Ступени

Было утро, начало рабочего дня в студии Джоуи Дрю. Здание постепенно заполняется людьми, и все потихоньку вливаются в работу. Уолли не был исключением. Сегодня ему повезло – он не опоздал, а значит, выговора от Дрю не будет. Его приятель – Норман Полк, пришёл одним из первых. У киномеханика вообще была странная привычка – наблюдать за всеми. Для этого он приходил пораньше и уходил почти самый последний. Однажды, Норман рассказал Фрэнксу, когда кто является на работу. Джоуи обычно опаздывает на полчаса по причине каких-то "важных дел". А уходит вместе со всеми по окончанию рабочего дня. Аниматоры и художники обычно следуют расписанию, но порой, если работы не так много, покидают студию минут на двадцать раньше. Музыканты могут опоздать, но уйти пораньше им не даёт страх перед директором отдела – Сэмми Лоуренсом. Сам Сэмми приходит на работу к положенным восьми утра, а уходит на пару-тройку часов позже других. Работа у него такая. Генри Штейн вообще иногда ночует в студии. Он не напрашивался в главные аниматоры, но раз уж его поставили на данную должность, что поделать. Это утро выдалось бурным. Уолли должен был начать убирать музыкальный департамент, что его не особо радовало. Он уже начал решать – мыть ему пол около кабинета Сэмми или нет. Как только начинаешь тереть шваброй, этот выходит и ядовитым голосом произносит: "Потише, Фрэнкс, из-за тебя работать невозможно! Эти тупые песенки сами себя не напишут!" А если не уберёшь там, Лоуренс потом к Дрю пойдёт жаловаться, что уборщик якобы свои обязанности не выполняет. Ух противный! У Полка с главным композитором тоже не сошлось. Он, Норман, видете ли, ему глаза мозолит. А стоит бросить пару шуток или резких слов в адрес Сэмми, как тот превращается в ядерную войну. Начинает на всех орать: на Нормана, на оркестр, Уолли тоже однажды влетело. Один раз даже лирик Джек Фэйн попал под горячую руку "друга". Друзьями назвать их было сложно, но Фэйн был одним из немногих, к кому Лоуренс не придирался на постояной основе. Это уже что-то значило. Думая об этом, Уолли вдруг услышал шум из зала звукозаписи. Это не было музыкой, даже не было голосами разговаривающих между собой музыкантов. Это были крики. И Фрэнкс не обратил бы на них никакого внимания, если бы не понял – кричит не только Сэмми. Подойдя ближе, уборщик прислушался, и, к своему удивлению, узнал среди ругающихся голос своего товарища, Полка. Всегда весёлый и относительно спокойный киномеханик сейчас будто был в ярости. Они с композитором орали друг на друга, но парню так и не удалось понять, в чём же причина. Дверь зала с силой распахнулась, и вышел разъярённый Сэмми. За ним вышел не менее злой Норман. Уолли жестом остановил его и спросил: — В чём дело? Ещё даже одиннадцати часов нет, а ты уже успел поругаться с Лоуренсом. — О, поверь, с Лоуренсом сложно не конфликтовать, ведь он такая гнида! — Да пошёл ты! — выплюнул в его сторону директор отдела. Громко стуча каблуками туфель, он пошёл по направлению к лестнице. Уборщик и киномеханик проводили его мрачными взглядами. — Этот гад смеет мне указывать, как я должен выполнять свою работу! Уму не постижимо! Всяким музыкантишкам не стоит лезть в такую ответственное дело, как работа с проекторами... — Сволочь. — только и произнёс рыжик, а потом хмуро добавил: — Дрю пошёл жаловаться, стопудово. — Я тоже пойду жаловаться к Дрю. — твёрдо заявил Норман. — Выскажу ему пару ласковых по поводу нашего талантливого композитора. Собственно говоря, он так и сделал. Нагнал Лоуренса, который уже постучался к генеральному директору и открыл дверь. Полк не собирался уступать. — Мистер Дрю... — с порога начал было Сэмми, но тут влетел Норман, оттолкнув блондина себе за спину, и заговорил сам: — Мистер Дрю, мне кажется, нам стоит что-то делать с нашим мистером Лоуренсом! Он берёт на себя слишком много работы. — Что ты имеешь в виду? — нахмурился Джоуи, который явно не был рад такому внезапному визиту. — Вы понимаете, он ведь и так чересчур много берёт на себя. Сегодня вдруг взялся и за мою работу! Начал мне указывать, как мне правильно обращаться с проекторами. Я вот переживаю, что мистер Лоуренс слишком перерабатывает. Сэмми, всё это время просверливающий спину киномеханика гневным взглядом, прервал его реплики. — Мистер Дрю, этот, с позволения, мистер Полк мешает мне работать! Он как будто специально создаёт лишний шум, чтобы мне было трудно сосредоточиться на моей работе! Я просто сказал, что ему следует выполнять свою работу потише. — И при этом, ты использовал не самые вежливые