***
Первое, что ему хотелось сделать по возвращению в Мэнор — это смыть с себя кровь Макнейра. Она была везде: в волосах, на одежде, на коже. Не успев войти в комнату, он уже догадывался, что внутри находится Грейнджер, её выдала тень шагов за дверью. Гермиона с легкой улыбкой посмотрела на Малфоя, но при виде крови на теле парня тут же померкла. — Что… что случилось? — Так, очередное задание Волдеморта, — отмахнувшись ответил Драко. Ему не хотелось посвящать Грейнджер в подробности. Её взгляд метнулся к мешку в руках. Он тоже был пропитан кровью. — Нет, расскажи, — с напором скомандовав, — что там? — палец устремился в окровавленный предмет. Грейнджер просто так не отстанет, как бы Драко этого не хотелось. Он устало выдохнул. — Там голова, — следит за её реакцией. — Чья… голова? — Гермиона сглотнула вязкую слюну. — Макнейра, — совсем спокойным тоном. Этот сухой, полный напряженности диалог не сулил ничего хорошего. Было заметно, как Грейнджер напряглась, зная, что это не шутка. — Малфой, как… как ты можешь говорить так непринужденно, будто в этом мешке лежит рождественский подарок, а ты чертов Санта-Клаус? — её трясло. — Грейнджер, — тяжелый вздох, — он был ублюдком. От гнева гриффиндорка открывала и закрывала рот, словно рыба на суше. — Да какая к чёрту разница, — она замолчала, обдумывая реакцию Малфоя на убийство, — скажи, сколько ты ещё убил ублюдков? Малфой небрежно скинул мешок и твердым шагом подошел ближе к девушке. — Грейнджер, а как ты отреагируешь, если я скажу, что Макнейер пытал твоих родителей? Ты знала, что он регулярно калечил, насиловал и убивал маглов, ты знала, что он был вторым по жестокости Пожирателем, после Беллатрисы, м? — он злобно сверкнул глазами. Его гневное дыхание касалось лица Гермионы. — Я… я — она осеклась, ей нечего было сказать. Если она ответит: «Не имеет значения, ведь убивать плохо» — это будет откровенной ложью. — Ха, я так и знал, — недобро усмехнулся Малфой, — Вы, гриффиндорцы, привыкли бескомпромиссно вешать ярлык: «хорошо» или «плохо», даже, не разобравшись в ситуации. Так скажи мне, Грейнджер, если бы на твоих глазах пытали ребёнка и у тебя стоял выбор: которого, к слову, у меня не было, убить или помиловать, чтобы ты выбрала? — Отстань, Малфой, — она хотела уйти от ответа, как последняя трусиха. Гермиона попыталась оттолкнуть слизеринца, но тот не дал ей сбежать, резко схватив её за руку. — Нет, дорогуша, ты ответишь на этот вопрос, — глаза злобно заискрились, — Так как ты с ним поступила? Грейнджер чувствует одинокие мокрые дорожки на своих щеках, губы трясутся от сдерживающих эмоций, она не хочет отвечать, правда была слишком жестокой для её розового мира. — Отвечай! Где твоя хваленая гриффиндорская смелость? Боишься, что святой Орден, узнав твою тёмную сторону, разочаруется в тебе?! — Я бы убила его! — она, расплакавшись закричала, — доволен?! — Гермиона со всей силы вырвала руку и успела почти покинуть комнату, но тут же услышала щелчок замка, стоя лицом к двери, чувствовала приближение Малфоя. — Грейнджер, ты давно должна осознать, в каком мире мы живём, в нём нет места для ярлыков. И то, что ты выбрала убить подонка, не делает тебя плохой или хорошей, — его голос звучал тихо на фоне всхлипов. — Через час мы отправимся к твоей матери. Гермиона ещё долго будет прокручивать в голове этот диалог. Она уже давно не попадает под коронацию хорошего орденца.***
