make my wish come true

Поначалу Феликс очень боялся, что только он почувствовал эту установившуюся между ними связь, а для Хёнджина всё происходящее действительно было лишь волшебством момента и удачным завершением рождественской ночи, не больше. И невозможно было передать словами всю степень облегчения, которое накрыло его вслед за пониманием, что все опасения оказались напрасными. Персональное чудо Феликса не исчезло с первыми лучами солнца, а вполне себе прочно обосновалось в его жизни, абсолютно точно не собираясь куда-либо уходить. Весь небольшой рождественский отпуск они провели вместе, исследуя друг друга, узнавая ближе: смело открывались, взаимно делая широкие шаги навстречу. И всё между ними было так легко и правильно. Они сочетались как детали одного пазла, и это казалось удивительным и невероятным – абсолютно случайно найти настолько правильного человека. Может, действительно стоит благодарить судьбу? Чем ближе Феликс узнавал Хёнджина, тем лучше Хёнджин выглядел в его глазах. Он по-прежнему оставался волшебным, но теперь был ещё и невероятно тёплым и уютным. С ним хотелось проводить время, слушать его, смотреть на него, даже просто быть рядом и обнимать, чувствуя такое успокаивающее тепло. Ради свиданий и совместных вечеров со своим парнем Феликс очень старался не задерживаться на работе, когда отпуск закончился. Они подолгу гуляли, ходили в кино, сидели в той самой кофейне, где прозвучало судьбоносное "забирай ёлку вместе со мной" или просто валялись в обнимку на диване, рассказывая друг другу, как прошёл день. Вообще хотелось забрать Хёнджина себе и окончательно поселить в своей квартире, – или поселиться в его, тут как пойдёт, – но было ещё слишком рано. Феликс очень не хотел наделать ошибок в этих отношениях и всеми силами старался сдерживать себя и не торопить события. Он ещё никогда не чувствовал так много. Любовь с первого взгляда казалось глупостью на грани фантастики, отличным сюжетом для чрезмерно романтичного фильма, абсолютно не приспособленным для жизни. Но у них с Хёнджином именно это и случилось. Конечно, то, что вспыхнуло между ними в первый день, было опрометчиво называть любовью, но Феликс чувствовал чувства. И с каждым днём, проведённым рядом с Хёнджином, глубина этих чувств только росла, грозясь затопить его с головой. Он ощущал такое количество нежности и тепла, что трудно было сдерживать это в себе. А ещё он боялся спугнуть Хёнджина своим напором, своей идиотской влюблённостью, принявшей такие огромные масштабы за такое короткое время. Поэтому во всех вопросах, касаемых их отношений, Феликс старался руководствоваться холодным рассудком. Они обязательно съедутся, обязательно признаются друг другу в любви, познакомятся с семьями, но всему своё время. Всё произойдёт, как только они оба будут готовы. Но даже собственный мозг начал подводить, всё чаще и настойчивее подкидывая картинки следующего шага, к которому они точно готовы перейти, и Феликс не имел ни малейшего понятия, что ему с этим делать. Несмотря на не самое стандартное знакомство, до очевидного продолжения в кровати они не дошли ни в рождественскую ночь, ни после. Они не обговаривали, кому что нравится, кто какую роль предпочитает, и вообще как будто избегали темы секса. Или избегал Хёнджин, останавливаясь каждый раз, когда их разговоры были готовы перейти за грань, а поцелуи становились слишком откровенными. И с каждым днём это нравилось Феликсу всё меньше. Возможно, он накрутил себя, и Хёнджин ничего не избегает, просто обстоятельства складываются так. В любом случае, узнать правду можно только поговорив словами через рот. Попробовать устроить свидание, создать подходящую атмосферу, немного выпить и расслабиться, чтобы сгладить неловкость: диалог при любом раскладе будет смущающим. Тем более, повод для этого как раз был. Феликс знал, что в Корее День святого Валентина если и отмечают, то явно не с таким размахом, как в родной Австралии, но это не мешало ему сделать праздник для Хёнджина. Он взял себе отгул на работе, прогуглил все максимально романтичные штуки для свидания, без раздумий отметая большую часть предложенных вариантов, и между делом бросил Хёнджину, чтобы он ничего не планировал на этот вечер, сразу же переводя тему и игнорируя заинтересованный