слова! – подметил Норман. — Господа, — примирительно поднял руки Джоуи. — Я считаю, что данный инцидент – это просто небольшое недоразумение, которое должно исчерпать себя. Сейчас же. Будьте более уважительны друг к другу и не мешайте выполнять каждому свою работу. Это весьма нетрудно, и я уверен, вы способны работать вместе. Не стоит раздувать из мухи слона. Полк спокойно кивнул и направился к выходу. Лоуренс агрессивно выдохнул, Норману даже показалось, что у того из ноздрей вылетел пар. Но пойти против начальника композитор не мог. Поэтому он тоже двинулся по направлению к двери. Случилась ирония, что оба парня захотели выйти одновременно, поэтому столкнулись плечами. Ни один уступать не собирался. — Дай пройти, Полк. — рявкнул Сэмми, пытаясь пропихнуться мимо высокого киномеханика. — Только через мой труп, музыкантишка... — последовал ответ. От такого прозвища, Сэмми даже покраснел. Но не от смущения, а от ярости. Парни стали пихать друг друга локтями, но победу очевидно одерживал Норман, более крупный по телосложению. Худенький директор музыкального департамента был ему не ровня по физической силе. — Как дети, ей Богу. — отрешённо вздохнул Дрю. Он старался общаться с сотрудниками как можно более непринуждённо, хотя строгость проявлял часто. Норман всё-таки вышел первым, мысленно радуясь этой маленькой победе над ненавистным Лоуренсом. Он готов был поклясться, что если бы у блондина был с собой нож, тот бы не раздумывая воткнул его киномеханику в спину. По ощущениям пристальный взгляд композитора был и правда схож с ножом. — Я тебя ненавижу, Полк. — раздалось позади. — А я в твоей любви и не нуждаюсь. — хмыкнул Норман. Чуть позже, киномеханик вновь встретился с Уолли во время перерыва. Тот воспользовался возникшим конфликтом и убрался около и в кабинете директора музыкального отдела. Пока оркестровые ушли в столовую, уборщик у быстром темпе принялся за зал. К счастью, Сэмми поблизости не было, поэтому Полк пришёл к другу. — Ну, как прошла беседа с Дрю? — заинтересованым голосом спросил Фрэнкс. — Никак. Ну в том смысле, что она не принесла результатов. Он просто сказал нам не ругаться из-за подобных "мелочей", ты представляешь! Если хоть ещё одна такая "мелочь" вылетит изо рта уважаемого мистера Лоуренса, я дам ему по его красивому лицу и зашью рот нитками. — Ух, так непривычно слышать от тебя угрозы... — поёжился Уолли. — Ты, по-видимому, не шутишь. — Шутки заканчиваются там, где начинается наше с Сэмми общение, если его можно назвать таковым. — хмыкнул Норман, а потом заявил: — В который раз убеждаюсь, что в человеке красота не может совмещаться с добротой и адекватностью. — Ты что, думаешь, что Сэмми красивый? — удивился Уолли, прищурившись. — Ну... По правде говоря, отрицать подобный факт было странно – Сэмми Лоуренс действительно был красавчиком, и киномеханик всегда полагал, что все с этим согласятся. Длинноволосый блондин с большими голубыми глазами и бледной кожей, не слишком низкий, но и не очень высокий. Одевается просто, но со вкусом – обычно в бежевую рубашку с воротником и коричневые широкие брюки на подтяжках, а на ногах у него мужские коричневые туфли на каблуке. Телосложением, надо признать, тоже не обделён – Сэмми был худой, но не дрыщ. В первые дни работы студии Норман слышал, как композитору за спиной часто делали комплименты, и это были не только девушки. Молодые парни тоже невольно заглядывались, но зачастую потому, что хотели быть похожими на Лоуренса. — То есть по-твоему я либо некрасивый, либо глупый? — обиженно фыркнул рыжик. — Вовсе нет, — засмеялся Норман. — Просто по внешности тебе до Лоуренса ещё далеко. Я просто уверен, что ему предложат когда-нибудь или уже предлагали стать актёром кино. На роль, скажем, Аполлона. Уборщик от смеха прыснул. Видимо он чётко представил себе картину Аполлона-Сэмми. — Не-е, — протянул он. — Нашему Сэмми с его-то характером только Медузу Горгону играть! Полк украдкой заметил, что мимо зала кто-то прошёл. Этот звонкий стук каблуков туфель был до боли знакомым. И именно когда Уолли своим громким голосом произнёс последние слова, шаги притормозили, будто издавающий их прислушивается, но потом продолжили путь. Оставалось надеяться на то, что директор департамента не станет наезжать на бедного уборщика ещё сильнее после этого высказывания. — Так, а из-за чего вы поругались-то? — Нормана вырвал из раздумий голос Уолли. — Я так и не понял, что именно он тебе сказал. — Если рассказывать коротко, то я просто чинил проектор. Осматривал его, что-то подкручивал, в общем, как