Драко ждал Гермиону в гостиной, направляясь к нему, девушка чувствовала, как потеют ладони, было неизвестно, что больше служит причиной тревоги: парень, который ждёт внизу или предстоящая встреча с матерью. Малфой смотрел на неё с нечитаемым напряжением, его выдавали: желваки, казалось, что от сильно сомкнутой челюсти, зубы могли вот-вот превратиться в труху; взгляд, который мог просверлить дыру; напряженные мышцы рук. — У нас в распоряжении час, твою мать аппарируют в защищенное место, где никто не сможет её найти. И… — он обдумывает следующие слова, так как знает, какую боль они причинят Грейнджер, — после, я сотру тебе память о ней. У Гермионы перехватило дыхание. Страшно задуматься о мысли, что она снова потеряет маму: не помнить её, их встречу, события, которые они пережили… Ей не хотелось этого. — Малфой, я не могу… ты же знаешь через что мы прошли, это слишком жестоко. Прошу не поступай так со мной, — девушка коснулась его холодной руки. — Грейнджер, не стоит в твоём положении быть эгоисткой, сейчас ты думаешь о себе: бедная и несчастная гриффиндорка страдает о пережитых моментах, связанных с родителями, но задумывалась ли ты, в какой опасности будет твоя мать, если Волдеморт каким-то чудом залезет тебе в голову? Задумывалась ли ты, что он узнает о её спасении и убежище? Да чёрт, даже с твоим стремлением спасти весь мир, подумай хотя бы о тех, кто тебе помог, — он вырвал свою руку из её хватки. Ей снова нечего ответить, раздражение распространяется, как надоедливый сорняк, оно было не только на Малфоя, но и на себя. Он прав — это эгоистично. — Да, прости, ты абсолютно прав, — руки безжизненно опустились вдоль туловища. Он не был бездушным. Чувства Грейнджер его волновали, но Драко понимал, если дать слабину, потом будет плохо всем и их старания пойдут насмарку. Малфой рисковал многим: семьей, Пэнси и Блейзом, Грейнджер. Они ходили по тонкому льду, сделай неверный шаг и тебя унесет течением. — Грейнджер, — Драко мягко коснулся плеч и серьёзно посмотрел на неё, — ты должна это сделать ради матери и отца, так будет лучше для всех. — Идём, нам пора, — на этих словах они молча развернулись и направились к камину. Первым делом она заметила светлую комнату, в воздухе витал морской аромат, соль щекотала нос, скорее всего дом находится рядом с морем. Гермиона не успела спросить, так как человек, который их встретил, девушка меньше всего ожидала встретить. — А вот и вы, — Пэнси смахнула рукой волосы, — Драко, чего ты там стоишь, словно здесь впервые? Грейнджер повернулась к юноше. — Ты здесь был? — О, да, он здесь был, — Пэнси не дала ответить Малфою, — скажем так, мы здесь неплохо развлекались, — слизеринка подошла к парню и игриво прошлась по его груди, — это была провокация с её стороны. — Пэнс, давай ближе к делу. — Ох, ну и скучным же ты стал, — девушка закатила глаза, — идите за мной, — кстати, Грейнджер, ты похожа на свою мать. — Паркинсон, я же её дочь, логично, что мы будем похожи, — скорее всего это звучало довольно-таки раздраженно, во всём был виноват Малфой, признаваться себе, что в ней играла ревность — это бред сумасшедшего, её раздражало, что в такой ответственный момент они говорят о несерьёзных вещах, будто другого времени для этого нет. Паркинсон ничего не ответила, но всё прекрасно поняла, поэтому лишь хитро улыбнулась. Один Малфой ничего не понимал. Пройдя коридор, они вошли в пастельно-розовую комнату, к ним спиной стояла Миссис Грейнджер. — Мама! — Гермиона тут же подбежала к женщине, — Господи, с тобой всё в порядке, — девушка плакала. Миссис Грейнджер повернулась к дочери, на её щеках блестели влажные дорожки. Мать и дочь слились в крепких теплых объятиях. Паркинсон вместе с Малфоем решили оставить их наедине, чтобы не мешать и лишний раз не разрушать идиллию короткого воссоединения. — Дочка, — женщина взяла мягко лицо дочери, — с тобой всё в порядке, я так переживала за тебя. Тебе повезло, что у тебя есть такие друзья. Гермиона хотела возразить, что они не друзья, но и неплохие