Maybe, I'm the best mistake you ever made…

Юноша продолжал еще какое-то время стоять перед дверью, не в силах оторвать взгляда от желанного терапевта. Но нужно было уходить, он не хотел быть застуканным Дже Гёном, чтобы в очередной раз получить по носу. Тем более, если бы пара увидела его с каменным стояком, вопросов было бы еще больше. Стиснув зубы, Тэун заставил себя отвернуться и тихо удалиться со своего места, покидая здание «Black Team». На душе было больно и грязно, что теперь он не сможет конкурировать с таким человеком уж точно. Нужно было разрабатывать новые ходы к русоволосому. Горячее юношеское сердце не могло вот так просто забыть первую любовь. «…» Дан сдавленно простонал, опираясь руками о плечи юноши, тем самым отодвигая его от себя. - Что не тебя нашло? Почему ты просишь свои «извинения» именно тут… - робко задал вопрос старший, восстанавливая свое дыхание. Спортсмен усмехнулся, удивляясь наивности доктора. Вроде, взрослый человек, да и они не в первый раз это делают, а все задается какими-то вопросами. В понимании брюнета об отношениях не было многочисленных и нескончаемых вопросов и разъяснений. Он считал, что отношения, штука тяжелая и ненужная, но не настолько же. - Я же сказал, это мои влажные фантазии, Док Дан, - усмехаясь, ответил юноша, также расставив руки по обе стороны от головы русоволосого, нависая над ним. - А если быть честным? Я не понимаю тебя… - поджав нижнюю губу, терапевт посчитал, что более подходящего момента для разговора не найдется, пока Дже Гён был в хорошем расположении духа. Дже Гён тяжело вздохнул, прикрывая на пару секунд глаза, чтобы сконцентрироваться на адекватных мыслях, а не на том, как сильно он уже хотел насадить на себя Дана. - Если ты так сильно хочешь научиться драться, или определенной базе, то я научу, только не надо никого в это вмешивать, если не хочешь, чтобы чей-то очередной нос был разбит, - пробубнил на тон ниже брюнет, стыдливо отводя взгляд в сторону. Дже Гён округлил глаза, когда услышал звонкий и чистый смех терапевта. Он обомлел, глядя на то, как искренне Дан заливался хохотом. На щеках у юноши появился совсем едва заметный румянец то ли от того, что над ним посмеялся сейчас старший, то ли от того, каким милым он был в этот момент. - Бля, Ким Дан, не ржи! - возмущенно выругался брюнет. Дан продолжал заливаться громким смехом, удивляясь таким внезапным откровениям со стороны спортсмена. Это непохоже на него, но слишком приятно было слышать такое. Он смеялся от души и по-доброму, понимая, что брюнет вправду просто приревновал, как самый настоящий ребенок, обижаясь на такие мелочи. Терапевт, просмеявшись, обессилено выдохнул, прижимаясь лбом к руке юноши. На лице появилась ласковая улыбка, в последствии того, что он точно знал и был уверен именно в своих чувствах. Он влюбился. Влюбился, но до конца не понимал, к чему такие отношения могут привести, и готов ли вообще сам Дже Гён к этому. Теперь, размышляя, что Дже Гён мог в самом деле не задумываться о том, нужно ли ему это самому, уголки губ поползли вниз. - Прости, я в последние дни плохо спал, и хочу сегодня пойти спокойно домой, - сказал старший, вновь заглядывая спортсмену в глаза. Дже Гён вдумчиво посмотрел на терапевта, понимая, что не может его через силу заставить с собой спать, как бы сильно ему ни хотелось. - Как скажешь, но повторюсь, если не хочешь больше ни чьи носы подтирать, то не стоит позволять себя просто так касаться, - сказал юноша, поднимаясь с дивана. Он тяжело вздохнул, глядя на улицу. Там все еще шёл сильный ливень и была непроглядная темень. Однако, разворачиваясь в сторону двери, которую он оставил приоткрытой для исполнения задуманного, заметил одну маленькую деталь - она была открыта шире, чем изначально. На лице спортсмена появилась достаточно злобная улыбка, ухмыляясь тому, что щенок-извращенец как минимум узнал, что больше к Дану липнуть не стоит, а как максимум видел и смотрел на все это, облизываясь. Внутри было чувство победы, присущие чемпиону. «…» Когда Тэун добрался до своего общежития, все еще под воздействием увиденного, глубоко находился в своих мыслях. Он машинально и практически на автомате оказался в своей комнате, бросил вещи почти около входа, разделся по пути и с громким стоном упал на кровать. В голове никак не могли утихомириться самые разные мысли. С каждым новым наплывом становилось все больнее и больнее. Ему было бы проще, если бы Дже Гён дальше бы продолжил молча его избивать, не зная всех подробностей. Почему Док Дан выбрал именно Джу Дже Гёна? Да, пускай он неприлично богат, знаменит, красив и… - Да-а бля-я-я, - протянул в слух юноша, ударяя кулаком по стене. Тэун посчитал себя глупым, когда