В новогоднюю ночь

Температура на улицах Москвы упала до 25 градусов. Мороз неприятно обжигал щёки. А все недавно глубокие лужи заледенели, образовав голый лёд. Кое-как доковыляв до подъезда, Ренат стал рыскать по карманам в поисках ключей. Всё-таки прав был Константин; похолодание нехилое, стоило надеть перчатки. Пальцы нахождение в кармане не спасло. Кожа стала красная, от холода её жгло и разогнуть замерзшие костяшки было не просто. В подъезде определённо стало лучше. Но Агзамова ничего так не радовало, как возможность провести эту новогоднюю ночь с любимым человеком, несмотря на ужасно плотный график. Три коротких звонка — их фишка. Шаги в прихожей, два плавных оборота в замке, лёгкий скрип входной двери, любимая улыбка, пафосно закатанные глаза и фирменное "ну наконец-то!". — Я уж думал раньше 23 не придёшь — улыбается Константин, закрывая дверь. — Давид Романович отлично справится без меня. В квартире тепло, уже с порога чувствуется приятный запах хвои и праздничных салатов. — Я соскучился — Константин скидывает куртку с плеч любимого, даря поцелуй куда-то в шею. — Ты всё-таки купил живую ель — Ренат хмыкает, чмокая Ивлева в висок. — Всё для вас. А в спальне ещё красивее — последние три слова Константин шепчет прикусывая чужую мочку. Грубая ладонь скользит по бедрам, спускаясь на ягодицы. — А где мой подарок? — голос Рената понижается до полушепота. — В полночь получишь... Нетерпеливый... Пока могу предложить утешительный сюрприз — Константин гасит свет в коридоре, погружая дом в темноту.                        * * * — Будешь для меня самым громким сегодня? — Константин спрашивает тихо, скорее не интересуясь, а констатируя. Ренат временит с ответом, любуюсь разноцветным свечением от висящей у окна гирлянды на любимом лице. Целует обветренные губы, шею, спускаясь к ключицам. Дыхание сбивается, когда он чувствует мужские ладони, скользящие по его бёдрам. Застёжка ремня звякает, в брюках становится свободнее и Ренат прикрывает глаза в предвкушении. Теплые, шершавые пальцы ласкают, ладонь двигается не спеша, понемногу ускоряясь. Дыхание становится всё прерывистее и Ренат закусывает нижнюю губу, выдыхает и с уст срывается протяжно, сладко, словно моля о большем, имя любимого. Агзамов выгибается в спине, сминая простынь, ловя искорки наслаждения. Они словно змеи бегают по всему телу, задевая каждую мышцу и взрываются где-то внизу живота. — Ты прекрасен...  — Ренат вплотную прижимается к груди шефа, по очериди очерчивая языком каждый сосок. Намокший хлопок неприятно прилегает к телу, соски становятся твёрдыми и податливыми. Ренат мысленно материт несносную рубашку. Он готов разорвать её прямо на Константине. Пальцы трясутся и расстегнуть маленькие пуговички становится сложно. Когда последнее препятствие оказывается на полу, Ренат целуют каждый миллиметр, обжигая дыханием каждую мышцу. Ключицы, грудь, соски, живот и снова ключицы. — Перевернись на живот...  — шёпот обжигает шею. Константин ухмыляется и выполняет просьбу. Джинсы с боксерами летят к рубашке и Ренат не желая больше затягивать тянется к тумбочке. Гирлянда всё ещё мигает и он быстро находит заветную баночку. Обмакивает два пальца и плавно двигает ими в кольце мышц. В области паха всё ноет и Ренат желая поскорее прекратить эту сладкую пытку входит до упора, постепенно наращивая темп. Толчки становятся все более частыми, а хриплые стоны  Константина — громкими. Он выгибается, толкаясь на встречу Ренату и громко выкрикивает его имя.                             * * * Позже они всё же подарят друг другу основные подарки. Но это будет потом, а сейчас у них есть ещё целых два часа до того, как на столе появятся новогодние блюда, зазвенят бокалы, по традиции, за пять минут до двенадцати прозвучит речь президента и голубой огонёк, под которой они будут танцевать до глубокой ночи.