люди, позже она поблагодарит Паркинсон за всё. Мама выглядела хорошо, больше никаких увечий, синяков и безжизненного взгляда. На смуглом лице женщины проглядывался легкий розоватый румянец, а на щеках красовалась роспись мелких веснушек. Она и правда, была больше похожа на маму, от папы ей досталась любовь к рыбалке и карие глаза. Жаль, что сейчас рядом нет его. — Дорогая, расскажи, как… как погиб отец, — голос женщины дрогнул. Миссис Грейнджер не знает, как умер её муж. Гермиона сделала глубокий вдох и тяжело выдохнула. Она не знает, как отреагирует мама на смерть отца, ведь была лично причастна к этому и не важно, что на неё наложили Империус. — Мама… — горло сдавило спазмом, — я… я… у меня не было выбора, прости, пожалуйста — девушка громко заплакала, — меня прокляли, я не принадлежала себе, мне… мне приказали убить отца, — в глазах мутнеет. Гермиона не будет рассказывать матери, как именно она убила отца — это будет слишком для Миссис Грейнджер. Возможно, в будущем они вернутся к этой теме, но не сейчас, нет. Ей казалось, что мама сейчас от неё отвернётся, скажет: «Что ты больше не мой дочь», но вместо этого, женщина ещё крепче обняла дочь и убаюкивающе проговорила: — Доченька, я видела, что творят эти нелюди, у тебя не было выбора, — женщина плакала вместе с Гермионой. — Ты такая сильная и храбрая, уверена, отец тобой гордится. Тебе надо оставаться мужественной, моя умная и смелая дочь всё переживёт… Они еще долго обнимались, Гермиона рассказала обо всём: о Малфоях, о том, что они изучают способы, как убить Волдеморта, даже о поцелуе с Драко она поделилась, правда совсем тихо, чтобы никто не услышал, единственное, что девушка утаила — это идею сделать из неё крестраж. Ей не хотелось отпускать мать с этой мыслью в голове, пускай женщина думает, что её дочь находится не совсем в дерьмовом положении. — Гермиона, тебе нравится Драко? Насколько я помню, в школе вы не очень ладили, — Миссис Грейнджер не хотела давить на дочь, поэтому спросила её мягко. — Ох, мама, — шумный выдох, — всё сложно. Я так себя корю за поцелуй, ведь у меня есть Рон, Драко находится на стороне врага, каждый раз я прокручиваю эти мысли в голове, мне тяжело понять их. — Дорогая, никогда ни о чём не жалей, ты всё равно не исправишь ситуацию, тем более не стоит проигрывать сожалению в тёмные времена. Возможно, стоит задать вопрос себе, что ты чувствуешь к Драко и Рону, может быть сейчас в тебе говорит чувство вины за происходящие? То, что ты поцеловалась с Драко не делает тебя предательницей. Будь ты ей, разве стала изучать крестражи, искать способы, как убить Темного Лорда, помогать обычным людям? Как вы там нас называете, — на секунду женщина задумалась, вспоминая это слово, — точно, маглы. Подумай об этом. — Честно, еще с первой встречи с Малфоем меня окутывали бабочки из тревоги, если поначалу мной управлял страх неизвестного, то после поцелуя во мне говорит симпатия, боже, — Гермиона, как маленькая девчонка руками закрыла глаза, будто увидела страшную сцену из фильма ужасов. — Мне так стыдно в этом признаваться, не потому что это Драко, а стыдно за измену Рону, что я ему скажу, если мы вдруг встретимся, как мне смотреть ему в глаза? — Детка, я хочу ещё раз тебе напомнить, ты не должна о чём-то жалеть и, тем более, стыдиться своих чувств, — женщина мягко накрыла ладонью руки дочери. Гермиона была благодарна маме за этот разговор, девушке так этого не хватало, близкого человека рядом, мудрых поддерживающих слов. Ей сложно смириться с потерей воспоминаний о матери. Как жаль, что через несколько часов она и не вспомнит об этом, но Грейнджер ценит каждую секунду проведенную с матерью, этого достаточно. Гриффиндорка слышит приближающиеся