Разрушение цвета серебра

Ты поймешь, что это началось, Как только звук услышишь вновь, Ну, может быть, чуть-чуть угроза есть во мне Я как дудочник из сказки, тот, что был крысолов, И я вновь влеку к себе так, будто бы я для тебя как запретный плод

– Такой очаровательный, когда злишься, — сказал Раон шипящему под боком омежке. – Отвернись. Видишь же, одеться пытаюсь, — пробурчал Мин, проклиная себя за наспех брошенную одежду, которая валялась сейчас неизвестно где, — раз уж на то пошло... будь добр, поищи мои вещи. – Зачем? – Для душевного равновесия. – Ночью с тобой было приятнее иметь дело, — со смешком сказал альфа, перелезая через Юнги, чтобы помочь, — но твой запах все тот же сногсшибательный, какой-то цитрусовый с чем-то пряным что-ли. – Апельсин и корица. Угадал, — немного смутившись, ответил омега. Вне работы Юнги стеснялся заговорить первым, боялся сказать что-то не то и не хотел, чтобы Раон как-то почувствовал его неуверенность. Но чем чаще они виделись, тем крепче становилось чувство уверенности друг в друге, пока страх, наконец, не сменился трепетом. Юнги чувствовал, как запах альфы проникает в его легкие, оставляя там свой отпечаток. Он пахнет морем. Насыщенный, как после шторма, и с привкусом соли на губах. В любое время суток и при любой погоде запах моря - это свобода и непредсказуемость, заставляющая сердце омеги биться в унисон бушующим волнам. Новые ощущения туманили разум, покрывая глаза пеленой запретного. Юнги терялся в этих ощущениях. Он был уже не властен над собой, но точно знал, что в объятиях альфы до умопомрачительного хорошо, а ощущения его губ на себе с каждым разом все острее, горячее настолько, что весь мир будто затихает, а в ушах отдаются быстрые, ритмичные толчки собственной крови. Омега не верил в любовь, считал ее болезненной зависимостью. Он не мог понять, как чужой человек может без приглашения войти в его жизнь и занять все его мысли. Но любовь пришла и накрыла с головой. Юнги и подумать не мог, что можно быть счастливым настолько, что хотелось кричать на весь мир. Но омега молчал, хранил секрет. Боялся все потерять, ведь ему с детства говорили, что счастье любит тишину. – Отвезешь меня, если тебе по пути? — спросил Мин. Всё-таки ночью он и правда был смелее. – Почему ты так торопишься уехать? По сути, теперь это и твой дом тоже. Сходи пока в душ, а я найду, чем мы позавтракаем. И только потом, возможно, отпущу. Несмотря на все уговоры альфы позавтракать на кухне или хотя бы в спальне, Юнги до последнего стоял на своем и теперь с нескрываемой радостью от грандиозной победы сидел в кресле-качалке, укутавшись в огромное теплое одеяло, и ел погретые в микроволновке вафли с малиновым вареньем и остатками черники, наблюдая с крыши дома за пробуждающимся городом. Раону ничего не оставалось, кроме как одеться потеплее и присоединиться к завтраку на свежем воздухе. Вид с террасы был не таким захватывающим, как изначально предполагал Юнги, но своеобразная атмосфера у него все же была. Район, в котором жил альфа, был отдушиной прошедших лет. Старые двухэтажные дома с выходом на крышу, узкие каменные улочки с пригорками из-за особенностей рельефа и полнейшая тишина, которую разбивали только гулкий осенний ветер и шелест одиночных деревьев вдоль улиц. Прошло еще какое-то время, прежде чем Раон отвёз Юнги домой, взяв с того обещание рассказать Джину о серьезности намерений альфы по отношению к нему. Дело было не столько в привязанности и общем быте друзей, все упиралось в финансовый вопрос. Вдвоем студию и прочие расходы потянуть было более чем возможно, но что будет делать Джин, останься он один. – Привет! — сказал Юнги, открыв входную дверь, но ответа не последовало. Только потом он понял, что Джин, должно быть, на работе. За отсутствием дел Мин решил приготовить что-нибудь к ужину, чтобы скоротать время до прихода