Vice Versa

      Чонвон не думал, что за день до выпускной церемонии он окажется не в кампусе и даже не в библиотеке, заканчивая с последними рецензиями к своей дипломной работе, а в чертовом самолёте. Иными словами, в голове Яна всё продолжала на отказ не усваиваться мысль о том, что за сутки до выпуска Джей потянул его не только через половину страны, а затащил прямиком во Флориду.       И как бы в самом деле где-то внутри не разгорался огонёк чего-то, так отчаянно напоминавшего озорство, о котором он забыл, когда намертво увяз в учёбе и — будь она неладна! — дипломной работе, в голове так и продолжали эхом разноситься отчаянные крики здравого смысла, раз за разом то и дело, что повторяющие о том, что им не следовало поступать так опрометчиво. И под «им» он не имел в виду именно себя и Джея, а себя и собственную невозможность противостоять сладостным речам Пака, которые, в свою очередь, и становились причиной того, почему Ян сперва наспех запихнул вещи в чемодан парня и в собственную дорожную сумку, а после, словно в трансе, рванул за Джеем в аэропорт.       Чонвон в который раз был облапошен Паком, и понять это ему удалось слишком поздно: тогда их и тёплый пляж Майями разделяла половина пути. В конечном счете Яну приходилось признавать, что он был слаб к выходкам Джея, что уж говорить о том, насколько он был нетерпелив к его многочисленным искрящимся озорством взглядам, которые он всё продолжал кидать в его сторону. И сперва Чонвону в самом деле показалось, что он спятит раньше, чем закончится невыносимый трёхчасовой перелёт, а к концу их громко названного однодневного отпуска от него не останется буквально ничего, кроме переживаний о том, что им так и не удастся попасть на выпускную церемонию. Как бы того не хотел сам Ян, он прекрасно знал, что никакие слова протеста Пака не остановят, и в конечном счете он надавит на него, не оставит выбора, как снова согласиться. И признавался честно парень, хуже всего было то, что он отлично знал, что никогда не сможет противостоять Джею и будет спускать ему с рук каждую до единой авантюру, в которую окажется втянут вместе с ним.       Чонвон больше не мог отрицать того, что был по уши влюблён, и Джей становился тем, от кого он был готов потерять голову.       Яну казалось, что всё это началось слишком давно, хотя на самом деле правда была таковой, что незнакомцами друг другу они перестали быть чуть меньше того, сколько Чонвон пребывал в Америке. Участь студента по обмену была таковой, что, оказавшись в Вашингтоне ещё два года назад, — как казалось самому Яну, по чистой случайности, на деле же — благодаря собственным заслугам — менее всего он рассчитывал на то, что в стенах вашингтонского университета одним днём за ним станет бегать самый настоящий плейбой с департамента бизнеса.       И если с самого начала попытки Джея привлечь его внимание казались простым мальчишеством, а его уловки по соблазнению Яна — такими нелепыми, в конечном итоге Чонвон был тем, кто не устоял первым. Не найдя больше сил — на деле же, желания — противостоять напору Джея, он пал перед ним, одним днём так смущённо выпалив на виду у всего кампуса: «Да пригласи же ты меня уже на свидание!»       Соврал бы Ян, если бы сказал, что мгновенно не пожелал сквозь землю провалиться, когда ошарашенный подобным раскладом дел Джей сперва остановился на месте, а после рванул к нему. И уж точно бы Чонвон попросту пытался избегать очевидного, если бы не сказал, что меньшей мерой хотел умереть, когда на следующий день нашёл запись его нелепого признания на университетском форуме, а об их официально зарождающихся отношениях с Джеем знал не только департамент бизнеса, а чёрт его бери весь Вашингтонский!       И тогда его даже не спасли слова лучшего друга о том, что если бы он не сделал этого сам, не было сомнений, что в голове Пака и без того хранились ещё тысяча и один способ по чонвоновому завоеванию, что в конечном счету вело лишь к тому, что участь Яна, на самом деле, им обоим была давно известна — и за подобные речи в тот день Сону пришлось поплатиться собственным баром, содержимое которого они разделили на двоих. Стоило ли уточнять, что ко всему прочему, тем днём Ким ухитрился кинуть и то, что будь он на месте Джея, тоже бы не удержался и захотел бы засадить Чонвону — и именно за это лучший друг тогда получил по заслугам во второй раз, отхватив от Яна не только убийственный укор во взгляде, а и звонкую оплеуху на правой щеке.       Хотя тогда Ким и сказал, что всего-навсего пошутил, Чонвон шутку смешной не нашёл, сперва поставив под вопрос не только их дружеские отношения, а после и саму личность Кима как таковую. В конечном счете, парню не оставалось иного выхода, как закрыть глаза на подобную выходку Сону, а ещё лучше — как можно быстрее забыть об этом инциденте. Чонвону пришлось признать, что от Кима всё ещё был хоть какой-то толк — по крайней мере, в своих суждениях о Джее в большинстве своём был прав именно Ким, никак не Ян.       Как бы то ни было, друг у Чонвона был один-единственный, и простить тому, что он был последним придурком, самому Яну показалось ничтожно малой ценой.       А после Чонвон и не заметил, как потерял голову: окончательно и безвозвратно.       И скажи хоть кто-нибудь Яну тогда, когда он выкрикивал Паку о том, чтобы наконец пойти на свидание, что Джей — никто иной, а самый настоящий развратник, сердце которого то и делало, что пылало страстью, вероятно, Чонвон бы задумался над своими действиями, пожелав с этим повременить. И даже так повторил бы это снова.       Ян не мог отрицать, что наслаждался этим. Будь он в полной мере с собой честным, Чонвон бы позволил себе быть с Джеем более откровенным в своих чувствах с самого начала. Но так как пылающий огонь его симпатии к Паку, так скоро переросший в любовное пламя, охватившее всё сердце, разрастался постепенно, Чонвон не мог ничего с собой поделать.       В конце концов, Чонвон не мог опровергать того, что на сотню процентов это была заслуга Джея, заставившего всё чонвоново естество скручиваться лишь от его томных и изучающих взглядов, когда с губ Яна на их пятом — и Чонвон точно помнил, что именно пятом! — свидании сорвалось: «Ты знаешь, я, кажется, влюблён».       Незабываемым Чонвону казалось и то, как после тех его слов на губах Пака застыла удовлетворённая улыбка, а в глазах напротив появился ранее не известный Яну блеск, показавшийся самому парню до невозможного животрепещущим. Тогда с губ парня слетело удовлетворённое и, в то же время, испытывающее «почему бы тогда тебе не поцеловать меня?», сперва выбившее последнюю землю из-под чонвоновых ног, а после заставившее мгновенно сократить ничтожное расстояние, разделяющее их, и, ухватившись за шею Пака, прильнуть к его губам.       В чонвоновой памяти это всё ещё было одним из драгоценных и трепетных воспоминаний. И конечно, причина тому крылась не только в том, что в тот день они не только разделили первый поцелуй, а и первую совместную ночь, вовсе не закончившуюся лишь только ночёвкой в одной кровати, а и в том, что тогда Чонвону пришлось отметить то, что лучший друг всё ещё не был бесполезен, точно так же, как и не были бестолковы его советы.       Если Чонвон когда-либо и жалел о своём решении, то уж точно не о том, когда выбрал Джея. А потому он так неистово желал поддаться каждому слову парня и раствориться в собственных чувствах к нему, не имея никаких сожалений, и всё лишь потому, что это был Джей — Пак-о-боги-сексуальный-Джей, противостоять которому силы у Яна не было ни после того, как они официально стали парой, ни после того, как отметили свою первую годовщину отношений, впрочем, тем днём так и не сумев уйти дальше чонвоновой кровати.       И тогда, когда до официальной церемонии выпуска оставались ровно сутки, а снимаемая пополам квартира стала хранить — Яну всё же стоило признать — слишком много разделяемых с Паком похотливых, но всё ещё таких до упоения страстных желаний, Чонвон совсем не ожидал, что вместо сладких речей, с уст Джея сорвётся игривое «почему бы нам не бросить всё и не рвануть во Флориду, только ты и я?»       И что уж говорить о том, что менее всего ожидаемым был тот вариант, где Чонвон соглашался без уговоров, срываясь с места и наспех набирая сообщение Сону, бурчавшему о том, что вот так бросать друзей — удар под дых, но всё равно пожелавшему проводить.       Не было никаких сомнений: Чонвон бы пошёл за Паком, даже если бы тот утянул его в саму Преисподнюю. В конце концов, им всё равно уже давно был уготован общий котёл, и — о боги! — Ян против не был.       — Скажи, Джей, я говорил о том, что всё же ты безумец?       Чонвон тянул за собой чемодан, намереваясь поспеть за Паком, мысленно в который раз отмечая для себя, что длинные ноги Пака, конечно и были привлекательными, но не тогда, когда Ян пытался угнаться за ним. На его вопрос Джей сперва ничего не ответил. И когда Чонвону в самом деле показалось, что парень будет игнорировать этот и последующие комментарии Яна, Пак остановился и развернулся.       Джею хватило одного движения, чтобы остановить Чонвона, а после положить руку на ручку чемодана, позволяя себе накрыть чонвонову ладонь своею. Ян поспешил потянуть руку на себя, а Джей лишь усмехнулся собственным мыслям, заставляя Яна непроизвольно задуматься, какие же черти вовсе сношались у парня в голове. Хотя, стоило отметить, Чонвону правда не казалась далёкой и на подкорке ответ он всё же знал, а вот по поводу того, хотел ли он принимать это — вопрос совсем другой.       — Дважды в самолёте, — Пак наигранно задумался. Джей вновь сорвался с места, надеясь отойти как можно дальше от главного входа аэропорта, дабы избежать столпившихся людей и всё же попытать удачу словить такси. Перспектива потратить ещё меньшей мерой полтора часа на то, чтобы пешком добраться до отеля, а там — и до пляжа, радужной не казалась. Это бы значило, что их отдых был бы саботирован, а он и без того длинным не планировался. — Это был третий. Может, нам стоит остаться суеверными и пропустить четвёртый раз? — со смешком кинул Джей, и Чонвон не мог не заметить, как парень замедлился, позволяя Яну настигнуть его и теперь идти на одном уровне.       — И в самом деле сумасшедший, — цокнул Ян и замотал головой из стороны в сторону, пальцами прореживая волосы и кидая завистливый взгляд на голову Джея. Пойми только как его волосы оказались спутаны и растрёпаны, в то время как белобрысая голова Пака была в идеальном состоянии. — Хочу напомнить, что в отличие от тебя, я не бессмертный, — протянул Чонвон, стоило только совести вновь — в который раз? — залепетать о том, что это было на сто процентов глупейшей идеей: вот так срываться за сутки до выпускной церемонии. И всё лишь потому, что Чонвон слишком уж хорошо знал: им головы открутят, если они не явятся завтра за своими дипломами. Если и не это пугало Яна, так уж точно то, что Джей в свою очередь был как-то чертовски спокоен.       — Почему бы тебе просто не расслабиться, Вонни?       — Разве я могу? — бровь взлетела вверх.       Чонвон замер на месте и не потому, что в самом деле потерянному в собственном безрассудстве Яну хотелось подчеркнуть драматичность всей ситуации, раз за разом браня себя за опрометчивость, — да кто его вовсе тогда за язык тянул? — а лишь потому, что перегородивший ему путь Джей просто не оставил выбора. Пак остановился слишком резко, что заставило вновь отставшего Яна быть под угрозой того, дабы тотчас облюбовать спину парня, врезавшись в ту по своей неосмотрительности. И к чонвоновому счастью, ничего такого всё же не произошло.       Оставив чемодан стоять рядом, Джей выпустил ручку из рук, вовсе не переживая, что с их сумками и вещами что-то может случиться. Вопреки тому, что Чонвон думал, Пак лишь склонил голову набок, осмотрел снизу вверх Яна, заставив что-то внутри парня всё же надломиться под таким его взглядом, а после промолвил:       — Может, тогда мне стоит помочь? — лукавая улыбка застыла на губах Пака, и ему не понадобилось много времени, чтобы тотчас оказаться рядом с Чонвоном. — Ты же знаешь, мне хорошо известны все твои слабости, — кольцо рук сомкнулось на талии Яна, и не успел Чонвон сказать и слова, как крепкой хваткой Пак притянул его ближе.       Тела соприкоснулись, и Ян вовсе не скрывал, что собственной грудью через ткань лёгкой льняной рубашки парня он мог отчётливо ощущать, как вздымалась и опускалась его грудь. И клялся всем богам Ян, он надеялся, что Джей не слышал — и уж тем более не ощущал — того, как сбился его сердечный ритм и как громко сердце стало стучать. Джей наклонился и уткнулся носом в чонвонову шею, мгновенно полоснув ту разгорячённым дыханием, вызывая табун мурашек, пробежавших вниз по позвоночнику, и лёгкий румянец, лёгший на щёки, а после, в лёгком касании губ оставляя поцелуй где-то на ключице, довольно протянул:       — Пожалуй, все до единой.       Как бы не хотелось остаться в плену рук Пака меньшей мерой ещё на вечность, ясность разума хоть не так скоро, как следовало, но вернулась, заставив парня сперва забегать взглядом, а потом оторвать свою голову с плеча Джея, на котором та нашла до невыносимого удобное положение. Мысленно выкрикнув несколько раз себе напутствие о том, что он не должен поддаваться змею-искусителю в лице Пака, а если и сделать это, то уж точно не сейчас — когда они были у нескольких сотен людей на виду, — Ян всё же нехотя, но заставил себя положить руку на грудь парня в надежде, что это в самом деле заставит Пака отступить.       — Ну уж нет! — воскликнул Чонвон и поспешил выставить руку, в самом деле намереваясь отгородиться от Джея.       На подобный жест Пак лишь рассмеялся, горячим дыханием снова обжигая чувствительную кожу за ухом Яна, заставляя самого Чонвона только и делать, что беспричинно пялиться на собственную руку, так удобно устроившуюся на груди Джея. Чонвон бы соврал, если бы сказал, что тогда в его голове не загудела мысль о том, давно ли Пак был таким подкачанным, или же это всё время был Ян тем, кто этого не замечал. И так как вопрос этот всё остался без ответа, и его поспешил заменить тот, в котором остатки здравого смысла спрашивали Чонвона, почему именно он выбрал этот момент для того, чтобы насладиться телосложением Джея, Паку всё же удалось утянуть его обратно в реальность, на ухо прошептав:       — Подумай об этом, Вонни.       Вопреки тому, что думал Ян, Джей удивил его, когда хватка на чонвоновых бёдрах ослабла, и Пак всё же позволил парню высвободиться их оков его рук. Оробевший и заалевший Чонвон счёл, что лучшим способом избежать появления ещё одной причины, почему Ян почувствует себя до последнего опьянённым желанием, смешавшимся со смущением, будет ретироваться. А потому, как только ему удалось оказаться вне хватки Пака, он поспешил ринуться с места, минуя парня.       — Моё предложение всё ещё в силе, — за чонвоновой спиной раздался голос Пака, и Ян не мог не отметить озороватость его голоса.       — По крайней мере, не сейчас, — слюной смочив пересохшее горло, через плечо кинул Чонвон, всё же отметив, как губ Джея коснулась довольная ухмылка, а из горла вырвался тихий смешок.       Так было каждый раз: Пак одними лишь словами заставлял всё чонвоново естество сперва скручиваться в тугой узел, а после трепетать. И был ли Чонвон в самом деле против — нет. Наслаждался ли он этим — определённо.       — Твои слова дают мне повод полагать, что всё же ты не против этой затеи, — вскинув бровями, кинул Джей, наконец сравнявшись с Чонвоном.       — Думай, как хочешь.       Чонвон ускорил шаг, в самом деле так наивно полагая, что от парня ускользнуло то, как алым загорели его уши. На деле же, Ян подозревал — нет, всё же был уверен, — что смущать его — непривыкшего к проявлениям любви у всех на виду — таким образом Паку до непостижимого нравилось. И что уж хуже того, несмотря на собственное смущение, Чонвон, кажется, никогда против и не был.       В любом случае, Джей уже давно стал тем, кто не просто рушил все былые чонвоновы границы, а и рисовал новые. И — о, нет! — возражать этому — пожалуй, последнее, о чём Ян подумает.       — Тогда я буду считать это уговором, позволишь?       И Ян не нашёлся, что ответить, оставив вопрос Пака ему же на рассуждение, уже наперёд зная, что та улыбка, которой Джей одарил его, стоило только их взглядам встретиться, не значила ничего хорошего. Проще говоря: Чонвон и без того отчётливо видел, что каким бы не был его ответ, он всё равно падёт чарам Пака вновь, и тогда Джей в самом деле получит желаемое.       — Ты хочешь сперва заселиться в отель или сходить на пляж? — спросил Джей, наконец останавливая проезжающее такси. Парень выжидающе посмотрел на Чонвона, пока Ян то и делал, что лишь немигая смотрел на Пака в ответ, всё же заставив того спросить: — Что-то не так?       — Нет, всё нормально, — замотал руками Ян в подтверждение собственных слов. — Просто подумал, не рано ли для пляжа.       — Неужто, — протянул Джей, наклоняясь ближе к Чонвону, вновь так чертовски невыносимо сверкая глазами, — ты хочешь провести весь день в номере? Наш отдых не такой уж и длинный, — задумчиво говорил он, а Чонвон продолжал краснеть, то и дело открывая и закрывая рот, но так и не имея возможности вымолвить что-то связное, — но пляж точно получится втиснуть в плотный график.       — Нет- нет-нет, — Чонвону пришлось вновь замотылять руками, словно надеясь, что это могло бы переубедить Пака в тех суждениях, сделать которые ему удалось. — Мне просто нужно сменить одежду, поэтому я хочу сначала заселиться.       — У нас номер с кроватью Кинг Сайз, — прошептал парень, и прежде, чем скрыться в салоне такси, вместе с тем утягивая за собой и Яна следом, рассмеявшись, добавил: — Может, подумаешь об этом ещё раз, учитывая и этот факт?       — Мы не останемся в отеле сейчас, — протянул Чонвон и, заприметив через стекло заднего вида, как косился на них водитель, уже тише добавил: — Даже не мечтай.       — И малейшего шанса не оставишь? — роняя голову Яну на плечо, спросил Джей и медленно заскользил рукой вниз от чонвонового предплечья к ладони, в расслабленном жесте переплетая пальцы.       — Не сейчас, — повторил Чонвон.       — Лжец, — пробурчал Пак, усмехнувшись, а после прикрыл глаза, поудобнее устраиваясь на чонвоновом плече.       Ян не был точно уверен, сколько прошло времени с того момента, как они оказались в такси, и до того, как уже стояли напротив — нет повода отрицать, удивившего Чонвона — входа в отель. Иными словами, Чонвон потерял счёт времени, и ему вовсе не было ведомо, когда же именно Джей успел заснуть у него на плече, и уж тем более, когда же они вовсе успели добраться.       Парень не мог сказать, что он не был изумлён, когда такси остановилось напротив пятизвёздочного отеля, в самом деле поразившего Яна своим величием. Тогда в его голове прогремела мысль о том, что, должно быть, всё это непременно обошлось Джею в кругленькую сумму. И если бы тогда, когда они ещё лежали в кровати в своей квартире, Пак не сказал бы, что возьмёт на себя все расходы на время их отдыха, и протесты не принимались, Чонвон бы не позволил себе оглядываться по сторонам, рассматривая дорогую мебель лобби-бара, а мысленно считал бы все нули, которые позже получил бы в счёте за проживание.       В конечном счету, Джей всегда был таким: он не переставал удивлять.       Когда с регистрацией было покончено, Пак поспешил затащить Чонвона в лифт. Тогда Яну показалось до неумолимого ощутимым напряжение, что повисло меж ними, пока лифт продолжал медленно плестись вверх по этажам, в самом деле давая Яну право полагать, что такими темпами внутри кабины они могли провести ещё меньшей мерой вечность.       В конечном счете, двери отворились на нужном этаже, и Чонвон был первым, кто поспешил выбежать из кабины. На подобный свой жест он услышал, как позади него раздался смешок, заставивший Яна вернуться обратно в реальность, а оттого и сбавить темп. И не знал парень на самом деле, от чего именно убегал, то, что ясно было без разъяснений, так это то, что не от Джея уж точно.       Тогда внутри что-то продолжало раз за разом давать трещины, что заставляло Чонвона гадать, как долго на самом деле он сможет продержаться вот так.       А сможет ли?       Понять то, что убегать так быстро, смысла никакого не было, Чонвону удалось только тогда, когда, оказавшись у дверей с нужным номером, запомнить который ему удалось ещё при разговоре с девушкой на ресепшене, он обнаружил, что ключ-карта пропала у него из кармана. Тогда Яном сперва овладела паника: потерять ключ, не успев пожить в номере, было бы его самым большим фиаско, — а после ему удалось облегчённо выдохнуть.       Чонвон перевёл взгляд на Пака, что был всего в нескольких метрах от него самого, медленно тянув чемодан рядом с собой. Джей игриво покрутил картой в своих руках и победно заулыбался, в то время когда сам Чонвон был занят тем, что пытался найти в своей памяти момент, когда же Паку удалось стащить ключ у него из кармана. Впрочем, гадать долго не понадобилось, Чонвон и без того уже знал ответ.       — Ты слишком рассеян, чтобы доверять его тебе, Чонвонн-и, — подойдя к двери, заговорил Джей.       — Хорошо, — на выдохе сказал Ян. — Так уж и быть, держи его у себя.       Пак открыл дверь в номер, позволив Чонвону проскользнуть внутрь первым. Тогда Ян, не пройдя дальше пяти шагов, остановился посреди комнаты и, словно не в силах скрыть собственное удивление, стал осматриваться по сторонам. Соврал бы парень, если бы сказал, что не до конца верил, когда Джей говорил о Кинг Сайз кровати, но стоило только увидеть всё это воочию, любые сомнения о правдивости слов парня были тотчас отметены в долгий ящик.       