make my wish come true

"Встретить тебя было словно прослушать песню в первый раз и знать, что она станет твоей любимой"

Феликс действительно любил Рождество. Это был самый любимый его праздник, чуть-чуть любимее, чем день рождения. Самый уютный день в году, который он проводил за тёплыми посиделками в кругу самых родных людей, а вечером, поздравив родителей и сестрёнок, уходил на вечеринку к друзьям. Каждый год этот день неизменно был особенным и волшебным, наполненным яркими воспоминаниями. Феликс любил Рождество. Но не в этом году. Когда ему предложили повышение до руководителя филиала, он, конечно же, обрадовался. Пока не узнал, что этот филиал был в Корее. И, хоть по национальности он был корейцем, всю свою жизнь прожил в Австралии и даже не знал языка. Но предложение было слишком хорошим, отказаться Феликс просто не мог. Пришлось экстренно учить язык, параллельно проходя курсы повышения квалификации, чтобы быть в состоянии управлять целой компанией. За полгода в Корее он так и не успел обзавестись близкими связями: работа отнимала всё время. Конечно, денег за это тоже платили прилично, но какая от этого радость, если ты не успеваешь жить жизнь. Его девушка, с которой они были в отношениях почти год, не захотела переезжать вместе с ним. И продолжать отношения на расстоянии тоже не захотела. Конечно, Феликс расстроился. Но там никогда не было большой любви, скорее просто очень подходящие друг другу и удобные в плане отношений люди, поэтому долго он не страдал. Через пару месяцев друзья тоже постепенно начали его забывать, и, отчасти, он был этому рад. Значит, искренности во всех этих отношениях, дружеских или романтических, было не так уж и много, если расстояние и часовые пояса смогли так легко их разрушить. Конечно, это очень грустный факт, но хорошо, что он вскрылся: было обидно верить в настоящую дружбу, а в ответ получать совсем другое. Зато семья всегда оставалась. Постоянные звонки от родителей и сестёр были тем, благодаря чему Феликс ещё держался. Кажется, в последнее время он искренне улыбался только во время этих не всегда долгих, но обязательно пропитанных теплом разговоров. В итоге самый сложный период наконец-то пройден: филиал открыт, они успешно начали свою работу. Дальше будет намного легче: Феликсу больше не придётся пропадать на работе, он сможет найти новых знакомых и устроить свою жизнь. Но, к сожалению, за один день такое сделать невозможно. Поэтому Рождество Феликс вынужден праздновать в гордом одиночестве. Это было слишком непривычно. Праздничного настроения не было от слова совсем, поэтому он просто хотел выпить пару баночек пива и завалиться спать с надеждой, что в следующем году всё будет не так печально. Но полки холодильника, мягко говоря, не радовали своим наполнением, а во всём доме не было ни намёка на алкоголь, поэтому было принято решение быстро сбегать в ближайший продуктовый и вернуться в любимую кровать – лучшее место, которое он пока что видел в этой стране. Естественно, улицы были пропитаны рождественской атмосферой: гирлянды, украшения, ёлочки на каждом углу. Всё вокруг тонуло в ярких огнях, только сильнее раздражая Феликса. Из каждого динамика звучали приевшиеся за годы праздничные мелодии, и он уже начал жалеть, что решил выйти из дома, а не просто завалиться спать. Пока, зайдя в магазин, Феликс с порога не услышал знакомые слова одной из самых любимых своих песен: I don't want a lot for Christmas There is just one thing I need I don't care about the presents underneath the Christmas tree I just want you for my own More than you could ever know Make my wish come true All I want for Christmas is you Феликс сам не понимал, почему вообще так её полюбил. В его жизни никогда не было человека, к которому можно отнести эти строчки. Кто-то особенный, единственный, кто нужен тебе в этот самый сказочный день, кто-то, рядом с кем всегда будет тепло, сколько бы градусов ни было за окном. Возможно, песня занимала особое место в его сердце лишь потому, что когда-то он действительно хотел всем этим сердцем, чтобы у него был человек, которому можно тихо и очень искренне спеть эти строки на ушко, кутая в тёплых объятиях под мягким светом гирлянд. И, несмотря на то, что сейчас Феликс хотел обнимать только баночку светлого пива, эта мелодия всё равно задевала что-то в глубине его души. В этом году он действительно мог не беспокоиться о подарках под ёлкой, потому что даже ёлки не было. Квартира вообще не выглядела обжитой и хоть каплю уютной. Слишком стерильное помещения для места, которое он называл домом. Конечно, Феликс планировал в ближайшее время это исправить, но пока окружающая