задался вопросом и сам начал отвечать себе на него. Но неужели его святой и такой чистый терапевт повелся на богатства и красоту? - Не, херня, Хён не такой! - вновь разговаривал в слух сам с собой шатен, устало прикрывая глаза. Сознание принялось рисовать образ терапевта. Он запомнил его в идеальной точности, цвет волос, на тон темнее пушистые ресницы, светло-карие глаза, милая улыбка, пухлые губы… Теперь в мыслях предстал приставучий образ старшего, когда тот, извиваясь стонал, раскрасневшись от поцелуя. Что, если бы на месте Дже Гёна был Тэун? Рука юноши потянулась к собственной промежности, чувствуя возбуждение. Накрывшись одеялом, голубоглазый приспустил шорты, оголяя затвердевшую плоть. Сжав член, он не переставал думать, что бы он сделал с таким развратным Ким Даном. В кабинете терапевта он бы не менее хуже придавался бы страстному поцелую, жадно поглощая губы старшего. В голове рисовался момент, как русоволосый, тяжело дыша, толкнул бы младшего на диван, заставляя принять сидячее положение. Глаза юноши наблюдают за тем, как терапевт опускается перед ним на колени, потираясь щекой о внутреннюю часть бедра. Тэун сдавленно мычит, нервно расстегивая ширинку джинс. Управление перехватывает Дан, доставая уже перевозбудившийся член младшего. Юноша громко стонет, когда чувствует влажный язык, который проходится по всей длине снизу вверх, следом заглатывая аккуратно губами только головку. Терапевт в таком опошленном виде поднимает умоляющий взгляд на шатена, в просьбе дать большего. Сердце стучит так, будто оно сейчас вот-вот выпрыгнет. Перед глазами невинный Ким Дан, который так сильно хочет сделать приятное спортсмену. В момент представления, как русоволосый заглатывает почти целиком член юноши, Тэун горячо кончает себе в руку, распахивая ошарашенные глаза. Подскочив с кровати, шатен попытался отдышаться и понять, что сейчас только что произошло. Стыд медленно охватывал юношу, за такую детскую проделку. Подрочить на терапевта, представляя смачный минет - оригинально. Тэун выбежал в ванную комнату, смывая последствия фантазий со своей руки, а далее умывая лицо ледяной водой, в надежде на то, что хотя бы это поможем прийти в себя. «…» Дан стоял под козырьком здания, когда где-то сзади появился Дже Гён. Оба смотрели на ливень оценивающее. Один оценивал, как бы ему сейчас добежать до дома, не имея с собой зонтика, другой оценивал то, как бы ему дойти до машины и не испортить себе настроение от того, что тоже не было зонта. Русоволосый развернулся к младшему. - Мы еще ни разу вот так не расходились, и я пока понятия не имею, как это делать, но… - робко говорил терапевт, заглядывая в уже удивленные глаза юноши. Дан встал на носочки, вытягиваясь во весь рост, звонко оставил нежный и едва уловимый поцелуй на щеке бойца. Брови Дже Гёна полезли на лоб, от такого неожиданного поворота событий, но пока тот приходил в себя, Дан ринулся под ливень, моментально промок до нитки, уже убегая в сторону станции метро. - Ну уже нет, ты с ума сошел?! - крикнул брюнет, выбегая за умалишенным страшим, который решил, что после такой пробежки он не сляжет с температурой. Юноша схватил за руку терапевта, потянув его в направлении к своей машине. Усаживая практически насильно мокрого Дана в свою иномарку, брюнет злобно уселся за руль. - Я, конечно, все понимаю, но почему ты так и хочешь навредить себе? - процедил спортсмен, глядя на то, как тело терапевта начинает пробирать дрожь от холода мокрой одежды. - Ничего подобного… - пробубнил старший, понимая, что правда совершил ошибку, решив, что мог бы вот так добраться до дома. Юноша недовольно фыркнул, заводя наконец машину и тронулся с места. Дан молча ехал, уже прекрасно зная, что адрес Дже Гёну был известен давно, но, когда младший пропустил пару поворотов, которые должны были вести к дому терапевта, русоволосый вопросительно взглянул на спортсмена. - Извини, разве мы едем не до моего дома? - неловко поинтересовался ранее молчаливый терапевт, который успел пригреться в машине, даже несмотря на все еще мокрую и холодную одежду. - Док Дан, я ничего не знаю, я помню только дорогу до собственного дома, - ответил спортсмен с пугающе серьезным выражением лица. Брюнет всё ещё злился на глупого терапевта, который так раздражал своей беспечностью. В мыслях затесалось, что сегодня он не готов вот так отпустить русоволосого, тем более после такого неожиданного и робкого поцелуя. Дан утомленно хмыкнул, уже не в силах сопротивляться резким сменам планов. В какой-то степени старший уже привыкал к такому поведению юноши и видел в этом что-то, что только помогало разжигать чувства внутри. В конце концов, так и получилось. Брюнет привез терапевта к себе