Читать по глазам

Фран знал, что вселенная его ненавидит. Его жизнь всегда была полным отстоем: сначала он жил в глуши у сумасшедшей бабули, потом в убогой заброшке вместе с поехавшими подростками, сбежавшими из тюрьмы, и в конце концов он оказался в Варии. Что может быть большим доказательством несправедливости мироздания? Так что он совсем не удивляется, когда его наивное рождественское желание «читать по глазам» становится катастрофой. Да, он не удивлен, он в ужасе. Это настоящий кошмар. Теперь он не может посмотреть в глаза ни одному человеку и не узнать его мысли. А стоит сказать, мысли у всех варийцев тот еще трэш. Полный отстой и днище. Мерзость и гадость. Он за несколько дней успел полностью разочароваться в своем желании и проклинал всех богов, что оно исполнилось. Чертово рождественское чудо! Это точно проделки дьявола. В общем, к новогодней ночи Фран на своих коллег даже смотреть не хотел. И вполне закономерным образом он цеплялся к единственному человеку, глаз которого он не видел. К Бельфегору. Нет, есть еще и Маммон, но тот единственный из высшего состава не присутствовал в замке, а праздновал с другими Аркобалено где-то в Японии. Чертов предатель! Так что сейчас Фран сидит за обеденным столом, уткнувшись в тарелку, лишь бы не столкнуться с кем-то взглядом, и чувствует себя невыносимо жалким. Все должно было быть по-другому! Все должно было быть весело! Он бы узнал, о чем думают варийцы, и мог бы использовать это для шуток. Он мог бы узнать какие-нибудь секретики, постыдные мыслишки своих коллег, скрытое мнение, спрятанное за остатками приличий. В общем-то, это он и узнал, но веселее как-то не стало. — Фран, милый, — зовет Луссурия, и Фран крепче сжимает вилку. Ему так хотелось, чтобы от него все отстали. — Ну же, золотко, посмотри на меня. А этого он хочет избежать всеми силами, но он только поднимает взгляд и мельком смотрит в синие глаза Луссурии, тут же сосредотачиваясь на стеклах солнцезащитных очков. Но даже это не спасает от чужих мыслей: «Милашка, никогда не думал, что увижу его настолько смущенным!» — восторженно проносится в голове голосом Луссурии и хочется спрятаться от этого подальше. — «Надо сказать Бельфегору быть с ним поласковее! Такой милый мальчик!» Вот. В этом была главная проблема. При взгляде на Франа все думали о нем и Бельфегоре, о том, что произошло на недавнем дне рождении Бельфегора. В тот проклятый день все узнали об их изменившихся отношениях и не могли перестать думать об этом недоразумении, наполняя голову Франа странными образами разной степени откровенности. — Тебе не нравится? Положить что-нибудь другое? — воркует Луссурия, пытаясь заглянуть в глаза. «Ох, если Бел-чан будет за ним ухаживать прям здесь, я умру от милоты!» Фран резко переводит взгляд на стол. — Не, все очень вкусно. Просто устал, — и теперь он ни за что не посмотрит ни на кого за столом. Даже на Занзаса. Хотя вот боссу должно быть все равно. Фран робко смотрит во главу стола, тут же встречаясь с тяжелыми красными глазами. «Ха. Опять ебались. Неплохо сопляки устроилась», — словно в насмешку раздается ленивый голос Занзаса. — «Тоже что ли найти, с кем потрахаться». Фран закрывает глаза. Что за проклятье? Почему все так одержимы его личной жизнью? Им заняться больше нечем? Выносить это с каждым днем становится тяжелее. — Хватит спать, Жаба. Ешь уже и не порть аппетит, — влезает Бельфегор и втыкает нож в стейк. Фран почти с благодарностью смотрит на завесу светлых волос, скрывающих глаза. Хоть так можно получить мгновения спокойствия без чужих мыслей. — Как