обычно. Пару раз уронил отвёртку. Лоуренс останавливает оркестр, оборачивается, и на меня начинают сыпаться претензии, что я якобы слишком шумный! Что его "идеальный музыкальный слух" слышит каждый шорох, каждый скрип и звон. А я что должен поделать с его музыкальным слухом? Дурдом, короче. — М-да... — почесал затылок Фрэнкс. — Ладно, давай сменим тему. О Сэмми думать – только себе настроение портить! — Это верно, — согласился киномеханик. И всё таки было любопытно, почему же молодой директор так себя ведёт. Порой, Полк забывал, что это точно такой же обычный человек. У Сэмми есть свои чувства, переживания, свой внутренний мир. Так почему? Что заставляет его так себя вести? — И ты снова думаешь о Лоуренсе! — с нотками недовольства воскликнул Уолли. Норман одёрнул себя. И правда, чего это он? Почему-то мысли были только о композиторе. Хотя казалось бы, вечно позитивного и невозмутимого киномеханика сложно задеть. Но ведь он думает уже вовсе не о тех словах, что наговорил ему блондин. Он просто думает о нём. — Влюбился что-ли? — хитро прищурился рыжик. Глаза Полка расширились, он хотел было что-то сказать в адрес друга, но вдохнул слишком много, поэтому закашлялся. Уборщик расхохотался и похлопал того по спине. — Да шучу я, шучу. — сказал он уже более спокойно. — Этого гада никто в жизни полюбить не сможет. — Ты потише говори, а то у нашего композитора "идеальный музыкальный слух" видишь ли. — криво усмехнулся Норман. — Услышит ещё. Я не думаю, что он тогда тебя по головке погладит и похвалит. — Да не, — отмахнулся Фрэнкс. — Дрю его работой снова завалил. Мне кажется, ему не до нас сейчас. Я вот боюсь, что Джоуи и до нас с тобой доберётся. Мне скажет всю студию до блеска вычистить за сутки, а тебе... Хм, даже не знаю. — А до меня он не доберётся. — утвердительно кивнул киномеханик. Перерыв закончился. Зал вновь начал наполняться музыкантами. На секунду даже заглянул Джек. Но, не найдя глазами Сэмми, лирик скрылся за дверью. Уборщику пришлось покинуть помещение. Осталось только помыть полы в коридоре и около лестницы. Норман же вернулся к себе наверх, поглядывая за тем, как оркестр готовится к репетиции. Появился и Сэмми. Ну конечно, где же ему ещё быть. Они репетировали новую мелодию, поэтому композитор обязательно присутствовал. В этот раз, Полк просто наблюдал. Он смотрел, как Лоуренс дирижирует, как ругает пианистку за повторяющиеся ошибки. Иногда, он мог забрать у музыканта инструмент и сам сыграть мелодию правильно. Поэтому Норман невольно задумывался – на скольких инструментах умеет играть директор отдела? В прошлом месяце он вырвал скрипку у совсем юной скрипачки и показал, как надо играть. На прошлой неделе похожая ситуация была с гитаристом. Сегодня дело дошло и до пианино. Сэмми и правда был талантлив. "Умел бы нормально общаться – цены бы тебе не было." – думал киномеханик. Но к сожалению, как он уже осознал, в человеке не могут сочетаться сразу все хорошие качества. Так уж устроен мир. *** Произошло то, чего Норман так боялся. Композитор действительно был злопамятен и припомнил Уолли Фрэнксу то сравнение его и Медузы Горгоны. Сэмми устроил парню такую нервотрёпку, что довёл того чуть ли не до слёз. Просто в один момент, уборщик зашёл к Полку в проекторную и со слезами в голосе начал рассказ о том, что ему наговорил Лоуренс. — Он оскорбил меня, задел за живое! Прям таки знал, за что зацепиться. А ещё он угрожал, что пойдёт к Дрю и добьётся моего увольнения любым способом! — в голосе Фрэнкса уже слышались истеричные нотки. Норман слушал это и пребывал в шоке. Неужели бывают настолько гадкие люди? Нет, он конечно понимал, что люди бывают разные. Но не ожидал встретить таких в своём окружении. Просто так это оставлять было нельзя. Во время обеденного перерыва, пока Уолли ушёл в столовую, киномеханик осторожно заглянул в офис Сэмми. Он знал, что молодой директор в это время часто уходил либо за кофе, либо к Джеку Фэйну за текстами. Ну или к Джоуи, жаловаться на сотрудников. У Лоуренса не было привычки запирать кабинет. Любой знал, что если зайти туда без позволения, можно вылететь из студии на космической скорости. Нормана это, видимо, не пугало. Он преспокойненько зашёл внутрь и оглядел рабочий стол композитора. Его внимание привлекли нотные листы, на которых были аккуратно выведены ещё не засохшими чернилами музыкальные символы. То бишь ноты. "Ага," – подумал Полк. – "Вот и твои последние работы." Не задумываясь, киномеханик взял листы и вышел. Портить работу директора департамента он конечно не собирался – он не