обстановка оставляла желать лучшего. Но это же Рождество. Он не может просто выпить пива в пижаме и завалиться спать. Надо хоть немного добавить праздничной атмосферы и в этот вечер, и в его унылую квартирку. Именно эта мысль стала причиной того, что сейчас Феликс шёл по улице с телефоном в руке, пытаясь найти адрес ближайшего магазина, который продаёт ёлочки. Белые пушистые снежинки ложились на пряди его чёрных волос, так ярко с ними контрастируя. Феликс не рассчитывал на долгие прогулки, поэтому ёжился от холода, быстрым шагом и короткими перебежками пытаясь как можно скорее добраться до нужной точки на карте. Слава всем богам, что небольшая лавочка, сияющая тёплым светом гирлянд и украшенная пушистыми ёлочными лапками, стояла там, где и должна была стоять, судя по навигатору. Он прибежал за пять минут до закрытия, врываясь в магазин, и, кажется, узрел рождественское чудо: невероятно красивый парень стоял и задумчиво смотрел на одинокую, немного потрёпанную ёлочку. У Феликса перехватило дыхание. Черная чёлка спадала на его лицо, не скрывая прекрасных тёмных глаз и милой родинки под одним из них, он прикусывал свои такие идеальные губы, одним этим действием заставляя фантазию сходить с ума. Феликс не уверен, что вообще встречал кого-то настолько прекрасного хотя бы раз за свою жизнь. – Она же страшненькая, почему так дорого? – и голос у него тоже был прекрасный. – Она и так самая дешёвая из всего, что тут было, но могу сделать скидку. Феликс почти позволил себе уплыть куда-то в голубые дали на радужном единороге, но вовремя осознал, что это совершенство, кажется, планирует забрать последнюю ёлочку: – Я прямо сейчас возьму без скидки, – он обратил всё своё внимание на продавца, не оставляя себе шанса снова зависнуть на этом восхитительном незнакомце. – Эй, это нечестно, я первый за ней пришёл! – А я первый куплю, всё честно. – Тогда отдайте мне без скидки, это моя ёлка. Мысленно себя ругая, Феликс не удержался и всё-таки кинул взгляд на так жалобно звучащего сейчас парня. Тот обиженно надул губы, не сводя глаз с продавца, и выглядел просто невероятно мило. Кажется, Феликс уже готов был сам купить ему эту ёлку, но максимально себя сдерживал, чтобы не вестись на поводу у своих мимолётных желаний: – Я могу доплатить, она мне нужна. Сколько ещё нужно, чтобы вы отдали её мне? – Но мне она тоже нужна, – он наконец-то развернулся к Феликсу, обращая внимание на своего конкурента, и замер с приоткрытым ртом, разглядывая его без стеснения и при этом выглядя донельзя растерянным. Сам Феликс смотрел в ответ и просто не мог не тонуть в его глазах. Незнакомец выглядел слишком сказочно. Они уставились друг на друга, не говоря ни слова, и, наверное, со стороны смотрелись довольно комично. Установившуюся тишину прервал продавец, возвращая обоих парней в реальный мир: – А знаете, ребят, ничего не нужно. У меня только что закончился рабочий день, жена уже заждалась. Я дарю вам эту ёлку. А чья она будет, уже сами решайте, только не здесь, магазин я закрываю. – Спасибо огромное! И с праздником! Надеюсь, Вы замечательно проведёте время с семьёй. – Феликс улыбнулся продавцу и прошёл мимо незнакомца, забирая ёлку и направляясь к выходу. – Только не подеритесь за неё! Счастливого Рождества! Уже выйдя из магазина, он почувствовал чужую руку на своём плече: – Эй, подожди! Ты просто так её заберёшь? – парень выглядел так грустно, что Феликс не смог бы сейчас уйти с этим несчастным деревом, даже если бы действительно этого хотел. – Нет, это же теперь наша ёлочка, а не только моя. Предлагаю взять чаю в ближайшем кафе и в тепле решить, кому она достанется. – Я больше кофе люблю. Моя любимая кофейня недалеко, за углом, пойдём туда? – Как скажешь, – он удобнее перехватил ёлку и пошёл в том направлении, куда указывал парень. – Я Феликс, кстати. – Хёнджин. – Не отдашь мне её за кофе? Я большой стакан куплю, – он широко улыбался, даже не надеясь на положительный ответ. – Я вообще тебе её не отдам, – Хёнджин очаровательно сморщил нос и стрельнул в него недовольным взглядом, и даже это привело Феликса в восхищение. – Если тебе так нужна эта ёлка, почему ты о ней вспомнил в последний день? – Не тебе меня об этом спрашивать, ты сейчас в такой же ситуации. – И всё-таки, может, расскажешь? – Отдай мне ёлку, и я тебе хоть всю свою жизнь перескажу. – Прости, но эта потрёпанная бедолага для меня сейчас в приоритете. Хёнджин снова сморщил нос и искоса посмотрел на него, открывая двери кофейни и пропуская Феликса с их пока что общей ношей вперёд. Кафе было заполнено людьми под завязку, но взгляд зацепился за столик в дальнем углу, который занимала парочка, уже