шаги. Малфой неловко прокашлялся, чтобы напомнить о времени: — Грейнджер, пора. Слышать это слово больно, принимать его — ещё больнее. Она посмотрела на мать, в её глазах отражается та же эмоция, что и у неё. — Миссис Грейнджер, Вас перенаправят на закрытый остров в Швейцарии, я обо всём позаботился, вы ни в чём не будете нуждаться, за безопасность вам не стоит волноваться. — Спасибо, Мистер Малфой, за всё, — женщина сдержанно улыбнулась, она посмотрела на дочь. — Дорогая, оставь нас на пару минут. Гермиона не стала противиться просьбе матери. — Мистер Малфой, я хочу попросить вас, чтобы вы позаботились о безопасности моей дочери, на данный момент из близких людей у неё — это вы. — Миссис Грейнджер, не волнуйтесь, я делаю всё возможное, чтобы уберечь Гермиону от опасности. В ответ женщина коротко кивнула. — Что ж пойдемте. Мать и дочь долго обнимались и много плакали, им было сложно отпускать друг друга, но они обе верили Драко, что его защита самая надежная. Малфой аппарировал вместе с женщиной, оставляя девушку одну со своими мыслями. — Грейнджер, дерьмово выглядишь, хочешь выпить? — Пэнси протягивает ей стакан с янтарной жидкостью, — это огневиски. Паркинсон понимала какого терять связь с родителями. Отец и мать оставили её одну, когда Волдеморт вернулся, по собственному желанию они приняли метку. Мистер Паркинсон слишком сильно давил на дочь, чтобы та приняла её тоже, но Пэнси не хотела. Она наблюдает за Драко и родителями, видит, что метка делает с ними, к тому же девушка переосмыслила свои взгляды на маглов. Да, слизеринка недолюбливала Грейнджер, но и не была бесчувственной. — Пожалуй, не откажусь, — на щеках до сих пор ощущались следы слёз. Пэнси пристально разглядывала Грейнджер и с каждым разом понимала, почему Малфой выбрал её. Гриффиндорка была красива и умна, вместе с этим сопровождалась храбрость и доброта. Как только Паркинсон узнала о влюблённости Драко, девушка долго плакала, пыталась найти и понять, что с ней не так, чем она хуже Грейнджер, но ответов так и не нашла, поэтому при каждой удобной возможности унижала Гермиону, компенсируя этим свою неуверенность. Сейчас слизеринка не влюблена в Малфоя, ей нравилось играть, когда он вместе с Грейнджер аппарировали в этот дом, Пэнси хотелось проследить за реакцией гриффиндорки, будет ли она ревновать её к Драко. Манипуляция сработала на «ура», Гермиона клюнула. Малфой может ликовать, его чувства взаимны. — Паркинсон, — Грейнджер щёлкнула пальцами перед лицом девушки, — я здесь, и ты неприлично долго пялишься на меня. — Как ты со всем этим дерьмом справляешься? Ты далеко от друзей, твой отец косвенно погиб от твоих рук, мать далеко и неизвестно, увидишься с ней когда-нибудь или нет. Несмотря на это ты продолжаешь бороться. Гермиона опешила от вопроса. — Эм, каждый раз, когда я хочу сдаться и смириться с обстоятельствами, я как раз вспоминаю о близких. Я не хочу, чтобы смерть отца, спасение матери было напрасным. Я не хочу, чтобы будущее поколение жило в страхе и ненависти, — девушка отпила огневиски, янтарная жидкость обжигала гортань. — А ты веришь в другой мир? — Я стараюсь жить настоящим и не лезть в будущее, — Пэнси не хотела развивать этот диалог. — Тебе полегчало? — она кивнула в сторону стакана. — Да, спасибо, то, что нужно сейчас. Их тишину прервал Малфой, Гермиона посмотрела на него. — Как мама? С ней всё в порядке? — Да, она без последствий перенесла аппарацию. Пэнс, где Блейз? — Малфой упал на диван. — Он скоро придёт. У него есть дела дома. Паркинсон снова захотелось устроить небольшое представление. Она уверенно подсела к Драко и нежно прошлась по его волосам. — Какие планы на сегодняшний вечер? В последнее время мы стали редко