, что, если окунуться с головой в тренировку, мысли сменятся сами по себе, поэтому, выходя к тренажерам, он встал на беговую дорожку, прибавляя громкости в наушниках. Но и там ему не удалось отвлечься, глаза предательски разглядели «голубков» в отражении панорамного окна, к которому был отвернут чемпион. - Да блять, - громко выругался брюнет, поворачиваясь к юноше. - Малец, тебе заняться нечем? Какого хуя ты отвлекаешь моего терапевта? - продолжал злиться спортсмен, все еще обращаясь к Тэуну. Юноша, услышав голос чемпиона, резко обернулся по сторонам, чтобы понять, кому были адресованы слова. И, Всевышний, помилуй, слова были адресованы ему. Волосы на затылке зашевелились, и он машинально отскочил от терапевта, нервно размахивая руками во все стороны и принялся кланяться в низком поклоне в сторону Дже Гёна и Ким Дана, убегая куда-то в глубь тренировочного зала. - А ты че встал? Тебя это не касается? - грубо продолжал говорить брюнет, обращаясь теперь к Дану, смотря тому прямо в глаза. Дан нахмурил брови, пытаясь разглядеть также в глазах юноши хоть какую-то целесообразность. Но русоволосый опустил взгляд в пол, когда выражение лица спортсмена так и не сменилось с угрюмого. Почему-то такой тон задел терапевта. В такой манере с ним давно не общались, тем более тот, кто наедине совсем недавно дарил теплые чувства. Без единого слова терапевт развернулся и решительным шагом направился в свой мед кабинет, раз юноша так этого хотел. Однако Дан не успел дойти до своего кабинета, как в коридоре он вновь наткнулся на шатена. Молодой человек хотел было пройти мимо, так как оба получили «нагоняй» от Дже Гёна, но Тэун подумал, что все не так плохо, если не попадаться на глаза чемпиону. - Хён, что вы сегодня делаете после работы? Может быть, я вас провожу? - сказал юноша, внезапно перехватив доктора за запястье, когда тот так отчаянно пытался пройти мимо младшего, желая быть незамеченным. Из-за того, что терапевт резко остановился, из рук посыпались все бумажки, которые он нёс в кабинет. Юноша ринулся вниз подбирать все то, что выпало по его вине, сталкиваясь с доктором лицом к лицу. Их руки коснулись друг друга, как в самых дешевых мыльных операх. Молодое сердце пропустило удар, когда терапевт оказался так близко к лицу. Щеки покрылись нежным румянцем, а голубые глаза, цвета моря, словно сверкнули, чувствуя, как сердце загорается от искры. - Хён, простите, я… - принялся извиняться младший, нервно опуская глаза в пол, продолжая дальше помогать собирать бумажную волокиту. - Все в порядке! Ты же не хотел, верно? - принялся успокаивать старший, собирая все бумажки воедино и выравниваясь обратно в рост. - После работы я обычно иду домой, но вряд ли мы заканчиваем одновременно, да и ты, скорее всего живешь в общежитии при «Black Team», - непринужденно говорил русоволосый, разглядывая разнервничавшегося юношу. - Я… Д-да… Живу… Да, общага! - затараторил младший, сжимая ладони в кулаки. Понимая, что сейчас он может очень сильно опозориться перед предметом обожания, договорив, юноша очень быстро скрылся из вида терапевта, потеряв в моменте всю свою решительность. Дан усмехнулся смешному Сонбэ и пожав плечами, наконец-то дошел до кабинета, размещаясь там за работой над документами. Когда доктор скрылся в кабинете, юноша все еще стоял где-то за углом, держась за грудь, пытался отдышаться. Он никогда бы не подумал, что кто-то может вот так бессовестно украсть его сердце, поражая наповал своей улыбкой. «…» Под вечер команда собиралась неполным составом, дабы подвести итоги и завершить всё последней тренировкой на день. Дже Гён стоял в первых рядах, слушая внимательно тренера, другие спортсмены что-то говорили, а Тэун вновь был где-то поблизости Ким Дана. Юноша что-то увлеченно спрашивал у терапевта про физическое здоровье, интересовался оздоровительными упражнениями, продолжая жаловаться на боли в шее. Теперь внимание брюнета было приковано опять к назойливому спортсмену, который так и вился на русоволосом. Ему даже