Пак не шутил. Он снял номер с самой большой кроватью, какую только предоставлял отель.       Вероятно, Чонвон был слишком опрометчив, вот так теряя бдительность. А потому Ян даже не заметил, как за ним следом в номер прокрался и Пак и как тот без малейшего угрызения совести бросил чемодан едва ли не у самого входа. Очнулся Чонвон лишь тогда, когда одна рука сомкнулась на талии, и ахнул, когда вторая оказалась под коленями.       Рассеянный внезапными действиями парня, Чонвон взвизгнул, как только оказался у Джея на руках, и словно машинально завёл руки за шею Пака. Подобная чонвонова реакция вновь вызвала на лице Джея улыбку, и Ян не смог устоять, когда собственные губы расплылись в блаженной улыбке.       Не успел Чонвон сказать что-либо в знак протеста, как тотчас спиной ощутил мягкость матраса, а прохлада одеяла полоснула не скрытую одеждой кожу. И знал Ян, к чему всё это вело, оттого и попытался высвободиться, но оказался слишком медлительным, чтобы успеть провернуть хоть что-то.       Джей навис сверху, взглядом изучая чонвоново лицо, на котором медленно сменялись эмоции одна за другой, отмечая, что подобной выходке Ян не злился. Да и мог он вовсе?       — Точно не хочешь остаться здесь? — нависая сверху и руками блокируя Чонвона по обе стороны, лукаво усмехаясь, промолвил Джей.       — И разве за этим ты утащил меня во Флориду? — бровь взлетела вверх, и не знал Чонвон, какой только чёрт его дёрнул поддержать игру Пака.       — За этим в том числе, — протянул парень, утыкаясь в чонвонову шею, медленно дорожкой из поцелуев спускаясь от линии челюсти к адамову яблоку и ниже — к ключицам, оставляя для самого Чонвона очевидным то, что Джею не терпелось оставить следы.       — Кое-кто говорил мне об отдыхе тогда, — хватая ртом кислород, Ян руками пробрался к плечам Пака, намереваясь отодвинуть того от себя. Тщетно. Чонвону стоило знать, что это не сработает.       — А разве это не отдых? — продолжал тянуть Джей, и Чонвон почувствовал, как проворные пальцы легко пробрались ему под футболку. Неизбежное и уж тем более неожидаемое касание заставило Чонвона непроизвольно ахнуть, а после остатками здравого смысла вновь затянуть себя в реальность.       Не было времени поддаваться искушению. Ян не мог сделать это сейчас!       — Мы рискуем своими головами, приехав сюда за сутки до церемонии, поэтому, Джей, позволь мне насладиться пляжем хотя бы немного.       — А что насчёт меня? Мной насладиться не хочешь?       Чонвоновы слова всё же заставили Джея оторваться от былого дела. Тогда, когда их взгляды встретились, Ян больше не ощущал ни теплоты дыхания Пака на своей шее, ни движения его пальцев на своих сосках. Хотя стоило Чонвону быть честным: то, что Джей так и не убрал руку, в полной мере доказывало его нежелание прекращать, и раз на то пошло, он признавал, что тотчас завыл бы от утраты, стоило только Паку всё же отступить.       Вот только Ян был уверен, что эту игру могли вести двое.       — Сыт по горло, — саркастично протянул Чонвон, заглянув в карюю радужку напротив и отметив, как губы Пака исказила усмешка.       — Что-то я сомневаюсь, — в той же манере ответил Пак, сокращая расстояние между их лицами и, вопреки всем прогнозам Чонвона, так и не сокрушая поцелуем.       — И в самом деле, — начал Ян, стараясь вовсе не обращать внимание на то, как горели собственные уши, — идём на пляж, а потом я уделю время и тебе, — тянул слоги он, наперёд зная, что Джей вряд ли устоит.       И Чонвон старался скрыть ликования от того, что оказался чертовски прав, когда Пак сперва протяжно выдохнул, а после, вновь взглянув Яну в глаза, тихо сказал:       — И что же мне делать с тобой? — Пак упал на кровать рядом, подминая под собой ранее так идеально лежавшее белое постельное. На подобные слова Джея Чонвон позволил себе тихо усмехнуться, мысленно отмечая, что такой Пак был до неумолимого прекрасен.       — Сначала отвезти на пляж, — промолвил Чонвон, привстав на локтях, взглядом медленно скользя по лицу парня, взглядом обводя сперва острые линии челюсти и всё же останавливаясь на губах, — а потом всё, что будет угодно.       Тогда, Чонвон был уверен, что-то внутри всё же окончательно треснуло и разбилось и он всё же оказался в плену чар Джея. Ведь никак по-другому он не желал объяснять себе то, что стоило ему только договорить, как он позволил себе придвинуться ближе. Тогда, когда их лица разделяли всего пущие сантиметры, Ян не смог держать себя в руках. В конечном счету, губы Джея казались до неумолимого манящими, что отказывать себе Чонвон не смог.       В лёгком касании Ян коснулся своими губами уста Джея. И он вовсе не намеревался углублять поцелуй. Рано. Слишком рано для этого. И именно потому, стоило их губам соприкоснуться, Чонвон заставил себя отпрянуть, оставив на губах парня лишь лёгкий поцелуй.       Тогда, отстранившись и, кажется всего на мгновение, потерявшись в глазах Пака, Чонвон, склонив голову, спросил:       — Что ты думаешь об этом?       — А нельзя ли всё же пропустить пункт с пляжем?       — Нет уж, — резво поднимаясь с кровати и вставая на ноги, пролепетал Ян, вынудив Джея встать следом.

* * *

      Джей посчитал, что это было ошибкой: тащиться на пляж не только в разгар дня, а и сезона, Чонвон же попросту наслаждался. И как бы сильно Паку не приходилось ворчать и пытаться отговорить Яна, намереваясь затащить того обратно в номер, на этот раз Чонвону всё же удалось не потерять своё самообладание и остаться непреклонным.       Впрочем, о том, что Чонвон специально несколько раз с головой погружался в прохладные воды океана лишь для того, чтобы остудить голову, в которой то и дело одна за другой мелькали и, что ещё хуже, копились похотливые мысли, Джею знать не стоило.       И Чонвон в самом деле приложил все свои усилия, дабы ни он, а уж тем более Пак, не покинул пляж до того момента, пока не стал опускаться закат, окрашивая небо в приятные розово-оранжевые тона.       В конечном счету, Яну стоило признать: когда уговоры Джея стали повторяться с меньшим интервалом, а тот стал крутиться рядом с ним всё чаще, продолжая шептать на ухо сладкие речи, Чонвон, ещё добрые несколько часов до этого исчерпав свой лимит, не выдержал. Тогда он стал тем, кто, лениво поднявшись с лежака, стал собирать свои вещи, а заприметив заинтересованный взгляд Пака, кинул: «Думаю, мы отлично провели время. Давай вернёмся», тотчас отмечая, как глаза парня загорелись яркими огоньками озорства — такими, что были присущи одному ему. Если бы Чонвон был более внимателен, тогда бы он заметил ещё и то, как лицо Джея озарила усмешка и отметил бы, что тот одними лишь губами прошептал «а я получу обещанное?»       И хоть это противоречило всему тому, что Ян говорил ранее, причина такого чонвонового поведения крылась не в том, что парень в самом деле спешил в отель или же, наоборот, боялся туда возвращаться, а лишь в том, что что-то внутри Яна продолжало повторять ему, что он должен был насладиться этим отдыхом в полной мере. И это «в полной мере» в понимании Чонвона было именно так.       В номере они оказались не сразу. Не по чонвоновой инициативе в этот раз, что для самого Яна показалось удивительным. Когда их и снимаемый номер разделяло всего несколько этажей, Джей резко остановился напротив ресепшена, одёрнул чонвонову руку и с игривой усмешкой на губах попросил его подождать. И пока головой Яна то и дело что овладевали мысли о том, что же задумал прохвост, ему в самом деле не оставалось ничего, как смиренно стоять и ждать возвращения Пака, наблюдая за тем, как тот кокетничал с девушкой за стойкой.       Джей вернулся намного быстрее, чем ожидал того Чонвон. И пока на языке парня крутился вопрос, что же такого он удумал, Пак лишь только сверкнул глазами, а после вновь схватил того за руку и утащил в лифт, игнорируя каждый до единого чонвонов вопроса.       В неведении Ян провёл до того момента, пока они не оказались в номере. Тогда, стоило им только закрыть за собой дверь, в неё тотчас трижды постучали. Джей кинул быстрое «я открою», заставив Чонвона вскинуть бровями и остаться стоять на месте.       За широкой спиной парня Ян не видел того, что происходило в коридоре, но смог услышать, как Джей поблагодарил кого-то, а после и то, как захлопнул дверь. Тогда Пак повернулся к Чонвону лицом и в следующий миг в игривом жесте помахал в воздухе ведёрком, в котором зашелестел лёд, бившийся об бутылку внутри — как позже узнал Чонвон — шампанского, — словно в самом деле ожидая, что Чонвон, как пёс последний, замотыляет хвостиком от счастья. Впрочем, хоть подобной реакции у Яна это и не вызвало, это не означало, что Чонвон был против этой затеи.       — Что ты удумал? — Чонвон потянулся к собственным волосам, убирая те с глаз, когда прошёл вглубь комнаты.       — Ничего, — поджав губы, промолвил Джей, и Чонвон бы соврал, что поверил. — Совсем ничего.       Ян не ответил ничего, позволил смешку сорваться с губ и проследил, как Пак аккуратным движением ведёрко со льдом на прикроватную тумбу. Обессиленно вздохнув, Чонвон упал на кровать, но после поспешил подняться, принимая сидячее положение, стоило только заприметить, как Джей замельтешил по комнате. И тогда, как только Ян заметил, что Пак пальцами потянулся к краю своей футболки, а в следующий миг быстро потянул ту вверх, снимая через голову, Чонвон не смог сдержать неровный вздох, слетевший с уст.       Джей повернулся на звук и в вальяжном жесте откинул ткань пойми только в каком направлении. Чонвон забегал глазами, в самом деле пытаясь не скользить взглядом по торсу парня, вновь — в который раз? — пересчитывая каждый кубик пресса на его теле.       Дыхание Яна сбилось, стоило только Джею подкрасться ближе, одним коленом встать на край кровати и в следующее мгновение указательным пальцем приподнять чонвонов подбородок. Заглянув в глаза Яна, Пак истомно вздохнул, в следующий миг поспешив сократить разделяющее их расстояние.       Разгорячённое дыхание полоснуло чонвонову щёку, и знал бы только Чонвон сам, когда именно его глаза податливо закрылись, ресницы задрожали и расслабились губы, ожидая поцелуй. И вопреки всему, что уже успел придумать себе парень, ничего подобного не произошло.       Звонкий смех Пака заставил Чонвона резко распахнуть глаза и с непонимание уставиться на Джея, часто моргая. Ян видел лишь то, как Пак, чуть склонив голову, продолжал смеяться себе в кулак и медленно скользить взглядом по чонвоновому лицу, которое от подобного поведения парня стало медленно заливаться краской.       — Я хочу принять душ, — в губы выдохнул Джей, всё же прекратив свой порыв смеха. — Можешь присоединиться, — протянул он.       — Пожалуй, откажусь, — Ян постарался отвернуться, но Джей вновь вернул его голову в прежнее положение. Слишком смущало.       — Как хочешь, — пожал плечами Пак, а после наклонился, оставляя лёгкий поцелуй на чонвоновых губах.       Отстранившись, Джей скрылся за дверью ванной, оставляя Чонвона наедине с собственным роем мыслей, то и дело крутящимися в голове. И в тот момент Ян в самом деле до последнего надеялся, что Пак не знал, как часто забилось чонвоново сердце. А ведь на самом деле билось то настолько громко, что отдавалось в ушах.       Яну понадобилось несколько добрых секунд на то, чтобы перевести дыхание. И, возможно, он просидел бы так намного дольше — без устали смотря на белую стену перед ним и на картину безымянного художника на ней, — не разразись его телефон сперва вибрацией, а после и негромкой трелью.       Чонвон потратил некоторое время на то, дабы сперва постучать себя по карманам, не обнаружив в тех сотовый, а после перерыть одеяло, в котором тот и оказался. Бросив взгляд на экран, Ян сперва думал завыть от негодования, стоило только узреть на дисплее «Господин-спасай-свой-зад-сам», а после поспешил отмести эту затею как можно дальше.       Ответить на звонок не показалось такой уж плохой идеей, как минутой ранее. В любом случае Чонвону всё же нужно было перевести дыхание.       — Как там Флорида, беглец? — весело пролепетал парень на том конце провода, и Чонвон был более чем просто уверен, что в тот миг на лице лучшего друга расплылась довольная улыбка.       — Я? Беглец? — в свою защиту саркастично промолвил Ян. — Ей, Ким Сону, ты разве не знаешь, что зависть — отвратное чувство? Заканчивай со своим дипломом, и тогда, возможно, я всё же подумаю о том, чтобы приютить тебя в нашем номере, — тянул он, а после скоро добавил: — Надеюсь, ты всё ещё не забыл, каково это: спать на полу? Я должен сказать, в нашем номере отличный ковёр.       — Пол? Ковёр? Это уже слишком! — Чонвон завалился на кровать, слушая хохот Кима, представляя, как тот, вероятнее всего, выставил указательный палец в укоризненном жесте, как делал всегда, когда был возмущён.       — Как скажешь… — тыльной стороной ладони накрывая глаза, протянул слоги Чонвон в ответ.       Тогда между ними повисло молчание, и хотя то и продлилось всего несколько секунд, слушая дыхание Сону по ту сторону, Ян задумался, не было ли смысла сбросить вызов тотчас. И если бы его в самом деле остановило то, что эхом в голове отдавались звуки падения воды, глухо доносившиеся из ванной, которые, в свою очередь, как некстати, вызывали в чонвоновой голове слишком красочные картинки, это бы ещё могло убедить Чонвона. Но вместо этого продолжить разговор с Сону и от удивления охнуть заставило его то, что выпалил Ким:       — Хей, ты уже переспал с ним?       Чонвон соврал бы, если бы сказал, что ожидал, что лучший друг выдаст что-то подобное. И хотя для Яна не было секретом то, что Ким Сону был и не на такое способен, это всё равно заставило что-то ёкнуть у него в душе, срывая с губ нелепое мычание. И подобная чонвонова реакция Сону только забавляла, ведь как иначе объяснить то, что лучший друг тотчас разразился тихим смехом, сам Ян не мог.       В конечном счету удивление, а вместе с ним и смущение продлились недолго. Тогда азарт, загоревшийся пламенем в душе, заставил Чонвона продолжить начатую Кимом игру и, растягивая слоги, вымолвить:       — Мы делали это уже не один раз. Не мне стоит тебе напоминать: мы встречаемся больше года.       — Нет уж, формулировка важна, — Сону цокнул языком, и Чонвон поклялся: он в самом деле был уверен, с каким именно выражением лица мог бы застать лучшего друга, состоись этот разговор тет-а-тет. — Я не спрашивал, переспал ли он с тобой — сам знаю, как громко скрипит кровать в вашей квартире, — мой вопрос был в том, переспал ли ты с ним?       И пока Чонвон молчал, в самом деле переваривая истинное значение слов парня, протяжно выдыхая, Сону удивлённо закончил:       — И как только ты мог прожужжать этой своей идеей мне все мозги, что я переживаю об этом?       Не было повода отрицать: Сону был прав. И Ян считал, что у лучшего друга было полное право открутить Чонвону голову ещё тогда, как он только поделился с Кимом тем, что не давало покоя меньшей мерой несколько месяцев.       Чонвон отчётливо помнил, что тем вечером Сону пришлось не только вытягивать из Яна, что же было причиной, отчего последнее время он был сам не свой, а после потратить не менее одной бутылки виски и два часа своего времени, чтобы заверить Чонвона в том, что в этом не было ничего такого.       Тогда Ким Сону согласился с тем, что Яну и Паку необходимо было разнообразить свою жизнь. А когда услышал то, что в последнее время Чонвон только и думал о том, как бы сделать из Джея пассива, — хоть и на одну ночь! — вопреки тому, что ожидал сам Ян, Ким не отрёкся от их дружбы и не назвал Чонвона сумасшедшим, а в присущей одному только ему манере увлечённо и как-то даже восторженно залепетал о том, что эта идея стоила того, дабы быть воплощенной в жизнь, хоть если и всего единожды.       — Так ты об этом… — Чонвон сперва зажмурился, протяжно вздыхая, а после рукой потянулся к лицу, потирая переносицу. — Нет, — не утаивая правды, говорил Ян и прежде, чем лучший друг успел сказать хоть что-то, добавил: — Я не думаю, что Джей согласится.       — Ты вынашивал эту идею так долго и всё ещё думаешь разрешения спрашивать? — залепетал Ким.       — Не то чтобы…       — Просто действуй уже, Чонвон.       Чонвону отчётливо было слышно, как негодование пропитывало голос Сону. И Ян в полной мере мог представить себе то, как Ким мельтешил туда-обратно, не в силах сдержать своего эмоционального возбуждения от переизбытка чувств, которые — Чонвон был уверен — разрывали его на части.       В конечном счету Сону если и не был полнейшим идиотом — и Ян не скрывал, что в какой-то мере находил это очаровательным, — то уж точно не самым терпеливым человеком. И хотя за долгие года дружбы Чонвону всё же стоило привыкнуть к этому и если не согласиться окончательно, то хотя бы попытаться принять, что всё же не было у него лучшего советчика по любовным делам, чем сорванец Ким Сону, он каждый раз продолжал бежать от этой мысли, а после всё же соглашаться с тем, что от друга всё ещё был хоть какой-то толк.       И пока Чонвон продолжал мысленно витать где угодно, лишь бы не задерживаться в той реальности, в которой лишь одно представление о том, что всего через стенку Джей стоял полностью обнажённым, дурманило голову, Сону всё же удалось затащить Яна обратно.       — Твой самый лучший шанс — сейчас. Подумай сам: вы сорвались в отпуск, — Чонвон не был дураком, дабы не услышать отчётливый укор в голосе друга, и Ян согласился с тем, что подобная эмоция Кима была полностью оправдана, — никого не предупредив. Разве ты думаешь, Джей пай-мальчиком будет? Мне слишком трудно верится в это. Хотя, быть может, он ничего с тобой не сделает, но это не значит, что он не будет хотеть.       — И твоё предложение?.. — Ян сам того не заметил, как пальцы вновь зарылись в волосы, и Чонвон оттянул те у корней. Пагубная привычка — Чонвон и без того знал, но продолжал делать это, когда терялся.       — Просто воспользуйся моментом, Чонвон. Он вряд ли будет этого ожидать, — растягивал Ким, а после тотчас переменился и уже в лукавой манере как-то уж слишком искушающе добавил: — Тем более, я приготовил для тебя сюрприз.       — О чём ты? — остепенился парень, и слова друга заставили его подорваться с места. Ян бы соврал, если бы отрицал, что волнение пробежало вверх по позвоночнику.       — Сюрприз же, — взвыл парень. — Сам найдёшь, как время придёт.       — Ким Сону, — прорычал в трубку Чонвон, — выкладывай давай.       — Ладно уж! — сдался парень, словно и в самом деле желал, дабы его уговорили. — В твоей сумке, в переднем отделении.       Чонвон не заметил, как быстро подлетел к чемодану, стоявшему в противоположной стороне от кровати, дабы резко ухватиться за ручки своей дорожной сумки. Плечом придерживая сотовый, Ян слышал, как на том конце провода лучший друг заливался тихим хохотом, не в силах скрыть переизбыток собственных чувств и, вероятно, находя подобную чонвонову реакцию уморительной. Отчего-то пальцы не слушались, путались в ткани, пока Ян пытался сперва открыть отделение, а после потянуть закрывающую его молнию.       Сердце Чонвона замерло, когда, опустив руку в карман, который — он был уверен! — перед его отъездом был пуст, кончиками пальцев он нащупал сперва что-то твёрдое и холодное, а после его кожа соприкоснулась с чем-то мягким. Ян не мог отметить, что шуршание, с которым сопровождалось каждое движение его руки в кармане, до последнего путало Чонвона.       Он перевернул сумку вверх дном быстрее, чем успел подумать. Тогда, когда по ту сторону провода перестали разноситься тихие смешки, Чонвон сперва замер, а после громко ахнул, тотчас выронив сумку из рук и прикрыв ладонью рот.       И пока глаза Яна бегали туда-обратно, цепляясь за добрую насыпь презервативов, выпавших из его сумки и устелившую пол, и одиноко лежащему тюбику смазки, в его голове то и дело что разносились сотни бранных слов, какие он только знал, адресованные никому иному, а прохвосту другу. И хоть Чонвон и оставил их звучать лишь у него в голове, это никак не отменяло того, что Ян оказался полностью не готовым к такому!       Во второй раз ужаснуться парню удалось тогда, как на периферии замелькало что-то ярко-розовое, а после приковало чонвонов взгляд. И о боги, как же в самом деле Чонвону захотелось громко выругаться, стоило только распознать в предмете ничто иное, а чёртовы наручники с чёртовым розовым пушком.       — Эй, Ким Сону! — растерянно воскликнул Чонвон, на что парень по ту сторону только громко рассмеялся, словно его мелкая шалость в самом деле удалась. — Черти тебя побери, это ещё зачем?       — Я не думал, что вы предпочитаете незащищённый секс. Признавайся, давно пустились во все тяжкие? — протянул Ким, продолжая по-дружески — да чёрта с два друзья такое проворачивают! — издеваться. — Впредь буду знать.       Всё это было так в стиле Сону.       — Да не об этом я, — взвыл Ян, пальцами зарываясь в волосы, оттягивая те у корней.       Ян нагнулся для того, чтобы поднять предмет, ставший причиной его негодования, и выпрямился, подняв перед глазами наручники, осматривая те вблизи, ощущая — и пойми только почему отмечая для себя — мягкость розового пушка под пальцами.       — Откуда у тебя эти наручники? — пробубнил Ян, а после трепыхнулся. — Хотя погоди. Нет, я не хочу знать.       