***
Украшение улиц Фонтейна не обошлось без излишней претенциозности. В этом весь Фонтейн: излишки порождали чувство вкуса, ибо мигом обращали внимание на тонкое, отличное от нагромождённости, позволяя стремиться к тому, что почиталось за редкое и независимое. Нельзя было не чувствовать витающего в воздухе счастья, тем более ценного, что следовало оно за месяцами гулкого напряжения перед лицом катастрофы. Даже погода располагала к приятной прогулке на свежем воздухе. Модельные дома полнились запоздалыми клиентами со свёртками тканей в руках, кондитерские стремительно пустели под натиском будто бы оголодавших жителей. Где-то в их рядах, быть может, даже застряла Фурина — самая главная любительница сладкого во всём Фонтейне. Люмин сделала мысленную пометку купить ей что-нибудь после того, как загадочный инцидент разрешится под надзором Верховного Судьи. Дворец Мермония возвышался над площадью точно так же, как и всегда. Работа в нём никогда не кончается, и даже в новогоднюю ночь здесь, по слухам, можно застать одного-двух уснувших на посту служителей Сумеречного Двора, слишком загруженных, чтобы позволить себе покинуть пост хотя бы на полчаса. И всё же посетителей в такие дни совсем немного. Все они пытались уладить свои дела до того, как на них навалятся другие, куда более приятные в своём исполнении. Поэтому Люмин ввели в кабинет Верховного Судьи сразу после появления. Нёвиллет, тоже неизменный в исполнении должностных обязанностей, склонялся над документом, одновременно делая записи на чистый лист. Сегодня стопки на его столе не упирались в потолок. Он оторвал взгляд от чернильный надписей; его губы тронула едва заметная улыбка. — Добрый день. Что вас сегодня привело ко мне? Прежде, чем Люмин успела ответить, Паймон вылетела вперёд и с неожиданным громким обвинением ткнула в сторону Нёвиллета, выпалив при этом: — Если ты не хочешь нести за себя ответственность, то это не значит, что нужно разбрасывать своих детей где попало! В эту же секунду детёныш дракона сам выпрыгнул из сумки прямо на стол Верховного Судьи, чуть не опрокинув чернила на лист с заметками. Нёвиллет вовремя остановил падение пузырька, но скорее автоматически, нежели намеренно. Его глаза слегка приоткрылись, — воистину новогоднее чудо, таких эмоций им видеть ещё не приходилось, — а брови сдвинулись то ли в замешательстве, то ли в шоке, причём не совсем ясно, относилась его реакция к существу, топчущем судебный иск, или к заявлению Паймон. Он откашлялся. — Я... Извините, мне нужно собраться с мыслями, — ответил он, а после, собрав свои мысли уже через пару секунд, продолжил: — Это... кхм... существо не имеет ко мне никакого отношения. Могу я поинтересоваться, где... — Что значит не имеет? Да он же твоя копия! — прервала его вопрос Паймон. — Откуда ещё в Фонтейне может взяться драконий отпрыск? Нёвиллет, кажется, сумел уловить логику её умозаключения, от чего нахмурился ещё сильнее. Редкое явление для главы юстиции, чей пресный облик, впрочем, не мешал, а даже способствовал тому, что осуждённые им девушки, готовые выдерживать часовые очереди в тюремном почтовом отделении, отправляли ему пылкие признания в любви с неверным написанием его известной на всю страну фамилии. — Кто-то оставил его на пороге нашего гостиничного номера, — подала наконец голос Люмин и бросила странный взгляд на Паймон. — Ты — единственный дракон, которого мы знаем, поэтому мы подумали, что ты можешь что-то знать об этом. — Вынужден вас огорчить, но я действительно в таком же замешательстве, как и вы. Значит, он был оставлен перед вашей дверью? — переспросил Нёвиллет, голос его стал более официальным, как на судебном заседании. Для подобных случаев существовали определённые юридические нормы, однако он не мог сказать с полной точностью, применимы ли те к нынешнему. Люмин и Паймон дружно кивнули. — Может, подать заявление в Сумеречный Двор? Ну, чтобы они нашли отправителя. Его же не могли отправить по почте! — Это логичный вариант, я согласен. — Хотя Верховный Судья привык принимать решения в самых экстремальных условиях, даже ему не так просто было объяснить присутствие детёныша дракона в стране, где драконов помимо него уже давно не существовало. На данном этапе можно лишь попытаться выяснить, кто несёт ответственность за столь неожиданный новогодний подарок. — До тех пор, пока виновник происшествия не будет найден, необходимо... Нёвиллета вновь прерывают, и на этот раз осмеливается на нечто настолько смелое вовсе не Паймон, а сам дракончик. Лёгкой огненной искры оказалось достаточно, чтобы заставить загореться листок с записями... Люмин быстро схватила его на руки и прижала к груди. Нёвиллет потушил бумагу силой Гидро. — Ой-ой, — растянула Паймон. — Извини, пожалуйста. — Ничего страшного, — устало ответил Нёвиллет, поднимаясь с кресла. — Бо́льшая часть записей осталась в сохранности. — Он посмотрел на поджигателя и покачал головой. — Ты не ранена? Не стоит держать его так близко к себе. — Этот монстр способен разве что бумагу поджечь! Он не причинит путешественнице вреда. — Я хотел сказать, что нужно обеспечить его всеми необходимыми условиями для проживания. После того, как мы установим местоположение его родителей, детёныш будет отправлен домой. — А если... если они откажутся от него? — впервые проявила Паймон интерес к дальнейшей судьбе малыша. — Я не могу исключать этой возможности. В таком случае он будет отправлен в приют. Я лично проконтролирую исполнение