Джина. Заниматься рабочими делами в выходной день он принципиально не стал, потому что выходной есть выходной, но у судьбы были другие планы насчет его принципов. Написал Раон. "Пришли варианты обложек для песни. Нравится что-нибудь? Ответ нужен сегодня" Ориентируясь на имеющийся в запасе бюджет и продуманное лично им техническое задание, Юнги ждал неплохой результат, но предложенные варианты оказались откровенным браком. По каким-то неведомым причинам тз было проигнорировано, и вместо подборки подходящих обложек омега получил разноцветные градиентные картинки с пёстрым шрифтом по бокам. Было похоже на розыгрыш. "Это даже близко не то" "Мне отослать фотографии?" "Убедись, что у них есть на руках мои требования. Пусть переделывают" "Понял. Возникнут вопросы - пиши. Люблю тебя" "Тоже" Ситуация была не из приятных. Когда все рассчитано по минутам, любая погрешность имеет смысл. Выкраивать время из-за чужой халатности было не вперво́й, но нужно было идти дальше и обрывать связи с людьми, с которыми уже не по пути. Ситуацию спасал Раон, который был незаменим во всем и стал прочной опорой для Юнги, гарантом того, что все решаемо, пока есть стремление. Было уже позднее время, а Джин так и не вернулся, на звонки и сообщения он тоже не отвечал. Омега почувствовал тревогу, но в панику пока не впадал, потому что вариантов развития событий было много: сел телефон, он задержался и уже едет, он решил погулять после работы, он встретился с кем-то из друзей и пьет с ним кофе и т.д. Все исходы имели место быть. Но ни один не был истинным. Даже с закрытыми глазами не составило труда определить, в какой комнате находился Джин. С каждым вдохом и выдохом омега чувствовал, как прояснялось сознание, как цепь событий выстраивалась в картину недавнего вечера, но она заканчивалась на безлюдном парке, а дальше - пустота. Почему он был один? Как он пришел домой? Когда лег спать? Вопросы оставались без ответа. Прислонившись к прохладной бетонной стене, он всё-таки открыл глаза, готовясь увидеть знакомую обстановку. Но что-то было не так. В комнате стало заметно теплее, а некогда пыльная мебель была чистой. На бетонных стенах появились картины и пара рисунков, на столе стояла округлая синяя чашка без ручки. Он точно знал, что был в своем кошмаре, но теперь комната не выглядела покинутой. Здесь кто-то жил. Внимание привлекло зеркало, взглянув на которое, он точно понял, что сон изменил сюжет. Зеркало разбилось посередине, пустив трещины к рамке. Несколько больших осколков лежали рядом, отражая тусклую лампу. Но ничего - ни уцелевшие части зеркала, ни осколки на полу - не отражали его самого. Не пришел даже человек по ту сторону. Может, оно и к лучшему? Омега так и сидел на полу, безучастно разглядывая поблёскивающие под лампочкой осколки разбитого расписного зеркала рядом с ним. Скоро он должен был уже проснуться. – Доктор! Вас просит родственник больного, — послышался уставший голос сквозь приоткрытую дверь. Первая фраза, которую услышал Джин, придя в сознание. – Скажите, чтобы ждал снаружи, — ответил врач и облегченно выдохнул, увидев, что пациент начал приходить в себя. Осталось разобраться с бунтующим родственником. — Сейчас выйду. – Что вы с ним сделали? — спросил Юнги первое пришедшее на ум. В веренице мыслей он не мог отделить одно от другого и говорил то, что было больше похоже на что-то логичное и понятное. С момента странного звонка прошло не больше часа, но ощущение потерянного времени преследовало его. Он куда-то опаздывал? Кто-то позвонил со скрытого номера, сообщил адрес больницы и имя - Ким Сок Джин, напоследок сказав одну единственную фразу: время неподвластно вам. Как нужно было на это реагировать? Что нужно было сказать? Человек по ту сторону линии не ждал ответа, а просто сбросил трубку. Верить в происходящее не хотелось, но Юнги всё-таки позвонил в больницу. – И