***
Это не было шуткой. О, это совсем не было шуткой. Моргана стояла, оцепенев, перед залом для аудиенций, пока люди носились туда-сюда, имея в запасе значительное количество слов, чтобы высказать, по поводу её внезапного замужества. Начал Артур: — Отец, ты же несерьёзно! Мерлин — идиот, и даже Моргана не заслуживает этого, — и тише добавил: — Моргана, ты не можешь просто сказать ему, что ты выйдешь за лорда Лайонеля? В любом случае этот старый козёл откинет копыта ещё до свадьбы. Продолжил управитель: — Дом? В городе? Разве не был бы более подходящим приданым титул для её жениха? Дальше слово взял Гаюс: — Сир, Мерлин — ещё юноша, к тому же только пришедший в Камелот. У него нет даже собственного крова, и он определённо не сможет содержать Леди Моргану образом, к которому она привыкла. Гвен, потянув Моргану за рукав, решила втянуть Моргану в вихрь происходящего безумия: — Он не может… Я имею в виду, Мерлин замечательный, взаправду замечательный, но он определённо не лорд, не так ли? Не то что вы не можете любить кого-нибудь, не являющегося лордом, но… Мерлин? И он отсылает вас из дворца без меня? В спор вступил и сам лорд Лайонель: — Это оскорбление, милорд! Я бы понял, если бы леди не вышла замуж за меня, однако вместо того обручиться с слугой — это уму немыслимо! Утер на всё это только усмехался и уверял людей, что на то был выбор Морганы и что она со своим мужем будут абсолютно счастливы в городе. Мерлин же перемежал слова короля своими: — Правда, сир… я действительно… я не… это не… Гвен и пара швей потащили Моргану делать ей новое платье — скорее всего, последнее на довольно долгое время, которое было бы специально подогнано под неё. Потом она и Гвен упаковали в сумки её самые простые вещи. Тоскливый взгляд Гвен всё также выражал смесь шока и ужаса, отражая то страх за Моргану, которая не сможет выжить сама в городе, то глубокое удивление тому, что Утер действительно поступил так. Моргана заверила её несколько раз, что это, во-первых, временное помешательство короля, а во-вторых, с мечом она обращалась даже лучше, чем Артур, поэтому город не пугает её. Но Гвен успокоиться не могла. — Я хочу удостовериться, что с вами будет всё в порядке, пока это не закончится, — сказала она, и Моргана, мягко сжав её руку, вернулась к упаковке своих гребешков и расчёсок. Тем не менее она надеялась, что этот фарс закончится раньше, чем наступит следующий закат, однако нет, она встречает его вместе с Мерлином, пялящимся на неё широко открытыми глазами, Артуром, эмоционально застрявшим где-то между откровенным страхом и чистым изумлением, и Утером, невозмутимо наблюдавшим за их с Мерлином обручением. И после того, как всё закончилось, она и Мерлин, нагруженный её переполненными сумками, вышли из дворца по направлению к лачужке, размером напоминающей ту, где жила Гвен со своим отцом. Это был её новый дом.***
— Мне так жаль, — произнёс Мерлин в тот же момент, как дверь за ними закрылась. — Я думал, он закончил награждать меня после того, как сделал меня личным слугой Артура… Моргана скинула сумки на пол и осмотрелась: было уютно, но не совсем то, к чему она привыкла. В очаге горел огонь, за что стоило поблагодарить Гвен, аромат чего-то вкусного висел в воздухе, но тут уже спасибо Гаюсу, который кроме того провёл последние два дня в отчаянных попытках донести Утеру, что у того не всё в порядке с головой, при этом не оскорбив Его Величество. — На самом деле, мне стоит извиниться перед тобой, — сказала Моргана, пока Мерлин метался по дому, не будучи уверенным, что делать. — Ты был втянут в это глупое представление Утера, просто потому что тот решил преподать мне урок. Думаю, он выждет неделю-две, прежде чем объявить брак недействительным. — О, хорошо, — произнёс Мерлин, с таким ясным облегчением, что Моргане следовало бы обидеться, — Я слуга Артура, поэтому