собирающаяся уходить. Феликс пихнул ёлку в руки Хёнджина и поспешил к ним, чтобы не потерять возможность спокойно присесть и сделать заказ. Он подошёл к столику как раз, когда пара только отошла, опережая группу каких-то подростков, смотрящих на него очень недовольно. Хёнджин всё это время обнимал ёлку у входа, наблюдая за ним, и, только когда Феликс скинул пальто на диванчик, он двинулся в его сторону, прижимая бедное дерево к себе так крепко, как будто оно было главной драгоценностью в его жизни. Феликс усмехнулся, наблюдая за этим зрелищем. Он, конечно, ещё немного помучает Хёнджина, потому что расставаться с ним почему-то совсем не хочется, но всё-таки отдаст ему эту ёлку. Всё равно его одинокое рождество не спасёт ни одно дерево. Уложив ёлку на соседний диван, Хёнджин устроился рядом с ним, соприкасаясь бёдрами, и Феликс явно не был против такой близости. Хотя, вероятность того, что его новый знакомый окажется не гетеро, с его везением стремится к нулю. А жаль. Кроме того, что Хёнджин невероятно красивый, он ещё и очень милый и абсолютно не сдерживает своих эмоций. Он ощущался таким тёплым, и это так сильно контрастировало с его холодной внешностью. У них бы точно могло что-то получиться. – Какой кофе тебе взять? – Ты всё ещё думаешь, что я отдам тебе ёлку за стакан кофе? – А ты всё ещё не согласен на это очень выгодное предложение? – Хёнджин кинул на него недовольный взгляд, и Феликс не смог сдержать улыбки. – Я просто хочу купить тебе кофе. Пусть это будет моим подарком на Рождество. – Может, ты просто подаришь мне ёлку? – Может, подарю. Но не просто, – он подмигнул Хёнджину и встал, собираясь отправиться за заказом. – Последний шанс на бесплатный кофе. Что тебе взять? – Айс американо. Большой. Феликс, отстояв небольшую очередь, заказал напитки и, подумав пару секунд, взял ещё два кусочка чизкейка. Лишним точно не будет. Дождавшись заказа, он вернулся за столик, наблюдая за Хёнджином, не сводящим с ёлки задумчивого взгляда. Как только Феликс опустился рядом, он вздрогнул, резко оборачиваясь, и их лица в этот момент были слишком близко. Настолько близко, что на секунду стало плохо. – Держи свою гадость. – Сам ты гадость. Это тоже мне? – притянув к себе стакан, Хёнджин кивком указал на кусочек торта. – Нет, я себе оба взял, чтобы ты смотрел и завидовал. Хёнджин закатил глаза и пододвинул к себе тарелку с чизкейком: – Итак, на каких условиях ты отдашь мне ёлку? – А на каких условиях ты мне её отдашь? – Феликс, улыбаясь, развернулся к нему, без стеснения изучая взглядом, пытаясь запомнить как можно больше деталей. Сейчас они договорятся, и Хёнджин вместе с ёлкой упорхнёт из его жизни так же стремительно, как в ней появился. – Только если заберёшь вместе со мной. – Не вопрос. Допивай кофе и пошли. – Ты серьёзно? – он уставился на Феликса в ответ, хлопая глазами. – Более чем. Ты один, я один. И ёлка одна. Мы можем просто собраться втроём. – А с чего ты решил, что я один? И вдруг ты вообще маньяк, который приманивает на ёлок своих жертв? Феликс улыбнулся, понимая, что в одном он прав: его действительно приманивают на ёлку. И пусть из этого точно ничего не выйдет, даже подружиться они не смогут – к Хёнджину тянет слишком сильно, он слишком запал в душу с самого первого взгляда, чтобы была вероятность, что Феликс сможет смотреть на него без романтического подтекста. Но они оба хотя бы проведут рождество в прекрасной компании. Если только он не ошибся и попал в точку по поводу одиночества Хёнджина, конечно. – Все уже либо сидят дома с семьями, либо собираются в свои компании. А ты охотишься за ёлочкой. Просто предполагаю, что если бы тебе было, с кем праздновать, ёлка бы тоже уже была, и сейчас бы ты сидел за столом не со мной в кофейне, а со своими друзьями. И, даже если бы вам резко понадобилась запасная ёлка, вероятность, что ты бы пошёл за ней один, пока остальные отдыхают, стремится к нулю. А ещё я не могу быть маньяком, ты уже был в магазине, когда я туда пришёл. – Ладно, ты прав. Я первый раз остался один в Рождество, – он потупил взгляд в стол и принялся ковырять вилкой кусочек торта. – Родители уехали отдыхать, лучший друг отмечает со своей половинкой, не хочется им мешать. – А девушка? – Феликс был уверен, что у этого парня точно кто-то есть. За ним сто процентов очереди выстраиваются. – Изначально я хотел праздновать с ней, но не сложилось. Мы расстались чуть больше месяца назад. Потом не хотел праздновать вообще, но сегодня передумал. Было бы грустно провести Рождество как обычный выходной. – Расстаться с любимым человеком перед праздником как-то дерьмово, - Феликс поморщился, искренне сочувствуя. – Не