домой. Он накинул на него свою олимпийку, чтобы тот до конца не отморозился, пока те идут до самих апартаментов. Дан молча наблюдал за юношей, все еще не веря в то, что такой, как он может проявлять некую и своеобразную заботу. Вскоре, пара уже стояла на пороге квартиры. Дан автоматически вспомнил, как в последний раз он убегал отсюда, захлебываясь собственными слезами. Сейчас было всё иначе. Контраст слишком сильно чувствовался - он стоял в олимпийке спортсмена, которая была заботливо накинута им же. Да и душевное состояние также сильно отличалось, сейчас ему не хотелось сбежать, ему был приятен запах дома Дже Гёна. Стены квартиры не казались заточением в проститутском рабстве, а наоборот, были приятны. Вся квартира была просто до безумия сильно пропитана спортсменом, что очень трогало терапевта. Однако, проходя вслед за юношей до гостиной, его дрожь становилась ещё хуже, и скоро зубы начали отбивать дробь. - Снимай одежду, - внезапно сказал Дже Гён, разворачиваясь к доктору. Дан вздрагивает от неожиданности приказа, уставившись на него. - Что? - тень сомнения отражается в его карих глазах, не понимая, на что намекает юноша. Дже Гён вздернул бровь, наблюдая за тем, как русоволосый в моменте замешкался, сжавшись. - Боже, не говори, что ты стесняешься меня, - закатив глаза, простонал юноша. - Я говорю, снимай одежду, ты весь продрог, если ты заболеешь, я не дам тебе больничного, - пояснил брюнет, взяв терапевта за руку, повел до ванной, которая находилась в его комнате. Когда до Дана дошло, о чем вообще говорил спортсмен, на щеках выступил румянец. Стало стыдно за то, что он подумал про совершенно другое… Он послушно следовал за юношей, так как не знал, где в этих хоромах, что находится. Чтобы попасть в ванную, нужно было зайти в спальню. Когда Дан принялся ее разглядывать, челюсть сама по себе отвисла от красот, которые открывались в окнах. Над кроватью висела шикарная и явно дизайнерская люстра, да и сама кровать хоть и выглядела минималистично, но была неприлично большая, учитывая то, что спортсмен жил совершенно один. Но долго рассматривать спальню не пришлось и следующий шок наступил уже от личной ванной комнаты. Комната была обделана дорогим мрамором, на огромном зеркале во всю стену висели приглушенные светодиоды, которые только больше придавали комнате антуража. Дже Гён обратно обошел Дана, вставая в проходе ванной, опираясь о дверной косяк. - Раз ты правда до сих пор не можешь при мне раздеться, раздевайся тут и прими горячий душ, - пробубнил недовольно юноша, уже подумав, что добровольно лишает себя самого интересного зрелища. Дан изучает его лицо в течение нескольких секунд. Опустив взгляд, он закусил нижнюю губу, а затем начал раздеваться, пока спортсмен все еще стоял в проходе. Он скинул олимпийку, следом на пол отправилась его промокшая до нитки кофта, а после нее, Дан через верх снял врачебную форму, оголяя подтянутый торс. Его влажная одежда уже лежала на полу, но терапевт никак не мог прекратить дрожать. - Отвернись, - сказал совсем тихо русоволосый, не в силах поднять смущенный взгляд на юношу. Он уже знал, какое выражение лица сейчас было на нем, от того и не хотелось себя вгонять в краску еще больше. Дже Гён сдавленно усмехнулся, подняв обе руки вверх, послушно отворачиваясь. Терапевт скинул промокший низ от врачебной формы и нижнее белье, все еще заливаясь краской на лице. На глаза попался душ, встроенный в стену, и благо, там была матовая стеклянная перегородка. Старший прошел туда, глазами изучая, как можно было бы обеспечить подачу горячей воды. В то время как Дже Гён, не был бы Дже Гёном, если бы совсем на чуть-чуть не обернулся поглазеть на старшего. Едва ли, еще когда тот наблюдал, как верхняя одежда терапевта летит на пол и как Дан с прикованным взглядом к полу, стоял в его ванной почти голый, у брюнета закрались достаточно странные мысли в голову. И в момент, когда он обернулся на него, сердце перестало биться. Через перегородку все равно было видно Ким Дана. Совершенно обнаженного Ким Дана, который запрокинув голову, наслаждается горячей водой… Стрелы Купидона оказались очень остры и не просто поразили Дже Гёна, а оставляли глубокие дыры в сердце, которые кровоточили при каждом таком щепетильном взгляде на него. От безысходности, понимая, что каждый раз глядя на Ким Дана, брюнет проваливается в пучину собственного разочарования, потому что считал, что никогда не влюбится. Ведь любовь, это же удел слабых? Возможно, он пока не умел красиво и адекватно проявлять заботу, говорить что-то милое и хорошее, в конце концов перестать быть противной колючкой, но он понимал, что хотел бы научиться всему этому, чтобы быть вместе с терапевтом.