у меня неплохая зарплата, но всё ещё недостаточная, чтобы обеспечить вас тем, к чему вы привыкли. Я едва ли могу позволить себе купить такой дом, хоть по факту он и является вашим приданным. Но Гаюс и Гвен сказали, что они попытаются заставить его изменить своё мнение. Артур говорит, что даже ты не заслуживаешь, чтобы меня навязали тебе, поэтому всё будет хорошо, — он улыбнулся, немного неуверенно. — Я не ожидаю ничего от вас. Просто чтобы вы знали. Я понимаю, что это не ваш выбор, не важно, что там говорит король, и меня обезглавят, если бы я действительно осмелился… Он покраснел, и Моргана решила прийти к нему на помощь. — Конечно, Мерлин. Спасибо. Он моргнул: — В любое время, миледи. Будет казаться, будто бы это Гвен рядом, клянусь. Артур говорит, я бесполезен в качестве слуги, но может служанка из меня выйдет получше. Моргана улыбнулась: — В таком случае, не поможешь мне снять платье и не наложишь ужин в тарелку? Я сделаю из тебя настолько хорошего личного слугу, что Артур не поймёт, что случилось. Мерлин долго возился со шнуровкой, что было ожидаемо, так как он пытался не смотреть, но всё же он справился, и она, ласково похлопав его по плечу, начала переодеваться в одну из тех простых ночных сорочек, которые Гвен нашла для неё. Когда она закончила, Мерлин уже приготовил ужин, и у них завязалась приятная беседа о его первых встречах с Артуром (конечно, они были не самыми приятными для Мерлина, но она была чересчур удивлена и восхщена фактом, что кто-то реально выступил против Артура, чтобы обратить внимание). В доме была только одна кровать, но Мерлин даже не взглянул на неё, вместо этого достав, казалось, из ниоткуда одеяло и подушку и уложившись на них возле очага. Её кровать определённо не была удобной, и простыни были шершавыми, но ей казалось (и она почти верила), что мягкое дыхание Мерлина в соседней комнате принадлежало Гвен. Ей было тепло и спокойно. Возможно, следующие несколько недель будут не такими уж и тяжёлыми, как она думала.***
— Мне так жаль, прости, — не успев отдышаться, начал Мерлин, ввалившись в дом поздно вечером неделю спустя. — Гвен учила меня, как надевать доспехи Артуру, и оно не слишком-то получается, но завтра начинается турнир, поэтому я должен быть готов. Но хотя бы Гаюс прислал нам ужин. Моргана без особого энтузиазма посмотрела на пересушенное мясо и зачерствелый хлеб, которые Мерлин достал из своей сумки. Гаюс отправлял им ужин чаще, чем наоборот, вероятно потому что Мерлин из-за Артура постоянно приходил поздно, чтобы вовремя покормить её. Но Гаюс определённо не был опытным поваром. — Мне стоит поблагодарить его. И да, Гвен, когда приходила на обед, сказала, что видела тебя, — у них почти не было еды в доме, потому что Моргана терпеть не могла ходить за продуктами на рынок, где каждый, с кем бы она ни столкнулась, хотел пожалеть её. Поэтому Гвен тоже часто захаживала, чтобы передать обед. Но Моргане было как-то не по себе, когда Гвен упоминала Мерлина и её лицо озарялось… и, она сейчас осознала, точно так же озарялось лицо Мерлина при упоминании Гвен. — И он сказал передать это тебе, — Мерлин достал из кармана небольшой пузырёк. — Спасибо, Мерлин, — Моргана действительно была благодарна за то, что он не спросил, что это было. Снадобье против кошмаров перестало помогать почти совсем ещё месяца назад, но об этом знали только они с Гвен, поэтому она взяла его — только ради того, чтобы утром проснуться от вида Артура, сражающегося со змеями, которые что? Выползли из щита? Моргана твердила себе, что не всегда её сны сбываются, но всё же пришла в тот день на турнир — с высоко поднятой головой — и, поскольку для неё не было места рядом с Утером, села рядом с Гвен. Тогда мужчина, который сражался с Артуром в её сне, победил в первом сражении. Чем дольше шёл турнир, тем больше мрачнел