всех надлежащих процедур. Вы можете не беспокоиться. — Но... Что нам делать сейчас? Мы ничего не знаем о воспитании драконов. Ты должен знать об этом больше, ты же сам дракон! — Прошу тебя, не стоит оглашать об этом во всеуслышание. Я... Что ж, вынужден признаться, я знаю не так много, как могло бы показаться. Дракончик тем временем начал вырываться из рук Люмин, снова пытаясь кинуться на стол. В его крови, судя по всему, кипела не одна жажда боёв, но ещё и стремление к разрушению. Нёвиллет озабоченно следил за его движениями. — Это всё равно больше, чем наше ничего. Ты всё равно не празднуешь, так что мы даём тебе отличную возможность обзавестись отцовским опытом, вот так! — объявила Паймон, довольно сложив руки за спиной. Фраза мигом вывела Верховного Судью из задумчивости. Его приподнятые брови — очередная новоявленная эмоция — свидетельствовали об откровенном шоке уважаемого судьи, который у иных выражался куда ярче при обыденных для него обстоятельствах. — Ты... предлагаешь мне оставить его у себя? — Я не предлагаю, я говорю, что ты должен оставить его у себя. У нас куча поручений, знаешь, как много платят в праздничные дни? Мы не можем возиться с чьим-то ребёнком, который почему-то похож на тебя! Ты — дракон, так что ему безопаснее с тобой. Нечитаемое выражение лица судьи замерло, не в силах выразить какую-либо более или менее подходящую под ситуацию эмоцию. Быть может, в словах Паймон и таилась своя собственная, неведомая ему логика, но Нёвиллет и представить не мог чего-то настолько абсурдного. — Паймон... — пробормотала Люмин, тоже, как теперь стало понятно, удивлённая смелым требованием компаньона. — Мы не можем просить чего-то подобного и приходили не за этим. — Нет, я всё понимаю. Ваше доверие дорого для меня. Я приму твои слова во внимание, — обратился он к Паймон. Его губы сжались в тонкую полоску, а глаза невидяще упёрлись в сине-голубо-белое существо, которое преисполнилось решимости сжечь все офисные бумаги на его столе. На ум не приходили никакие слова, чтобы выйти из довольно неловкого положения. — Что ж, это потребует существенного пересмотра и реструктуризации моего графика. — А? — У меня... есть предложение, но вы в праве отказаться, если посчитаете его неприемлемым. — Да говори уже, я не могу больше здесь задерживаться, мой желудок скоро сам себя переварит, — пожаловалась Паймон и сделала мученический вид, приложив ладошку к животу. — С тех пор, как Фурина покинула свой пост, некоторая часть обслуживающего персонала была распущена, вследствие чего во Дворце Мермония расширилось количество свободных комнат. Вы могли бы поселиться в одной из них и являться в любое удобное для вас время. Тогда этому... хм... существу будет оказано должное внимание, а я смогу руководить процессом... воспитания, полагаю, не находясь на большом расстоянии. Вы должны учитывать мои обязанности, потому что, к сожалению, я не смогу уделять детёнышу всего необходимого ему времени. Люмин задумалась над нюансами, связанными с проживанием в месте, где некогда обитал сам архонт. Рутина навалилась на них неожиданно, а Нёвиллет отреагировал гораздо серьёзнее, чем можно было от него ожидать. Вряд-ли они смогут отпраздновать так, как планировали в начале. Хотя провести Новый Год среди роскоши и оправданного безделья не так уж плохо, даже если им всё равно придётся бегать по миссиям от гильдии. — А еда бесплатная? Вопрос этот, разумеется, имел решительное значение и для Люмин в том числе. Удастся ли им сэкономить и сократить количество несносных в последнее время поручений? К счастью, Верховный Судья достаточно тактичен, чтобы не высказать удивления естественным интересом об их будущем месте проживания. — Все расходы по вашему пребыванию я возьму на себя, не говоря уже об еде. Уверяю вас, никаких ограничений не будет. Если вы имеете какие-либо диетические ограничения или аллергическую реакцию на определённые виды продуктов, рекомендую указать их в письменном заявлении на имя отдела кулинарии. — У меня уже голова кружится от всех этих слов... По конечностям Люмин тоже растеклась тяжесть, в особенности сконцентрировавшись в руках, на которых во все стороны вертел головой юный дракон. Казалось, он утратил свой первоначальный пыл и тоже подустал от разговоров, даже если принимал в них исключительно невербальное участие. — Спасибо, юдекс. Уголки его губ приподнялись ровно настолько, чтобы вызвать несколько мелких морщинок на безупречном лице и, несмотря на кажущуюся серьезность ситуации, на несколько секунд показать свою нежную сторону. Нёвиллет подошёл ближе к Люмин. — Позволишь? — предложил он взять на время малыша к себе. Она с благодарностью передала его, избавляясь наконец от тяжести. Тот явно весил больше любой собачки или котёнка. Верховный Судья осторожно взял его на руки, аккуратно удерживая растопыренными пальцами, будто младенца. Маленький огнедышащий устроился поудобнее на груди Нёвиллета и погрузился в глубокий сон. — Я проведу вас на верхний этаж. Выберите любую свободную комнату. — Спасибо... — Не стоит. И... я рад, что вы здесь.Часть 1
8 января 2024 г. в 22:57
Будь то не совсем счастливое стечение обстоятельств, злая шутка рока или благословение на год грядущий, Люмин не горела ни малейшим желанием возносить архонту Натлана хвалу за её усилия одарить путешественницу собственным пониманием «удачи». А вот «удача» вполне себе горела или, по крайней мере, способна была заставить загореться нечто иное.
