Maybe, I'm the best mistake you ever made…

Мысли о любви застряли в голове брюнета. На лице появилась хищная ухмылка. Спортсмен развернулся и направился в сторону душа, где находился Ким Дан. Он бесцеремонно открыл перегородку и снял попутно с себя футболку, кидая куда-то на пол. - Что ты... – рот терапевта быстро затыкают жадным и собственническим поцелуем, наполненным дикой страстью и возбуждением. - Я подумал, что странно было бы не присоединяться к тебе, – хрипло отвечает на возмущение Дже Гён, кусая губу молодого человека и заставляя его ойкнуть от удивления. - Но ведь… - русоволосый не может вставить и слова, но почему-то так охотно отдаётся ласкам младшего, отбрасывая голову назад, обнажая и подставляя шею для поцелуев. - «Но ведь» я тоже промок на улице, когда догонял тебя, мне захотелось отогреться вместе с тобой, - руки бесстыжего спортсмена нащупывают оголенную плоть терапевта, воспламеняя все его нервы и разжигая костёр страсти в душе, в то время как его язык оставляет влажные следы на шее возлюбленного. Прижавшись лбом к плечу Дже Гёна, терапевт прикусывает собственную губу, издавая глухие стоны и вырисовывая одной рукой отметины на спине юноши, сжимая пальцы. Другая рука скользит вниз, к промежности спортсмена, поддаваясь пьянящему чувству, которое сводит с ума, прижимаясь и медленно дразня плоть, крадя пошлый стон у брюнета. Они стояли, лаская друг друга под напором воды из потолочного душа, свет в ванной был красиво приглушен, от этого еще больше хотелось отдаться мокрому спортсмену прямо тут. Капли воды пошло стекали по его горячей коже, Дан успевал любоваться его татуировками, как в первый раз. Русоволосый покрывает лицо спортсмена поцелуями, спускаясь ниже, завоевывая и отмечая каждый дюйм на теле возлюбленного, в то время как его рука всё ещё занята поддразниванием твёрдого, как камень, члена Дже Гёна. - Дан… - Дже Гён выдаёт задушенный стон, толкаясь бёдрами навстречу руке терапевта. - Если ты продолжишь то, что делаешь, боюсь, что кончу, прежде чем наслажусь тобой. Дан удивленно смотрит на него. От таких откровений голова кружилась еще больше. Честно признаться, еще там, в кабинете, он был готов отдаться спортсмену, поэтому сейчас этого хотелось вдвойне. - Хах... Тогда, чего ты ждешь? - хрипло усмехается Дан, удивляясь уже самому себе, за такие неосторожные призывы, следом наблюдая, как глаза спортсмена лезут на лоб от слов. В принципе, этого предостаточно для чемпиона, и он хватает возлюбленного, разворачивая того спиной к себе, и грубо прижимая русоволосого лицом к мрамору. - Еба-а-ать... – шипит Дже Гён, когда они остаются совершенно голыми и задыхаются от волнения. Он жадно облизнул губы, прикусывая следом нижнюю, наблюдая за идеальной спиной доктора, за аккуратными ягодицами и стройными ногами. Дже Гён заставляет Дана выгнуться, раздвигая его ноги шире, чтобы спортсмену было удобно занять место между ними. - Кто из нас тут еще нетерпеливый, - смеётся брюнет податливости терапевта, хватая Дана за запястья и удерживая их скрещенными над его головой. - Заткнись, - сдавленно говорит Дан, прогибаясь в спине еще больше, когда юноша дразнящим образом проводит ладонью по влажной спине старшего. Дан вновь такой узкий, словно девственник, когда Дже Гён без должной подготовки полностью заполняет его, резкого входя. Настолько сильно хотелось терапевта, что это оказалось так умопомрачительно и великолепно чувствовать тугие мышцы русоволосого вокруг его члена. Дан громко крикнул, когда юноша оказался внутри. Впервые они были в том месте, где можно было не сдерживать свои стоны и крики, то время как спортсмен держал его за бёдра в железном захвате. Брюнет вновь догадывался, что не продержится долго, но ему хотелось насладиться каждой секундой этого момента. Его толчки сознательно медленные, он стремится получить удовольствие от каждого движения. Дан послушно прогибался, помогая юноше толкаться навстречу. Они как будто заново изучали тела друг друга. Терапевт выглядел, обольстительно прекрасно стоя раком перед спортсменом. Пшеничные волосы на тон темнее из-за