Мерлин. Пошатываясь, он вернулся домой даже позже обычного, и Моргана не могла понять, был ли он пьян, либо же ему пришлось оторваться от своей возлюбленной, чтобы прийти к ней. Мысль о том, что он мог быть с кем-то другим, будучи женатым на ней, не давала покоя Моргане, пока она не осознала, что он всё ещё лучился радостью только при упоминании Гвен, а Гвен никогда бы не предала её вот так. Но Моргана снова задумалась об этом в ночь перед финалом турнира, когда Мерлин не пришёл домой совсем. Он пришёл на турнир и выглядел ужасно уставшим и обеспокоенным. Когда они с Гвен пригласили его сесть рядом с ними, он отказался, взамен выбрав стоять за углом трибуны. Моргана смотрела прямо на него, когда всё случилось: Артур сражался с рыцарем Валиантом, и Мерлин, подняв руку, что-то произнёс, и после толпа ахнула, глядя на то, как змеи выползли со щита Валианта. Артур выиграл, но Моргана едва обратила на это внимание.***
Недели шли, и Утер, несколько раз пригласив Моргану и Мерлина отужинать с ним и Артуром (что заставляло почувствовать себя неудобно как Мерлина, так и Артура), ничем не показал намерения отменить их брак, поэтому Моргана всё так же жила в лачужке с Мерлином. Он больше ни разу не выдал, что он маг, но она следила за ним. Разразилась эпидемия, и Гвен арестовали, но Артур и Мерлин как-то смогли избавиться от заразы, которая отравляла город, поэтому её освободили. Никто не упомянул, кем же на самом деле был тот маг, который наслал проклятие, но Моргана слышала в своих снах тихое Нимуэ. Скоро после того Гвен пришла с очередным обедом. Она уже приноровилась к своей новой работе (она помогала управителю удовлетворять нужды знатных дам) и была счастливей с каждым разом, как Моргана видела её. Но в этот день она выглядела задумчивой. — Это продолжается слишком долго, миледи, — она сказала, когда Моргана спросила её, что не так. — Прошу, извинитесь перед королём. Он всё вернёт на свои места. — О чём ты? — спросила Моргана, и следующие слова вырвались из неё против воли: — Хочешь его себе? Гвен уставилась на неё на несколько долгих секунд, прежде чем моргнуть. — Миледи, я… Мерлин замечательный, но он не совсем… что? Нет, это просто… ну, он никогда не говорил вам, он слишком хороший, но он просто разрывается между Артуром, вами и иногда ещё и Гаюсом. Я имею в виду, что когда у него есть чуть свободного времени, он идёт к Гаюсу, чтобы взять вам что-нибудь на ужин, и он выглядит так, будто совсем не спит, и наступает осень, но любой скажет, что он едва может купить дрова… — Гвен, всё хорошо. Мерлин сказал бы мне, если всё было так плохо. — Конечно же бы не сказал, миледи. Он не хочет, чтобы вы чувствовали себя виноватой, — Гвен уставилась в тарелку. — Но, конечно, мне не следовало бы всего этого говорить. Моргана погладила её по руке. — Может быть, когда будешь свободна, ты могла бы меня научить готовить? — Гвен уставилась на неё, рот ей безмолвно открывался и закрывался. — И возможно я могу начать шить. Мне самой не слишком нравится эта идея, но это то, что я определённо умею делать… Три дня спустя Мерлин вошёл в дом и увидел на столе тарелки с курицей для них и небольшую горсть монет. — Миледи, что всё это? — Гвен научила меня готовить, — ответила Моргана, спрятав свою левую руку, которая была в ожогах от горячей сковороды, в складках юбки. — И деньги… леди Анне нужно было починить платье к приезду Баярда и его двора на следующей неделе. Мерлин уставился на неё, будто увидев впервые в жизни. — Миледи, вам действительно не нужно заниматься всем этим. Я знаю, что король всё ещё отказывается вернуть вас, но вы не должны терять надежду… — Мерлин, ешь свой ужин. Курица была настолько сухой, что Моргана с трудом могла её есть, но Мерлин съел всё до последней крошки.***