вам доброе утро. Напоминаю, по внутренним правилам мы пускаем только близких родственников, но никак не друзей и знакомых. Для вас сделали одно единственное исключение по особым обстоятельствам, поэтому, пожалуйста, успокойтесь. Вчера вечером поступил ваш друг в крайне тяжёлом состоянии. Мы сделали все, что было в наших силах, чтобы пациент пришел в себя. Юнги осторожно вошёл в палату, дав обещание покинуть ее через десять минут. Помещение оказалось больше и функциональней, чем он предполагал, а следовательно дороже, но не об этом сейчас должен был думать. Джин лежал под капельницей на отрегулированной вверх кровати. С виду нельзя было сказать, что случилось что-то плохое. Выглядел он просто уставшим и немного задумчивым, будто не успел доспать пару часов. Единственное пугающее было в его пустом и безучастном к происходящему взгляде. И только потом Юнги понял, что Джин не выглядел задумчивым, он выглядел опустошенным, как если бы его душа и тело оторвались друг от друга. Мурашки побежали по коже. Время шло, а омега так и стоял около двери, подбирая нужные слова и думая о том, что лучше скажет их в следующий раз, когда придет сюда подготовленным. Возможно, сделает это завтра или послезавтра, а сейчас просто постоит немного и уйдет, успокоенный мыслью, что скоро все наладится. – Как ты меня нашел? — тихо спросил Джин, смотря куда-то в стену. – Мне сообщили адрес. Приехал, как смог, — вдаваться в подробности омега не стал, неподходящий момент. – Мм. Кто-то из больницы, наверное, связался с тобой. – Да, наверное, — после недолгого молчания омега продолжил. — Ничего страшного со мной не произошло. Помню, что началась паничка, я упал на тропинку и сидел себя успокаивал. Потом снился кошмар... Ты знаешь, какой. Потом я проснулся в палате, а вскоре и ты пришел. – Что-нибудь болит? — Мин не стал пересказывать речь доктора, пока Джин не поправится и не вернётся домой. — Я привезу все, что нужно. Давай поговорим потом. – Я в порядке, правда, просто устал... Когда ты успел позвонить в центр? Мне уже оформили электронный больничный, на работе раньше следующей недели не ждут – Так... Перед тем, как сюда приехать, — ситуация становилась ещё более странной, потому что Юнги никуда не звонил. Про работу знали несколько друзей, а про больницу - только он. – Спасибо. Через несколько минут омега покинул палату, пожелав другу быстрее поправляться и пообещав скоро вернуться. Он хотел получить ответы на свои вопросы, но в конечном счёте получил только больше вопросов. Значит, всему свое время. – Прошу прощения, вы вышли из четвёртой палаты? — медсестра, стоявшая неподалеку, подбежала к Юнги. Получив от омеги положительный ответ, она передала ему письмо и попросила своевременно передать его семье пациента. Единственное, что омега смог различить сквозь тонкую бумагу, - Каннам Северанс. – Хо, не в первый раз же работаем вместе. Подводил я тебя когда-нибудь? — облокотившись о капот машины, говорил Раон в трубку. — Тем более он доверчивый, как ребенок. Просто подожди. – Все в порядке, можем ехать, — сказал подбежавший к альфе Мин. Самые страшные опасения не оправдались, друг был здоров и находился под присмотром. Оставалось навещать почаще и отдать письмо его родителям. — С кем говорил? – Я тебе про друга говорил, помнишь? Сегодня прилетел с Сайтамы ненадолго. Спросил, когда будем собираться своей компанией, — сказал альфа, сажая Юнги на переднее сиденье. — Не хочешь к нам присоединиться, познакомиться? Найдем время, когда всем будет удобно. – В целом, почему бы и нет, — не то чтобы ему так сильно хотелось ехать. Всё-таки новые люди, новая обстановка. Быть белой вороной не входило в его ближайшие планы. Но раз позвали, значит, про него уже знают и будут ждать, а это приятно. – Тогда договорились, будем ждать подходящий случай, — после положительного ответа Раон повеселел, что