знаю, наверное, – Хёнджин пожал плечами и усмехнулся, откладывая вилку и переставая мучить чизкейк. – Я её не любил. Сначала она мне действительно нравилась, но мы не сошлись характерами. Почти сразу стало понятно, что это всё ненадолго. Собственно, это даже серьёзными отношениями не назвать, мы были вместе где-то два месяца, я даже точно считать не хочу. Но не суть важно, – он действительно не выглядел как человек, который хотя бы немного переживал по этому поводу. – А у тебя что? Ты тоже в одиночестве охотишься за ёлкой, значит, твои предположения обо мне сделаны на личном опыте. – Я переехал сюда полгода назад, ещё не успел подружиться с кем-то настолько близко, чтобы праздновать вместе Рождество. И тоже первый раз остался один на праздник. – А твоя девушка? – У меня нет девушки. – Почему? Я имею в виду, ты очень красивый, – он немного покраснел и прикусил губу. – Не верю, что за полгода никто к тебе не подходил познакомиться. – Мне было просто не до этого, очень много работы, да и не было желания. Сейчас немного жалею, конечно. Наверное, всё-таки хотелось бы отметить Рождество с кем-то особенным, – Феликс усмехнулся, вспоминая свои недавние размышления в магазине. – Но ничего страшного, может, в следующий раз повезёт больше. – А до этого ни разу не получалось? – Если я сейчас один, значит, никто из тех, с кем я был до этого, особенными не были. Хёнджин смотрел на него изучающим взглядом, как будто снова увидел впервые. Спустя несколько секунд повисшей между ними тишины он ответил: – Ладно, ты не выглядишь как маньяк, у тебя глаза добрые. Мы с ёлкой в твоём распоряжении. У тебя хоть есть украшения? Феликс недовольно цокнул. То, что ёлку нужно ещё и украшать, совершенно вылетело из его головы. Этой реакции хватило, чтобы Хёнджин понял его без слов: – Тогда пошли в магазин. Купим что-нибудь выпить и наряд для этой кривоватой красотки. Феликс счастливо улыбнулся, соглашаясь на всё, что бы он ни предложил. Волна радости, поднявшаяся в душе, не поддавалась никакому логическому объяснению. Просто очень красивый и, судя по наличию в недавнем прошлом девушки, гетеросексуальный парень согласился провести с ним Рождество. Его не должна настолько сильно радовать компания на один вечер, даже если это компания настолько прекрасна. Быстро закончив с чизкейком, Хёнджин забрал ёлку, всё ещё прижимая её к себе, как какое-то сокровище, и они вместе двинулись в сторону супермаркета, из которого Феликс примерно час назад убегал в гордом одиночестве. По пути они успели заказать пиццу, чтобы не сидеть голодными и не запариваться с готовкой, и договорились всё-таки купить пива, потому что Феликс решил не изменять своему решению, а Хёнджину было лень выбирать что-то для себя. В магазине их могли задержать только шарики для ёлки. Накидав в корзину несколько банок пива, немного перебарщивая с количеством, они отправились на поиски украшений, надеясь найти хоть что-то приличное. На лице Феликса сама собой расползлась широкая улыбка, когда знакомые аккорды снова заиграли на весь магазин. В отличие от первого раза, теперь у него есть и ёлка, и компания, которая сейчас тихонько мурлыкает себе под нос мелодию, перебирая коробки с блестящими шарами в поисках чего-то подходящего. 'Cause I just want you here tonight Holding on to me so tight What more can I do? Oh, baby, all I want for Christmas is you You, baby И как прекрасно эти строчки ложились на прекрасного Хёнджина, если хотя бы на секунду позволить себе представить на месте призрачного кого-то особенного этого невероятно красивого и по-рождественски чудесного парня. Дать волю своей фантазии, немного подкорректировать реальность и вообразить, что они выбирают украшения не по стечению обстоятельств, а потому что у них на двоих не только ёлка, но и целая жизнь. При таком сценарии в голове слишком легко укладывалось, что Хёнджин, укутывающий его в свои крепкие объятия, – всё, что нужно Феликсу сегодня вечером. Да даже если ничего не представлять, Феликс действительно очень этого хочет. Может, это волшебство момента, может, что-то ещё, но он был почти уверен, что умудрился влюбиться с первого взгляда, как в сопливых фильмах для чересчур романтичных школьниц, верящих в раз и навсегда со своим единственным прекрасным принцем. Но Хёнджин действительно выглядел как прекрасный принц, даже когда совершенно по-идиотски, но так мило смеялся с его слегка туповатых шуток про то, что "вот тот набор шариков похож на блестящие писюны" и закидывал эти шарики в корзинку к пиву. – Знаешь, для такой шикарной ёлки блестящие залупы будут лучшим украшением. Феликс широко улыбался в ответ, не находя в себе сил оторвать от