Неделю спустя Моргана, уже засыпая над шитьём, но будучи намеренной, чего бы то ни стоило, дождаться Мерлина, чтобы услышать о банкете с Баярдом. Тем не менее, когда дверь открылась, в дом влетел Артур с Мерлином, закинутым на плечо, а за ним по пятам следовали Гвен и Гаюс. — Что случилось? — она спросила, но они прошли мимо и, уложив Мерлина на кровать, начали переговариваться между собой. Тогда Моргана повысила голос: — Я спросила, что случилось! — Моргана, помолчи, сейчас не время, — раздражённо ответил Артур. — Миледи, стойте в стороне, позвольте нам самим, — Гвен похлопала её по плечу и ушла из спальни, чтобы притащить таз с водой, которую Моргана сама принесла из колодца. Мерлин, бледный и весь в поту, пугающе неподвижно лежал на её кровати, и Моргана снова решилась встрять в разговор: — Он мой муж, и я требую, чтобы вы рассказали, что с ним случилось! Это был первый раз, когда она использовала слово муж со всей серьёзностью — Артур не знал этого, но её слова всё равно зацепили его. — Баярд пытался отравить меня, но он выпил яд взамен. Моргана посмотрела на Гаюса и Гвен, которые осматривали кубок и говорили что-то про какой-то цветок, но она ничего не слышала: кровь прилила к ушам. Мерлин же лежал на кровати ни жив ни мёртв. — Если это твоя вина, — она прошипела, — то ты и исправляй. Её мало заботило то, что он унёсся в лес Балор за лекарством, даже когда Гвен шёпотом рассказала ей, что Утер категорически ему запретил. Её заботили только беспокойство Гаюса и то, что Мерлин в лихорадке бормотал. Гвен хотела было посидеть с ним, но Моргана отослала её с поручениями, чтобы быть уверенной, что только она сейчас будет рядом с Мерлином, обтирая его тряпицей, смоченной в холодной воде, и слушая его шептание на языке, который казался ей смутно знакомым. Она спала на его месте и не могла понять, как он мог лежать здесь столько ночей на таком твёрдом полу. Гвен принесла цветок после того, как они услышали, что Артур вернулся в Камелот и был брошен в темницу. Моргана выдавила слова благодарности Гвен и громко обозначила Гаюсу, что никуда от Мерлина не отойдёт. Гаюс пробормотал несколько слов на том почти знакомом Моргане языке перед тем, как влить снадобье Мерлину в рот. Он перестал дышать. Он всё-таки перестал дышать, и внутри Морганы что-то перевернулось, когда Гвен зарылась лицом в плечо Гаюса, а сама она — что было уже бессмысленно — сжала руку Мерлина и отчаянно про себя говорила: “Живи, чтоб тебя, живи”, — пока он, резко вдохнув, не посмотрел ей прямо в глаза и улыбнулся так ярко, что ей пришлось прикрыть глаза. Несколько дней спустя пришёл Артур, и после ужасно неловкого разговора между ним и Мерлином он отвёл Моргану в сторону. — Просто извинись перед отцом, пожалуйста. Он хочет, чтобы ты вернулась во дворец, но он хочет, чтобы ты признала свои ошибки, — Моргана подняла подбородок и была готова разразиться бранью, что он осмелился предложить ей сдаться, но тот покачал головой. — Ты не понимаешь, Моргана. Меня бросили в подземелья не из-за того, что я хотел спасти жизнь слуге. Отец не хотел, чтобы Мерлин исцелился. Он хочет, чтобы ты овдовела, если уж не хочешь извиняться. Моргана, оглушённая этим признанием, невольно обернулась, чтобы увидеть комнату, где Гаюс суетился перед тем, как уйти, а Мерлин с неохотой вернулся в кровать. Она подумала, что это даже хорошо, что она здесь не одна, потому что так Мерлин не решит вернуться к своей постели у очага. — Мерлин не будет очередной пешкой в его руках, Артур. И если на руках Утера будет его кровь, то пусть молит прощения у богов — я не прощу его. Позже той ночью после того, как Артур и Гаюс ушли и Мерлин уснул на кровати, Моргана встала в дверях её — их — спальни и подумала, насколько легко ей стать вдовой, стоит только прошептать Утеру на ухо пару слов о магии. Мерлина следовало защитить.***