взгляд. От свечей было решено отказаться, потому что если всё пойдёт так, как он задумал, бегать и задувать их будет явно не тем, на что хочется тратить время. Букет цветов казался чем-то излишне романтичным и наигранным, свидания на крышах и прочих "идеально подходящих" местах тоже сразу отметались. Не то чтобы цель всего этого вечера была затащить Хёнджина в постель – если он ещё не готов, Феликс не будет настаивать. Но, если готов, терпеть поездку в такси до квартиры хотелось меньше всего. Он решил сам приготовить ужин, купил пару бутылок хорошего вина и притащил в гостиную проектор ночного неба. Тоже романтично, но хотя бы будет не страшно оставить включённым в случае чего. Вместо цветов купил маленькую ёлочку в горшке: на самом деле, это была не ёлочка, а какой-то купресус, но такой же кривой и зелёный, поэтому Феликс счёл его идеальным вариантом. Ещё и привязал к верхушке валентинку, дополняя подарок. Он притащил на диван все пледы и декоративные подушки в попытках создать уют, и вроде даже что-то получалось. Над выбором фильма особо не стал запариваться, просто включил первый попавшийся ромком. Всё равно его целью было поговорить, тем более, фильм всегда можно переключить, в конце концов, у него есть пульт и подписка на стриминги. Когда ужин уже красиво стоял на столе, на потолке сияли созвездия, укутывая гостиную в мягкий приглушённый свет, а на весь экран горела заставка фильма, название которого он даже не удосужился узнать, из прихожей раздался звонок, оповещающий о приходе Хёнджина. Неожиданно накатило неизвестно откуда взявшееся волнение. Это далеко не первое их свидание, первое было на этом же диване, но тогда всё произошло как-то спонтанно, а дальше всё двигалось слишком правильно, и каждый раз Феликс скорее испытывал предвкушение, чем переживал. А сейчас он именно переживал. – Привет, – Хёнджин с порога упал в его объятия, крепко прижимая к себе за талию. – Я так устал, ты бы знал. Завтра никуда не пойду. Надеюсь, сегодня тоже, – он отстранился, заглядывая Феликсу в глаза. – Ты же не хотел куда-то сходить? Не обижайся, но, пожалуйста, скажи, что не хотел. Хёнджин смотрел так жалобно и умоляюще, и Феликс успел тысячу раз за секунду поблагодарить себя, что отмёл все идеи с ресторанами, крышами и катками. – Не переживай, сегодня я тебя дальше этой квартиры не выпущу, – он на секунду прижался к губам Хёнджина в лёгком нежном поцелуе, сразу же отстраняясь. Дождавшись, пока он стянет пальто и кроссовки, Феликс взял его за руку, переплетая пальцы, и повёл в гостиную. Хёнджин замер, только войдя в комнату, рассматривая обстановку и, кажется, даже не моргая. – Ого, вау. Какой-то повод? – Четырнадцатое февраля. Я знаю, что в Корее День святого Валентина не то что бы празднуют, но я из Австралии. Так что мы отпразднуем. – Ты бы хоть предупредил, у меня даже подарка нет, – он снова затянул Феликса в объятия, прикусывая губу и выглядя донельзя счастливым. – Ты мой подарок, Хёнджин. На все праздники, – даже в полумраке было видно, как его щеки покрылись румянцем. Он прижался ещё ближе, утыкаясь лбом в плечо Феликса, пряча смущённое лицо. – Пойдём, покормим тебя. Я приготовил ужин. – Это ты мой подарок, Ликси. У меня самый лучший парень на свете, – он намертво приклеился к Феликсу, не собираясь отпускать из своих объятий. Слипшись, они доползли до дивана, и, только когда желудок призывно заурчал, требуя еды, Хёнджин наконец-то оторвался от него. Он уплетал пасту за обе щеки, параллельно жалуясь на заказчика, который никак не мог определиться с фотографиями и весь день менял список на редактирование. Феликс маленькими глотками отпивал вино из бокала, не сводя с него глаз и с улыбкой слушая рассказы о работе. Он вообще готов был слушать Хёнджина вечно. – Ты же завтра на работу, да? У нас не получится побыть вместе? – наевшись, Хёнджин завернулся в плед, удобно устраиваясь на диване. – Если хочешь, я никуда не пойду. Я же очень важный начальник, у этого есть свои плюсы. – Чтобы ты потом разгребал завалы все выходные? – Я нашёл хорошего зама, так что теперь у меня есть возможность даже взять нормальный отпуск и не жить после него на работе. От пары выходных точно никто не умрёт. – Не ты, а я нашёл. Я же говорил, что Чан идеально подойдёт. – На