В ответ на его малосвязный лепет Чонвон получил только новый порыв смеха от Сону. И Ян не скрывал, что перед глазами стоял настолько живой образ Кима, что он буквально мог видеть, с какой довольной физиономией сейчас сидел лучший друг.       — И когда ты только успел подложить их?       — В аэропорту.       — Ты безумец, — выдохнул в трубку Чонвон.       — Я знаю, — усмехнулся парень по ту сторону, вовсе не посчитав чонвоновы слова обидными. А спустя пущее мгновение игриво добавил: — Ты ещё спасибо мне скажешь.       — Что-то я сомневаюсь.       — И ладно, раз тебе подарок не нравится. Считай, я отдал тебе его на пользование, вернёшь, как приедешь, — а после так же задумчиво добавил: — Думаю, Сонхун сможет придумать, что с ними делать.       — Придержи свои похотливые мыслишки, Сону, — и всё же слова лучшего друга вырвали из груди Яна тихий смешок.       — Так уж и быть, — выдохнул Ким. — Главное ты, Вонни, дай им волю.       — Эй! Сону! Что ты только что…       В самом деле у Чонвона было еще пару ласковых, которые он хотел сказать Сону напоследок, но Ким не дал и шанса. Не дав договорить, лучший друг перебил его, с озорством протянув:       — Отключаюсь!       И Сону не медлил ни секунды — сбросил вызов сразу же. От подобного Чонвону оставалось только усмехнуться проделкам друга, а кинув взгляд на наручники в его руках, словно брезгливо — на самом деле, нет — откинуть те куда-то на кровать.       — Сумасшедший, — взвыл Ян, пригнувшись для того, дабы собрать ту гору презервативов, на которую не поскупился его лучший друг.       Ускориться Яна заставило то, что он внезапно отметил для себя, что больше не слышал журчание воды. И пока в его голове один за другим звучали вопросы, как давно Пак выключил воду, Чонвон, не найдя другого варианта, быстро поспешил засунуть все блестящие на свету пакетики и тюбик в прикроватную тумбочку. И даже тогда Чонвон уже знал, что это не было хорошим решением, но из-за паники, вдруг охватившей его тело, он не смог придумать ничего лучше.       Когда ушей коснулся хруст замка, Чонвон забегал глазами, а после, взглядом столкнувшись с тем противным пушком, показавшимся до неумолимого ярким и заметным, поспешил упасть на кровать. И тогда, когда дверь ванной распахнулась, Чонвон успел быстро затолкать вещицу под подушку и растянуться на кровати, дабы если и не убедить Джея в том, что он за всё это время не вставал с кровати, так хотя бы не подавать тому особого виду.       Джей появился в дверном проеме с одним лишь полотенцем, обвязанным вокруг бёдер. Тогда, встретившись взглядом с Паком, плечом облокотившемся об дверной косяк и сложившем на груди руки, Чонвон резко потянул носом кислород и нервно сглотнул, тотчас закашлявшись. Подобная чонвонова реакция заставила Пака самодовольно заулыбаться и продолжить так стоять до того момента, пока внезапный — хоть и не долгий — приступ кашля не прекратился.       Тогда Чонвон, сам того не осознавая, взглядом проскользил от лица Джея по торсу, медленно опуская глаза всё ниже и ниже, смотря, словно завороженный, и в конечном счету встречаясь с белой каймой полотенца, так черти его бери сексуально висящего на бёдрах.       — Нравится? — Джей вскинул бровями и прикусил нижнюю губу, дабы та не поползла вверх, расплываясь в улыбке.       — Невыносимо, — протянул Чонвон, привстав на локтях.       Джею не понадобилось много времени — хватило мгновения, чтобы оказаться рядом с кроватью и, взобравшись на неё, стоя на коленях, потянуться к Чонвону. Сердце Яна пропустило удар, а потом забилось вновь намного быстрее, чем было раньше, и Чонвон уже понимал: он терял голову.       — Это впервые, когда ты так откровенен со мной за последнее время, — голос Пака показался Яну чуть ниже обычного, и парень вовсе не отрицал, что нашёл это до невыносимого сексуальным. — Меня это радует.       — Тогда хочешь, я побуду таким непосредственным ещё немного? — подхватывая игру Джея, залепетал Ян, привставая чуть сильнее, позволяя кончикам их носов соприкоснуться друг с другом.       — Мне правда нужно отвечать?       — Нет, — сквозь смешок на выдохе ответил Ян, больше не будучи в силах сдерживаться.       Чонвон не думал долго, когда сперва накрыл губы Пака своими, а после потянул того за шею на себя. И хотя вопреки тому, что хотел Ян, Джей не упал, хоть и пошатнулся, тогда чонвоновой головой мало овладевала мысль о том, что первая попытка пустить в действие свой давний план с треском провалилась. Что имело значение в тот миг, так это губы Пака, так ненастойчиво, медленно и играючи сминающие чонвоновые.       Ян не мог отрицать, что медленно плавился под натиском мягких губ Джея, пока его уста продолжали медленно завлекать в новый и глубокий поцелуй. Не мог отрицать Чонвон и того, что потерял голову в тот миг, когда неутомимо Пак стал пробиваться языком внутрь в надежде углубить поцелуй.       И нет, Чонвон вовсе не был против.       Он желал позволить Джею быть жадным.       Он намеревался сделать это.       Кончики чонвоновых пальцев прошлись вверх по вздутым венам на шее Джея, медленно истощая того и в конечном счету всё же заставляя отреагировать. Сквозь поцелуй Пак промычал что-то невнятное, но не отстранился. Джей дал Чонвону всего секунду, дабы перевести дыхание, а после, повернув голову, вновь прильнул к губам. Пак испытывающе сминал сперва нижнюю губу, а после переходил к верхней, несильно кусаясь и оттягивая чувствительную кожу.       Чонвон таял под напором, он не мог отрицать. Джей сводил с ума.       — Это мне тоже нравится, — Ян отстранился на кажущийся таким ничтожным миллиметр, отмечая, до чего искушающе в приглушённом свете блестела смешавшаяся слюна, оставшаяся на губах Пака.       — Ты же знаешь, могу лучше, — разгорячённое дыхание Джея щекотало губы, становясь не последней причиной, отчего по телу разливался жар.       — Проверим? — вскинув бровь, игриво прошептал Ян.       И Чонвон добился своего, когда Пак притянул его ближе и сокрушил новым поцелуем — более требовательным, более жадным. Не скрывал Ян в своих тихих стонах, приглушённых поцелуем, что это ему нравилось, не таил и того, что переплетающиеся языки сводили с ума.       Тогда сквозь поцелуй Чонвон медленно проскользил по оголённым плечам Пака, под пальцами чувствуя рельеф мышц. Он в лёгком движении опустил руки ниже, коснулся ключиц, пробежался пальцами вниз по бокам, пересчитывая рёбра и всё же получая ответную реакцию от Джея в том, насколько интенсивным становился поцелуй.       Игривая мысль прозвучала в голове быстрее, чем ту нагнали крики здравого смысла. Поцелуем Ян притупил бдительность Пака, и оттого Чонвону оказалось этого вполне достаточно, дабы сперва сильнее прикусить нижнюю губу Джея, а после резко повалить того на себя, сбивая с колен. Тогда Ян торопливо выбрался из оков рук Пака, прерывая поцелуй.       И Чонвону хватило одного мгновения дабы тотчас оседлать бёдра парня, собственным весом вдавливая того в постель, а его голову — в подушку.       — Что ты задумал, сорванец?       На собственную выходку Чонвон словил от Джея удивлённый и в то же время заинтересованный взгляд, а после заметил, как брови Пака поползли к переносице. В ответ Ян лукаво усмехнулся, а после заёрзал на всё ещё скрытых белым полотенцем бёдрах, выбивая из груди Джея ласкающее слух шипение.       Тогда Чонвон не позволил Паку опомниться: прильнул к шее, оставляя на коже влажную дорожку из поцелуев, пока тот стал хаотично ладонями скользить по чонвоновой спине. Ян отстранился, вновь взглянул в глаза Пака и забылся в них, хоть и всего на мгновение. Когда же удалось вернуть себе самообладание, Ян медленно потянулся к краю своей футболки, посчитав попросту необходимым тотчас избавиться от неё.       Ян потянул податливую ткань вверх, чувствуя испытывающий взгляд Джея на себе. Когда ему всё же удалось высвободиться из оков одежды, а лёгкой прохладе пробежаться по коже, Чонвон позволил ткани упасть у ног Пака. Тогда Джей в довольном жесте провёл языком по нижней губе, и Ян отчётливо видел, как в глазах парня затанцевали черти.       Джей дразняще несильно дёрнул бёдрами, и тогда Чонвон вернулся в реальность. Голова пошла кругом, и в ней одна за другой затрубили мысли, своим содержанием, впрочем, ничем друг от друга не отличающиеся. Всё, о чём на самом деле мог думать Чонвон — конечно же, помимо Джея, так развратно растянувшегося на белой простыне, — так это о том, что сказал ему Сону ранее.       «Твой самый лучший шанс — сейчас», — голосом друга прозвучало в голове, когда Чонвон потянулся к ладоням Джея, отрывая те от бесцельного поглаживания спины Яна.       На подобное действие Чонвон словил новый вопросительный взгляд, и тогда он не мог удержаться: лукавая улыбка сама расползлась у него на губах.       Чонвон провернул это быстро. Мигом наклонился ближе к Джею и, когда тот думал, что Ян его поцелует, проворными пальцами пробрался под подушку. Пак вовремя закрыл глаза и не видел, как Чонвон скоро открыл наручники. Их взгляды встретились вновь, когда запястья Джея сперва полоснуло прохладой, а после с щелчком на обеих руках защёлкнулись наручники, сковывая парня.       Найдя в сведённых к переносице бровям, подрагивающих ресницах и то открывающихся, то закрывающихся губах парня, с которых срывались лишь только несвязные слоги, никак не слова, недоумение, Ян заликовал. Чонвон самодовольно провёл кончиком языка по верхнему ряду зубов, спотыкаясь об клыки, когда приблизился ещё чуть ближе.       Парень лишь только сверкнул глазами, так и продолжив молчать, когда потянулся к ногам Пака. Пальцы ухватились за ткань, мирно покоящуюся рядом, и в скором движении переметнули ту в руках. И длины чонвоновой футболки оказалось достаточно, чтобы натянуть цепочку, соединяющую наручники, и зафиксировать те прямо на широком деревянном изголовье кровати.       — И как я должен это понимать? — Джей недоумевал, дёргал руками в надежде вырваться, но хватка железных наручников и ткани чонвоновой футболки напрочь препятствовала этому.       — А как хочется? — игриво звякнув ключом на кольце, Ян потряс тем перед лицом Пака, заставив того проследить за тем, как чонвоновы пальцы положили тот на прикроватную тумбочку.       — Откуда они у тебя? — нервничая, спросил Пак, сперва несколько мгновений всё продолжая смотреть на ключ, а после всё же поворачивая голову в былое положение, обращая свой взор на Яна.       — Подарок лучшего друга.       Прикусив нижнюю губу, Чонвон ягодицами заёрзал на бёдрах парня, заставив Джея выстонать что-то невнятное, а после наклонился ближе. Тогда Ян губами очертил линию челюсти парня и стал спускаться ниже, влажными поцелуями усеивая сперва шею, а после ключицы и плечи парня.       