— Миледи, я не могу, — сказал Мерлин несколько недель спустя. Несмотря на её протесты, он вернулся к очагу, но в одну из ночей она проснулась от кошмара и увидела, как он дрожит, отдав ей все лучшие одеяла. Моргана упёрла руки в боки и после заставила их опуститься, когда поняла, что уже накинулась на него, словно торговка с рынка. Она точно не хотела ещё и выглядеть так же. — Я верю тебе, Мерлин, и знаю, что ты не запятнаешь мою невинность. Пол слишком жёсткий для того, чтобы спать на нём, учитывая, что ты только был болен. Кроме того, на нём холодно. И разве я не говорила тебе называть меня Моргана? Ты мой муж. — Только потому что король не вернёт вас обратно, пока вы не извинитесь. А когда вы это сделаете, мне бы хотелось остаться с головой на плечах. — Я бы лучше выбрала тебя в качестве мужа, чем Утера в качестве повелителя. А сейчас иди в кровать, — Мерлин отрицательно покачал головой, будучи упрямым до последнего. Ей следовало ожидать этого. — Если ты так беспокоишься о благопристойности, то мы можем положить другое одеяло между нами. — Миле… Моргана, вполне достаточно того, что ты готовишь и шьёшь, и не думай, что я не заметил — а я их заметил — всех твоих ожогов и уколов иглой, но Гвен попросила не упоминать о них. — Это всё из-за того, что ты любишь Гвен? — Моргана хотела взять свои слова обратно, как только произнесла их, но вид задетого Мерлина её успокоил. — Забудь об этом, ложись в кровать. Становится холоднее, и так будет легче сохранять тепло нам обоим. Это заняло несколько минут споров перед тем, как Мерлин лёг в кровать, и даже тогда он продолжил настаивать на том, чтобы спать на одеяле, которым она была накрыта, и использовать для себя другое. Моргана, закатив глаза, уснула с успокаивающим теплом за её спиной. Только ради того, чтобы, задыхаясь, проснуться, увидев, как тонет Артур, пока женщина, стоя над ним, усмехается. Моргане понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что она не одна, что её держат руки, слишком длинные и костлявые, чтобы принадлежать Гвен, и что кто-то шепчет в влажный от пота изгиб её шеи: — Моргана, всё хорошо, я здесь, ты в безопасности, это был всего лишь сон… — Артур, — она выдохнула. — Нет, — весело ответил голос, — это Мерлин, и Артур разорвётся между удовлетворением и ужасом, стоит ему узнать, что он был тем, кого ты ожидала. Моргана развернулась, чтобы вцепиться в плечо Мерлина, удивившись, что он может выглядеть таким щуплым, но быть таким надёжным. — Нет, Артур. Он в опасности. — Ему ничего не угрожает, Моргана. Тебе это приснилось, — прохладная рука Мерлина убрала волосы с её лица, и она посмотрела на него. Он был близко, обеспокоенно глядя ей в глаза, и казался последней ниточкой, связывающей её с этим миром. — Я слышал, что ты и раньше просыпалась по ночам, но не думал, что всё настолько плохо… — Мои сны… мои сны иногда сбываются, — она выпалила, ожидая недоверия, пока не вспомнила о секрете, который он хранил. — Пожалуйста, ты должен поверить мне. Это какой-то вид магии, она всегда была у меня, как… как у тебя. Она почувствовала, как он напрягся. — Ты ошибаешься. — Не лги мне, Мерлин. Нам нужно спасти Артура. Какая-то женщина собирается его утопить. Мерлин слушал. Моргана почти до самого рассвета рассказывала ему о всех тех снах, что сбылись, и о своих страхах. Она рассказала, как давно знает про его магию, на что он криво улыбнулся и покачал головой. — Ну, по крайней мере нам известны тайны друг друга. И так ни один из нас не предаст другого. На следующий день Моргана шла по рынку со своей корзиной, останавливаясь по пути, чтобы поболтать с людьми, которые уже начали привыкать к тому, чтобы не кланяться каждый раз при её виде. Вдруг она увидела колодки — и Мерлина в них. Группа детей радостно забрасывала его несвежими овощами, он же был грязным и чувствовал себя крайне жалко. Моргана подошла к нему без промедления, и он искренне улыбнулся, увидев её. — Что случилось? — Я прикрыл Артура. Он захотел провести день с одной леди, и Утер вычислил, что я лгу, поэтому заковал меня в колодки на целый день. Моргана почувствовала, что её лицо покраснело от ярости. Она села на основания колодок, прямо в кучу чего-то, не желая знать, чем это что-то являлось. — Он просто хочет унизить тебя, потому что я до сих пор не сдалась. Я останусь здесь. Никто не посмеет больше ничего бросить. У меня всё ещё осталась какая-то власть, — потом она задумалась. — Погоди, что за леди?***