станет до такого опускаться. Ведь он прекрасно понимал, сколько работает Сэмми над этими песнями. Его уровень работы был действительно большой, даже огромный. Испортить ноты для будущей мелодии означало бы острочить дату выхода новой серии, а значит подвести студию. Подставить Сэмми Норман не боялся – композитор совсем страх потерял, обращается с сотрудниками, как со скотом. Ему стоило преподать урок – пускай понервничает, поищет свои нотки. К удивлению Нормана, Лоуренс не заявился к нему даже тогда, когда до окончания рабочего дня оставалось менее часа. Но кто-то из оркестровых разъяснил, что Джоуи дал тому какое-то поручение, и Сэмми, вероятно, был занят только им. Несомненно, Полку стало интересно, что это за поручение такое. Также, он к своему разочарованию обнаружил, что всё это время просидел у себя наверху в ожидании директора отдела. Хотя мог бы и последить за тем, что творится в студии. Жажда поставить наглого композитора на место затмила его разум. Всё-таки, не стоит так сильно увлекаться местью. Как только здание почти опустело, Норман и сам засобирался домой. Он был недоволен собой. День буквально прошёл зря! Но как только он спустился на несколько ступенек вниз, столкнулся нос к носу с разгневанным Лоуренсом. — Где мои ноты, Полк?! — чуть ли не выкрикнул тот. — Какого хрена ты посмел зайти в мой кабинет, а тем более брать из него что-либо? Норман сделал невозмутимое лицо, будто ему дела до этого нет, и выпалил: — Я их разорвал, Лоуренс. Только обрывки я тебе показать уже не смогу – Уолли уже вынес мусор отсюда. Как же приятно было наблюдать лицо Сэмми, которое вытянулось и за несколько секунд смогло приобрести несколько оттенков. Композитор поначалу с шоком смотрел на киномеханика, а потом взорвался. Он схватил Полка за воротник свитера и принялся с силой трясти того, хотя из-за ощущаемой разницы в телосложении Норману было всё равно на его действия. — Ты хоть понимаешь, что натворил, идиота кусок?! — чуть ли не визжал директор. — Ты в своём уме?! Да я тебя уничтожу за такое, бесполезное ты создание, ты завтра же вылетишь отсюда! Словестный поток ударился о киномеханика, особо ничем его не удивив. Он просто снова почувствовал злобу. Это заставило Полка сделать угрожающий шаг вперёд, схватить Лоуренса за плечи и прижать его к стене. Блондин даже замер от внезапного испуга, хотя виду подавать не собирался. — Если ты ещё раз будешь выливать на Уолли или других сотрудников своё жалкое эго, я сделаю так, что ты сам отсюда уволишься, поверь. Я превращу твою жизнь в такой кошмар, что ты быстро пересмотришь свои принципы, усёк? — киномеханик говорил таким угрожающим голосом, что сам удивился. Сэмми на мнгновение даже перестал дышать от ужаса, поэтому Норман хорошенько встряхнул его, и тот быстро кивнул. Вздохнув, Полк достал листы с нотами и протянул композитору. Но как только тот медленно, неуверенно протянул руку, разжал пальцы. Листы разлетелись по полу. Сэмми видимо, снова охватила ярость, но выплеснуть её он не решался. Только присел на корточки и с отчаянным видом принялся собирать ноты в нужном порядке. — Бесишь. — только и прошептал он. Что же, Норман надеялся, что эта стычка не пройдёт даром. — Только попробуй пойти к Дрю – я тебе руку сломаю. — Полк не задумался над тем, для чего он это сказал. Тем более так жестоко. Блондин ещё раз вздрогнул, поднялся с пола и быстро скрылся из виду. Наверняка снова пошёл работать. И почему же Норман чувствует к Лоуренсу не только раздражение, но и некое подобие сочувствия..? *** За ту неделю, что прошла с инцидента с Сэмми, тот и правда стал немного сдержанней. Киномеханик напугал его, и Уолли об этом догадался. Потому что вместо привычного ора он слышал от молодого директора только едкие высказывания, когда они сталкивались в коридоре. Уборщик сразу обратился с вопросами к товарищу, и Норману пришлось признать, что он перестарался. Но с другой стороны, стало действительно как-то поспокойней. Джоуи однажды поинтересовался у Полка, что случилось с их композитором. — Обычно, он чуть ли не каждый день ко мне бегает с какими-либо жалобами на сотрудников. А на этой неделе он зашёл ко мне всего пару раз, когда я давал ему список нужных песен для будущих эпизодов. Дружище, ты же у нас любишь лазить по всей студии круглые сутки. Объясни мне, в чём дело. — Возможно, мистер Лоуренс наконец-то понял, что надо относиться к людям с уважением и дружелюбием. Хотя кто его знает... Джоуи неодобрительно покачал головой, немного хмурясь. — С Сэмми может быть сложно найти общий язык, но это