Хёнджина взгляд. Не удивительно, если, проснувшись завтра утром, он обнаружит, что всё-таки уснул, так и не сходив в магазин: то, что он сейчас видит перед собой, слишком волшебное, чтобы существовать в реальности. Они решили остановиться на писюнах и длинной гирлянде с большими лампочками, чтобы не тратить на украшение ёлки оставшиеся часы уходящего праздника. В последний момент взгляд Феликса упал на небольшую прозрачную звезду, которая слишком красиво рассеивала свет, оставляя после себя яркие радужные блики на всех поверхностях. Он привстал на носочки в попытках дотянуться до верхней полки и неожиданно почувствовал чужую руку на своей талии, обжигающую своим теплом даже через ткань пальто. Хёнджин вплотную прижался к его спине и, не напрягаясь, достал коробочку со звездой, передавая её Феликсу в руки. Чужое дыхание опаляло затылок, отправляя тысячи мурашек разбегаться по телу. – Ты мог просто попросить помощи, – Хёнджин усмехнулся и сделал шаг назад, лишая Феликса этого фантомного тепла, греющего его душу. – Я бы и сам достал. – Конечно. Феликс показал ему язык и, закинув последнюю покупку в уже переполненную корзину, отправился в сторону кассы. Он слышал смех Хёнджина за спиной, и от этого звука на лице опять против воли возникла улыбка. Даже жаль, что это громкое недоразумение задержится в его жизни всего на один вечер. Глубоко в душе что-то больно кольнуло после этой мысли, но Феликс решил просто не думать об этом до конца их совместного праздника. Вдруг на его плечи бесшумно опустилась белоснежная мишура, а справа в поле зрения появился довольный Хёнджин, замотанный в точно такое же блестящее великолепие: – Я решил, что нам тоже не помешает немного украшений, а то мы будем проигрывать кривой ёлке. – А где кривая ёлка, кстати? – Ой! Теперь уже Феликс со смехом наблюдал, как Хёнджин бежит назад в отдел с украшениями за своим забытым сокровищем. Его внешность так контрастирует с его характером. Идеальное лицо, прямая осанка, гордо приподнятая голова, но при этом он сам такой шумный и суетливый, немного неуклюжий и очень эмоциональный. Хёнджин удивительный, и Феликс не может не восхищаться. Несмотря на все протесты, он сам оплатил покупки и свалил их в два пакета, забирая оба себе, доверяя настаивающему вернуть часть денег Хёнджину нести пушистое чудовище. – Ёлка твоя, а украшения мои. И считай, что пиво я подарил тебе на Рождество. – Ты мне уже подарил кофе, а ёлка вообще нам бесплатно досталась! Я чувствую себя нахлебником. – Ты неправильно себя чувствуешь. Денег у меня хватает, а праздновать было не с кем, так что будем считать, что ты подарил мне себя. Хёнджин неожиданно смутился от этой фразы: он прикусил губу и отвёл взгляд в сторону, на щеках расцвёл румянец, делая его ещё прекраснее. Феликс бы встал как вкопанный, наблюдая за этим зрелищем, если бы уже не стоял, дожидаясь зелёного сигнала светофора. Недалеко от них остановилось такси, из открывшихся дверей которого на всю улицу разносились слишком знакомые слова: All the lights are shining so brightly everywhere And the sound of children's laughter fills the air And everyone is singing I hear those sleigh bells ringing Santa, won't you bring me the one I really need? Won't you please bring my baby to me? Феликсу казалось, что он действительно слышит звон колокольчиков, наблюдая за всё ещё немного смущённым Хёнджином под несомненно красивую, но странно преследующую его весь вечер песню. Повсюду действительно, как будто подстраиваясь под текст, сияли огни, отражаясь в прекрасных глазах напротив, и ни одно сияние не могло сравниться с блеском глаз Хёнджина, взгляд которых необъяснимо сильно завораживал. Феликс мысленно загадал желание Санте, Вайнахтсману на ослике, Йоулупукки и даже Зюзе, помолился всем существующим и не очень богам, потому что в этот момент всё, чего он хотел – иметь хотя бы крохотный шанс на возможность взаимности с этим невероятным парнем. Светофор загорелся зелёным, окружающие их люди двинулись вперёд, а он продолжал смотреть в эти тёплые глаза, окончательно пропадая в своём персональном рождественском чуде. – Пойдём? – Хёнджин улыбнулся и потянул его за край рукава, мягко утаскивая за собой. – Мне начинает нравиться эта песня, уже раз четвёртый её сегодня слышу. – Какая? – он решил уточнить, потому что сегодня они успели услышать слишком много музыки. Не факт, что Хёнджин, как и Феликс, выделял из всех одну лишь… – All I want for Christmas is you. Воображение определённо сыграло с ним злую шутку, потому что название песни определённо не прозвучало как просто название. Хёнджин точно ничего такого не имел в виду, но то, каким тоном он это