Тысячелетний Рейх: Игра Богов

      Когда солнечные лучи начинают постепенно пропадать за кронами деревьев, предзнаменуя закат, часы показывают около 8 вечера. Летом, бывало, солнце пропадало с небосвода лишь на несколько часов, но наступающая осень уже начала брать свое, смещая время наступления темноты на пораньше.       Но Берлин даже так не затихал ни на секунду. Повсеместное распевание песен, праздничные гулянки счастливых людей, нескончаемая радость, что так и сочилась из каждой щели — все это сопроваждало 3 сентября на протяжении всей его длительности.       И лишь, кажется, только в одном из кабинетов Рейхстага было все спокойно. В нем можно было лишь изредка услышать шелест перелистывающихся страниц, да позвякивание сервиза. В воздухе отчетливо чувствовались яркие горькие нотки свежезаваренного кофе, а атмосфера была столь успокаивающая, что только сам горький напиток, кажется, позволял не уснуть.       Внезапно успокаивающая тишина прерывается сперва щелчком и скрипом открывающейся двери, а после и негромким хлопком, оповещающем о ее закрывании. Тихий, несколько протяжный тяжелый выдох следует за ней. — Ты сегодня поздно. Что, солдаты без тебя справится не могли? — слышится насмешка от властительницы спокойствия, которая только что сделала еще один глоток горького кофе. — Нет, просто прогулятся решил. — жмет плечами потревоживший покой парень, уже снявший фуражку со своей головы и скинувший на вешалку достаточно тяжелый китель. — Неужели все же решил прислушаться к родителям и поискать себе парочку? — девушка с серебристыми волосами вновь испускает едкий смешок, что так и стремится вонзится в мнимого оппонента и оставить после себя раздраженность. Но черноволосый парень неумолимо встречает его равнодушием и холодом в глазах. — Мне не нужно кого-то искать, ты сама это прекрасно знаешь, Беатрис. Но вот тебе бы, с твоим-то характером, стоило уже начинать поиски. А то скоро станешь старо родящей. — подмечает парень, подходя к одному из окон и открывая то настежь.       Воздух тут же врывается в теплый простор комнаты, прогоняя своими потоками аромат горького кофе. В помещении тут же холодает — порывы определенно северные, пришедшие со стороны Финляндского Автономного Округа. — Хотя сперва, конечно, следовало бы вытащить тебя на улицу. — выдыхает парень, видя как сестра морщится от холодных порывов, заполонивших комнату. — Петер, закрой. И так холодно было. — хмурится Беатрис, поправляя спавшую с плеч накидку, скрывающей под собой белую рубашку с галстуком. Ветер уже начинает забираться под длинную черную юбку, но там его встречают только теплые колготки, не дающие остудить их хозяйку. — Пусть проветрится немного. У тебя тут страшно душно. — Петер отходит от окна, давая понять, что сейчас он его не закроет. Беатрис же приходится только смирится — вставать с теплого насиженного места не хочется, как и отрываться от книги, к тому же всегда можно согреться горьким напитком. — Это ты просто страшно душный, — тихо фыркает девушка, возвращаясь к книге. — Кофе будешь? — Нет, меня уже угостили. — отказывается парень, приглаживая черные как смоль волосы, растрепавшиеся по вине холодных потоков. — И кто же? Неужели ты все же кого-то нашел, а, Петер? — хитро щурится девица. — Хочешь я дам тебе пару советов? Ты же так мало знаешь о том, какие женщины внутри... — Беатрис, я тебя уверяю, если бы кто-то и появился, то ты бы первой узнала. — хмыкает парень, наконец садясь на собственное крайне удобное кожанное темное кресло, стоящее рядом с массивным столом из темного дерева, на котором были всего пару вещей. — А с советами мне могут и родители помочь. — Вот не любишь ты меня совсем. Я, может, лучше знаю, ведь общаюсь с людьми подходящего возраста, а не как они... — нахмурилась и наигранно насупилась девушка. — Ты общаешься в основном со служанками и персоналом, с коими и я имею неплохие отношения. А вся жизнь-то там, на улице... — несколько укоризнено смотрит черноволосый на девушку. — Ладно, дочитаю, так и быть выйду. — фыркает девушка, но после тут же устремляет хитрый взгляд собственных глаз на парня. — И все же, кто же тебя напоил? — Беатрис... — тяжело выдыхает Петер, хмурясь. — Ладно-ладно, не буду тревожить твою большую любовь. — кажется Беатрис не будет униматься еще около недели.       