не значит, что он так плохо относится ко всем окружающим. С этим Полк не был согласен. Сэмми казался неприспособленным к нормальному общению. Наверное, такие понятия как "уважение", "дружба" и "радость" у него отсутствовали. Хотя нет, радоваться он умел, но только тогда, когда сумеет кому-нибудь навредить. Чужие страдания приносили Лоуренсу настоящее наслаждение. Но в том, что Норман запугал композитора, были и минусы. Как только надо было проводить запись, блондин не мог сосредоточиться из-за присутствия киномеханика. А когда они встречались в коридоре, Сэмми шарахался от того. Однажды, когда столкнулся с Полком, он даже случайно выронил документы, и бумаги разлетелись. Собрать их в правильном порядке было трудно. Дрю в один момент разозлился и вызвал директора музыкального отдела к себе. Вездесущий Норман как всегда решил подслушать, что тот будет говорить. — Это никуда не годится, Сэмюэль!!! — кричал Джоуи. — Ты стал слишком рассеяным за последнюю неделю! Я не знаю, что за причина стоит за этим, но если это не прекратится – ты здесь надолго не задержишься. У тебя высокая должность, высокая зарплата. Об этом можно только мечтать, в твои-то годы. И твоё отношение к работе должно быть предельно серьёзным. Что же, — Дрю выдохнул. — надеюсь, я был услышан. Свободен. Послышались шаги, Лоуренс вышел из кабинета генерального директора, и, даже не заметив Нормана, направился к себе. Полк решил догнать его, хотя понимал, что это не лучшая затея – у Сэмми сейчас явно дурное расположение духа. — Лоуренс, постой! — тот вздрогнул, остановился у лестницы и обернулся. — Чего надо, Полк? В голубых глазах композитора читались раздражение, злоба, растерянность и страх, но усталость заглушала все эти эмоции во взгляде. Он вопросительно смотрел на киномеханика снизу вверх. — Я пошутил тогда. — серьёзно произнёс Норман. — Тебе не стоит опасаться меня, я перегнул палку. Но извинений от меня не жди. Ты сам виноват, что так относишься ко всем. — Кто бы говорил! — раздражённо фыркнул блондин. — Только зря тратишь моё время, Полк. Я не желаю иметь с тобой никаких дел! — Да послушай же ты, эгоист! — зарычал киномеханик. — Ты и сам видишь, что от твоего особого отношения ко мне хорошо не становится. И на работе сосредоточиться не можешь, и себе вредишь! — Не притворяйся, что тебе не всё равно на то, что происходит со мной! — крикнул Лоуренс. — Не нужна мне твоя "забота". И он резко оттолкнул от себя сотрудника. Но вместо этого, опять из-за той же разницы в телосложении, оттолкнулся сам. Нога Лоуренса соскользнула со ступени, и директор почувствовал, что падает вниз. На миг его сознание охватил испуг – да он же разобьётся сейчас! Как минимум вывихнет себе что-нибудь или сломает. Всё произошло как в замедленной сцене кино. Норман, почувствовав скачок адреналина, быстро вытянул руку, ухватил Сэмми за ворот рубашки и потянул на себя, не давая тому упасть. Он действовал инстинктивно, поэтому не задумывался ни о чём, кроме спасения молодого директора от плохих, а возможно даже ужасных последствий. Рывок вышел слишком сильным, и из-за этого парни ударились лбами. Пока оба приходили в себя от такого быстрого развития событий, Норман, отдышавшись, обнаружил, что крепко держит Лоуренса за плечи и стоит к нему почти вплотную. Сэмми же пару секунд пребывал в шоке, но потом отшатнулся от Полка с каким-то отвращением и стремительно спустился по лестнице вниз. Киномеханик только вздохнул – не дождёшься от него благодарностей. Никогда не знаешь, чего ожидать от такого странного типа. По правде говоря, ему не хотелось бы, чтобы с кем-либо из сотрудников – и не важно, Генри это, или же Сэмми – произошло что-то нехорошее. И если бы Лоуренс разбился на лестнице, никому бы радости это не принесло. Неужели молодой директор действительно не понимает, что настоящего зла ему тут никто не желает? Ведь он на полном серьёзе воспринял те слова Нормана и теперь считал его настоящей угрозой. Киномеханик поймал себя на мысли, что снова слишком много думает о Сэмми. Это не являлось бы странным, если бы он думал о том, что связанно напрямую с ним самим. Но ведь он размышляет и о том, что обо всём этом думает Лоуренс. Что он ощущает, как он в принципе живёт вне студии. Это уже казалось подозрительным, причём в самом себе. Сэмми тем временем отходил от шока. Ему было жутко думать о том, что бы случилось, если бы его в последний момент не ухватил бы Полк. И в то же время, он злился. И на себя, и на Нормана, и на Джоуи, и даже почему-то на Уолли. Но на себя больше всех. Он действительно