самом деле, спасибо тебе. Работает он без нареканий, и мы неплохо сдружились. Он же пока не знает о нас, да? – Я рассказывал, что у меня появились отношения, но без подробностей. Думаю, он догадывается, что это кто-то из его коллег, потому что откуда бы я узнал о вакансии, которую даже не выкладывали. Может, пора познакомить вас официально? – Если ты хочешь, я буду только рад. Хёнджин, довольно улыбнувшись и взяв в руки свой бокал, прижался к боку Феликса, укладывая голову ему на плечо. Они всё-таки включили фильм, но с трудом улавливали суть происходящего на экране, постоянно отвлекаясь на разговоры. Когда главный герой произносил пафосную речь, благодаря судьбу за то, что встретил любовь всей своей жизни, Хёнджин хихикнул ему на ухо. – А нам кого благодарить, судьбу или ту ёлку? Мы и встретились благодаря ей, и сошлись. – Кстати, о ёлках. Посиди тут, я сейчас вернусь. Феликс нехотя поднялся с дивана, отрываясь от пригревшегося под боком Хёнджина, и направился в спальню за ожидавшим своего часа купресусом. Хёнджин пропустил его возвращение, залипнув в телефон, и вздрогнул от неожиданности, когда свет экрана перекрыли пушистые зелёные ветки. – Это мой подарок. Пусть напоминает тебе о нашей первой встрече. Хёнджин, хлопая глазами, забрал горшок из его рук, и сразу же потянулся к открытке, на которой аккуратным почерком было выведено: "я скуплю для тебя все ёлки, лишь бы проводить каждый праздник вместе ты – моя самая тёплая зима я люблю тебя" Феликс с замиранием сердца наблюдал, как взгляд Хёнджина от текста медленно переместился на него, потом на ёлку и снова на текст. – Ты любишь меня? – он наконец-то оторвался от открытки, возвращая всё внимание на Феликса. – Правда любишь? – Правда люблю, Джинни. Очень люблю, – заметив, что глаза напротив медленно наполняются слезами, Феликс аккуратно забрал цветок из его рук, отставляя его на столик, и мягко потянул Хёнджина на себя. – Иди сюда. Хёнджин с готовностью перебрался на его колени, путаясь в пледе, и обнял за шею, прижимаясь ближе, снова пряча своё лицо где-то в сгибе локтя. Его сердце билось так сильно, что Феликс чувствовал каждый удар, успокаивающе поглаживая по спине и кутая в своих объятиях. Через пару минут Хёнджин сел прямо, ловя его взгляд и шёпотом, на грани слышимости, наконец-то ответил: – И я тебя очень люблю, Феликс. Через секунду их губы встретились в нежном поцелуе. Феликса затопило такое счастье, и он пытался передать хотя бы частичку этого головокружительного чувства Хёнджину, ласково сминая его губы и даже не пытаясь напирать. Но в этот раз Хёнджин решил взять всё на себя, углубляя поцелуй, мягко касаясь его языка. Каждое их движение было пропитано таким количеством чувств, что у Феликса перехватывало дыхание, и кислород в лёгких кончался с катастрофической скоростью, заставляя отрываться от любимых губ, чтобы тут же снова к ним приникнуть. Он пропустил момент, когда поцелуй, поначалу обжигающий своей нежностью, начал распалять совершенно другой огонь. Хёнджин перенёс вес на свои колени, нависая над ним и жадно вылизывая его рот. Руки Феликса сами собой нырнули под его толстовку, он прошёлся ладонями по прессу, ощутимо надавливая, и, крепко удерживая за талию, снова усадил Хёнджина на свои колени, перехватывая инициативу. – Ликси, подожди, – он резко разорвал поцелуй и отстранился, потупив взгляд. Феликс тяжело выдохнул и вытянул руки из-под толстовки, возвращая их на его талию, но уже поверх ткани. Немного переведя дыхание и собравшись с мыслями, он задал волнующий в последнее время вопрос: – Я подожду столько, сколько будет нужно. Но, может, ты хотя бы расскажешь, почему мы не можем зайти дальше? – он старался звучать как можно мягче и успокаивающе поглаживал ткань толстовки большими пальцами, чтобы Хёнджин ни в коем случае не подумал, что от него что-то требуют. Но Хёнджин точно что-то думал, облизывая нижнюю губу, тут же прихватывая её зубами, так и не поднимая взгляд. Феликс надавил на его подбородок, освобождая губу из захвата, и ласково погладил щеку кончиками пальцев, заставляя его посмотреть в глаза. Хёнджина хватило только на пару секунд зрительного контакта. Глубоко вдохнув, он снова отвёл взгляд и, смотря куда-то в бок, ответил: – Я никогда раньше не был