Парень лишь тяжело выдыхает, после чего комната погружается в прохладную тишину, рушимую только завываниями ветра да продолжающимся звоном чашки и шелестом перелистывающихся страниц.       И внешне отношения брата и сестры были похожи на холодный лед, что лежит на озерах в ФАО. Но внутри же они питали друг к другу обыденную родственную любовь, которая, правда, выливалась несколько по своему...       К тому же их родители всегда говорили, что несмотря ни на что они должны дополнять друг друга, ведь им вдвоем руководить одной страной и раскола допустить никак нельзя. Поэтому такие разные брат и сестра никогда не ссорились по настоящему, с руганью и криками. Ведь оба знали, что каждый просто имеет свое мнение. К тому же и тем для конфронтаций было не так уж и много... — Что читаешь? — как бы невзначай бросает Петер, от безделья поправляя маленькую подставку с развивающимся на ветру флажком и металлических солдатиков рядом с ней — в детстве это были его любимые игрушки, поэтому теперь он их всегда хранит рядом. — Очень скучную и нудную для тебя книгу по психологии. — отвечает Беатрис, доливая в кружку оставшийся в чайнике кофе, что был уже не столь ароматен, но все еще горяч. — Очередную? Сколько ты их уже прочитала? Двадцать? — черноволосый вновь откидывается в кресле, смотря на сереброволосую. — В отличие от твоих бесконечных донесений из армий и мукулатуры, которую нам приходится каждый день читать и подписывать, они очень интересные. — вновь бросает едкий укол в прочную ледяную оборону брата девушка. Естественно никаких результатов он не принес. — К тому же еще и полезно. — Насчет последнего бы поспорил. — хмыкает парень, мазнув взглядом по синей обложке. — Я бы поспорила насчет целесообразности постоянных учений, на который мы тратим весомое количество ресурсов. — очередной укол, совершенно не берущий защиту военного, психологическая броня которого заколялась годами и, казалось, была сделана из титана. Сестра, впрочем, ее укреплению содействовала больше остальных. — С помощью армии из миллиона профессиональных солдат можно решить любую проблему. — жмет плечами Петер. — Дипломатией можно решить проблему без трат жизней и ресурсов. — в противовес говорит Беатрис. — К тому же врятли в других мирах все изначально будут против нас. — Но по итогу-то все кончится одним и тем же — войной. — хмыкает черноволосый. — Можно избежать войны если заставить сдаться. — не унимается девушка, отложившая книгу, оставив в ней закладку. — Сдаются обычно на каких-то условиях. — мотает головой рейхсмаршал, волосы которого вновь продувает холодный ветер. — И чтобы красноречиво намекнуть, что мы никаких условий не потерпим, есть армия. — мягко отрезает девушка, поднимаясь с такого же удобного кресла, в сидении которого уже образовалась небольшая вмятина. Беатрис же сразу после поднятия на ноги берет поднос с чайником и чашкой, чтобы сходить налить еще. — Именно поэтому мы, братишка, и должны работать сообща. Тебе кружку принести? — Да, если не сложно. — кивает парень, также вставая с места и наблюдая за выходящей из помещения девушкой.       Через пару секунд слышится два хлопка — один исходит от двери, второй — от форточки. Хватит на сегодня свежего прохладного воздуха, собственно как и легких перепалок. Лучше почувствовать уют в компании родного человека и расслабиться. На людях то они не могут так сделать...