испугался высказываний киномеханика о том, что "я тебе руку сломаю". А ещё не сумел скрыть это от других. Точнее, только от Нормана, хотя от него в принципе трудно что-либо долго скрывать. Ох, этот Норман... Как же он бесил Сэмми! Вечно ходит где-то рядом, мельтешит перед глазами. А ведь композитор вечно отвлекается на него. А как не отвлекаться, когда киномеханик – единственное, о чём Лоуренс может думать бесконечно. Поначалу, он пытался отрицать это, поскольку Норман Полк – явно не самый интересный, привлекательный и умный человек. Но всё было бесполезно. Сэмми пришлось признать своё влечение к Полку. Это убивало его. Стоило киномеханику появиться на горизонте, как он становился и умным, и обворожительным, и самым красивым мужчиной, которых композитор когда-либо видел. "Как я мог влюбиться в такого идиота?" – думал Сэмми, постукивая карандашом по столу. Отвлекаться было нельзя – за эту неделю нужно подготовить четыре песни. Проклятый Дрю с его "потрясающим" умением планировать! А хотелось плакать. Ведь после всего, что произошло за последние пару недель, Норман точно возненавидит Сэмми ещё больше. Мелодия вышла немного печальнее, чем планировалось, но Джоуи всё понравилось. Также, он вновь поинтересовался у композитора, почему у того такой удручённый вид. Получив в ответ только пронзительный взгляд, аля "не ваше дело", генеральный директор похлопал блондина по плечу и сказал, что всё наладится. Что же, хотелось надеяться, что это действительно будет так. Хотя Сэмми уже и позабыл, что такое надежда... *** — Ну вот, я опять потерял свои дурацкие ключи! — громко выругался Уолли. Норман поморщился. На данный момент, он чинил вновь поломавшийся проектор, и надо признать, уборщик отвлекал его от этого. Рыжик, как назло, работать не торопился, поэтому решил, что может поболтать с другом. Но если Полк почти всегда бродит по студии, это не значит, что у него отсутствует работа. Внезапно, в проекторную зашёл Томас Коннор. Фрэнкс часто помогал тому, и видимо механик искал именно его. Эти догадки подтвердились, как только мужчина заговорил своим хриплым голосом. — Фрэнкс! Пойдём, поможешь мне там кое с чем. А то ведь всё равно без дела сидишь. Уолли согласно кивнул. Ему нравилось помогать механику. Он в шутку отдал честь и пошёл за Коннором. Норман проводил Томаса благодарным взглядом. Наконец-то он сможет сосредоточиться на починке проектора! Но надолго засесть за работой не получилось. Киномеханик внезапно обнаружил, что где-то позабыл отвёртку. Он выругался, поставил проектор на перегородку, которая также служила неким подобием стола, и стал спускаться. Ужасный грохот позади заставил его обернуться. Глаза Полка стали похожи на две тарелки. Проектор, стоявший на самом краю, куда его непредусмотрительно поставил сам Норман, рухнул на пол. Некоторые части даже отлетели. Киномеханик бросился поднимать оборудование, но то уже было в плачевном состоянии. — Фрэнкс, я снова нашёл твои дурацкие ключи у себя в мусорке!!! — раздался сзади знакомый злой голос. Сэмми видимо решил, что уборщик просиживает пятую точку у своего дружка, поэтому и зашёл сюда. И он оказался бы прав, если бы до этого не пришёл Томас и не забрал Уолли. Лоуренсу пришлось узреть шокированого Нормана, держащего в руках то, что осталось от проектора. Шок на лице киномеханика сменился злобой. Да что же это такое! То от работы отвлекают, то оборудование ломается и падает, то этот мерзкий музыкантишка зачем-то припёрся! Блондин, видимо, решил ничего не говорить, но в его глазах блестнула заметная искра удовольствия или торжества. Молча, композитор развернулся и покинул помещение. Что-то подсказывало Норману, что этот случай ещё сыграет свою нехорошую роль в недалёком будущем киномеханика. Директор департамента точно наябедничает Дрю, и Полку будет ой как несладко. Увольнять его конечно не уволят, но зарплаты могут лишить – всё-таки она у него не такая большая, как у того же Сэмми. Ужасный день... А ведь ещё только утро! Хочешь или нет, но пришлось идти к их бухгалтеру – Гранту Коэну, чтобы тот закупил новый проектор и детали к нему. Грант очень трепетно относился к деньгам, потому не был рад визиту киномеханика с такой просьбой. Но после возмущений и вздохов, всё-таки принял запрос. Норман, честно говоря, не стал вдаваться в подробности о том, как поломался проектор. Ему не хотелось лишних проблем. Но он уже был на стадии ожидания, когда же Лоуренс пойдёт рассказывать Джоуи всё об этом косяке Полка. Время шло, а Дрю всё не было, и не было. Норман даже посетил столовую во