снизу. А всё идёт так, как будто именно там я и буду. Я не знаю, я просто… боюсь? – он звучал максимально неуверенно и к концу фразы всё-таки посмотрел на Феликса, ища в нём поддержку. – Чего боишься? Я никогда не сделаю тебе больно, Джинни. И кто сказал, что тебе обязательно быть снизу? – Но я… вроде… сам хочу этого? Не знаю. Я доверяю тебе и готов отдать весь контроль в твои руки. Но каждый раз, когда мы к этому подходим, мне становится так страшно, что я ничего не могу с собой сделать. Прости. – Не обязательно отдавать весь контроль в мои руки. И не обязательно заставлять себя быть в принимающей позиции, если ты не готов. – Но я готов! Сам не понимаю, чего боюсь, – он зажмурился и резко распахнул глаза, заглядывая, казалось, в самую душу. – Обещаешь, что всё будет хорошо? – Хёнджин, это секс, а не прыжок с парашютом, – Феликс усмехнулся, с любовью смотря на него. – Обещать, что всё будет хорошо, я точно могу. – Он ещё и издевается. Замечательно. Не видать тебе моей задницы, Ли Феликс, – он попытался слезть с коленей, без особого энтузиазма вырываясь из крепкой хватки. Феликс, рассмеявшись, только крепче его прижал его к себе, не давая вырваться из объятий. – Тогда я всё ещё предлагаю тебе мою, только не уползай. Прекратив свои несущественные попытки вырваться на свободу, Хёнджин притих в его руках, пальцами играясь с воротом футболки. Подумав несколько секунд, продолжая терзать несчастную ткань, он спросил: – Мне правда не за что переживать? – Конечно. Если вдруг тебе что-то не понравится, я сразу остановлюсь. Просто верь мне. И не молчи, если что-то идёт не так. Хёнджин внимательно посмотрел в его глаза, принимая окончательное решение и, резко выдохнув, накинулся с новым поцелуем, сразу же проникая языком в его рот и перехватывая всю инициативу. Феликс просто позволил ему вести, снова запуская руки под толстовку, оглаживая его горячую кожу. Хёнджин сжимал в кулаках его футболку, даже через ткань ощутимо проходясь ногтями по коже, прикусывал его губы, тут же зализывая, и не давал ни секунды продохнуть, вжимаясь в Феликса всем телом. Феликс почувствовал, как длинные пальцы зарываются в его волосы, сжимая пряди в кулаке, пропадая уже через пару секунд и забираясь под ворот футболки, царапая позвонки на шее. Хёнджин как будто хотел быть везде и сразу, не в силах надолго задерживаться на одном месте, желая получить как можно больше. Атмосфера в комнате ощутимо накалилась, сердце сбивалось с ритма, а одежда только раздражала кожу. Феликс отстранил от себя Хёнджина, сдёргивая свою футболку, следом сразу же избавляя его от толстовки, и тут же ощутил горячий язык на своей шее. Хёнджин провёл короткую дорожку, заканчивая её ощутимым укусом, заставляя Феликса сдавленно выдохнуть, и снова продолжил терзать его губы. Феликс, кажется, огладил каждый сантиметр спины Хёнджина, вжимая его в себя. Хотелось опуститься руками ниже, хотелось избавиться от джинсов, которые раздражали намного больше толстовки, но он просто боялся спугнуть Хёнджина, оставляя следующие шаги на него. На прикосновения кожей к коже сердце реагировало как на разряды тока, пульс зашкаливал, но всё равно было мало. Феликс не мог им насытиться, он хотел Хёнджина всего и полностью, но оставлял ему свободу действий, терпеливо ожидая, когда он будет готов зайти дальше. Хёнджин неожиданно разорвал поцелуй, усиливая нехватку себя до критических значений, и Феликс еле сдержал разочарованный стон. Дыхание обоих сбилось напрочь и смешивалось в одно: расстояние было ничтожно маленьким. Почти касаясь его губ своими, Хёнджин прошептал: – Пойдём в спальню, – не давая обработать информацию, он слишком ловко слез с коленей и, переплетя пальцы, потянул Феликса за собой в сторону кровати. Феликс шёл за ним, как заворожённый. Куда бы сейчас ни повёл его Хёнджин, он бы последовал за ним, даже не задумываясь. Тяжёлым взглядом он проследил, как Хёнджин отползает на середину кровати, удобно устраиваясь на подушках, широко разводя ноги, и в следующую секунду уже снова нависал над ним, набрасываясь с очередным поцелуем. Он сминал губы Хёнджина, пускал в ход зубы, исследовал языком его рот, как будто делал это впервые. Понимание, что сегодня на этом они не остановятся, напрочь срывало тормоза и заставляло хотеть