того, что были мокрыми, опухшие от поцелуев губы приоткрыты, и с них срываются вздохи и сладкие, громкие стоны. Дже Гён чувствует приближение оргазма и убыстряется, вбиваясь в гибкое тело Ким Дана более глубокими толчками. Он продолжает долбить по простате старшего каждый раз, заставляя того выгнуть спину и громко хныкать. Стоны русоволосого заполняют ванную, и он полностью отдаётся водовороту удовольствия. Брюнет заставляет терапевта повернуть голову в его сторону, в то время как тот стонет в рот возлюбленному, целуя его. Дже Гён мучительно поглаживал член старшего, обильно истекающий смазкой. Русоволосый издаёт один или два стона, его пробирает дрожь, и с немым криком, застрявшим в горле, кончает. Вид кончающего доктора настолько гипнотизирующий, что спортсмен следует за ним после нескольких неустойчивых толчков. «…» Дан все-таки сумел нормально принять душ, выходя из него, смущенно обратил внимания на засосы на шее со стороны спины. Он опустил взгляд, уголки губ невольно поползли вверх, кладя ладонь на то место, где несколько минут назад была страсть. Молодой человек вышел укутанным в гостевой халат. Из ванной он попал в спальню, видя Дже Гёна, который также обтирал мокры волосы полотенцем. Он через плечо глянул на него, наблюдая за замешательством терапевта. - Ты готовишься ко сну? Может быть, ты одолжишь мне какую-нибудь кофту, и я поеду домой, не хочу тебе и твоему чутком сну мешать, - робко начал русоволосый впрямь беспокоясь за то, что он мог бы как-то помешать спортсмену своим присутствием. Дан поднял взгляд, когда услышал злобное цыканье. Было необычно увидеть, как спортсмен нервно отвернулся от русоволосого и что-то бубнил себе под нос, как недовольный ребенок. - Док Дан, тебя это не касается... - шипел юноша, стесняясь собственного признания. - О чем ты? - стоя в ступоре, Дан возможно понимал, о чем идет речь, но хотелось услышать юношу до конца. - Тебя это не касается, я хочу, чтобы ты остался, - сказал намного громче спортсмен, наконец-то поднимая взгляд на старшего. Дан сдавленно выдохнул, а затем послышался хохот. Это было неожиданно услышать такое, ведь в понимании Дже Гёна такие вещи считались самым большим проявлением своих чувств. Он звонко смеялся, не в силах сдержать это в себе. - Ты опять ржешь надо мной?! - крикнул спортсмен, кидая в Дана первую попавшуюся подушку. - Укладывайся спать, пока я тебя не придушил этой же штукой, - пробубнил недовольно юноша, ложась на кровать. Дан смеялся еще какое-то время, но предположил тоже лечь, ведь перспектива быть задушенным в квартире чемпиона ему не очень нравилась. Дже Ген молча поднял одеяло, чтобы Дан уместился под ним и так они заснули. К большому и очередному удивлению спортсмена, уснул он быстро и очень сладко, чувствуя под боком терапевта. Солнечные лучи пробивались сквозь окна апартаментов прямо в глаза русоволосому, от чего тот, лениво проснулся, наблюдая за тем, как юноша все еще спал. Он усмехнулся своим мыслям и в какой-то степени восторжествовал, что у чемпиона наконец-то появляются дни, когда он хорошо спит. Глаза впервые рассматривали спящего спортсмена, который всегда просыпался раньше и оставлял русоволосого одного. Это был всего третий раз, когда они спали вместе, но каждый запоминался по-особенному. Дже Гён был до безумия милым, когда спал. Такой грозный и жестокий человек на ринге и в карьере, но такой беззащитный и спокойный сейчас в кровати с Ким Даном. В это было сложно поверить. Дан ненароком посчитал, что находится сейчас в некой сказке или во сне, который скоро закончится и придется возвращаться в серую реальность. Все-таки, Госпожа Фортуна, не посмеялась тогда над ним, а подарила новую жизнь, в которой появился тот, кому Дан мог бы и хотел бы отдать свое сердце и душу всецелым. Хотелось верить, что это правда начало чего-то светлого и очень долгого. Думая о приятном, улыбка не слезала с лица. Рука потянулась к темным волосам, убирая растрепанные волосинки с лица младшего. Дан настолько увлекся, что не заметил, как спортсмен уже давно смотрел на него. Русоволосый, почувствовав на себе