время перерыва на обед. Джоуи был там, но на Полка не обратил никакого внимания. "Не дошёл ещё что-ли?" – задумался киномеханик о Сэмми. С его количеством работы, такое было вполне вероятно. Но всё же, странно как-то. Не похоже на Лоуренса. Работа работой, а на перерыв прерваться можно, тем более чтобы на сотрудников донести. У него же натура такая. Норман на всякий случай решил зайти к молодому директору. Это снова было подозрительно, поскольку никогда раньше Полк так не волновался о подобных вещах. И к тому же не ходил проверять людей. Но то ли сердце, то ли мозг подсказывали ему идти в музыкальный департамент. Сэмми был там, ничего удивительного. Киномеханик заглянул к нему в офис через стекло и увидел, как тот пялится в листок с нотами и пьёт кофе. Снова кофе. Его вредно так много пить. И зачем Полк об этом думает? Композитор тяжело вздохнул, отодвинулся от бумаг и повернул голову. Его чуть не хватил удар, когда он увидел рожу Нормана за стеклом, который пристально наблюдал за блондином. Норман и сам подпрыгнул от неожиданости, но заметив, как побледнел впечатлительный Лоуренс, без спроса зашёл в кабинет. — Тебе заняться нечем?! — сразу зашипел на него Сэмми. — Какого чёрта ты подглядываешь за мной?! — Хотел поинтересоваться, не проснулись ли в тебе чувство сострадания и совесть? — парировал агрессивные слова киномеханик. — Ты о сегодняшнем случае, произошедшем утром? — усмехнулся Сэмми. — Ты и так ничего не делаешь на работе, так ещё и имущество студийное портишь. Не понимаю, почему Дрю тебя до сих пор не уволил? — Он на меня сегодня даже не отреагировал в столовой, что очень странно. Ты ведь ему уже стопроцентно донёс на меня, м? Директор отдела явно оскорбился, что о нём так думают. Хотя, надо сказать, весьма заслуженно. Он встал со стула, подошёл ближе к Норману и сквозь зубы произнёс: — Катись ты подальше, Полк, и не мешай мне, пока я работаю! В отличие от некоторых, я действительно работаю. Эти слова задели Нормана, он метнул на композитора гневный взгляд и вышел. Ну и пускай! Плевать он хотел на этого Лоуренса! Доносил он там, или нет – без разницы. Как был паршивым человеком, так и остался. Киномеханик громко хлопнул дверью, оставляя Сэмми в одиночестве. А ещё он не заметил, что из его кармана выпала маленькая записная книжка. Зато композитор заметил. Он нагнулся, подобрал книжечку и ухмыльнулся. Глупый, неразумный Полк! Интересно будет почитать, что же находится в записях киномеханика. Сэмми вообще не думал, что такие люди, как Норман, могут вести что-то наподобие личного дневника. Но вот он держит один такой в руках. Лоуренс смело открыл первую попавшуюся страничку. В глаза бросились недавняя дата и первая строчка. "Сэмми Лоуренс – очень странный тип. Весь первый месяц работы студии мы с ним почти не пересекались. Не испытывали друг к другу особой симпатии, но и не ругались каждый день. Что произошло за последние четыре недели? Наш великий музыкальный директор стал чаще придираться к окружающим, больше всего достаётся Уолли. Но теперь, он добрался и до меня! Идёт жаловаться на меня Дрю, стоит мне "не так" посмотреть на него или сделать что-то "не то". Я прекрасно знаю, что Лоуренс не стал бы тратить на таких "низких" людей, каковыми он считает меня или Уолли, так много времени. Что-то с ним не так... Мне нужно это выяснить." Сэмми отложил блокнот. Его сердце бешенно колотилось в груди. Так вот, что Полк о нём думает... Резко стало больно. Блондину хотелось, чтобы все мысли исчезли из головы и не тревожили его. Но надо было собраться – Норман же в любой момент вернётся за своей записной книжкой. Нужно просто сделать вид, будто ничего не случилось. К счастью, или сожалению, Полк больше не посетил обитель их великого композитора. "Наверное, такой растяпа, как он, даже не заметил пропажу!" – отчасти разочарованно размышлял Сэмми. Ему было страшно смотреть Норману в глаза, но увидеть его хотелось безумно сильно. Вновь ощутить на себе ледяной взгляд его карих глаз... Ах, как хотелось Лоуренсу дотронуться до его смуглых рук, узнать, какие на ощупь вьющиеся волосы киномеханика. Когда на часах стукнуло двенадцать, и наступила суббота, директор отдела собрался и покинул студию. Более работать он в состоянии не был. Да, суббота у них тоже рабочий день, но как только голову заполнили мысли об одном Полке, Сэмми понял, что не сможет более сосредоточиться на работе. И вот всегда так. Нет, надо определённо начать меньше видеться с Норманом. Он слишком отвлекает композитора от работы. И всё-таки, он прекрасен... *** Норман запустил руку в карман и понял, что потерял свою записную книжку. Вот дерьмо! А ведь он уже много где успел побывать за сегодняшний день. Правда в основном, он всё же находился в музыкальном департаменте. Уолли снова убирался здесь сегодня, можно было спросить у него. Но уборщик пожал плечами и заверительно сказал, что коридоры он прочистил идеально, и не мог нигде пропустить подобной вещи. А если блокнот выпал в другом месте, то искать бесполезно. — Уолли, пожалуйста, подумай ещё раз. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь нашёл его и прочитал. Ты точно нигде не видел? Маленькая такая книжечка, в коричневом переплёте. Фрэнкс глубоко задумался, не видел ли он похожий объект где-то поблизости. И тут в его памяти всплыл один момент, когда он подметал кабинет Сэмми. Пока вытирал пыль, уборщик поднимал предметы со стола, хотя Лоуренсу это не нравится. Якобы он потом разобраться не может, где что. Рыжик тогда не особо вглядывался, но он точно видел похожий блокнот на краю рабочего стола их композитора. Поэтому Уолли рассказал приятелю свои наблюдения. — Точно, — помрачнел Норман. — Я заходил к нему вчера... Чёрт, он то точно заглядывал туда! — Да ладно тебе, неужели там что-то настолько важное и личное? — Не важно, в любом случае, Лоуренс – последний человек, кому я бы позволил прочесть эти записи! С этими словами, он направился к Сэмми. Внутри бушевала буря. Фрэнкс хмыкнул и проводил киномеханика взглядом. Это уж точно совсем не было похоже на того Нормана, которого он знал с первого дня работы студии. Что-то поменялось в его друге. Без раздумий, Норман распахнул дверь в офис. Ему хотелось побыстрее забрать свою записную книгу, без разборок и ругани. Но то, что он увидел, заставило его резко остановиться. Сэмми Лоуренс заснул за своим рабочим столом, положив голову на руки. Но ведь сечас же ранний вечер! Полк хотел было подойти и потрясти спящего сотрудника. В конце концов, надо работать, а не спать. Но тут он вспомнил, что композитор часто задерживается на работе дольше остальных. Причём, надолго. Почти всегда, они с Генри Штейном оставались единственными людьми в студии, когда все уходили. Нет, право же, как можно заставлять людей так работать? "А может, он не высыпается?" – нахмурился Норман. Правда потом ущипнул себя, потому что он снова думает о всякой ерунде. Ему то уж точно незачем опекать Лоуренса. Тот ведь сам говорил – не нужна ему его забота. Киномеханик забрал свой блокнот со стола и уже собирался покинуть кабинет, как что-то будто ударило его по голове. Он развернулся и вновь взглянул на Сэмми. Ну не мог он просто взять и уйти... В музыкальном отделе холодно вообще-то. А ведь только осень, зимой станет хуже. Молодой директор чертовски худой, простудится ещё. Но у него нет никакой кофты. Норман с сомнением снял с себя кардиган и накинул на плечи блондина. Он двигался как можно аккуратнее, чтобы не разбудить того. А потом вышел, прикрыв дверь. Полк убеждал себя, что сделал это на благо студии. Что они будут делать, если главный композитор вдруг заболеет? Хотя вся студия знала, что даже если Лоуренс простудится, всё равно будет работать. Джек однажды по-секрету рассказал Норману, что Сэмми в тот день очень плохо себя чувствовал. Музыкальный директор поделился этим с Фэйном, поскольку доверял ему. К сожалению, лирик не нашёл каких-либо лекарств и не смог помочь. В свою очередь, Норман по-секрету рассказал Уолли, а тот всем сотрудникам, кстати, тоже по-секрету. Какой бы гадкий и противный ни был Лоуренс, его ответственность заставляла хоть капельку его уважать. Скажем так, киномеханик таким образом отблагодарил композитора за то, что тот не наябедничал Дрю о разбитом проекторе. Так что этот поступок был вполне обоснован. Когда проснулся, Сэмми поморщился от боли во всём теле. Он заснул в неудобной позе, всё ныло. Но зато, он обнаружил у себя на плечах что-то мягкое и тёплое. Это оказался серый кардиган. Пока пытался сообразить, блондин заметил пропажу блокнота с его стола. Лоуренс ухмыльнылся. Так вот, кто заходил к нему... Одновременно, он почувствовал и волнение. Норман застал его в таком виде? Ещё и отдал композитору свой кардиган? Сэмми закрыл лицо руками в порыве стыда и смущения. Очень стыдно было за то, что заснул, так его ещё и увидели в этом состоянии. Смущение же приятно разливалось по грудной клетке. Киномеханик позаботился о нём, спас от холода. Так может, он не так плохо относится к директору отдела, как тот думает? О Всевышний, какие же сейчас оба парня испытывали противоречивые чувства!