ещё больше, ещё сильнее. Свободной рукой он медленно огладил торс Хёнджина, поднимаясь к шее, слегка сжимая её. В ответ на это Хёнджин провёл ногтями по его спине, останавливая руки на талии и прижимая Феликса ближе к себе, пока между их телами не осталось ни миллиметра. От плотного контакта с кожей всё тело прошило удовольствием, возбуждение становилось невыносимым, желание затапливало мозг, лишая способности мыслить хоть сколько-нибудь здраво. В этот раз Феликс первым оторвался от губ Хёнджина, переходя на шею, чередуя грубые укусы и обжигающие поцелуи. Хёнджин откинул голову, давая ему больше пространства, и запустил пальцы в его волосы, с силой сжимая у корней каждый раз, когда чувствовал зубы на нежной коже. Он инстинктивно подавался бёдрами вперёд, задевая своим твёрдым членом не менее твёрдый член Феликса. Лёгкие стоны на грани слышимости перебивались тяжёлым дыханием, но Феликс был уверен, что сегодня доведёт его до криков. По крайней мере, сделает всё, что в его силах. Он сползал всё ниже, покрывая поцелуями каждый доступный сантиметр, прикусывал кожу и зализывал свои же укусы. Хёнджин с удовольствием подставлялся под его губы, тяжело дыша, цепляясь за плечи и не давая ему отстраниться. Первый несдержанный стон вырвался, когда Феликс с нажимом провёл языком по его соску, сжимая второй между пальцами. Играясь кончиком языка, едва задевая зубами, переводя внимание с одного соска на другой, Феликс доводил Хёнджина до исступления: он прогибался навстречу прикосновениям и скороговоркой вышёптывал его имя, чередуя со стонами. Когда Хёнджина начало мелко потряхивать в его руках, а стоны стали больше похожи на жалостливые всхлипывания, Феликс оставил в покое его соски и быстро спустился вниз дорожкой поцелуев, пока не наткнулся на преграду в виде давно уже раздражающей джинсовой ткани. Ждать следующего шага от Хёнджина, плавающего сейчас за гранью реальности, или пытаться добиться ответа на вопрос, уверен ли он, было бессмысленно. Оставалось только надеяться, что он действительно остановит Феликса, если вдруг ему что-то не понравится. Торопливо расправившись с пуговицей и ширинкой, Феликс стянул джинсы сразу с бельём, стараясь быстрее дорваться до такого желанного тела. Хёнджин приподнял бёдра, помогая ему, и, оставшись обнажённым, лишь шире развёл ноги, ни капли не смущаясь. И не удивительно, потому что член у него был такой же идеальный, как и он сам. Как вообще можно было ждать чего-то другого? Феликс очень надеялся в скором времени почувствовать его в себе, но сегодня их желания совпадали – увидеть Хёнджина под собой, довести до края пропасти и столкнуть, заставить его забыть обо всём хотелось сильнее всего на свете. Быстро избавив себя от штанов и боксеров, которые уже почти болезненно давили на возбуждение, Феликс вернулся к Хёнджину, припадая губами к его бёдрам, царапая острыми клыками нежную кожу на внутренней стороне. Хёнджин комкал в руках простынь, извиваясь от нетерпения, и прикусывал свои невозможные губы, заставляя Феликса бороться с желанием наброситься на него с очередным поцелуем. Поднявшись выше, Феликс прикусил выпирающую тазовую косточку и продолжил покрывать поцелуями низ живота, намеренно избегая деталь, которая требовала внимания больше всего. В этот момент он тысячу раз проклял себя за недальновидность. Отстраняться от Хёнджина сейчас хотелось меньше всего, даже на какие-то жалкие секунды. Но выбора не оставалось: смазка валялась где-то в прикроватной тумбочке, а без неё продолжать они явно не могли. Приложив все моральные усилия, чтобы отлепиться от Хёнджина, Феликс потянулся к ящику, пытаясь на ощупь найти нужный тюбик. Он наткнулся на коробку с презервативами, сразу же откидывая её в сторону кровати, и дотянувшись до самого дальнего угла, наконец-то схватил упаковку смазки, тут же возвращаясь на своё место между ног Хёнджина. Тот немного пришёл в себя за время этой небольшой передышки, и в его всё ещё затуманенном наслаждением взгляде начали отчётливо прослеживаться искорки страха. Феликс навис над ним, ласково погладив по щеке, и всё-таки прижался к его губам, прикусывая нижнюю и проводя по ней языком. Хёнджин не дал ему продолжить играться, углубляя поцелуй, своим языком заталкивая язык Феликса назад в рот. Он