взгляд, неловко отдернул руку, переживая, что причиной пробуждения был он. - Почему убрал руку? Продолжай, мне нравится, - промурлыкал юноша, рассматривая покрасневшего терапевта. - Правда? - усмехнулся старший, расслабившись, что сейчас не отхватит за свои действия. Долго лежать не пришлось, все-таки, карьера была на первом месте и сегодня по плану в первой половине дня, как и обычно были тренировки, а вот во второй встречи с рекламными агентами. Дже Гён был не только чемпионом своей страны и императором ринга, но и моделью различных знаменитых брендов. Его жизненному темпу нельзя было позавидовать, но можно было восторгаться стойкостью брюнета. Пока Дже Гён в быстром темпе собирался, перед Даном встал вопрос, что ему надеть, ведь если штаны с нижним бельем были сухие, то вся верхняя одежда оказалась сырой и далеко непригодной для того, чтобы ее надеть. Стоя в ванной по пояс голым, русоволосый в панике не понимал, что ему делать. Брюнет случайно прошел мимо комнаты, наблюдая за нервным доктором, который что-то бубнил под нос, разговаривая со своей одеждой. - У тебя это старческое? С вещами-то разговаривать, - усмехнулся юноша, скрещивая руки на груди. Дан резко обернулся на спортсмена, краснея от его слов про «старческое». Не таким уж и старым был терапевт… - Моя верхняя одежда… В общем, я еще вчера просил у тебя какую-нибудь кофту, сейчас запрос остается в силе… Мне нужно как-то добраться до дома и надеть свежую форму, поэтому, езжай на работу без меня, - затараторил русоволосый, чувствуя на себе оценивающий взгляд младшего. Дже Гён молча развернулся, уходя в другую комнату. Дан уже было посчитал, что брюнет нагло проигнорировал его и принялся паниковать еще больше, ведь с голым торсом щеголять по улицам города не совсем хотелось, однако тот вернулся быстро уже с нужной для русоволосого вещью. - Я не знаю, откуда у меня такие вещи, но этот худак я носил еще в старшей школе, потому что нынешние мои вещи тебе будут платьем, - усмехнулся брюнет, кидая Дану кофту. Дже Гён оставил его, продолжая собираться. Дан завороженно смотрел на вещь, как на сокровище. Вроде, ничего необычного, простое черное худи, какого-то дорого бренда, но оно было достаточно поношенным и головокружительно пахло юношей. Старший притянул кофту к себе, зарываясь в ней лицом и жадно вдохнул аромат спортсмена. Тяжело вздохнув, русоволосый натянул кофту на себя. Дже Гён оказался прав, кофта почти была ему в пору, но все равно оказалась нелепо большевата. Дан вышел из ванной, наблюдая за тем, как брюнета уже нигде не было поблизости. По памяти, он помнил, что спальня находилась не так далеко от гостиной, поэтому, везде нервно озираясь, боясь потеряться в таких хоромах, Дан все-таки нашел и гостиную, и прихожую, где обнаружил обувающегося младшего. Дже Гён поднял голову, с язвительной улыбкой наблюдая за терапевтом. - Док Дан, тебе и эта кофта, как платье, - смеясь, процедил юноша, заставляя Дана покраснеть еще больше. Дан смог только закатить глаза и устало выдохнуть, потому что за утро было уже предостаточно услышано «комплиментов» от спортсмена. Выходя из апартаментов, юноша в лифте нажал кнопку, отправляясь на подземный этаж, который являлся парковой. Заметив это, Дан удивленно взгляну на юношу. - Разве нам не в разные стороны? - неловко поинтересовался терапевт, сжимая рукава кофты. - Я отвезу тебя, а то придется вычесть некую часть из твоей зарплаты за опоздание, - продолжал улыбчиво разговаривать брюнет, у которого сегодня явно было очень хорошее настроение. Спорить не хотелось, да и добираться до дома на машине младшего было бы куда гораздо быстрее, плюсом, русоволосый посчитал, что это был некий жест заботы, как и кофта, которая была на нем и все никак не давала покоя доктору. Пара вышла на парковку. Дан растерялся, глядя на дорогие иномарки жильцов данного пентхауса. Однако, еще большее удивление его ждало, когда они подошли к совершенно другой машине брюнета. И понимая, что это точно его, рот приоткрылся в немом шоке. - И сколько у тебя их? - все еще растерянно поинтересовался старший с восторгом