произнёс, как закусил губу и как снова немного покраснел, наводило Феликса не на те мысли. Феликс слишком много думает. – Я тоже слышу её третий раз за вечер. Это просто одна из самых популярных песен, так что даже не удивительно. – Я целый день намеренно пытался избегать всего рождественского, но всё равно услышал её третий раз подряд. Тогда я просто сдался и решил сбегать в тот магазинчик за ёлкой, – он сильнее прижал к себе причину их знакомства. – Ты не поверишь… – М? – Да так, ничего важного, мы пришли. Феликс, перекинув оба пакета в одну руку, открыл дверь, пропуская Хёнджина вперёд. Его руки немного тряслись от волнения, когда, после недолгой поездки в лифте, он вставлял ключи в замочную скважину, запуская Хёнджина в свою квартиру. Первое, что он услышал, захлопнув за ними дверь, было задумчивое: – У тебя так… чисто. – Пусто и неуютно, да, я знаю. Просто не было времени это исправить. – Ничего страшного, сейчас добавим праздничной атмосферы. Что там с доставкой? – Будет через час, если не опоздают. – Замечательно, за час мы точно должны закончить. Феликс оставил его разбираться с украшениями в гостиной, включив на телевизоре какую-то рождественскую передачу для фонового шума, и ушёл на кухню, чтобы убрать пиво в холодильник. Немного подумав, он взял две баночки и вернулся к уже установленной в центре комнаты ёлке и сидящему под ней Хёнджину. – Теперь она выглядит ещё хуже. – Почему ты её так невзлюбил? – Феликс устроился рядом, открывая обе банки и протягивая ему одну. – Сейчас гирляндой обмотаем, добавим шариков, и будет красота. – Думаешь, ей это поможет? – он усмехнулся, делая первый глоток и облизывая свои невозможные губы, выбивая Феликса из реальности на несколько секунд. – С таким настроем ты мог просто позволить мне забрать её. – Ну уж нет, страшненькая, зато своя. Давай сюда блестящие писюны, будем исправлять ситуацию. Феликс рассмеялся, чуть не пролив своё пиво. Эти отношения от ненависти до любви с бедной ёлкой были одной из самых забавных вещей за сегодняшний вечер. Вдвоём они быстро замотали потрёпанное жизнью дерево в гирлянду, стараясь, чтобы лампочки были на каждой ветке, прикрывая все недостатки, и принялись развешивать действительно очень подходящие к ёлке шарики. Как только они закончили, Хёнджин придирчиво оглядел результат и вынес свой вердикт: – Это лучшее, что мы могли для неё купить. Выглядит настолько же хреново, насколько прекрасно. Очень гармонично. – Подожди ты, на ней ещё нет самого главного. И гирлянда не включена. Феликс попытался аккуратно устроить звёздочку на вершине, но, когда у него это не получилось с пятой попытки, нервы начали сдавать. Он чуть резче, чем того требовала ситуация, в очередной раз попытался закрепить звезду на верхней ветке, начиная злиться. – Дай сюда, – Хёнджин аккуратно прикоснулся к нему, забирая украшение, и на секунду задержался взглядом на их руках. Он приложил свою ладонь к ладони Феликса, сравнивая размер. На фоне Хёнджина его руки казались совсем крошечными, а он сам рассматривал этот контраст с этой безумно милой улыбкой, и Феликс первый раз за вечер смутился от такого пристального внимания. – Милые лапки. Ты милый. – Я не милый, – Феликс прикусил губу, отводя взгляд и чувствуя, как румянец расползается по щекам. – Ага, – Хёнджин продолжал улыбаться и рассматривать их руки, очевидно оставаясь при своём мнении. Он провёл кончиками пальцев по ладони Феликса, отстраняясь, и за пару секунд с лёгкостью закрепил звезду на верхушке. Придя в себя, стараясь не показывать, сколько эмоций в нём вызвало только что произошедшее, Феликс включил гирлянду и, забрав своё пиво, устроился на диване напротив ёлки, приглашая Хёнджина сесть рядом. – Ну что, не так уж и ужасно? – Я бы даже сказал, что волшебно, – Хёнджин говорил это, смотря прямо ему в глаза, и глупое сердце Феликса кричало, заглушая все доводы разума, что эти слова точно адресованы не их нестандартной ёлочке. – Шарики-писюны в свете гирлянд действительно выглядят волшебно, – он хихикнул, пряча улыбку в баночке пива. – И не только они. Удивительно, что такой человек, как ты, празднует Рождество один. За эти полгода к тебе должны были притянуться толпы людей. – То же самое могу сказать про тебя. Удивительно, что ты за два месяца не нашёл никого хотя бы на рождественскую ночь. – Я никого и не искал. Тем более, ты сам меня нашёл, так что всё вышло просто прекрасно. С Хёнджином было легко. Не надо было напряжённо искать темы для разговоров, они находились сами, так естественно всплывая одна за другой. За пару часов они обсудили, кажется, всю свою жизнь, лишь один раз прервавшись на всё-таки немного