После истории с Софией, когда над Артуром достаточно посмеялись за его почти удавшийся побег (Моргана хотела поиздеваться над ним и за то, что он стал жертвой чар леди, но Мерлин очень попросил её так не делать), всё вернулось на круги своя. Ей не сильно это нравилось, ведь она всё ещё была отрезана от своего дома и своего законного места, но даже это имело определённые преимущества. По утрам Моргана шила, каждый день получая всё больше и больше заказов. Некоторые были от женщин, которые просто хотели позлорадствовать над подопечной короля, которая чинит их одежду, но поразительное большинство от тех, кто отлично понимал, насколько близко к краю были они с Мерлином большую часть времени. Она встречалась с Гвен где-то в обед, чтобы обменяться сплетнями, потом шла на рынок, после ещё немного шила и готовила ужин для себя и Мерлина, что с каждым разом получалось лучше. Когда Мерлин приходил домой, они говорили почти обо всём. Сначала о магии и её снах, но после он рассказал ей о матери, о Эалдоре и своём лучшем друге Уилле, она рассказала об отце и взрослении бок о бок с Артуром. Он поведал ей о Ланцелоте, хотевшим стать рыцарем, который сильно влюбился в Гвен, и о Эдвине, который сперва почти убил Гаюса, а потом и Утера. Все эти события произошли ещё до Софии, и Моргана себе приказала не обижаться, но ей был ненавистен тот факт, что она узнала бы об этих происшествиях сразу же, если была во дворце. Однажды он вернулся шатающимся, с красными от слёз глазами. — Сегодня я встретил мальчика-друида, — он объяснил. — Я пытался помочь ему не дать попасться страже, но не было места, чтобы спрятать его, я и сам чуть не попался, — Моргана взяла его за руку, и даже если у неё не было вещего сна, то она вспомнила несколько размытых видений этого. Они засыпали вместе, всегда с одеялом между ними, и Мерлин никогда не касался её, только если она не страдала от ночного кошмара. Утра её были самыми добрыми, потому что было оправдание проснуться, полностью обхватив его. Иногда он просыпался раньше, и его рука была над её волосами, как будто он хотел пригладить их. — Всегда всё настолько плохо? — он спросил, увидев, как рыцарь в чёрных доспехах убил одного из рыцарей Артура. Моргана подумала о месяцах до своего замужества, когда она чувствовала себя одинокой, запутанной и настроенной против Артура и Утера. — Было сильно хуже до того, как я встретила тебя. Иногда они ужинали во дворце с Утером и по крайней мере раз в неделю король находил причины, чтобы бросить Мерлина в колодки. Мать Мерлина приходила к Утеру за помощью, и тот отказал. Поэтому Моргана, Артур и Гвен последовали за Мерлином в Эалдор, где у Морганы случились крайне странные разговоры с Хунит — «Мерлин никогда не говорил, что он женился. И… ты подопечная короля, не так ли?» — и Мерлином — «Ну, не то чтобы я думал, что ты будешь замужем за мной больше, чем одну неделю, а потом навалилось слишком много дел, поэтому естественно, что я не рассказал моей матери о тебе». Потом нагрянули бандиты, и вместе с ними — битва. После того, как они вернулись домой и Моргана уговорила Мерлина рассказать про то, что там именно произошло с Уиллом, она поняла: она хотела остаться замужем за Мерлином, но также ей хотелось вернуться во дворец, потому что её уверенность в том, что иначе