оглядывая дорогую машину. - Не скажу, - улыбнулся брюнет, усаживаясь за руль. Дан поперхнулся, понимая, что машин может оказаться далеко не две. Прибывая в странном состоянии, русоволосый также уселся на переднее сидение, продолжая любоваться богатой жизнью. «…» Дже Гён уже без каких-либо слов знал куда везти терапевта, наслаждаясь продолжительной реакцией доктора, который все еще что-то увлеченно бубнил себе под нос, похожий на котенка. По приезде юноша вышел из машины вместе с русоволосым, направляясь за ним к дому. Терапевт был не против того, чтобы впервые в здравом уме показать и свой скромный дом, потому что был уверен, что в это время дома не должно быть никого: бабуля должна быть у подружек, Хва Ён с медсестрой из больницы, которая уже была в статусе новоиспеченной девушки. Заходя в дом, Дан ошарашено округлил глаза, видя пару обуви, которая стояла в прихожей. Да, бабуля была дома. Женщина поспешила прийти на звук в прихожей, выглядывая, кто вернулся домой. - Данюся! Почему ты не предупредил, что придешь с другом? И еще с таким красивым! - хлопнула восторженно в ладоши бабушка, быстро сокращая между парой дистанцию. С губ брюнета сорвался смешок, то ли от домашнего прозвища Ким Дана, то ли от того, что Дже Гёну присвоили статус «друга». Получается, у них была хорошая мужская «дружба»? Дан покраснел, как рак, чувствуя, как сейчас лопнет от возмущения. - Не стойте на пороге! Проходите! Как тебя зовут, милый? - поинтересовалась женщина, уже умело подхватывая спортсмена под руку и заводя в глубь дома. - Джу Дже Гён, а вас? - мило беседовал юноша, в ответ приобнимая бабушку. Дан не мог поверить своим глазам. Он ущипнул себя за руку, помогая вернуться в реальность, ведь он посчитал, что чемпион мог не оценить такого слишком радушного приема, но, отнюдь не отверг бабулю, а начал с ней ворковать ничуть ни хуже, чем сама бабушка. Они удалились вглубь дома, пока Дан судорожно и в очень скоростном режиме переодевался, восстанавливая адекватный внешний вид. Выходя из комнаты уже собранным, Дан сжал зубы так, что они заскрипели, видя, как бабуля уже показывала Дже Гёну альбом с его детскими фотографиями. - А вот это Данюся построил песочный замок и сам же на него наступил. О-ой сколько было слез, - говорила бабуля Дже Гёну, который внимательно слушал все ее истории, не в силах убрать улыбку с лица. - Бабушка! - крикнул возмущенно старший, приковывая их внимание к себе. - Все-все-все, пришел он тут ворчать, я же говорила тебе, надо быстрее, пока он переодевается, - тыкала локтем в бок брюнета, якобы шепча ему это на ухо, потому что бабуля явно хотела посмеяться над внуком, никак иначе. - Можно я у вас украду эту фотографию? - внезапно спросил юноша, указывая на фотографию, где Ким Дан был совсем крохой, сидя на крыльце дома, радостно обнимал только что подаренную мягкую игрушку. - Можно, - прошептала женщина, вызволяя ее из мультифоры альбома. Дан уже был вне себя от возмущения, наблюдая за тем, как эти двое спелись в прекрасном дуэте. И это еще чемпион утром смеялся над ним, что он с вещами разговаривает… Они попрощались с бабулей, та на прощание крепко обняла брюнета, как родного, и сказала ему в приказном тоне, чтобы тот почаще к ним приходил. Дже Гён долгое время не чувствовал такого домашнего тепла. Пускай их дом был вдвое меньше его квартиры, но он был живым, там были уют и любовь. Сидя в машине, юноша все никак не мог успокоиться, усмехаясь тому, как Дан смущался из-за детских фотографий и тому, что его милая бабуля приняла спортсмена за «друга» доктора. - Ты со всеми друзьями спишь? Или только со мной? - продолжая смеяться, спросил брюнет. Дан сжал челюсть, также прибывая в глубоком постыдстве. Он злобно развернулся к юноше. - Только с тобой! - фыркнул он, следом осознавая, что это был риторический вопрос и вновь краснея, как помидор, звучно шлепнул себя по лбу. Не поворачивая головы, он уже слышал откровенный ржач спортсмена. - Я не это имел в виду! - кричал старший, уже нанося удары по спине чемпиона, в надежде на то, что тот успокоится и наконец-то поедет на работу.