легко вас расстроить, семпай. Разве такие мелочи должны вас беспокоить? — дразнит Фран и встает из-за стола. — Тогда не буду вам мешать. Смотрите не подавитесь. И выскальзывает из столовой, не слушая вспыхнувшего недовольства семпая, резкого окрика Скуало и просьб Луссурии. Ни дня покоя в этом замке. Но раньше это радовало. Постоянные развлечения, вечные изменения, никакой стабильности в этом вместилище хаоса под названием Вария. А теперь Фран чувствует себя жертвой злой шутки. Неприятно, однако. И чтобы немного поднять себе настроение, он сворачивает в комнату с вырезанной короной на двери. Тут ему вряд ли придется слышать чужие мысли. Бельфегор, даже несмотря на их близость, не любил показывать глаза. И сейчас эта привычка Франу как раз на руку. Он валится на кровать, из которой с таким трудом вылез утром. Все-таки Занзас был прав. Они ебались. Трахались. Занимались сексом и, возможно, совсем немного, прям капельку любовью. Фран улыбается и обнимает подушку, вспоминая жаркие поцелуи ночью и жадные руки, гладящие и ласкающие. Вот хорошо же было. Если бы не чтение мыслей и если бы именно в это время Варии не открылась правда об их отношениях, то это Рождество могло бы стать лучшим. Но чертово несчастливое стечение обстоятельств! Дверь со скрипов открывается, и Фран смотрит на вошедшего Бельфегора. Тот на мгновение замирает, словно не ожидал его здесь увидеть, а потом падает на кровать рядом. — Эй, Лягушка, что ты тут опять делаешь? — Бельфегор недовольно пихает локтем в бок, и Фран откатывается к краю, но его тут же притягивают ближе в крепкие объятия. — Тебя Скуало ищет. Что-то про новогодние поздравления. — Тогда я здесь прячусь, — Фран обнимает в ответ и утыкается лицом в грудь. Все-таки не зря Бельфегор ходит с Луссурией в спортзал. Совсем не зря. — Прошу политического убежища. — Хм? И почему же? — заговорщически спрашивает Бельфегор, широко улыбаясь. — Ну, у вас в комнате он меня точно искать не будет. — И-ши-ши, вот уж сомневаюсь. Думаю, здесь он будет искать в первую очередь. Ах да, так и будет, скорее всего. — Тогда вы должны спасти меня от него. Вы же принц, — тянет Фран и проводит пальцами вдоль позвоночника, останавливая руку на крепкой заднице. Бельфегор смеется на ухо и хватает не менее вальяжно. — А что мне за это будет, и-ши-ши? Фран задумывается над ответом. Секс, конечно, самый очевидный ответ, но ему неожиданно приходит другая идея: — Хотите, поделюсь одной тайной? — Я люблю тайны, — Бельфегор кивает и подцепляет подбородок Франа, чтобы заглянуть ему в лицо. За все эти дни Фран ни разу не слышал мысли Бельфегора. Это стало спасением, но теперь ему интересно, а о чем же он думает, глядя на него. Фран смотрит на густую челку и делится: — Я могу слышать мысли, когда смотрю в глаза. Бельфегор дергается, и Фран спешит добавить: — Но из-за вашей нелепой стрижки я ваши мысли не слышал. Это даже приятно в какой-то степени. Они мне все надоели со своими глупостями в первый же день. Бельфегор молчит мгновение, странно напряженный, а потом спрашивает со смешком: — И о чем же все думают? — О нас! — выходит возмущеннее, чем хотелось, и Фран спешит оправдать свое недовольство: — Они все думают, что мы только и делаем, что занимаемся сексом. Даже Занзас! — Вот им совсем не удивлен, и-ши-ши, — Бельфегор продолжает смеяться, мягко поглаживая по спине. — Вам смешно, а я на них смотреть не могу. — Это я заметил, — говорит Бельфегор со вздохом, — это все заметили. Фран морщится. — Ага. И их мысли по этому поводу мне тоже не нравятся. Луссурия думает, что я смущен и