видеться, я скучаю, — флиртуя произнесла слизеринка. — Пэнс, я нахожусь в рядах армии Тёмного Лорда, у меня почти нет свободного времени, но как видишь, сегодня я здесь, — он знал, чего добивается Паркинсон, ему тоже стало интересно посмотреть на реакцию Грейнджер, поэтому решил подыграть. Парень прошелся рукой по волосам подруги, убирая их за ухо. Мельком проследил за Гермионой, весь её вид кричал о напряжении и смущении или, возможно, раздражении? — Грейнджер, смотрю ты решила выпить что-то крепче пунша, не боишься опьянеть? — он взглядом прошелся по ней. — К твоему сведенью, Малфой, я пью алкоголь, но ты видимо слишком стереотипно мыслишь, — реплика сквозила надменностью, Малфой раздражал своим распусканием рук, то он целует её, сейчас флиртует с Паркинсон. Конечно, ей было плевать на их отношения, пора все размышления о Драко вычеркнуть из головы. — Я хочу вернуться в Мэнор. — Ну же Грейнджер, расслабься. Сейчас придёт Блейз, будет весело, — как раз на этих словах мулат аппарировал в дом. — Эй, чё у вас лица такие кислые? Грейнджер, рад видеть тебя. — А она как раз хотела уходить, представляешь? — с фальшивым удивлением сказала Паркинсон. — Грейнджер, они тебя достают? Как хорошо, что здесь я, обещаю, эти двое тебя не тронут, — Блейз, как всегда, умел разрядить обстановку. — Забини, ценю твою заботу, но я правда устала. — Да ладно, друг, ты же знаешь зануд, с ними бесполезно говорить. Нам и с Пэнси будет хорошо, — Драко специально сделал акцент на имени подруги. Гермиона начинает закипать, ей порядком надоело детское поведение Малфоя и его обжимания с Паркинсон. — Это я зануда?! Не ты ли несколько минут назад жаловался на свой загруженный график? Ах, да, ты же важная персона Волдеморта, — Гермиона скрестила руки, словно защищая себя, — Ладно, я остаюсь, ради тебя Забини. — Другое дело! — Блейз ликующе махнул рукой. — Малфой, я не понял, почему мой стакан ещё пустой? — Забини, а ты не ахуел? Я тебе домовой эльф? Вон, — он махнул в сторону Грейнджер, — попроси свою новую подружку. — Малфой, ты самый настоящий идиот, вот почему ты не можешь просто помолчать? Напряжение набирает обороты. — Пэнс, не хочешь вместе со мной помолчать? — он мягко коснулся лица подруги. Честно, его веселила эта сцена, ещё чуть-чуть Грейнджер лопнет от злости. — И что ты мне предлагаешь, милый? — честно, слизеринка еле-еле сдерживается, чтобы не рассмеяться. — Мы можем пойти наверх, там точно никто нас не услышит, — Пэнси игриво посмотрела на Драко. Девушка ловко подхватила манипуляцию друга. — Фу, ребят, давайте не при мне, меня сейчас стошнит от этой хуйни — мулат показал два пальца в рот. Грейнджер резко поставила стакан. — Так все, хватит, мне это надоело! Малфой, живо аппарируй меня в Мэнор, а потом катись куда хочешь! Блейз, Пэнси, спасибо, что помогли с мамой. — Она направилась в сторону камина. Малфой её догнал, загородив камин. — Грейнджер, обязательно устраивать концерты, почему ты не можешь вести себя нормально? — Это я себя не умею вести нормально, серьёзно?! — она гневно рассмеялась. — Верни меня в Мэнор. Драко выжидающе посмотрел на девушку, ничего не ответив, схватил её за руку, потащив за собой в камин. Они аппарировали в поместье. Гермиона быстрым шагом направилась в свою комнату, не обращая внимания: идёт за ней слизеринец или нет. Девушка громко хлопнула дверью, все эмоции были на грани. Видимо не только она была в бешенстве, ибо Малфой шумно вошёл в её спальню. — Грейнджер, да что с тобой не так?! — он подошел к ней в плотную. — Ты постоянно меня выводишь на эмоции, доставляешь проблемы! С тобой невыносимо разговаривать! — Ах, так это я вывожу тебя на эмоции?! Ну, конечно, я же забыла, вы важная персона, а