опоздавшего доставщика пиццы. Теперь Хёнджин хотел слетать в Австралию, потому что рассказы о ней слишком пришлись ему по душе, а Феликс ещё больше хотел себе Хёнджина. У них было столько общего, но при этом они были совершенно разными, так идеально дополняя друг друга. И казалось, всё, что испытывает Феликс по отношению к этому невероятному человеку, было более чем взаимно. Чем больше они выпивали, тем тактильней становился Хёнджин, ненавязчиво кладя свою руку на его бедро, прикасаясь к Феликсу во время разговора при каждом удобном случае и почти не отводя от него взгляд. Хёнджин смотрел то прямо в глаза, то на губы, и Феликс уже не мог понять, где он видит реальность, а где выдаёт желаемое за действительное. Когда из телевизора снова послышалась до абсурдного часто встречающаяся сегодня мелодия, они оба усмехнулись. – Это моя любимая рождественская песня, кстати. – Из-за твоей девушки? – Хёнджин внимательно смотрел на него, чуть склонив голову вбок, не скрывая своего интереса, и Феликс не сдержал смеха. – Нет, вообще нет. Ни разу не думал о ней, когда слушал эту песню. Если совсем честно, понятия не имею, зачем продолжал эти отношения столько времени. Просто было привычно и удобно. Сейчас я даже счастлив, что она не поехала со мной. Может, всё это время ничего не складывалось, потому что всё, чего можно хотеть на Рождество, было вообще на другом континенте? – Немного грустно, что один человек пропадает на другом континенте, пока другой столько лет ждёт с ним встречи. Но теперь ты тут, значит, всё будет хорошо, – он тепло улыбнулся, заставляя сердце Феликса замирать в груди от двусмысленности сказанного. – Почему тогда именно эта песня? – Я уже думал об этом сегодня. Раньше мне всегда хотелось провести этот день с кем-то особенным, как в песне. Знаешь, чтобы было плевать вообще на всё вокруг, кроме него. – Кроме него, – Хёнджин хмыкнул, а Феликс понял, что неосознанно немного спалил свою ориентацию. – Я тоже раньше никогда не встречал такого человека. Поэтому и ненавидел эту песню, давила на больное. Но сегодня она начала нравиться мне чуть больше. И, либо Феликс совсем сильно погряз в своих желаниях, либо это слишком прямой намёк. Пока он пытался осмыслить сказанное, Хёнджин начал тихо подпевать последнему куплету: Oh, I just want you for my own More than you could ever know Make my wish come true Oh, baby, all I want for Christmas is you You, baby И всё-таки голос у него был невероятно красивым, делая и так любимую Феликсом песню в тысячу раз лучше. Он смотрел на всё это, закусив губу, и понимал, что видит перед собой именно ту картинку, которую рисовал в своей голове каждое Рождество, слушая эти строчки. Хёнджин улыбнулся, поймав его взгляд, и сказал с мягкой улыбкой: – Надеюсь, через год у нас будет, кому спеть эту песню. И красивая ёлка, – Феликс усмехнулся, оглядывая их немного неказистую, но уже такую родную ёлочку, пока Хёнджин допил своё пиво. – Я принесу ещё, у тебя же тоже кончается? Дождавшись кивка, он попытался подняться, но не удержал равновесие, заваливаясь на Феликса, который моментально отреагировал, придерживая его за талию. Хёнджин вцепился в его плечи и не пытался вырваться из спонтанных объятий, притихнув в чужих руках, а Феликс не нашёл в себе сил отстраниться первым. Он с трудом оторвал взгляд от губ Хёнджина, понимая, что слишком сильно палится, но, подняв глаза, не наткнулся на ответный и, как ему казалось, осуждающий взгляд. Хёнджин точно так же смотрел на его губы, а когда он ещё и облизал свои, Феликс просто не мог больше себя сдерживать. Он медленно, давая возможность отстраниться, приблизился к Хёнджину, который этой самой возможностью пользоваться не спешил. Тогда Феликс мягко накрыл его губы своими, и никогда ещё лёгкое, почти невесомое касание не приносило ему столько удовольствия. Сердце пропустило удар, срываясь на бешеный ритм, когда Хёнджин отмер, отвечая на поцелуй и обнимая его за шею. Феликс притянул его ближе, заключая талию в кольцо рук, не встречая ни малейшего сопротивления. Не пытаясь углубить поцелуй, он нежно сминал его губы, наслаждаясь податливостью Хёнджина, который немного смущённо, но охотно отвечал на каждое движение, полностью отдавая контроль в его руки. Немного осмелев, Хёнджин мягко прикусил его нижнюю губу, на секунду отстраняясь только для того, чтобы перебраться на колени, устраиваясь удобнее и сразу же возвращая прерванный поцелуй. Крепче прижимая к себе своё рождественское чудо, Феликс углубил поцелуй и, когда он ощутил его язык на своём собственном, весь мир вокруг перестал иметь значение. Только невероятный Хёнджин в его руках, который прижимался к нему, с