стесняюсь из-за того, что все узнали про нас. Это так глупо. — Действительно, — Бельфегор кивает и оставляет короткий поцелуй на лбу. — Но я бы хотел тебя смутить. Мне нравится, когда ты краснеешь. Так и хочется тебя съесть. — Речь не об этом, — Фран закатывает глаза и отстраняется, кладя ладонь на грудь Бельфегора и толкая его на спину. — А о чем же? Что может быть важнее этого, когда мы в постели? — Бельфегор затаскивает Франа на себя и удерживает за талию. — Я подумал, что мне интересно, о чем думаете вы, — с намеком говорит Фран и касается челки пальцами. Еще не отодвигая, только показывая намерение. — Я тебе только что сказал, о чем я думаю, — Бельфегор отодвигает голову от ладони. — Не убедил, и-ши-ши. — Это не то! Мысли ощущаются совсем по-другому. — Как? Ты их слышишь? Видишь? Как это происходит? — Бельфегор опускает руку Франа себе на щеку и удерживает неподвижно. Фран раздумывает недолго. Он на самом деле не сильно надеялся на согласие, но Бельфегор его приятно удивляет. — Когда я смотрю человеку в глаза, я ощущаю весь его мыслительный процесс: его мысли, обрывки воспоминаний, образы, которые он представляет, чувства. Этого в действительности очень много, поэтому я стараюсь концентрироваться на чем-то одном, чтобы совсем не выпасть из реальности. Бельфегор поглаживает его по руке и молчит. Весьма продолжительное время, что Фран начинает беспокоиться. — Ну, так что? Да или нет? — торопит Фран и ерзает на бедрах, желая ускорить процесс. Потому что если нет, то они могут заняться чем-нибудь более активным. — А давай, и-ши-ши, — Бельфегор воодушевленно кивает и смеется так, что Фран сразу понимает, что гениальный принц что-то задумал. — Хорошо, раз вы согласны, — говорит он с сомнением и ведет ладонью под челку. Бельфегор продолжает посмеиваться. Фран зачесывает светлые волосы назад и встречается с прямым искрящимся весельем взглядом. И проваливается. Проваливается в настолько похотливую яму, что не описать. Голову наполняют непристойные сцены секса. Прикушенные губы. Алеющие щеки. Капли спермы на лице. Быстрые и глубокие толчки. Красные коленки от секса на полу. «Хочу тебя». Пальцы, ласкающие член. Красная от порки задница. Стыдливый взгляд. Расплавленный воск на сосках. Засосы по всему телу. «Полностью». Рука на горле. Влажные и блестящие губы на члене. Вставленный по основание вибратор. Зеленые волосы в кулаке, запрокинутая голова. «Ты мой». Собственное лицо, полное удовольствия. Сведенные от напряжения лопатки. Красная веревка, обвивающая все тело и не дающая сдвинуться. Беззащитный взгляд зеленых глаз. «Хочу, хочу, хочу». Фран закрывает глаза, погребенный под лавиной чужого вожделения. — Ну, и жесть, — выдыхает он через какое-то время. Он такого не ожидал. Вот совсем не думал, что Бельфегор переплюнет всех остальных в откровенности. Хотя стоило бы, наверное. — Вы специально! Бельфегор засмеялся и погладил по голове. Такое в его мыслях тоже было. Мягкие прикосновения, легкие поцелуи, объятия, ласковые взгляды. Фран чувствует головокружение. Все эти картины секса и не только сбивают с толка. — Открой глаза, Фран, — тихо и интимно говорит Бельфегор, и не поддаться этому голосу нельзя. Он открывает глаза и смотрит. В глазах Бельфегора тепло и открытость, нежность и доверие, никаких мыслей, только чувства. И Франа не может устоять перед силой его желания. — Черт с тобой, семпай. Ты невозможен, — шепчет Фран и припадает к губам, изогнутым в многообещающей улыбке. Бельфегор только сильнее прижимает к себе и целует. Ладно, это Рождество и Новый год точно лучшие.