***

      В закрытые глаза сквозь веки бьет яркий солнечный свет, заполонивший полностью комнату и заставлявший проснуться и открыть свои очи. Вот только перед этим из уст и девушки и парня вырывается недовольное мычание...       Оно заставляет тут же распахнуть глаза в порыве удивления, несмотря на фантомную боль от данного действия. Петер и Беатрис тут же находят глазами друг друга. — Какого... — тут же вырывается у Беатрис, которая тут же переводит глаза сперва на окружение, а после и на себя.       Они оба сидят в собственной повседневной одежде в, казалось бы, уже ставшим родным кабинете. Ничего необычного, вроде... Кроме того факта, что этого не должно быть. — Мы серьезно заснули в собственных креслах? — удивляется вновь девушка, осмотрев себя полностью. — Насчет тебя не знаю, но я точно спать лег. — хмуро отвечает Петер. Он всегда ложился раньше, поэтому о действиях сестры оставалось только догадываться. — Да я, вроде, тоже. К тому же если бы заснула здесь, то рядом бы книга была... — девичьи глаза вновь проносятся по округе в поисках синей обложки. — Солдатиков на столе нет. А я их никогда не убираю. — продолжает хмурится черноволосый, для верности даже пошарив руками как по поверхности стола, так и по совершенно пустым тумбочкам, на которых также ничего не было. — Ты прямо о них так кичишься. — усмехается Беатрис. Ну не может она себя удержать от подколов, что тут такого? Даже несмотря на то, что еще с детства знала о том, как дороги парню эти игрушки. — Даже больше, ничего нет. — пропуская мимо ушей подкол, заключает Петер. — У меня тоже. — подтверждает девушка, что так же осмотрела и свой стол. — Зашибись. — продолжает хмурится парень. Дела все страннее и страннее... — Так, может у нас просто коллективный сон? — Если бы так было, то я бы уже проснулась. — тяжело выдыхает Беатрис и демонстративно поднимает руку, после чего сжимает мягкую кожу руки острыми ногтями. Тело тут же пронзает боль, заставляющая тут же прекратить самоистязание. — Глянь в окно, есть там что-нибудь?       Парень, повинуясь, встаёт и смотрит в окно из которого так и рвутся в комнату солнечные лучи. Первое время приходится немного жмурится — на улице еще светлее, чем в комнате.       Но когда глаза, наконец, привыкают, то перед парнем предстает, казалось бы, самые обычные знакомые улочки Берлина. Да вот только они отличались от тех, что бывают обычно за окном. — Странно. — вновь хмурится парень. — Здесь все отличается... — Не хмурься, прыщи вылезут. — усмехается Беатрис, но после продолжает удивленно: — И в каком смысле отличается? — Ну, например... — начинает было парень, но его тут же прерывают.       Грохот двери, кажется, был слышен по всему зданию. А Петер и Беатрис его громкость прочувствовали сполна, ведь именно дверь в их комнату буквально выбили с ноги. — Привет, ребят, кофе будете? — именно с такими словами в их покои ворвался прилично одетый мужчина с подносом с чайником и кружками в руках. Судя по виду он был очень даже воодушевлен.       Брат и сестра тут же перевели на него удивленные взгляды. В их глазах был один и тот же вопрос, который мог бы прочитать даже слабовидящий — "Кто ты такой?". Но шок от столь внезапного появления еще сковывал их. — Не стесняйтесь, я сегодня добрый. — весело хмыкает мужчина, ставя поднос на стол Беатрис, что был ближайшим к нему, а после падая на только что образовавшийся из воздуха стул... — Чего!? Какого хрена!? — тут же не сдерживаясь восклицает Беатрис чуть ли не вскакивая с места. На лице было все — от злобы до удивления. — Охренеть. — буркает Петер, возвращаясь на свое законное место. — Я вижу у вас много вопросов. — усмехается мужчина. — И самый главный — кто я такой и где вы, верно?       