не нужно было слышать то, о чем они говорят, даже без слов и этих диалогов внутри все горело самым грязным огнем. Последняя капля - Тэун снова коснулся рук Ким Дана. - Эй, щегол, сегодня ты со мной в спарринге, - громко озвучил свое опаленное решение спортсмен. Наглых детей нужно было наказывать за то, чего они во приоре не должны делать. Разве малыша мама не учила, что чужое трогать нельзя? Дже Гён надел перчатки, не дожидаясь ответа шатена, заходя на тренировочный ринг. К сожалению, младший не мог отказаться. Он звучно сглотнул, глядя на чемпиона с неимоверным страхом в глазах. - Дже Гён! Не нужно переусердствовать! Ты помнишь, что он еще далеко не готов с тобой встать? - решил вмешаться Нам Ук, глядя на то, как среди спортсменов пошел волнительный шепоток. - Это не ясли. Мы же выращиваем чемпионов, так пускай учится, пока учат, - процедил брюнет, глядя на младшего исподлобья. Тэун встряхнулся и надев также перчатки, взошел на тренировочный ринг, вставая неподалеку от спортсмена. Прозвенел звонок, разрешающий начать спарринг и младший не успевая что-либо сделать пропускает первый же серьезный удар в живот. Дже Гён не был настроен нянчится с наглецом. Он решал проблему так, как умеет. Пока шатен пытался сообразить, как можно хотя бы защитить себя, чемпион не медлил, нанося сокрушительные удары, повалив младшего на землю, садясь сверху, тем самым блокируя ему вообще какую-либо возможность атаковать. Последний удар пришелся в лицо, вызывая у юноши моментальный порыв крови из носа и такие же кровоподтеки на разбитой нижней губе. Он, жадно вдыхая воздух, смотрел на старшего, не понимая, почему именно сегодня тот решил начать такое «радикальное учение». Тренер выскочил на ринг, отдергивая Дже Гёна от юноши, пытаясь разнять их. И брюнет успокоился только тогда, когда уже Нам Ук стоял перед ним. - Ты в своем уме?! - кричал мужчина, указывая на Тэуна. - Док Дан, помогите ему, пожалуйста! - обратился также мужчина, переживая за юношу. - Хён, я ничего не сделал! Когда в боксе кровь из носа стала показателем того, что нужно останавливать бой? - говорил разъяренный спортсмен, случайно пересекаясь со взглядом Ким Дана. Дан, оторопев, наблюдал за спаррингом, открывая рот в немом шоке. В мимолетном взгляде терапевта было лишь большое разочарование в чемпионе, ведь сердце невольно подсказывало, что Дже Гён позвал младшего далеко не за тем, чтобы «обучить» его. Все, что он мог сделать, это скомандовать, чтобы другие спортсмены помогли дойти Тэуну до скамейки, а сам терапевт побежал до кабинета, практически тут же возвращаясь с ватой и обрабатывающими средствами. Злость брюнета только возросла, когда он наблюдал, как Дан кропотливо касался лица паршивца, как аккуратно обрабатывал разбитую губу, слегка дуя на нее, чтобы щиплющая боль от обработки не была такой резкой. Это было истерически смешно - между их губами оставались какие-то сантиметры, пока терапевт их так заботливо обдувал. - В пизду тебя, слабак, - бросил спортсмен, уходя с ринга в собственную раздевалку не в силах наблюдать за цирком, которые они там устроили. «…» Дан вышел из кабинета тогда, когда в тренировочном зале уже не горел свет. Это уже была традиция, что Дан вот так задерживался на работе. Но сегодня задержка обосновывалась на том, что терапевт не мог сосредоточиться, злясь на брюнета за его поступок. Дан не глуп, он чувствовал, что Дже Гён «не ровно дышит» к юноше из-за гипервнимания к его персоне. Но это же всего лишь ребенок, какой с него может быть спрос? Преодолевая коридоры, он столкнулся с до боли знакомой фигурой, поднимая растерянный взгляд наверх и пересекаясь с недовольным взглядом спортсмена. - Ты опять засиделся? - нарушил первым тяжелое молчание брюнет. - Зачем ты так с ним? - задал в лоб вопрос Дан, не желая вести беседы об ином. Дже Гён стиснув зубы, ощутил внутреннее напряжение. Неужели, теперь и Ким Дан будет отчитывать его? - О ком ты? Об этом щегле? Он должен знать свое место, не позволяя себе распускать