целовал глубоко и агрессивно, снова перенимая всю инициативу на себя, а Феликс просто поддавался, подхватывая каждое его движение. Его рука так и лежала на щеке Хёнджина, и он прошёлся ногтями по нежной коже за ушком, ловя своими губами очередной стон. Хёнджин скрестил ноги у него за спиной и обнял за шею, прижимая ближе к себе. Их члены соприкоснулись, плотно прижатые друг к другу телами, и тут уже Феликс не сдержал стона. Хёнджин был таким же горячим и твёрдым, как и он сам, и это осознание заставляло мозг коротить, уничтожая любые связные мысли. Ощущать его так близко, чувствовать его собой, пусть пока и не так, как хотелось бы, было восхитительно. Любое движение посылало стайки мурашек по всему телу, удовольствие вспышками обжигало сознание, и поцелуй с каждой секундой становился всё агрессивнее и напористей. Они ловили губами стоны, уже не разбираясь, где чей, кусались, сталкивались языками и будто пытались раствориться друг в друге, навсегда сплестись между собой. Но краем сознания Феликс улавливал – что-то не так. Не так, как было ещё десять минут назад. Расслабить уловившего суть происходящего Хёнджина до того же состояния, в котором он был, пока Феликс не уполз искать смазку, было уже нереально – в его голове крутились мысли об этой бутылочке и её предназначении. Поморщившись от досады и продолжая внутренне себя ругать за то, что не позаботился обо всём заранее, он разорвал поцелуй и отстранился, удобно устраиваясь между ног Хёнджина. Тот сразу напрягся в ожидании следующих действий, но Феликс вместо того, чтобы приступать к подготовке, облизал свои покрасневшие от поцелуев губы и прижался ими к головке, сразу пропуская её в рот. Хёнджин не сдержал громкого стона и подался бёдрами вперёд, неосознанно пытаясь проникнуть глубже, и Феликс позволил ему, плотно сжимая губы вокруг ствола, обводя языком каждую венку, и нащупал его ладонь, укладывая её на свой затылок. Убедившись, что Хёнджин отвлёкся, Феликс аккуратно, чтобы он не заметил, потянулся рукой к тюбику смазки, продолжая скользить губами по его члену, старательно его вылизывая. Немного разогрев лубрикант, он поднёс один палец к колечку мышц, мягко массируя вход и не пытаясь проникнуть. Хёнджин ощутимо напрягся, но Феликс почти невесомо касался его пальцами, пока что даже не пытаясь зайти дальше, и ни на секунду не сбавил темпа, плотно обхватывая губами его член и активно работая головой. Дождавшись, пока он снова расслабится, Феликс одновременно протолкнул в него палец и пропустил головку в горло. Хёнджин громко простонал и сжал его волосы в кулак, теряясь в ощущениях, но не напрягся, позволяя пальцу свободно двигаться внутри него. Пропуская Хёнджина максимально глубоко, позволяя буквально трахать свой рот, Феликс аккуратно его растягивал, стараясь, чтобы он не чувствовал боли. Увлёкшись, Хёнджин грубо насаживал его на себя, полностью сосредоточив своё внимание на ощущение узкой глотки вокруг члена, и даже не заметил, что внутри уже свободно двигаются два пальца, растягивая податливые мышцы. Феликс добавил третий с опаской, что это точно не пройдёт бесследно, но Хёнджин продолжал путаться пальцами в его волосах и подаваться бёдрами вперёд в попытках проникнуть максимально глубоко. Ухмыляться с членом во рту было не очень удобно, но сдержаться Феликс не мог. И этот человек, который даже не замечал, что уже достаточно растянут для члена, боялся быть снизу? Феликс ещё немного поработал пальцами и решил, что Хёнджин уже точно готов. Причём, во всех смыслах: он сбивался с ритма, толкаясь в рот Феликса, бёдра мелко подрагивали, хватка в волосах стала слишком крепкой, принося дискомфорт. Немного малодушно опасаясь, что после оргазма Хёнджин не будет настроен на продолжение, Феликс резко отстранился, сопротивляясь настойчиво притягивающей его назад руке, и чуть отполз назад, ловя возмущённый взгляд. Он хоть десять раз подряд позволит Хёнджину кончить ему в рот, извиняясь за это, но если они сегодня не дойдут до конца – Феликс просто взорвётся. – Это было жестоко. Я обиделся и передумал с тобой спать, – Хёнджин говорил шёпотом, еле справляясь со сбившимся дыханием. – Уверен? – Феликс провёл ладонями по внутренней стороне его бёдер, чуть шире раздвигая ноги, и наклонился, оставляя лёгкий укус