я так, где-то на ступени ниже — она махнула рукой ниже груди. — Устроил непонятный цирк, так ещё при всех обжимался с Паркинсон, уходи! — она толкнула его. Гермионе хотелось, чтобы он оставил её в покое, ей не хотелось быть перед ним уязвимой, не сейчас. Малфой схватил её за руку. — Грейнджер, сколько раз я тебя предупреждал, чтобы ты держала свои руки при себе. Ты ведешь себя, как истеричка или подожди, — он задумался. — Может ты ревнуешь меня к Пэнс? — Малфой по-кошачьи растянул ухмылку. — Мерлин, ты несешь чушь, мне абсолютно плевать на тебя и Паркинсон. Драко схватил Гермиону за талию и резко прижал к себе. Испугавшись, девушка замерла и посмотрела на него. Не упуская момента, он наклонился к её лицу и прошептал: — Ты уверена, Грейнджер? — рука жёстко коснулась её подбородка. Малфой услышал тихое: «Отпусти». К чёрту все. — Нет, — Драко грубо поцеловал гриффиндорку. К чёрту всё. Эмоции были на пределе, вперемешку с выпитым огневиски и пока память не стёрла совет мамы: «… ты не должна о чём-то жалеть и, тем более, стыдиться своих чувств» Она ответила на его поцелуй с такой же жадностью, нетерпением, как он. Драко цепко притянул девушку за поясницу, его руки вызвали рой мурашек. Язык горячо касался верхнего нёба, воздуха не хватало, они оба дышали отчаянно тяжело. Гермиона прошлась ладонями по его груди, ощущая под подушечками пальцев рельеф мышц. Малфою, как и ей, было мало этих прикосновений. Драко был смелее Грейнджер, поэтому тут же запустил руки под её джемпер, задевая чашечки лифа. Ему хотелось как можно быстрее от него избавиться. Внизу живота свернулся узел возбуждения, она испустила протяжный стон. Гермиона одновременно желала больше и одновременно боялась этого. Причины было две: отсутствие опыта в сексе и еле уловимый голос Рона, который шепотом въедался в её сознание, говоря: «Предательница и шлюха». Она старалась отмахнуться от этих мыслей, как от надоедливой мухи. Драко мягко подтолкнул девушку к кровати, снимая надоедливый свитер. Он слегка отстранился и пробежался взглядом, цепляясь за каждый сантиметр оголенной кожи. На лице Грейнджер играл румянец, губы раскраснелись от поцелуя. Она была прекрасна, горяча и желанна. Повторяя за действиями Малфоя, он помог ей стянуть свою футболку, девушка чувствовала разгорячённую кожу под своими ладонями. Грейнджер прильнула к его уху и нежно закусила мочку, медленно посасывая её. Драко застонал от удовольствия, возбуждение распространилось по всему телу. Малфой положил руки на её лопатки, разбираясь с надоедливой застёжкой лифа, он тут же упал куда-то в сторону. Драко увидел, как от холода у Грейнджер затвердели соски, ему хотелось трахнуть её прямо сейчас. Гермиона дико смутилась от пристального взгляда парня, хотелось прикрыться, но Малфой остановил её. — Грейнджер, ты, твоё тело — идеально, тебе нечего стесняться. Она смущенно улыбнулась. Малфой мягко расположил Грейнджер на простыни, ещё раз посмотрев на неё, а после поцеловал в шею, посасывая нежную кожу. По ощущениям казалось, что по телу прошлись мелкие разряды тока. Спускаясь ниже, Драко прошелся по груди короткими поцелуями, играя языком с её сосками. Гермиона ещё громче застонала, тело слегка потряхивало от удовольствия, скорее всего на его спине останутся следы её ногтей. Когда Малфой зацепился за пояс её джинс, страх неизвестного и голос Рона стали громче. Паника внутри разрасталась, как опухоль, от былого удовольствия почти ничего не осталось. Драко будто почувствовал её настрой. Он остановился и посмотрел ей в глаза. — Грейнджер, если ты не готова, нужно об этом сказать, меня не возбуждает принудительный секс — на этих словах он молча вышел из комнаты, оставив девушку наедине со своими мыслями. Это была последняя капля, слёзы уже вовсю бежали по щекам, голова раскалывалась от накопившихся эмоций. Она со всей силы швырнула свитер, медленно спускаясь на пол, Гермиона разразилась в громких рыданиях, чувствуя себя убогой.***