ручонки, - процедил юноша, все еще стискивая собственные губы. - Он не распускал руки! Я даже не обратил на это свое внимание, он младше нас обоих на приличное количество лет, к чему беспокойства? - гневно говорил Дан, опуская взгляд вниз. Дже Гён поднял руку и взял Дана за лицо, сжимая в ладони его подбородок. - Ты уверен? - прошипел брюнет, заставляя терапевта поддерживать зрительный контакт, надеясь выведать во взгляде «правду». Дан округлил глаза, выбираясь из захвата младшего, ударив того по руке. Он отошел от него на пару шагов, ощущая то, как ему становится не по себе, находясь сейчас рядом со спортсменом. Видя глаза брюнета, которые наполнились в миг злостью, по телу вновь и вновь пробегались мурашки. Не особо хотелось верить в то, что спортсмен приревновал к кому-то вроде Тэуна. - Если ты боишься меня, то уходи один, - бросает Дже Гён, отводя взгляд. И Дан ушел. В моменте стало очень больно от слов, которые он сам сказал Ким Дану, в результате чего терапевт прошел молча мимо брюнета. Боль смешалась с гневом, оставаясь один на один с собственной тенью. Дан выбежал из здания, как ошпаренный. В голове пульсировала тревога. Неужели, история повторяется? Дже Гён не мог оказаться тем, кого он боялся всю жизнь. Русоволосый просто отказывался верить в это, принимаясь отгонять плохие мысли, оправдывая ситуацию... Быстрым шагом, преодолевая расстояния, терапевт не заметил, как уже проходил то самое общежитие, в котором жили спортсмены «Black Team». По счастливой ли удаче, но у входа стоял Тэун. Юноша что-то судорожно искал в телефоне, быстро кому-то набирал сообщения и подняв голову, обомлел, замечая доктора. - Хён! Я думал, вы давно дома? Что вы тут делаете в такой поздний час? - окликнул терапевта младший, поспешив подойти к нему. Дан тяжело вздохнул. Как хорошо, что юнец не знает, какие сцены ревности только что устраивал ему брюнет. И Ким Дану тоже сегодня перепало, но хорошо, что не физически. - Я же говорил, как всегда, работа, работа и еще раз работа, - на выдохе тяжело сказал русоволосый, наигранно улыбнувшись шатену. Более выражать счастья на этот вечер он не мог, уж шибко день выдался сложным. Голубоглазый уже успел подойти к доктору, и стоя достаточно близко, повисло ненадолго молчание, потому что Тэун вновь загляделся, рассматривая Дана. - Хён, я взрослый человек, прошу, отнеситесь ко мне со всей серьезностью, - начал свою речь юноша, уже вызывая этим ухмылку на лице старшего. - Я не хочу ничего скрывать от вас, поэтому хочу признаться вам в любви! - сказал, как отрезал Тэун, наблюдая за тем, как уголки губ Дана из ухмылки медленно опускаются вниз. Теперь Дан понимал, почему Дже Гён так злился. Возможно, двусмысленные намеки, посылаемые юношей, не совсем были заметны для терапевта, однако сейчас он признал, что был неправ. Прочистив горло, он в голове подбирал нужны слова, чтобы не задеть нежные чувства спортсмена. - Спасибо за то, что сказал. В твоем возрасте на все можно смотреть через юношеский максимализм, и да, в твоем возрасте так прекрасно ощущать любовь, но я уверен, что я не тот, в кого ты мог влюбиться, - говорил неуверенно терапевт, нервно перебирая собственные пальцы на руках. - Но, Хён! Я говорил, что я взрослый человек! Моя любовь к вам вспыхла еще с первых дней, как вы оказались с нами, - продолжал уверять юноша, пытаясь словить карие глаза, которые так усердно смотрели под ноги. - Я верю в серьезность твоих чувств, и это все правда прекрасно, но Тэун, мое сердце уже занято, - сказал русоволосый, наконец находя в себе силы, посмотреть в глаза юноше. По его лицу было видно, что своими словами Дан сделал ему очень больно. Но что поделать, если его сердце правда было занято проклятым Джу Дже Гёном. - Хён, я могу узнать, кто этот счастливый человек? - зачем-то поинтересовался младший, закусывая собственную губу. - Хотя, мне это не важно, я докажу вам, что моя любовь сильнее той, что живет сейчас в вашем сердце, - договорил юноша и низко поклонившись, достаточно быстро скрылся