Джей дёрнулся вновь, всё пытаясь высвободить руки раз не от оков наручников, то хотя бы чонвоновой футболки. И Ян бы в самом деле соврал, если бы сказал, что не переживал о том, что с упорством Пака ткань всё же не выдержит и рано или поздно разорвётся, поставив под угрозу всю чонвонову затею как таковую. Хоть и впрочем, эти мысли достаточно громко звучали у него в голове, Чонвон не позволил тем задержаться надолго, посчитав это не настолько важным сейчас.       Отстранившись, Ян вновь проскользил взглядом по телу парня под ним, отмечая, как всё ещё не смирившийся с подобным раскладом вещей Джей продолжал часто дышать и метаться взглядом то на самого Чонвона, то на собственные скованные руки. Чонвонова ладонь мягко легла на грудь Джея; под кончиками пальцев чужая кожа ощущалась до невыносимого горячей, и Ян был уверен, что Пак мог сказать то же.       Лёгким движением Чонвон потянулся к адамову яблоку Джея, словно завороженный наблюдая за тем, как-то подскочило, стоило только пальцам Яна приблизиться, и опустилось вниз, как только те легли на него. Не прерывая зрительного контакта, Чонвон с лукавой улыбкой, так естественно растянувшейся на губах, одними лишь кончиками пальцев проскользил вниз, неторопливо и словно выжидающе опускаясь всё ниже и ниже, проходясь меж грудей и застывая. С нескрываемым озорством в глазах Чонвон смочил пересохшее горло, когда, надавив рукой Джею на грудь, сильнее вдавливая его в смятую простынь под ним, промолвил:       — Я хочу сделать кое-что сегодня, — Ян прикусил нижнюю губу, а заметив, как сжались челюсти Пака и заострилась линия подбородка, он томно добавил: — Просто расслабься, Джей.       Чонвон сделал это раньше, чем подумал. Взгляд сперва приковала бутылка шампанского, стекающие капли конденсата на которой игриво переливались на свету, а после рука — словно самовольно! — потянулась к ней. Джею оставалось лишь наблюдать за тем, как, вытащив ёмкость из ведёрка, зашуршав льдом в нём, Чонвон зубами поддел металлическую фольгу, отбрасывая ту пойми только куда, и как проворными пальцами потянулся к пробковому дереву.       Пробка вылетела с характерным звуком, и ту ждала точно такая же участь, как и фольги — оказавшись в чонвоновых руках, она полетела в неизвестном направлении. От взгляда Яна не скрылось, как завороженно наблюдал Джей за лёгким дымком, исходящим из горлышка бутылки, и парень уж точно не мог не отметить, как не то от волнения, не то от предвкушения адамово яблоко Пака вновь взлетело вверх и поспешило опуститься. Подобная реакция Чонвону показалась занимательной, но и несмотря на это, он не поддался соблазну — вернул себе контроль, пожелав всё же закончить начатое.       Ян чувствовал на себе изучающий взгляд, когда губами приложился к горлышку бутылки. Первые капли проскользили по горлу, оставляя на языке таять сладкий вкус, который, впрочем, заставил Чонвона в который раз отметить то, что у Пака всё же был до невыносимого изысканный вкус, когда дело касалось алкоголя. Сделав ещё один глоток, Ян на этот раз не поспешил проглатывать жидкость. Чонвон чувствовал приятное покалывание игристого на языке, когда одной рукой аккуратно опустил бутылку на пол у кровати, второй потянулся к лицу Джея, очерчивая пальцами линию подбородка и поглаживая щеку, настиг его губы своими.       Чонвон точно знал, что делал, когда почувствовал, как сквозь лёгкий поцелуй капли шампанского стали просачиваться Паку в рот, и вовсе не жалел, отмечая, что некоторым всё же удалось ускользнуть и потеряться где-то между их влажными губами. Стоило Джею проглотить всё до последнего, Ян позволил себе вольность, когда, сминая податливые и до чёртиков манящие чужие уста, оттянул нижнюю губу, несильно прикусывая ту. На подобный жест Джей вновь задёргал скованными руками и промычал что-то невнятное, и Чонвон отчётливо понимал это: не из-за желания прерваться Пак вёл себя так.       — Ты ведь сам его выбирал, не так ли? — отстранившись, но не поспешив отдаляться слишком сильно, в губы выдохнул Ян.       Заприметив, как из уголка губ Джея выступила капелька игристого, так и намеревающаяся скатиться вниз, Чонвон языком подхватил ту, в дразнящем жесте оставив ещё один лёгкий поцелуй на губах Пака.       — Сладко, — протянул Чонвон, большим пальцем собственной руки медленно растирая остатки напитка на губах и замечай, как от подобного его жеста грудь Джея стала вздыматься всё чаще, и — хоть всего на мгновение! — его ритм сбился.       Стоять на полу бутылке игристого долго не пришлось. Вновь вернувшись в былое положение и заёрзав ягодицами на бёдрах Джея, уже вовсе не пытаясь игнорировать его такой очевидный стояк, вовсе никак не скрываемым одним лишь махровым полотенцем, что то и делал, а упирался ему в бедро, Чонвон потянулся к сосуду. Пальцы ловко подхватили бутылку за горлышко, и если бы Ян в самом деле мог встретиться взглядом со своим отражением, то увидел бы, как в собственных глазах загорелись огоньки нескрываемого озорства.       — Пожалуйста, Чонвон, — заскулил Джей, — сними их с меня.       — И не подумаю, — в манере, что ранее была присуща лишь Паку, сказал Ян и, удовлетворённо прикусив нижнюю губу, замотал головой. Мгновение спустя парень продолжил: — Расслабься, Джей.       Стоило словам слететь с губ, Чонвон сглотнул слюну от предвкушения, всё ещё чувствуя, как на языке таял приторный вкус шампанского. Тогда, не разрывая с Джеем зрительного контакта, Ян поднёс руку с бутылкой вверх, а всего спустя секунду уже смотрел на то, как тонкая струя алкоголя упала вниз.       Словно завороженный, Чонвон наблюдал за тем, как игристое падало на тело Пака, медленно растекалось по поверхности и игриво — и о как развратно! — поблёскивало на свету, заставляя парня то и дело возвращаться мыслями о том, что если бы у искушения было имя, Джей бы разделял его с ним.       От внимания Яна не скрылось то, как стоило только жидкости коснуться тела Пака, Джей зашипел, не то от прохлады напитка, соприкоснувшегося с разгорячённой кожей, не то от самого факта того, что Чонвон делал это с ним. Как бы то в самом деле ни было, причину Ян счёл до последнего неважной. Что же казалось значимым парню на самом деле, так это то, как парень под ним тихо стонал и извивался, стоило только Чонвону продолжать наливать жидкость ему на тело и игнорировать любые просьбы прекратить.       Остановиться Ян пожелал лишь тогда, когда обнаружил, что весь торс Джея был укрыт напитком. Чонвон соврал бы, если бы отрицал, что не наслаждался тем, как шампанское блестело на теле парня, и уж тем более был бы последним лжецом, если бы говорил, что не рассеивало жар внутри, когда он наблюдал, как одинокие капли медленно скатывались по кубикам парня, падали на плоский живот и убегали на ранее чистое постельное.       Парень вновь опустил бутылку на пол, отметив, что жидкости в той оставалось ещё достаточно как минимум для того, чтобы — конечно же только в случае надобности! — провернуть подобное снова. Хотя Чонвон и без того был уверен, что то, что он делал, без того возымело надлежащий эффект, ведь никак иначе объяснить то, что с каждым его движением стояк Джея становился всё сильнее, он не мог, впрочем, да и не желал.       — Ты хорошо справляешься, — искушающе протянул Чонвон.       Джей не нашёлся, что ответить, впрочем, как показалось Яну, сквозь затуманившее разум возбуждение, всё, на что хватало медленно сходящего с ума от вожделения Пака, так это на то, чтобы мычать невнятные слоги. И — о боги! — Чонвону это чертовски нравилось.       Рука потянулась к ведёрку, всё ещё так спокойно покоящемуся на прикроватной тумбочке. Проворные пальцы проскользили внутри и тут же встретились с обжигающей прохладой льда. Чонвон усмехнулся собственным мыслям, когда с характерным шуршанием льда об металлические стенки ёмкости поддел пальцем один кубик. От соприкосновения с разгорячённой кожей замороженная жидкость стала таять раньше, чем того ожидал сам Ян, кристально чистыми каплями медленно стекая сперва по чонвоновой ладони, а после и по запястью.       Чонвон отчётливо видел, как задрожали прикрытые веки Джея, и как забегали его глаза. От внимания Яна так же не ускользнуло и то, как стоило только Паку заприметить кубик льда в чонвоновых руках, тот резко потянул носом кислород, а после затаил дыхание, словно выжидая. И как бы Яну в самом деле не хотелось залезть в голову парня и прочитать все до единой мысли, что крутились у того в тот момент, черти то и дело шептали ему о том, что, что бы в самом деле не занимало голову парня о том, что должно было произойти дальше, Пак, вероятно, ошибался.       Вновь проведя языком по верхнему ряду зубов, Чонвон поднёс кубик льда к губам Джея. Тот бросил в его сторону вопросительный взгляд, в самом деле показавшийся Чонвону до невозможного соблазняющим, а после и бровь Пака взлетела вверх, стоило только прохладному кубику коснуться чувствительной кожи губ.       Тогда Ян не сказал ничего в ответ, лишь продолжил свою проказу дальше. В податливым жесте, под напором чонвоновых пальцев губы Джея раскрылись, а стоило только Яну сильнее пропихнуть лёд, всё ещё продолжающий медленно таить у него в руке, заставил и зубы Джея приоткрыться. Чонвон усмехнулся, когда обнаружил себя с восторгом рассматривающим животрепещущую картину: Джей, растянувшийся под ним, прикованный наручниками к кровати, с облитым сладким шампанским, растекающимся по торсу, и с зажатым меж зубами кубиком льда, выглядел, как само олицетворение греха. И Ян в самом деле бы соврал, если бы сказал, что подобная картина, которую он счёл до невыносимого сексуальной, его не возбуждала.       — Я думаю, мне стоит привести тебя в порядок, — прошептал Чонвон, чуть склонившись. — Мне не понадобится много времени, я закончу, как растает лёд, — тянул слоги он, а после, взглянув в растерянные глаза Пака, с нескрываемой мольбой в голосе, пристально смотря на зажатый меж зубами кубик льда, добавил: — Пожалуйста, Джей, не выплёвывай его.       Если бы Пак и мог сказать хоть что-то, то не успел бы, Чонвон попросту не дал. Парень прильнул губами к коже Пака, языком медленно проходясь вверх меж грудей. Джей лишь только смог, что неровно выдохнуть от неожиданности и внезапно нахлынувших чувств, заставившие жар забурлить венами, а Чонвон же с причмокиванием подхватил оставшуюся на теле каплю игристого, вновь ощущая приятный вкус и слабое покалывание на языке.       Джей простонал, как только Чонвон продолжил начатую авантюру. И Ян не мог отрицать, что наслаждался, как с каждым новым движением чонвоногого языка по коже Пака Джей извивался, шипел и мычал что-то несвязное. Знал Чонвон: если бы не кубик медленно тающего льда меж зубами парня, ему бы удалось насладиться сладостными стонами Джея. Впрочем, ограничив себя этим, Чонвон чувствовал азарт, смешавшийся с кружащим голову возбуждением, которые бушевали венами, разнося тянущее тепло по всему телу и скручивая низ живота в тугой узел.       