удовольствием принимая его ласку и даря свою в ответ. И который отвечал ему, всё ещё несмело двигая губами, но с каждой проходящей секундой расслабляясь всё сильнее. Поцелуй из нежного незаметно для них двоих перерос в настойчивый. Проталкиваясь языком глубже, Феликс забрался руками под его толстовку, сжимая талию, наслаждаясь ощущением горячей кожи под своими ладонями. Он оглаживал его спину, пробегаясь пальцами по позвоночнику вверх и снова возвращаясь к так идеально подходящей под его ладони талии, не прекращая исследовать языком его рот, пока Хёнджин зарывался пальцами в длинные чёрные пряди, слишком очевидно показывая своё нежелание отрываться от чужих губ. Феликс жадно целовал его, и Хёнджин отвечал с не меньшим напором, царапая короткими ногтями его шею, выбивая из него рваные выдохи прямо в поцелуй. И это всё ощущалось так хорошо и так правильно, как будто наконец-то нашлась давно потерянная деталь пазла, из-за которой так долго не получалось закончить общую картину. Хёнджин отстранился первым, тяжело дыша в сантиметре от его губ, деля один воздух на двоих. Немного придя в себя, он задал свой вопрос, ради которого прервал это до умопомрачения приятное занятие: – Твоя девушка не девушка или ты не гей? – Моя бывшая девушка. И тот же вопрос к тебе. – На мой ты не ответил. – Я не гей, я би. То, что у меня была девушка, не значит, что у меня не может быть парня. – То же самое. Продолжим? – Подожди секунду, – он собрал всю свою силу воли в кулак, чтобы немного оттолкнуть льнувшего к нему Хёнджина, – я хочу ещё кое-что прояснить. Что это для тебя значит? – А для тебя? – он подождал несколько секунд и закатил глаза в ответ на хитрую улыбку Феликса. – Я понял, ты первый спросил. Просто мне было бы проще ответить на этот вопрос, если бы я знал, что на него ответишь ты. – Мне бы тоже было проще, – Феликс вздохнул, собираясь с мыслями. – Ладно. Ты мне понравился с первого взгляда, Хёнджин. Я не думал, что такое вообще бывает где-то, кроме средненьких ромкомов, но, когда увидел тебя в том магазине, я на секунду забыл, как дышать. Я понимаю, что мы знакомы несколько часов и ни о чём серьёзном не может идти и речи, но я бы хотел попробовать. Дело не только в твоей внешности, дело в тебе. Ты весь какой-то волшебный и сказочный, свалился мне как снег на голову с этой ёлкой и спас Рождество, на которое уже вообще не было никаких надежд. И я ужасно не хочу, чтобы это всё было только на одну ночь. Всю свою речь он боялся поднять взгляд и посмотреть на реакцию Хёнджина, подозрительно притихшего в его объятиях. Но, вместо непонимания или осуждения, Феликс увидел прекрасное: смущённая улыбка и сияющие от счастья глаза делали Хёнджина ещё красивее, хотя всего пять минут назад казалось, что красивее уже некуда. Он в очередной раз за вечер полностью утонул в этом совершенстве, абсолютно забывая, что ждёт ответа. – Знаешь, я боялся, что ты посчитаешь меня дурачком, если я тебе это скажу, но ты мне тоже понравился с первого взгляда, – Хёнджин тоже попытался отвести взгляд, но Феликс не дал ему этого сделать, уложив ладонь на его щёку и ласково поглаживая кончиками пальцев. – Я не поверил своим глазам, когда обернулся и увидел тебя. Ты выглядел таким нереальным, как будто сбежал из сказки, хоть и так нагло пытался умыкнуть мою ёлочку. И я тоже не хочу, чтобы это было на одну ночь. Ты пойдёшь со мной на свидание? – Я пойду с тобой куда угодно, но пока что предлагаю засчитать этот вечер за наше первое свидание. Ты не против? Хёнджин улыбнулся особенно ярко и первым потянулся за новым поцелуем, удобнее устраиваясь на его коленях. И в эту секунду Феликс был готов поверить в Санту, Вайнахтсмана на ослике, Йоулупукки и даже в Зюзю, потому что его желание действительно сбылось. Самый невероятный парень, которого он когда-либо встречал, сейчас целует его так правильно и приятно, что хочется остаться в этом моменте навечно. Но это загадывать Феликс точно не будет, потому что впереди у них таких моментов – вагон и маленькая тележка. Какие-то будут не менее волшебными, какие-то не самыми приятными, но самое важное, что они будут. И что волшебный парень в его объятиях вполне себе не против в перспективе стать его парнем. И, несмотря на слишком короткий срок их знакомства, Феликс чувствовал, что этой ночью он нашёл нечто важное, то, что будет с ним до конца. Он знает, что Хёнджин это не приятный вечер, не спасённый праздник, и то, что сейчас происходит, – не волшебство момента, рождественское чудо или что-то подобное. Это то, что ощущается совершенно по-другому. Если магии нет, то всё это – нечто большее. А Хёнджин – лучшее из его сбывшихся желаний.