в холле здания общежития. Дан стоял на улице один. В голове творился полнейших хаус. «…» Придя домой, Дан обнаружил, что свет в доме частично был выключен, значит, бабуля уже спала, а вот сестра - нет. Все же русоволосый старался не издавать лишних звуков, когда снимал обувь и верхнюю одежду в прихожей. Проходя мимо комнаты Хва Ён, блондинка, уже поджидала его, внезапно схватив за капюшон кофты. Дан медленно обернулся, виновато улыбаясь. - Почему ты опять не написал, что задержишься?! - прошипела сестра. Повезло, что бабуля уже спала, ведь если бы было иначе, девушка бы уже голосила во всю. - Прости, прости, - размахивая руками, продолжал нервно смеяться старший. Сестра отпустила терапевта, хмуря брови. Блондинка отвела брата на кухню, заставляя съесть ужин, который она готовила. Хва Ён достался великолепный дар от мамы - готовка. Дан хорошо помнил вкус маминой еды и когда малышка Хва Ён потянулась впервые готовить, русоволосый прослезился, вспоминая детство. Сейчас настроение было такое же. Еда комом встала в горле, когда он вновь почувствовал себя, как в детстве. Мама рядом, папа тоже, он сидит за столом, ужинает, где-то по дому учится ходить сестра. Это были спокойные и счастливые времена. Он смотрел на еду, желая разрыдаться, но нельзя. Рядом та, перед которой нельзя показывать свою грусть. - Дан, у тебя все хорошо? - внезапно задала вопрос девушка, словно читая мысли молодого человека. Он повернулся к ней лицом и отрицательно замотал головой. В мыслях вновь пронесся вопрос, когда его малышка успела вырасти? Теперь от нее сложнее скрыть то, что не должно ее касаться. Нежная рука блондинки ласково коснулась щеки брата. - Помнишь, мы договорились, что больше не будем ничего утаивать друг от друга? Расскажи, что беспокоит тебя? - сказала та, поглаживая гладкие пшеничные волосы. Дан тяжело вздохнул. Деваться некуда. - Один юноша, твой ровесник, признался мне в любви, но я влюблен в другого… - начал рассказ терапевт. - Но? - перебила Хва Ён, понимая, что сказанные слова должны звучать счастливее. - Я не уверен в человеке, который занимает мое сердце. Будто, кроме собственничества он больше ничего не может испытывать ко мне… Я совсем запутался, - начал выговариваться Дан, сводя брови. - Этот перекаченный говнюк что-то натворил? - задала резко вопрос девушка, язвительно склоняя голову в бок. - Как ты... - щеки терапевта резко покраснели, когда до мозгов дошло, что сестра сразу поняла, про кого тот говорит. - Ты недооцениваешь свою сестренку… Да и это вообще не сложно понять, в больнице я с ним впервые пересеклась, когда он выходил из твоей палаты без лица, я тогда не шибко об этом задумывалась, но не сейчас! Во вторую нашу встречу он нес тебя, пьяницу, до кровати на руках, а потом ненадолго задержался в твоей комнате, - с каждым сказанным словом, рот Ким Дана открывался все шире, а щеки все больше краснели. - Хэ Вон запудрил тебе голову, годами вбивая то, что ты предмет, а не человек, который может кому-то нравится по-настоящему! Ким Дан, да ты видел себя в зеркале? И это меньшее, чем ты можешь цеплять всех вокруг, потому что твоим знаниям, то, какой ты хороший человек и прочее - может позавидовать любой! Просто открой глаза! В тебя влюблены аж двое! Если сердце уже заведомо выбрало кого-то одного, пусть так и будет - доверься себе, - шептала сестра, держа брата за руку. Дан слушал девушку, словно завороженный. В голове не укладывалось, что его сестра могла вот так помочь медленно, но верно избавляться от тяжкого груза на душе. Внутри слова впрямь отзывались. Возможно, Хва Ён была права. Дан хоть и сомневался в своем выборе, но стоило взять себя в руки и разобраться с Дже Гёном. Было жаль, что Тэун тоже подарил свои признания, но с брюнетом все по-другому. Если Тэун был в глазах Дана лишь ребенком, то представляя Дже Гёна, вспоминалось, то, что так сильно искриться между ними, когда они смотрят друг на друга, а сердце мгновенно набирало бешеные темпы. Ответ очевиден, кого выбрал терапевт.