Драко стоял в гостиной своей тётки, ожидая прибытия Тёмного Лорда. Перед этим отец передал ему воспоминания Макнейра. В них он увидел, как тот обдумывал план свержения Волдеморта, как встречался с Орденом и с их помощью пытался уничтожить режим Тома, конечно же, не раскрывая им «истинную» мотивацию стать двойным агентом. Отец продумал всё до мелочей. — Драко, надеюсь сегодня ты пришёл не с пустыми руками, — сказал приторно Волдеморт. — Да, мой Господин, — он поклонился. — Предателем был Макнейер, это его воспоминания, — парень протянул флакон и небрежно вывалил из мешка голову. Волдеморт тут же призвал Омут памяти и погрузился в воспоминания. Спустя некоторое время он вынырнул из них, лишь сказав: — Славно, Драко. Я всегда считал, что в тебе больше потенциала, чем в твоём отце. Белла считает, что дело в благородной крови Блэков, я с ней согласен. А сейчас, мой юный друг, ты продемонстрируешь свои навыки Пожирателя. Волдеморт щёлкнул пальцами, в гостиную левитировало тело молодой женщины, точнее беременной женщины. По спине побежал холодный пот. — Драко, знаешь, кто она? Слизеринец отрицательно помотал головой. — Эта полукровка сношалась с грязным маглом, так еще от него залетела, — Волдеморт скривился в отвращении. — Ты знаешь, как моя армия расправляется с отребьем, и сегодня, Драко, ты продемонстрируешь свои навыки, ещё раз докажешь, что принадлежишь благородному роду Блэков. К горлу подступала желчь, Драко помнит, что самый банальный Круциатус не сработает, если ты не испытываешь ненависть к объекту. Он отодвинул липкий страх подальше и сконцентрировался на ненависти к Волдеморту, в голове промелькнула плёнка воспоминаний: как он пытал родителей, как заставил Грейнджер убить своего отца, как издевался над слабыми, как взрастил армию отмороженных ублюдков. — Круцио! — сказал стальным голосом. Женщина глухо упала на пол, ударяясь затылком. — Я вас прошу, помилуйте меня, отпустите — магла истошно кричала. — Уцерисинес! — как только Драко произнёс проклятие, тело женщины стало покрываться жгучими язвами, разъедая кожные покровы. Волдеморт за всем наблюдал с восторгом, словно наблюдает за игрой в Квиддич. — Нет, нет, мой ребенок! — женщина схватила руками живот и начала громко рыдать. — Вырви его, — Волдеморт указал на живот. Драко бесшумно задержал дыхание. — Эвеллерекарнес! — Малфой дёрнул палочку на себя, не родившегося ребёнка вырвало из живота маглы. Вокруг неё образовалась лужа крови, рядом с ней лежало тельце маленького человека. — Мой… малыш, — прокряхтела женщина из последних сил. — Авада Кедавра! — женщина пала замертво. Это было лучшее, что мог сейчас для неё сделать, кто знает сколько бы, она продержалась и испытала проклятий. Волдеморт подошёл близко к Малфою. — Драко, я доволен тобой, Беллатриса хороший учитель, — он махнул рукой в сторону женщины и ребёнка, тела превратились в прах. Будто бы сейчас никого не пытали, а в гостиной не гуляли крики и мольбы о пощаде, остался только металлический запах крови — Ты свободен. Малфой направился в сторону камина, но тут же вспомнил о кинжале, сейчас самое удачное время, чтобы его забрать у тётки. Фортуна услышала его, словно решила вознаградить за все испытания, что пережил за последние тридцать минут. Ему навстречу шла Белла. — Драко, слышала, как ты поразвлекался с полукровкой и её отребьем. Я могу гордиться тобой, — женщина похлопала племянника по плечу. — Спасибо, твои уроки не прошли даром, — он криво