почти у самой задницы и размашисто проведя языком по разработанному колечку мышц. – Я всё ещё могу остановиться в любой момент, если ты этого хочешь. – Я тебя хочу, делай уже, что ты там хотел делать, пока я согласен, – он крепко зажмурился и едва проговаривал слова, ёрзая по кровати от нетерпения. Феликс улыбнулся и быстро раскатал презерватив по своему члену, сразу же выдавливая смазку, распределяя её в пару движений. Он приставил головку к входу, помогая себе одной рукой, и склонился над Хёнджином, внимательно следя за эмоциями на его лице. Его брови были сведены к переносице, глаза всё ещё крепко зажмурены, и в целом он снова выглядел больше испуганным, чем готовым. – Джинни, точно всё в порядке? – Точно, – он резко распахнул глаза, ловя взгляд Феликса. – Я правда хочу этого, не волнуйся. – Тогда расслабься. Феликс нежно чмокнул его в кончик носа и, почувствовав, как сильные руки обвились вокруг шеи, притягивая ближе, утянул Хёнджина в нежный поцелуй. Ласково проходясь по его языку самым кончиком своего, он подался бёдрами вперёд, проникая пока что только головкой, бросая все свои силы на то, чтобы сдерживаться и не сорваться на быстрый темп, втрахивая Хёнджина в кровать. От ощущения горячих стенок, плотно обхватывающих его член, кружилась голова, сердце сбивалось с ритма, и Феликс старался концентрировать всё своё внимание на мягких искусанных губах, отвлекаясь от этих ощущений. Хёнджин тихо простонал в поцелуй, крепче вжимая его в себя и чуть подаваясь бёдрами вперёд, разрешая двигаться дальше. Не медля, Феликс плавно вошёл до конца и остановился, давая привыкнуть к ощущениям. Он сминал губы Хёнджина, опять пытаясь отвлечь его внимание, и оглаживал свободной ладонью его бедро, успокаивая. Впрочем, Хёнджину навряд ли нужно было это успокоение. Подождав несколько секунд, он закинул одну ногу на Феликса и попытался чуть оттолкнуться, слезая с его члена. Феликс намёк понял и вышел почти до конца, тут же плавно возвращаясь назад. Он очень старался держать себя в руках, чтобы не брать эгоистично то, чего он хочет, чтобы не причинить Хёнджину боль. Неторопливо, в размеренном темпе входя в него, Феликс ни на секунду не отрывался от его губ, вопреки всему происходящему целуя жадно и глубоко. Хёнджин отвечал так же яростно, подстраиваясь под каждое его движение, на каждом плавном толчке ногой прижимая его ближе к себе. Неожиданно Феликс почувствовал, как ему в грудь упираются ладони Хёнджина, отталкивая. Он тут же отстранился, обеспокоенно смотря на него, и наткнулся на недовольный взгляд в ответ. – Если продолжишь так со мной церемониться, я слезу с тебя и сам тебя трахну, чтобы ты понял, как надо. Феликс усмехнулся и резким толчком вошёл в него до основания, заглушая громкий стон поцелуем. Больше себя не сдерживая, он увеличил темп, вбиваясь в Хёнджина, заполняя собой до конца. Чувствовать его было волшебно. Он весь с ног до головы был волшебным, и не столько ощущение горячей узости вокруг члена сносило крышу, сколько понимание, что это именно Хёнджин, что именно в него Феликс сейчас входит до самого основания, именно его заставляет изгибаться под собой от удовольствия и именно из него выбивает громкие стоны, звучащие лучше любой музыки. Хёнджин, подающийся в ответ на каждое его движение, его покрасневшие от поцелуев и влажные от слюны губы, блестящая от пота кожа – всё это приносило удовольствие не меньше, чем сам секс. Если не больше. Феликс Хёнджина просто обожал, и картина, которую он сейчас наблюдал, ощущения, которые испытывал, были самым ярким, что когда-либо приносил в его жизнь другой человек. В момент стало плевать на своё удовольствие – с Хёнджином Феликс просто не может его не получить. Сейчас больше хотелось довести его до такого же состояния. Чтобы он забыл о реальности, растворился в ощущениях, чтобы ему было так же приятно, до замирающего в груди сердца, до мурашек по коже, до взрывающихся звёзд под закрытыми веками. Чтобы то, что происходило сейчас, было больше, чем просто секс. Хёнджин откинул голову на подушку, открывая доступ к шее, которым Феликс поспешил воспользоваться, припадая губами к пульсирующей венке и немного меняя угол проникновения, получая в ответ на свои действия протяжный стон. – Ликси, вот