Утер сделает её вдовой, росла день ото дня. Ей нужен был план. *** Моргана пригласила Артура и Гвен на ужин, не говоря Мерлину об этом. Вечером вернувшись домой и открыв дверь, он сказал: — Я действительно не понимаю, почему вы идёте за мной, сир. — Я пригласила его на ужин, — ответила Моргана, и указала гостям ко столу, пока ошеломлённый Мерлин стоял в стороне. — Нам всем нужно поговорить. Мерлин что-то залепетал, на что Артур предсказуемо ухмыльнулся, что заставило Гвен уже не так предсказуемо покраснеть и начать заикаться. Моргана переводила взгляд со своего почти брата на свою бывшую служанку, но ни один из них не посмотрел на неё в ответ, поэтому она не могла ничего точно определить. — Миледи, вы готовили, — произнесла Гвен. — Пахнет вкусно! Моргана притворилась, что не обиделась на удивление в её голосе, и все сели. Когда все приступили к рагу, она сказала им, зачем собрала их: — Очевидно, что Утер не собирается отступать. — Если ты извинишься, — раздражённо начал Артур, — то этот фарс закончится. Настала пора тяжёлой части разговора, и только сейчас Моргана поняла, что ей следовало бы сначала поговорить с Мерлином наедине и что возможно ему не захочется того же, что и ей. — Вопрос в том, что мне бы хотелось остаться женой Мерлина, — это, она точно знала, был первый раз, когда кто-либо (и она в том числе) называл её так. Хотя она уже называла его мужем несколько раз. Гвен подавилась рагу, Мерлин выронил ложку и уставился на неё, Артур хмыкнул. — Ты шутишь. — На самом деле, нет. Мне бы хотелось вернуться на своё место, и я вернусь, но я хочу остаться замужем за Мерлином. Поэтому я решила, что у нас есть очень мало возможностей, и одна из них — каким-либо образом сделать моё замужество политически значимым. Гвен всё ещё пыталась откашляться, и не могла ничего сказать, пока Артур не ударил её по спине несколько раз. — Миледи, вы немного… Я имею в виду, не то чтобы Мерлин не замечательный, но… — Но нет никакой возможности, чтобы Мерлин обладал хоть каким-нибудь политическим преимуществом, — отрезал Артур. Гвен поморщилась, потом поморщился Артур, и тогда Моргана поняла, что Мерлин даже не шелохнулся после того, как она объявила свои намерения. — Мы найдём способ сделать его лордом или героем, и Утер даст ему землю. — Достаточно, — наконец произнёс Мерлин, и она никогда не слышала столько холода в его голосе. — Это не смешно, миледи. Я не буду каким-то лордом-шутом, просто потому что вы хотите доказать королю, что он не прав, — с шумом он встал из-за стола и направился к двери, остановившись только для того, чтобы взять куртку. — Я переночую у Гаюса, не жди. — Мерлин, — позвала она, но было бесполезно: он уже закрыл за собой дверь. Гвен и Артур уставились на неё, и она повернулась к ним. — Вы вдвоём думаете над решением. Я собираюсь найти его. — Возможно тебе лучше дать ему выпустить пар, — начала Гвен, но Моргана, накинув плащ на плечи, выбежала в ночь за своим мужем. *** Совсем скоро она поняла, что он не пошёл к Гаюсу, который теперь переживал за них обоих. Поэтому она остановилась на мгновение, доверившись своим инстинктам, которые должны были привести её к Мерлину. Ноги провели её мимо дремлющих стражников и подземелий, приведя к лестнице, ведущей прямо под замок. Там она услышала голос, отражающийся от стен и в её голове, и Мерлина, который кричал голосу в ответ: — Нет, она не такая! — проревел Мерлин, стоило ей подойти ближе, чтобы начать различать голоса. — Тогда почему ты спрашиваешь меня о ней, юный чародей? Если ты не думаешь, что она предаст тебя, то что тебя страшит? — Я спрашиваю, должен ли я остаться женатым на ней, — сказал Мерлин уже чуть тише. — Я спрашиваю, не использует ли она меня, просто чтобы вернуться к Утеру. — Ты веришь в то, что она использует тебя, но не то, что она будет погибелью Артура? — Моргана