не осталось незамеченным. Встав на светофоре, он внезапно спросил. — Прости, я забыл про твоего друга. Что случилось-то? – Толком ничего не объяснили, зато счёт выставили, будто Джина заново слепили, — сказал Юнги, понимая, что такие траты не вписываются в их бюджет, но друга в беде он оставить не мог. — Я Чимину позвонил, позвал завтра вечером на чай, чтобы одному дома не сидеть. Он итак сколько времени уже в гости просился, а сейчас узнал про Джина и тараном на наш дом пошел. – Говоришь, что одинокий, а у самого вон сколько друзей. – Точно! Целых два человека и ты ещё привязался, — вообще это прозвучало очень воодушевляюще. Вместо множества знакомых у него было аж три человека, на которых можно было всегда положиться. Не так уж все и плохо. – Помнится мне, это ты хвостиком за мной бегал. – Я тебя не слышу! — сказал омега, надевая наушники. Неловко было признавать, что это он стал инициатором их сближения. – Да-да. Раон подвез омегу домой и, пожелав спокойной ночи, уехал по своим делам. В баре альфу уже ждал Чон Хосок, его лучший друг и по совместительству партнёр по бизнесу. Источником его основного дохода являются танцевальные студии в Осаке и Киото, разместившиеся в центральных районах и вмещающие в себя до 50 человек одновременно за одно занятие. Они имеют панорамное остекление, чтобы сделать помещения светлыми и просторными и создать свою атмосферу через вид на город. Вечернее время пользуется особой популярностью среди посетителей из-за ярких красок неоновых вывесок и загорающихся за окнами огней. Такие студии планировались и в Корее, но возникли проблемы с размещением. Альфе нужен был Раон и его связи, а Раону - его талант убеждения и мастерски преподносимая ложь. Именно поэтому спустя долгое время они снова встретились друг с другом. – Сколько лет, сколько зим, Хо! — сказал Раон, увидев альфу. – Совсем не изменился, все такой же напыщенный, — ответил Чон на радостное приветствие. — Зачем звал? Рассказывай. Ночь была в самом разгаре. Уже подвыпившие разгоряченные люди слились в одну оживлённую, пестрящую цветами откровенных нарядов массу. Особо буйных охрана выводила сразу же, избегая конфликтов и последующих разбирательств. Люди веселились как в последний раз, забывая о любых правилах приличия. Особое внимание привлекали танцоры на пилоне: единственные, на кого можно было без отвращения смотреть в этом баре. По правилам заведения трогать их было нельзя, но пьяную толпу уже ничего не останавливало, а охрана не успевала следить за всеми. Затуманенный разум правил не знает. – Посмотри на того танцора с рыжими волосами. Ангел в дьявольском обличии, — восхищённо сказал Хосок. — Будь моя воля, забрал бы его прямо сейчас и увез в Японию. – А что тебе мешает? Соберись, — непринужденно сказал Раон, усаживая на колени симпатичного омежку, — пообещай золотые горы и изысканные шелка и увози. – Это у тебя всегда все просто. Подождав, пока новые танцоры сменят предыдущих, Хосок пошел оценить обстановку. Сначала он попробует по-хорошему. – Ну, привет, ангел. Давно пол-дэнс практикуешь? — спросил альфа, стараясь не не облизывать взглядом стоящего перед ним омегу. Он слишком хорош. – Похвально. Единицы отличают его от стриптиза, но в ноги кланяться не буду, — сказал омега, оглядываясь по сторонам. — Это нормально, что ты стоишь тут? – Нормально. А ещё я из тех, кто может отличить прокуренный бар от VIP-клуба. Знаешь, колоссальная разница в контингенте людей и их платежеспособности. – Хочешь купить меня? — омега не смог скрыть заинтересованность. – Хочу. – Ищи себе другую проститутку, — сказал рыжеволосый со всем имеющимся достоинством и, поправив белые ремни на костюме, прошел мимо альфы с вызовом в глазах, — я тебе не по карману. – Ангел... — Хосок услышал именно то, что хотел. За такого парнишку можно было бы и поторговаться, это лишь вопрос времени.