В конечном счету, Чонвон никогда не мог противостоять своему возбуждению, а Джей становился тем, кто был причиной, отчего из-под ног Яна выбивало почву.       Ян делал это снова и снова. Горячим языком проходился по телу парня, собирая не успевшие скатиться капли напитка, ощущая на языке остатки сладкого вкуса алкоголя и наслаждаясь, как тихо стонал Джей, не в силах сдерживать собственные эмоции. А Чонвон и не хотел, чтобы Пак молчал. Парень медленно обводил языком ореол соска, сжимал губами и с непристойным причмокиванием отстранялся на ничтожные миллиметры, дабы, не дав Джею и малейшего шанса на то, чтобы отдышаться, приступить к следующему, проделывая то же самое вновь и вновь, вырывая из груди парня ласкающие слух постанывания.       Когда же с грудью, как показалось Чонвону, было покончено, Ян, не нарочно обжигая разгорячённым дыханием чувствительную кожу, опустился ниже. Желание оставить отметину было свыше него, и Чонвон сам не заметил, как по его инициативе под правой грудью парня стали красоваться два красных пятна, которые — не было сомнений! — позже приобретут более насыщенный цвет. Отчего-то подобное показалось Чонвону до невыносимого животрепещущим: видеть отметины на теле любимого парня, оставленные в пик разделяемой страсти, было для Яна высшей наградой.       Чонвон медленно губами прильнул к торсу Джея. Проворный язык заскользил между кубиками пресса, пока сам Ян мысленно считал каждый из них, улыбаясь собственным мыслям, но никак не желая останавливать свои ласки. Он продолжал делать это раз за разом, мысленно отмечая каждый неровный вздох, слетающий с губ Пака.       Стоило Чонвону в дразнящем жесте языком проскользить вверх, к груди, подбирая остатки алкоголя, а после опуститься и резким выдохом обжечь появившуюся из-за съехавшего полотенца тазовую кость, Джей сперва зашипел, а после дёрнул руками, натягивая цепочку наручников, а вместе с ней и удерживающую футболку Яна, глухо рыча. Не было повода отрицать: именно этой реакции Чонвон ожидал, и именно она медленно сводила его с ума.       Когда Ян поднял свой взгляд, осматривая искажённое истинным удовлетворением лицо Джея, Чонвону пришлось сдержать собственный порыв завыть от досады, стоило только заметить, что кубик льда, ранее зажатый между зубами, растаял едва ли не окончательно. Как бы не хотелось этого принимать, Яну всё же пришлось отстраниться и подняться, а после заглянуть в растерянные карие глаза напротив и позволить себе потеряться в них, даже если только и на мгновение.       — Всё ещё слишком сладкий, — довольно усмехнулся Ян, оставляя на рассуждение самого Пака, что именно он имел в виду: алкоголь, до недавнего времени устилавший тело, или же самого Джея. Впрочем, Чонвону ответ казался очевидным.       Как бы того Джею не хотелось отрицать, он послушался, не посмел ничего сделать с куском льда, тающем во рту, превращаясь в капли прохладной воды, что то и делали, стекали вниз по губам, собираясь на подбородке и в конце концов срываясь с того, падая на шею. Когда от кубика не осталось и следа, а Чонвон закончил с начатым, Яну показалось, что это было именно тем моментом, когда умирающему от возбуждения Паку удалось вернуть себе какое-никакое самообладание.       — Почему бы тебе не снять их с меня, Чонвон? — дёрнув руками, протянул Пак.       — Не хочу, — заулыбался Ян, в игривом жесте подцепив цепочку на шее Джея. — Ты не знаешь, — в чужие губы шептал он, — но я давно думал об этом, хотел попробовать.       — Попробовать что?       — Если я скажу, что тебя, Джей, ты поверишь?       — А разве ты не знаешь? — склонил голову Пак, отвечая вопросом на вопрос. Чонвон так ненавидел и одновременно до невыносимого любил такие игры.       — Знаю, — протянул Чонвон, — хорошо знаю… Но это ведь совсем иное.       — И что же?       — Позволь мне быть активом сегодня, — выпалил Ян, и уши предательски залились краской.       Джей ничего не ответил. Вероятно, как посчитал сам Чонвон, всё это оказалось для него слишком, отчего любые слова, если те и вертелись на языке, так и не смогли сорваться с уст. Чонвон же, в свою очередь так и не желающий отказываться от собственной авантюры, посчитал это хорошей возможностью. Его пальцы медленно прошлись дорожкой выступивших вен к выпирающей тазовой кости Джея, и Чонвону потребовалось на мгновение привстать, дабы в последующий миг сомкнуть пальцы на махровой ткани полотенца и тотчас потянуть то в сторону.       В конечном счету, когда Ян опустился обратно на бёдра Пака, Джей предстал перед ним в полнейшей наготе, и тогда Чонвон не мог больше игнорировать то, насколько сильно был возбуждён парень. Ничем не прикрытая плоть упиралась в приоткрытую пляжными шортами ногу и тёрлась об кожу. И клялся всем богам Чонвон, он не смог бы соврать, если бы его спросили, насколько сильным было собственное возбуждение. И ответ Ян знал: достаточно значительным, дабы голову туманило от вожделения и дабы он больше не боялся признать собственные желание.       Как бы то ни было, он вынашивал эту идею слишком долго.       Заприметив, как Джей снова задёргал руками в надежде высвободиться, Чонвон лишь только усмехнулся. Тогда его головой овладевала до последнего беспечная мысль о том, что его нехитрый способ приковать Пака футболкой к изголовью оказался до последнего действенным, и был шанс того, что все опасения об хрупкости этой конструкции оказались неоправданными. Впрочем, тогда уже, когда желание было слишком сильным, Чонвон смог до последнего заглушить крики здравого смысла, отчего ничего, кроме лежавшего под ним Джея, его не волновало.       Ян медленно сполз с бёдер и встал на колени, упираясь теми в кровать под ним. Ранее казавшееся прохладным постельное больше не ласкало кожу; Чонвон был настолько увлечён, что даже не обратил внимание на влажные пятна шампанского, раскиданные вокруг всё ещё прикованного тела Пака.       Чонвон медлил. Дразнился, издевался, когда искрящимся от удовольствия взглядом осматривал эрегированный член, и играл, когда одними лишь только кончиками пальцев проводил вверх по всей длине. Ян наслаждался, когда Джей зашипел от касания и когда тихо протянул что-то малоразбираемое, стоило только Чонвону приняться вырисовывать на чувствительной плоти одному ему известные узоры.       — Почему ты…       — Просто позволь мне, Джей, — проскулил Ян, всего на секунду посчитав свой голос обречённым, вовсе в самом деле не зная, был ли он таким на самом деле.       Чонвон не хотел слушать того, что мог бы сказать ему Пак в ответ, оттого посчитал, что правильным решением будет действовать первым. Ян оставил горячее дыхание на ноющем от возбуждения члене, заставив Пака окончательно потерять голову.       Язык проскользил по всей длине, а дойдя до раскрасневшейся головки, стал вырисовывать круги. Ян был осторожен в своих движениях, медлил, не спешил и растягивал удовольствие, а вместе с тем и испытывал самого Джея, в самом деле вовсе не зная, как надолго хватит их обоих.       Смачивая слюной эрегированный член, Чонвон принял возбуждённую плоть в рот более чем наполовину, срывая с уст Пака протяжное постанывание. Заглянув в помутневшие от наслаждения глаза Джея, Ян, ощутив набухшие вены рельефом на своём языке, позволил головке проскользить по нёбу. Тогда от внимания не ускользнуло, как Джей заёрзал на простыни, как откинул голову назад и посильнее схватился руками за ткань футболки. Стон застрял у парня где-то в груди, а после слетел с уст неровным мычанием, впоследствии превратившееся в скулёж.       И в конечном счету Пак обмяк на кровати, стоило только кольцу чонвоновых горячих и влажных губ сомкнуться на одной только головке, смешивая выступивший предэякулят с собственной слюной и растирая тот по всей поверхности. Чонвон осторожно обхватил жаждущую внимания плоть рукой, всё не выпуская головку изо рта, и с неистовым упоением принялся водить той вверх-вниз, раз за разом вырывая из груди парня стоны удовольствия и самому тихо постанывая в ответ.       С непристойным причмокиванием Чонвон отстранился на ничтожное мгновение, дабы вновь засмотреться на прикрытые от удовольствия глаза Джея, а после взять его жаждущий внимания член вновь. Ян посасывал, обводил языком головку и брал глубже, с каждым разом намереваясь заставить Пака мычать всё громче. И не стоило уточнять, что у него это выходило. Чонвон то наращивал темп, то после обводил член языком так медленно, словно растягивая удовольствие — а вместе с тем и сладкие муки, — заставляя Джея тихо скулить и в недвусмысленном жесте несильно толкаться бёдрами навстречу чонвоновому языку.       Чонвон почувствовал, что Джей был слишком близко к тому, чтобы ощутить разрядку, оттого, медленно потянув голову назад, с развратным хлюпаньем собственной слюны и смазки Пака, выпустил член изо рта.       Тогда Ян перевёл взгляд на лицо парня, которое исказило удовольствие, так ярко отражаемое в расфокусированном взгляде, подрагивающих ресницах и покрасневших щеках. Ощутив потерю чонвоновых губ, Джей заскулил в ответ, и Чонвон в самом деле принял немыслимые усилия, дабы не сорваться, не поддаться уговорам, тотчас поспешив закончить начатое.       На сегодня у него были совсем иные планы на Джея, а потому он попросту не мог.       Тогда, вероятно, будучи слишком отвлечённым тем, насколько искушающим был вид любимого парня, Чонвон потерял бдительность. И — о черти! — кто бы знал, что Джею в самом деле окажется достаточным одно мгновение чонвоновой слабости.       Резко одёрнув руки, Джей добился своего: футболка, ранее сдерживающая его, ослабла, а после импровизированный узел развязался, позволяя ткани соскользнуть с цепочки наручников и завалиться куда-то за кровать. Паку хватило одного невесомого движения, дабы сомкнуть руки на чонвоновом запястье и потянуть того вниз.       И даже несмотря на то, что руки Джея всё ещё были скованы до безумного абсурдными наручниками с ярко-розовым пушком, вопреки ожиданиям Яна, это не смогло его сдержать. Скованными руками Джею удалось перевернуться и в последующий миг тотчас подмять Чонвона под себя.       Когда Джей, в глазах которого уже горел и бушевал огонь возбуждения, навис над Яном, Чонвон только нервно сглотнул слюну в надежде смочить пересохшее горло, и ничего не смог с собой поделать, когда громко застонал, стоило только широким ладоням за талию прижать его к кровати сильнее.       — Попался, — сбивчиво сказал Пак.       — Попался… — к собственному удивлению, Чонвон не обнаружил в своём голосе разочарования. Весь его первоначальный план канул в Лету, но Ян не чувствовал ни досады, режущей грудь, ни отчаяния.       — Ты всё ещё думаешь сделать меня пассивом? — бровь взлетела вверх, стоило только Джею бёдрами толкнуться вперёд.       — Сону стоило положить две пары наручников, — тихо бубнил Ян.       — Ты всё ещё можешь думать о сорванце Ким Сону? — недовольно протянул Джей, и его руки в хаотичных движениях стали скользить по телу Яна, поглаживая мягкую кожу.       Касания прекратились всего на секунду. Тогда Джей обеими скованными руками потянулся к ключу, всё это время так безнадёжно покоящемуся на прикроватной тумбочке. Подхватив пальцами кольцо, на котором тот висел, Пак схватил и ключ. Путаясь в розовом и ставшем таким невыносимым только из-за своего вопиющего цвета пушке, Джею всё же удалось раскрыть оковы наручника на правой руке. И тогда, вопреки всему, о чём успел подумать Чонвон, Джей не поспешил снимать второй.       На лице парня застыл оживлённый вид, когда Пак выжидающе осмотрел Яна. Джею хватило нескольких движений, дабы тотчас схватить чонвонова запястье, а после сковать его железными оковами наручников, намертво приковывая к себе.       — Теперь не убежишь, — игриво промолвил Джей, кидая ключ в пойми только каком направлении.       Наклонившись, Джей губами коснулся выпирающего ребра, принимаясь пересчитывать и выцеловывать каждое. И Чонвон не мог соврать, что это стало причиной, отчего с губ сорвалось мычание, и Ян стал рыскать руками по простыни в надежде найти в той опору. Джей поцелуями опустился ниже — проделал то же, что делал с ним Чонвон, заставив парня на собственном опыте удостовериться в том, что нежные и едва ли невесомые касания сводили с ума и пьянили сильнее любого известного Яну алкоголя.       Пальцы Пака очертили плоский живот Яна, потянулись к ткани шорт и, когда Чонвону показалось, что парень поспешит их снять, остановились. Джей выжидающе посмотрел на Яна, пока сам парень то и делал, что жадно хватал кислород ртом, а после всё же закончил начатое.       Ненужная вещь полетела в сторону. Стоило Паку стянуть мешающую ткань с бёдер, с уст Яна слетел полустон, как только в не нарочном жесте рука коснулась возбуждённой чонвоной плоти. Чонвон предстал перед Паком полностью нагим.       Джей в соблазнительном жесте облизнул губы, в полной мере показывая Яну своё нетерпение, когда осматривал лежащего под ним парня.       И тогда это стало последней каплей в сосуде терпения Чонвона.       Отрицать больше не было сил: его обыграли. Джей его всё же обыграл, но Чонвон не чувствовал себя обиженным. Возбуждение разносилось по венам жаром, смешивая азарт с вожделением, и Ян больше ничего не мог с собой поделать.       Тяжело дыша и смотря в помутнённые желанием глаза Пака, Чонвон самовольно раздвинул ноги, вовсе не скрывая очевидность деланного предложения. Подобное его поведение вызвало на лице Джея самодовольную улыбку, тотчас поспешившую смениться чем-то, что напомнило Яну хищный оскал.       Дрожащий от предвкушения Чонвон проследил за тем, как Пак потянулся к ручке шкафчика прикроватной тумбы, и его сердце замерло. Стоило только Джею открыть шкафчик, Чонвон пожелал провалиться под землю впервые за последнее время, а сделать это во второй раз захотелось тогда, как Джей перевёл удивлённый взгляд на него.       — Ты хорошо подготовился, но не кажется ли тебе, Вонни, что всё же это немного слишком? — томно шептал Пак, а Ян лишь всё больше заливался краской.       — Это всё Сону, — в свою защиту пролепетал Чонвон, попытавшись отвести взгляд.       — Тогда всё же мне нужно будет хорошо отблагодарить его, — сверкнув глазами, протянул Джей.       Чонвон видел, как Пак, вернувшись обратно к ящику, с довольной улыбкой, застывшей на губах, выудил смазку и презерватив. Джей быстро избавился от колпачка, что так же отлетел куда-то в сторону, и Чонвон заметался по мятой простыни, под чистую выдавая всё своё нетерпение.       Ян упустил тот миг, когда пальцы Джея оказались измазаны смазкой, но даже и так Пак не позволил ему опомниться. Отвлекая поцелуем, Джей притянул податливое тело Чонвона ближе, а после медленно коснулся кольца чонвонового ануса, заставив парня тихо простонать в поцелуй. Пак выжидающе водил круги вокруг чувствительного сфинктера, пока Чонвон продолжал тихо тянуть невнятные слоги, но так и не позволяя себе разорвать поцелуй.       Когда Пак проник на одну фалангу, Чонвон зашипел, оттянул губу Джея, за что сразу поплатился тем, что пальцы парня толкнулись чуть — совсем немного! — глубже, отчего тело пробила дрожь, что словно электрическим разрядом прошлась по всему телу и вернулась обратно, сосредоточившись на чувствительном месте.       Когда Джей остановился, позволив Чонвону привыкнуть, Ян кинул сбивчивое «продолжай» и подался навстречу. И этого хватило, чтобы Джей продолжил медленно растягивать стенки и сквозь поцелуй ловить прерывистые чонвоновы вдохи и выдохи.       Ловя чонвонов звонкий стон, Джей ввёл сильнее, а после потянул назад палец. Ян ощутил, как Пак добавил второй и, согнув оба, сильнее надавил на проход. Чонвон проскулил что-то невнятное, сбивчиво протянул спутанные слоги имени парня и прогнулся в спине.       — Ты изводишь меня, — разрываясь между получаемыми ощущениями и желанием получить большего, Чонвон говорил в губы Пака.       И одной лишь чонвоновой фразы хватило для того, чтобы заставить Джея вытащить пальцы и дрожащими руками схватить презерватив. Зубами разрывая надёжную этикетку, Пак в полной мере выдал все свои эмоции, и Чонвон согласился, что чувствовал то же самое: нетерпение смешивалось с вожделением и азартом, и этот коктейль чувств заставлял пьянеть их обоих.       Чонвон звонко ахнул, как только ощутил головку члена Джея рядом с пульсирующим анусом. Возбуждение покалывало кожу и заставляло Чонвона сжимать пальцы на ногах, желая отсрочить момент того, как его настигнет разрядка, настолько, чтобы всё же насладиться Джеем в полной мере.       Пак медленно вошёл наполовину одним толчком и остановился, заставив стон потеряться где-то в чонвоновой груди. Джей не спешил, был осторожен и нежен, как бы сильно не умирал от возбуждения, и Ян в самом деле был благодарен.       Сгорающий от чувств и возбуждения Чонвон прогнулся в спине и толкнулся бёдрами, самовольно насаживаясь на член парня едва ли не на всю длину. С губ сорвался протяжный стон, стоило только парню ощутить, как возбуждённая плоть полностью заполнила его, а после Чонвону удалось расслышать и приглушённое мычание Джея, которого сводила с ума узость Яна.       Пак принялся двигаться медленно, то тянув бёдра, позволяя только головке остаться внутри, то вновь осторожно входя полностью, заставляя их бёдра соприкоснуться с непристойным шлепком.       Когда Джей снова толкнулся вперёд, Чонвон развёл ноги больше прежнего и поспешил обхватить теми торс Пака. На подобное самовольство Яна Джей лишь усмехнулся и несильно повернулся, толкаясь сильнее. Тогда, когда Чонвон сквозь стон протянул имя парня и сильнее прогнулся в спине, Пак и осознал, что, кажется, нашёл идеальное положение.       Тогда действия парня сосредоточились на чувствительной точке Яна, и Чонвон ничего больше не мог с собой поделать. Их стоны смешались воедино. Джей постанывал и мычал от удовольствия одновременно с ним, заставляя самого Яна метаться от наслаждения по мятой простыне, не скованной наручниками рукой сжимая ткань в надежде найти поддержку.       Чувствуя, как разрядка наближалась, а толчки Джея стали ощущаться до невыносимого испытывающими, Чонвон, сам того не осознавая, руками потянулся к шее Пака. Та, что была крепко скована вместе с рукой Джея, его шеи так и не настигла, но и одной оказалось достаточно, чтобы ухватиться за крепкие плечи парня в попытке найти опору.       Чонвон прерывисто дышал на ухо Джею, стонал и мычал парню куда-то в шею, пальцами зарываясь в белобрысые волосы на затылке Пака, будучи больше не в силах противостоять получаемому удовольствию, даримым Джеем, и жаром, растекающимся по всему телу.       Разрядка прошибла Чонвона быстрее. Эйфория, разносимая венами, сперва выбила из груди Яна стон, заполнивший комнату и прозвучавший громче, чем обычно, а после заставила прогнуться в спине, сжать пальцы на ногах настолько, что вверх по щиколоткам пробежала тянущая боль, а после отдаться оргазму всецело.       Чонвонов член испустил струи семени, которые тотчас упали на его плоский живот, собираясь жемчужно-белыми бусинами на коже. И тогда, когда его стенки сжались сильнее прежнего, оргазм настигнул и Джея.       Ян обмяк, пока губы продолжали несвязно шептать слоги имени любимого парня, упал на подушки, а после утянул за собой и Джея, член которого всё ещё продолжал находиться внутри и струями изливаться семенем. Обессиленный Чонвон потянулся к лицу Пака, и на этот раз ему удалось обхватить шею парня двумя руками, услышав, как звякнула цепочка наручников, соединяющих их руки.       Притянув Джея ближе, Чонвон поспешил оставить лёгкий поцелуй на и без того распухших губах парня, всё продолжая слышать, как биение собственного сердца о рёбра эхом отдавалось в ушах.       Джей потянул бёдра назад, и член выскользнул из чонвонового ануса. Ян не скрывал, что где-то внутри так и горело желание завыть от утраты и внезапного ощущения пустоты, но кажется, сил на это у него в самом деле не оставалось.       — Я, кажется, действительно по уши влюблён, — Чонвон носом уткнулся в шею Пака, жадно вдыхая. Джей пах шампанским, а ещё цитрусовым гелем для душа. Яну это комбо показалось убийственным.       — Я знаю, — в лёгком поцелуе касаясь губами чонвонового лба, промычал в ответ Джей.       И Чонвон в самом деле хотел сказать что-то в ответ. Однако тогда, когда его губы приоткрылись и Ян ожидал, что с его уст сорвутся слова, Джей прошипел успокаивающе и накрыл его губы указательным пальцем. Тогда, не дав даже и возможности договорить, Пак устало, но всё ещё лукаво улыбнувшись, промолвил:       — Ещё одно слово, и ты заставишь меня хотеть второго раунда. И тогда мне придётся в ноги падать перед Сону, дабы отблагодарить за целый ящик презервативов.       — Подлец, — смущённо кинул Ян, руками обвивая торс парня, притягивая того ближе.       Тогда Чонвон не почувствовал себя обманутым, даже несмотря на то, что его план доминировать над Джеем с треском провалился.       И Ян без утайки признавал: Пак был тем, от кого у него кругом шла голова; тем, кто раз за разом заставлял его ноги подкашиваться; и уж тем более тем, из-за кого чонвонов сердечный ритм сбивался раз за разом.       А оттого он будет лелеять в собственной памяти тот день, когда Джей утащил его на берег Флориды за сутки до выпускной церемонии, уже наперёд зная, что с каждым днём, проведённым с Паком рядом, будет терять голову от чувств к нему всё сильнее и сильнее.       Джей любил, и Чонвон был готов поклясться, что это останется неизменным.