так, пожалуйста, продолжай, – Хёнджин обнял его, крепко вцепившись в плечи, впиваясь ногтями в кожу. Повторять два раза было не нужно – Феликс продолжил вбиваться в него под тем же углом и в том же темпе, покрывая шею поцелуями. Хёнджин не сдерживал стонов, цепляясь за Феликса как за последнее, что удерживало его в этом мире. Он сжимался вокруг члена, так идеально принимая его в себя, заставляя дрожать от ощущения нежных стенок, плотно обхватывающих ствол. Феликс уткнулся лбом в его плечо и просунул руку между их телами, крепко обхватывая член Хёнджина. Он провёл пальцами по головке, собирая смазку, и подстроился под свой же темп, активно двигая рукой. Хёнджин под ним терялся в ощущениях, волосы растрепались, разметались по подушке, руки то цеплялись за Феликса, то сжимали простынь, глаза заволокла пелена слёз. Как только первая капля соскользнула к виску, Феликс поймал её губами и прижался к его лбу, закрывая глаза. Он почти до крови прикусил губу, пытаясь отвлечься на боль, чтобы продержаться подольше, но Хёнджин разрушил все его планы, с последним громким стоном изливаясь в его ладонь и так крепко сжимаясь вокруг члена, что Феликс последовал за ним в ту же секунду. Не давая им обоим отдышаться, он снова набросился на губы Хёнджина, целуя одновременно нежно и глубоко, вкладывая в каждое движение все свои чувства. Обняв Феликса за плечи и обвив ногами его талию, Хёнджин снова вжал его в себя, не оставляя между их телами ни миллиметра. Когда воздуха стало катастрофически не хватать, Феликс оторвался от любимых губ и посмотрел в глаза, все ещё подёрнутые дымкой удовольствия. – Ты в порядке? – Я в порядке, я уверен и всё остальное, хватит спрашивать, – Хёнджин показательно закатил глаза, вызывая у Феликса смешок. – Зря только боялся, столько времени потеряли. Теперь Феликс рассмеялся уже в голос: от грустного тона, которым он это сказал, от его надутых губ и от немного обиженного вида. Отсмеявшись, он вернул всё своё внимание на Хёнджина, который теперь выглядел ещё недовольнее, и, широко улыбаясь, нежно погладил его по щеке. – Ничего мы не потеряли, у нас в запасе ещё куча времени. Я люблю тебя и точно не собираюсь никуда отпускать, – не сдержавшись, Феликс быстро чмокнул его в губы и продолжил. – Так что тебе придётся ещё много лет меня терпеть. Если сам не захочешь сбежать, конечно. – Скорее это ты захочешь от меня сбежать, потому что я не планирую отлипать от тебя в ближайшее время. И я тоже люблю тебя, Феликс, очень сильно. До сих пор иногда кажется, что это какой-то очень счастливый сон. Не верю, что мне могло так повезти. – Мне повезло сильнее. Я счастлив, что встретил тебя. More than you could ever know. Хёнджин широко улыбнулся, светясь от счастья и согревая его этим светом. Феликс чувствовал так много всего по отношению к нему, что сердце пропускало удары, когда он видел эту чудесную улыбку. В нём было такое количество нежности и обожания, и он был готов отдать всё без остатка, утопить Хёнджина в своей любви. Феликс даже не знал, что может любить так сильно. И Хёнджин тоже это чувствовал. Феликс видел, как он смотрит на него и как сияют его глаза. Как он позволяет себе расслабиться и быть собой рядом с ним: немного драматичным и неуклюжим, но уже таким родным и бесконечно милым. И сегодня увидел, насколько сильно он доверяет. Замечать всё это и думать, что из них двоих именно Феликс любит сильнее, было просто глупо. Они нашли друг в друге всё, что им было нужно. Может, их встреча была просто случайностью, а может, она действительно была предначертана судьбой. Феликс никогда не был склонен к фатализму, но ему искренне казалось, что второй вариант верный. Они так идеально чувствуют друг друга, понимают с полуслова. Как будто были созданы друг для друга. Рядом с Хёнджином Феликса накрывало ощущение, что он дома, и поэтому свою жизнь без него он уже не представлял. Как у него может получиться что-то с другими, если сердце будет тянуть домой? И даже если это судьба, – они встретились в момент, когда были нужны друг другу больше всего – идти дальше рука об руку было уже их решением и их выбором. Единственным верным, потому что выпустить Хёнджина из своих рук очень трудно даже сейчас. И что бы ни ждало их в будущем, они обязательно со всем справятся. Вместе.