Даже слов не требуется, все и так видно по крайне удивленным глазам обоих. — Что ж, я — Бештеллен, ваш бог собственной персоной. А находитесь вы в выстроенной мной иллюзии. Я в такую когда-то вашего отца пригласил. И с этой встречи и пошла история вашего мира. — мужчина еле сдерживает смех, видя столь удивленные лица. — Значит это была правда... — только и выдыхает Беатрис, позабыв о злобе из-за столь простецкого врыва в ее личное пространство. — А ты сомневалась? — Петер всеми силами старается вернуть прежнее спокойное холодное лицо, что является его обыденным, но получается слабо — брови так и тянутся вниз изобразить удивление и скептицизм. — Ну знаешь ли, когда тебе рассказывают такое... да и мама тогда не поверила. Хотя про другие миры оба рассказывали. — пожала плечами сереброволосая. — О, то есть об этом вы уже наслышаны. Отлично. Значит долго вам все объяснять не придется. — Бештеллен искренне улыбается. — Да и вы, наверно, знаете тогда, зачем я вас позвал, верно? — Нет, не знаем. — отвечает Петер. — Нам отец лишь поверхностно о вас говорил... — А, ну, тоже неплохо. — хмыкает мужчина, несколько привставая и наливая себе в кружку ароматный черный напиток, отдающий горечью. — Так будете кофе, нет? — Не откажусь. — все ещё удивленная Беатрис так же тянется к чайнику, чтобы взять его из рук бога, но тот учтиво наливает кофе в еще одну кружку и отдает ее девушке. — Благодарю. — А я, пожалуй, откажусь. — воздерживается Петер, ёрзая в кресле, стараясь поудобнее устроиться. — Как знаешь. — вновь хмыкает Бештеллен, отпивая немного горячего напитка. — В любом случае перейду сразу к делу. Вы здесь потому что скоро грядет новая игра в которой я, а следовательно и вы, будете принимать непосредственное участие... — А почему вы отца не пригласили сюда? Он же более опытен в этом деле. — несколько невежественно перебивает Бештеллена девушка. — Потому что Франц заслужил отдых. Да и вы должны доказать, что править Рейхом достойны. — спокойно отвечает бог, несмотря на такую бестактность. — И потом лучше дай мне договорить, я отвечу на все ваши вопросы после обрисовки ситуации. Я продолжу? — Да, простите. — Беатрис несколько виновато понурит голову. — В общем и целом у меня самого информации не много. Но сказать могу точно — сразу к вам враждебным никто быть не должен. С оговорками, правда, но это мелочи. Поэтому было бы славно вам сперва все изучить и установить с некоторыми дружные отношения. — Беатрис от этого заявления надменно улыбается, а Петер же лишь тихо фыркает. — Но сильно не старайтесь, все равно все, скорее всего, войной окончится. — Блин. — тут же буркает девушка, в то время как ее брат даже слегка приулыбается. — Ну а что поделать, вряд ли они мирок отдадут просто так. Хотя стран семь, может вы кого-нибудь и принудите. Выбор за вами, в общем. — заключает Бештеллен. — Вы нам помогать будете? И как мы попадем в тот мир? — спрашивает Петер. — Думаю да, придется разок. — мужчина несколько хмурится. — Ну может больше. Не знаю, в общем. Если вы будете справляться, то я то зачем нужен буду? А попадете вы туда, скорее всего, с помощью портала... хотя не знаю, может что пооригинальнее придумаю. Скоро увидите, в общем. — Справедливо. — кивает черноволосый. — Много людей в том мире? — перенимает эстафету уже сереброволосая. — Тысяч семь, не больше. — усмехается бог, отпивая кофе. — Мдам... — тут же несколько огорченно выдыхает Беатрис. Всего семь тысяч, при том стран столько же... да тут легче будет просто все захватить. И зачем она тогда нужна? — С технологиями что? — вновь интересуется Петер. — Не знаю. Я же говорю, я не имею много информации. Только базис. — жмет плечами бог. Беатрис же радуется — все же тогда она совсем не бесполезна, ведь нужно будет все узнать, а через дипломатию это и делается. — Еще вопросы?       Неизвестно точно, сколько длился еще разговор, но утром оба проснулись уже будто с другим мировоззрением. Ведь скоро именно им придется первым взаимодействовать с новым миром, в который их втянет игра, затеянная богами.