прикусила себя костяшки пальцев, чтобы не закричать. — Не всё судьба! Она говорит, что у неё не было подобных снов с тех пор, как она вышла за меня, и я не думаю, что она лжёт. — Тогда почему ты здесь, юный чародей? — Есть ли шанс, что мы останемся женаты? — Твои личные дела не волнуют меня, — Мерлин издал возглас разочарования, такой, какой Моргана слышала от него только в самом сильном раздражении после особенно тяжёлого дня с Артуром. — Если ты так мало имеешь веры в судьбу, то найди путь сам. В следующее же мгновение, до того, как Моргана смогла бы привести себя в порядок или найтись с тем, что сказать, Мерлин вылетел из-за угла с факелом в руке. Увидев её, он застыл. Между ними повисла тишина, пока Мерлин не указал пальцем за спину. — Под замком живёт дракон, ты не знала? Немного сумасшедший, говорит, я обратная сторона монеты Артура, а ещё, кажется, он что-то имеет против тебя, но я не слишком ему верю. — Я не шутила, — выпалила Моргана, и Мерлин вздрогнул. — Ну, раньше. Мне следовало сперва поговорить с тобой, спросить, хочешь ли ты, чтобы всё так сложилось, но я действительно хочу остаться замужем за тобой, но также я хочу вернуться во дворец, и нам нужно сделать… хоть что-то с этим сделать. — Почему ты хочешь быть замужем за мной? — спросил Мерлин, протянув ей руку. Она взялась за неё, словно тот был дворянином, и пошла за ним, удаляясь от пещеры дракона. — Я безродный, я неуклюжий, я предатель короны, я… Он погасил факел, стоило им добраться до двери, и Моргана обернулась к нему и поцеловала в губы. Он выпустил удивлённый вздох, но она продолжала целовать его, пока тот не расслабился, и только тогда отодвинулась от него. — И ты будишь меня по ночам, когда у меня кошмары, и делаешь так, чтобы они никогда не стали явью, и ты показываешь мне другую сторону Камелота, и я люблю тебя. — Ты… ты… — Я люблю тебя, — повторила она. — А сейчас давай вернёмся к Гвен и Артуру, и поработаем над тем, чтобы ты в глазах Утера приобрёл ценность и он не решил взять дело в свои руки и преждевременно сделать меня вдовой. — Х-хорошо. — Отлично, — Моргана поцеловала его снова, просто потому что она наконец могла его целовать. — Вернёмся к делу, — начала она, когда они возвращались домой. — Ты не знаешь, кто твой отец, так?***
Гвен и Артур — оба восхитительно красные — сидели в противоположных концах комнаты, когда они вернулись, и Моргана решила отложить вопросы на потом. Те же, в свою очередь, отказались от комментариев по поводу того, насколько близко они с Мерлином стояли друг к другу и как тот ухмылялся каждый раз, стоило посмотреть на неё. Она рано спровадила гостей и потянула Мерлина в кровать, затащив под одеяла и целуя его, пока им обоим не перестало хватать воздуха. Мерлин заключил её в круг своих тёплых рук, и она заснула. Ей явился сон. Мерлин с лукавой улыбкой в дорогих одеяниях, поднявший кубок к её губам, сидел с ней рядом за празднеством. Утер с болезненной гримасой на лице, когда Мерлин преклонился перед ним, чтобы принести клятву верности. Тихое поместье на берегу озера, где она могла плавать. Смеющийся вместе с Мерлином Артур, хлопнувший того по плечу, словно брата. Она, держащая Мерлина за руку, на коронации Артура, где её муж наколдовал шторм из золотистых искр без какого-либо страха за свою жизнь. То, как она поглаживала свой выросший живот, пока Гвен и Артур, взявшись за руки, улыбались так, будто в мире не было никого кроме них. Но было и множество битв за Альбион, судьба которого лежала впереди, но всегда она была с Мерлином, который был сильнее, чем казался, и всегда они вчетвером: она, Мерлин, Артур, Гвен — рядом друг с другом, чтобы помочь. Мерлин заговорил, стоило ей проснуться: — Тебе снился сон, Моргана. Что было сейчас? Всё будет хорошо, я обещаю. Моргана улыбнулась и зарыла лицо в плечо своего мужа: — Всё хорошо уже.