— Э-э... У него что, огонь изо рта?
Люмин пожала плечами, внимательно рассматривая осматривая небольшую коробку, чудом не сожжённую во время транспортировки. Конечно, ей не раз приходилось слышать забавные и подчас действительно печальные истории об оставленных на порогах младенцах, становившихся чьим-то «подарком» в канун различных торжеств. Однако среди множеств рассказов на её памяти ни разу не мелькало ничего связанного с брошенными на пороге детьми драконов, которые к тому же ежесекундно изрыгали из своей малюсенькой зубастой пасти, чья острота могла сравниться только с её клинком, подобие пламени, похожее скорее на искру от столкнувшихся во внезапном контакте камней.
— Грр, только не говори, что мы эту штуку оставим здесь! Тебе достаточно Паймон! Я не собираюсь делить свою постель с этим монстром.
— Штуку? По-моему, когда тебя так называют, ты оскорбляешься.
— Потому что... потому что Паймон не дракон и не штука, ясно? — заявила она, привычно топнув в воздухе ножкой.
— Ясно-ясно.
Дракончик решил побороться с Паймон за внимание новообретённой хозяйки и совсем по-смешному зарычал на парящую в воздухе «не штуку», заставив Люмин прыснуть со смеху.
— Да ты... Ты... Вот видишь, Люмин, нам с ним не ужиться под одной крышей!
— Хорошо. Я подумаю над тем, кого из вас оставить под крышей, которую я оплачиваю из своего кошелька.
— Эй!
Его чешуя — тёмно-синяя, кое-где перетекающая в голубой и даже в чистый белый, облачный — напоминала о драгоценных камнях, виденных ею сотни лет назад на одной из планет, название которой давно стёрлось из памяти. Глубокие сапфиры с блеском океанского дна и освещённой солнцем бирюзы на поверхности не могли сравниться с той гаммой, какая переливалась на малыше перед ней. Зрелище затягивало... А ещё напоминало о том, кто обладал такой же гаммой цветов.
— Что нам делать с этим страшилищем? О, я знаю! — крикнула она так громко, что по комнате разнёсся скрежещущий звон стёкол. — Давай покажем его Нёвиллету! Он же тоже дракон, да? И этот монстр слишком подозрительно на него похож... Он точно должен что-то знать.
Кроме безмолвного согласия ничего не оставалось. В конечном итоге, во всём Фонтейне не нашлось бы никого, кто ещё сумел бы им поведать о загадочном существе, чей отправитель руководствовался то ли искренним желанием привнести в их праздник экзотичности, то ли намерением безвозвратно его испортить.
Вообще-то, она намеревалась провести канун Нового года в тёплых краях Сумеру, где жара пусть и лишала лесных обитателей и закалённых пустынников возможности соблюсти традиционный уклад праздника, но всё же избавляла от необходимости исполнять очередные поручения подай-принеси в мороз. Будучи опытной путешественницей и квалифицированной искательницей приключений, Люмин знала цену комфорту и не собиралась обменивать его на правильное ведение Нового года.
К сожалению, теперь её планы претерпели крах, поскольку возня с драконовским чадом рисковала занять целый день, а завтра нельзя ожидать стабильной работы транспортных средств, забронированных на месяцы вперёд.
Люмин взяла дракончика на руки, вытянув его на максимальное расстояние от лица, ведь обзавестись опалёнными волосами и парой новых шрамов ей точно не хотелось, даже если малыш едва ли способен оставить хотя бы ожог. Он же пихался, пинался, силился вырваться из её крепкой хватки и ни в какую не желал прятаться в походной сумке, где, по-видимому, находились предметы вне его драконьего достоинства.
— Может, запихнуть его в сумку, которую нам подарил Лини?
— Да, наверное.
Сумка Лини тоже находилась в её походной сумке, где, помимо всего прочего, вообще было много всяких сумок и пакетов. Малыш наконец утихомирился, или же новое пристанище пришлось по вкусу утончённому представителю благородного вида. В любом случае, возмущения прекратились.
— Значит, во Дворец Мермония, — задумчиво пробормотала путешественница.