улыбнулся. — Вообще, я тебя искал, знаешь, я так воодушевился пытками, что мне захотелось немного поиграть с грязнокровкой, чтобы в очередной раз напомнить ей своё место. — О, и чем же я могу тебе помочь, племянничек? — она оживилась. — Я хочу временно одолжить твой кинжал, скажем так, — он задумался, — оставлю пару своих автографов. Белла сощурилась и своими смольными глазами зыркнула на Малфоя. В голове уже пробежала мысль, что тётка сейчас его раскусит. Он ошибся. Лицо женщины расслабилось, она ещё с большим восхищением посмотрела на него. — Драко, я всегда знала, что ты пойдёшь в меня. Твой отец слабак, а мать слишком мягкотелая, но вот ты, — она ткнула в него своим ногтем, — сможешь вернуть былую репутацию семьи, — она гордо вздёрнула подбородок. В руке Беллатрисы материализовался кинжал. — Только ненадолго, у меня много желающих его испытать. Драко забрал нож из рук тётки. — Спасибо.***
Гермиона шла вдоль коридора, обдумывая вчерашний вечер, от размышлений её отвлёк сильный грохот, девушка пошла на звук, он исходил из комнаты Малфоя. Приоткрыв дверь, она увидела, как спальня была в хаосе: вещи валялись на полу, стул был сломан, а сам Драко сидел на полу среди вещей, она сначала его даже не заметила. Рядом с ним стояла бутылка с огневиски, сам парень опустил голову на колени. Гермиона тихонько подошла к нему, как к раненному зверю. Опустившись на корточки, она мягко коснулась его волос. — Драко, что здесь произошла? — спросила она тихо. — Уходи, Грейнджер. — Нет, — почти беззвучно. — Я. Сказал. Уходи. — парень гневно процедил слова сквозь зубы. Малфой на грани. Нормальный человек на её месте послушал с первого раза, но она давно была не в норме. Девушка ничего лучше не придумала, поэтому без лишних слов обняла Драко, его трясло. — Тише, поделись со мной, Драко, тебе станет легче. Он поднял голову и посмотрел на неё. — Грейнджер, легче?! Я монстр, мне никогда от этого не отмыться. Смогла ли ты простить человека, который убил беременную женщину? Хотя, подожди, не убить, я сначала её пытал, вырвал нерождённого ребёнка, а потом убил. Так скажи мне, ты бы простила? Девушка тяжело сглотнула. Будь это Гермиона, которая не видела войну изнутри, сказала бы: «нет», но зная к каким методам прибегает Волдеморт, она не могла дать отрицательный ответ. Тем более, зная, что Малфой не питает симпатию к пыткам и насилию, не могла его уничтожить одним коротким словом. — Да. Я бы простила, потому что знаю, что такое пытать против своей воли, — она обхватила ладонями его лицо. — Я так хочу, чтобы он сдох, чтобы всё это закончилось, — они коснулись лбами, тяжело дыша, два человека, которых сломала война. — Грейнджер, останься со мной на ночь, — он посмотрел на неё, — не уходи. — Хорошо… Они вместе навели порядок. Гермиона уткнулась в грудь Драко, обнимая его рукой. Малфой уже спал, а она думала о том, как уничтожить Волдеморта.***
Проснувшись, Гермиона ушла к себе, приведя себя в порядок, она направилась в библиотеку. Девушка решила ещё раз пробежаться по записям и добавить новую информацию из книг. Глаза остановились на строчках: «Если волшебник для создания крестража решил использовать человека, то живой артефакт сможет их чувствовать, перенять некоторые способности мага». Грейнджер парализовало, пазл за пазлом начал складываться. В ушах глухой писк, руки стали дрожать, как у наркомана при виде дозы. — Нет, нет, нет. Боже, нет — это неправда. Пусть я ошибаюсь, — от шока даже слёзы не могли выйти наружу. Она резко подскочила от прикосновения чьей-то руки. — Грейнджер, что с тобой? — обеспокоенно посмотрел на неё Малфой. Она сдержала рвотный спазм и дрожащим голосом произнесла: — Гарри. Я буду не первым крестражем Волдеморта…